Синяя борода и солнечный зайчик

Утро началось для Доминика немного непривычно и совсем неожиданно. Обычно он просыпался от того, что зайка сначала подпрыгивал на кровати, потом резко откидывал одеяло прямо на альфу, иногда попадая и по лицу. После этого начиналось самое интересное - омега выбегал из спальни, мелькая то голыми пятками, то полоской спины между задравшейся пижамной курткой и чуть сползающими пижамными штанишками. При этом спросонья он пытался подтянуть штаны, чтобы не наступить на них, чудом не задевая мебель и косяки. Такая разнообразная утренняя программа позволяла Доминику, спокойно разобравшись с утренним стояком, привести себя и свои мысли в порядок до возвращения Тео с пробежки. Вчера омега заснул неожиданно рано. Доминик, работая в кабинете, слышал, как Тео проводил друзей, как принимал душ, а потом все стихло. Доминик решил, что зайчик ждет его на кухне, чтобы поужинать вместе, но на кухне никого не было, на столе стояли пустая чашка из-под чая и стеклянный стакан с остатками ромашкового чая с плавающими в нем листиками мяты. Дом, будто замер в ожидании, было так тихо, что в ушах звенело от этой тишины. Неужели зайка дуется на него? Он заглянул в спальню Тео, но там было пусто и тихо. Доминик встревожился и обошел весь дом в поисках омеги, которого нашел в своей собственной спальне. Он спал, полусидя на застеленной покрывалом кровати, очевидно, он заснул неожиданно сам для себя. Обычно он заплетал свои дреды в две косы, чтобы ночью они ему не мешали, а сейчас они просто рассыпались по подушке. Доминик разобрал свою половину кровати и переложил туда соню, постаравшись высвободить все шнурки дредов из-под сонного тела. Он укрыл его и посидел рядом, внимательно вглядываясь в спокойное лицо. Ужинать уже расхотелось. Он принял душ и попытался в ручном режиме снять напряжение, появившееся после страстных поцелуев на диване. Он надеялся, что вечер, а может даже часть ночи, пройдут несколько иначе. Нет, хорошо, что Тео заснул, альфа понимал, что его силы воли могло и не хватить, на то, чтобы остановиться. Он и так сегодня терял контроль, когда его зайчик вдруг страстно начал целовать в машине утром, и если бы не ругань адвокатов с полицейскими под дверью машины, он, пожалуй, с трудом смог бы остановить его. Или сегодня вечером, когда у Тео опять появилось желание близости. Если бы Эркюль не закричал от испуга, то Доминик точно раздел бы Тео прямо там, на диванчике. Потом пришла еще одна ночь, когда его разрывало от противоположных желаний. Он хотел одновременно быть рядом, чтобы видеть, касаться, слышать тихое дыхание и в то же время быть как можно дальше, чтобы не потерять голову и не сорваться, как бешеному животному. Но, одурев от запаха вереска как от опиумного марева, он боялся только одного – заснуть и, проснувшись утром, обнаружить, что все это было сном или бредом сошедшего с ума от одиночества альфы. Сегодня утром Тео проснулся рано и решил никуда не торопиться. Он лежал рядом и прислушивался к дыханию спящего альфы. Услышав, что оно изменилось, он сначала закинул ему на живот ногу, а затем полностью лег на него. Тео было очень удобно и тепло, он совсем не боялся Доминика, воспринимая его, как живой вариант плюшевого медведя, большого и теплого, ему даже в голову не приходило, какие демоны порой обуревали альфу. Улегшись сверху, он ощутил рельеф мышц и вдруг поймал себя на мысли, что никогда не видел его без одежды. Главное, сам перед ним лежал голый, как младенец, но при этом коварный альфа всегда был одет или слегка раздет. Надо это исправить! Он уселся поудобнее на животе альфы и стал расстегивать пижамную куртку, потом привстал, чтоб выдернуть из-под себя ее полы и, наконец, распахнул пижаму! В сером свете осеннего утра стал виден мощный торс крупного мужчины. Тео провел рукой по четко очерченным мышцам груди. От легких прикосновения