Синяя борода и солнечный зайчик

Тео задохнулся от ужаса. С обложек на него смотрело его лицо! Теодор дрожащими руками лихорадочно перебирал глянцевые журналы, когда Сэм опять прикоснулся к его руке, торопя. Тео, схватив несколько журналов в охапку, заметил краем глаза специализированный журнал для парикмахеров, на обложке которого была фотография, на которой он выходил из салона Лулу, гордо взирая на мир. Тео застонал от досады. А еще друг называется! В машине с поджатыми губами сидел Эркюль. - Где ты был? Почему бросил меня? – Тео вывалил ему под ноги кипу журналов. - Пока ты там клювом щелкал, да автографы раздавал воздыхателям, - Эркюль зло цедил слова сквозь зубы, – я оповестил охрану и сказал Сэму, чтобы он тебя вытащил. Если бы не я, то тебя бы там порвали, – Эркюль обиженно отвернулся к окну. В это время Сэм, расплатившись за журналы, сел в машину. Из дверей торгового центра высыпали восторженные поклонники Тео. Во главе толпы бежало двое счастливых мальчишек, размахивающих журналами над головами. Сэм рванул с места. В первую очередь Тео начал просматривать новый выпуск журнала для парикмахеров. Ему было очень интересно, что там Лулу наговорил. Но Лулу говорил исключительно о новой технологии укладки и о чудодейственном воске для волос. Он вскользь сообщил, что Теодор Мак-Грегор согласился первым апробировать новинку, и в честь него новый вид дредов будет именоваться Тео-дреды. Кроме этого, на развороте были две фотографии. На первой - Тео сидел в кресле со своими безупречными локонами, а на второй уже с новыми дредами и улыбкой на лице, которая была отчетливо видна в зеркале. А еще Лулу, нахваливая красоту и ухоженность волос Теодора, рассказывал о том, что это целиком и полностью заслуга омеги, который не ленился и внимательно ухаживал за ними каждый день, а не от случая к случаю как основные его клиенты. Тео вздохнул, а как было не ухаживать? Если их не расчесывать постоянно, то они радостно сбивались в колтуны, которые папочка не разрешал обрезать, а только распутывать и расчесывать! Стоило подумать о папочке, как сразу же заболели ушки. Тео прикоснулся к ним руками и зашипел от боли. Видно анестезия от мастера пирсинга прошла, и Тео предстояло испытать все по-настоящему! Эркюль вспомнил, что забыл об одном важном деле и попросил его отвезти домой. Из машины он вышел надутый и недовольный, наверное, злился, что Тео не поблагодарил его за спасение. По кухне ходил очень грустный Марко. - Марко, я такой голодный, я позавтракать не успел, и пообедать не получилось. У вас не найдется парочки ваших чудных панини? - Ах, молодой синьор. – Марко еще раз вздохнул. – Вам же совершенно не понравилось, что я вам приготовил. Неужели я годен только для панини? - Нет, что вы! Все было очень вкусно! – Тео не знал, как бы приободрить Марка. – Мы так мало поели, потому что были увлечены несколько другим (кинотеатром - подумал Тео; сексом – подумал Марко. Среди слуг разнеслась новость, что у хозяина за ухом видели красивейший засос). Тео обрадовался, когда Марко просиял от приятной новости. Нет, все-таки, сделать человека счастливым так легко! - У вас не найдётся для голодного омежки три корочки хлеба? – Тео сделал несчастную мордашку и сложил моляще руки. Марко только фыркнул. - Поднимайтесь наверх молодой синьор. Марко Луцио вас сейчас так покормит, что вы об этом будете вспоминать еще очень и очень долго! Тео поднялся наверх и пока поправлял скатерть и раскладывал приборы, раздался звоночек со стороны лифта. Он был весь заставлен тарелками, от которых очень замечательно пахло. И на вкус все было безупречно. Жалко, что Доминика не было рядом, он бы рассказал, как все это называется… э-эх. Чем бы заняться до его прихода? Тео привык, что его дни заполнены делами и что времени просто ни на что не хватает, а тут такая пауза. Он прошелся по дому. Наткнулся на музыкальный салон. Рояль, музыка, класс - поиграем! Он уселся за инструмент. Пробежался по клавишам. Такой красивый звук! Он поискал ноты, но ничего не обнаружил, даже странно инструмент есть, а нот нет. Тео поймал себя на мысли, что у них дома ноты валялись везде. Партитуры были раскиданы по всем комнатам, и это было так привычно, что даже папочка маниакально помешанный на чистоте, просто не обращал на них внимание. Надо бы съездить и забрать свое. Тео пошел и, помывшись внимательно, переоделся во что-то светлое и скромное, ну, пожалуй, наиболее скромное. Волосы, к сожалению, не спрячешь, но он постарался их заколоть, но тут стали видны проколотые уши, которые уже были красными и нещадно болели. Волосы пришлось распустить, их папа увидит в любом случае, а вот уши может и не увидит. Пока Сэм вез его к папе, он так боялся, что чуть не плакал. Надо было ехать вместе с Домиником, ругал он себя. Но ведь Теодор не трус, а он все-таки любимый папочка, ну что он может сделать такого, чего бы не делал раньше? Ну, поругает, ну подумаешь не впервой. Закрыть его в комнате он все равно не сможет. Тео был уверен, что в случае чего за ним приедет Доминик и заберет его домой. У родительского дома все было по-прежнему. Те же неизменные розовые флоксы, та же тропинка, обложенная круглыми камнями, тот же коврик у двери. И ключик от двери лежит все там же. Тео показалось, что он просто вернулся из школы. Вот он сейчас откроет дверь, а там папочка на кухне покормит обедом и будет как всегда дергать и торопить, быстрей ешь, а то опоздаешь на музыку, не торопись, испачкаешься! И звуки рояля – опять Эмик, что-то придумывает… Дом был тихим и пустым. Не пахло на кухне вкусным супчиком, не было звуков рояля. Дом был как чужой. И все было как-то не так, как будто что-то пропало. Тео огляделся. Что могло измениться? Вроде все на своих местах. И стол, и стулья и рояль. Тео подошел к нему и, открыв крышку, тронул клавиши. Привет старый друг. А ноты? Ах, вот в чем дело! Просто папочка, наконец, собрал разбросанные партитуры. Он огляделся внимательней, на каминной полке стояли семейные фото. Рамки те же, только вот фото другие. Пропали все фото Эмиля и Тео. В старых рамках стояли другие фотографии. Там папа и отец счастливо улыбаются друг другу. Совсем как пять лет назад, когда из дома вдруг пропали все фотографии Анджея, как будто его никогда и не было. Он посмотрел на полочку, где хранились все призы Тео и Эмика за танцы и музыку. Папа так гордился их успехами и обязательно всем гостям рассказывал об их успехах. Там стояли какие-то вазочки и статуэтки. Тео бросился в свою комнату. И открыв дверь, застыл на пороге. Она была как чужая. Пропали постеры со стен, и стол стоял пустой и будто голый. На кровати лежал не застеленный матрас. Как будто Тео здесь никогда и не было! Проходя по коридорчику, он толкнул дверь в комнату Эмиля. Там стояли два кресла и книжный шкаф. Папочка всегда вздыхал, что у них нет свободной комнаты под библиотеку. Тео стало так больно! Грудь сжало горящим обручем, и воздух закончился весь, даже нечего вздохнуть! Тео захлебнулся слезами. Из глаз и носа полилось ручьями. Тео пытаясь перевести дух, спустился на кухню и оторвал кусок бумажного полотенца. Все вещи стояли на своих местах, все было по прежнему, только Тео больше не было в этом доме! Дверь открылась, на пороге стоял папа, с большим пакетом полным продуктов. Увидев зареванного Тео, он хмыкнул и пошел на кухню. Он спокойно разбирал продукты, раскладывая их по своим местам. Он полностью игнорировал сына. Закончив раскладывать продукты, он помыл руки и завязал фартук. Он собирался готовить ужин, как ни в чем не бывало, как будто он был один на своей кухне. - Папа, – Тео подошел поближе. Аллистэйр поднял на него холодные голубые глаза,- а где мои ноты и учебники для музыкалки? - Что, этого старого извращенца уже не удовлетворяет твоя молодая попка, он уже хочет, чтобы ты его еще и развлекал? – Аллистэйр презрительно кривил губы. - Папа, что ты говоришь? – Тео шокировано смотрел на папу и не мог поверить своим ушам. – Папа, он не извращенец, он моя пара, он мой альфа. - И что? – Папа стал нарезать мясо на мелкие кусочки, как ни в чем не бывало. – Вон твой старший братик Анджей тоже так говорил, и что? Все закончилось скандалом. О боги! – папа закатил глаза, - за что вы так со мной сурово? За что мне попали такие ужасные дети? Вот взять хотя бы Анджея, отравленная ягодка, такой своевольный, решил стать ученым. Смех один, зачем омеге образование химика?! А эта его странная тяга к железкам? Сколько раз его приходилось выгонять из гаража, следить, чтобы он не перемазался маслом. Нет, от омеги должно хорошо пахнуть, он должен быть чистым и опрятным. И этот скандал с первым браком, так неприлично! Потом исчез и спустя столько лет появился опять, нарушать родительский покой, и подавать плохой пример младшим братьям. А этот Эмиль, тот еще тихоня! Удрал из родительского дома, как вор, не спросив ни благословления, ни напутственных рекомендаций. А ты? Посмотри на себя, ты похож на огородное пугало, тобой только ворон пугать! И этот скандал на балу! Как ты мог! Напился на виду у всех и устроил этот безобразный дебош. А потом еще уехал с этим старым альфой. Он поиграет с тобой и выкинет! И кому ты тогда будешь нужен? Если бы он был порядочным человеком, то он должен был прийти к родителям и просить твоей руки как положено. А мы бы с отцом подумали немного и дали ответ, а после этого объявили о вашей помолвке, а через год назначили бы свадьбу, и только потом ты бы переехал к нему в дом. НО ВЕДЬ НЕТ ЖЕ! - папа воткнул нож в разделочную доску. Мясо на ней было похоже на фарш. – Ты уже живешь с ним! И, наверняка, уже спишь с этим негодяем, – Тео не знал, что сказать и, потупив глаза, мучительно покраснел. Это разозлило Аллистэйра еще сильнее, и он заорал, брызгая слюной: – ВОН ОТСЮДА, ШЛЮХА! У МЕНЯ НЕТ БОЛЬШЕ СЫНА! У меня вообще больше нет сыновей.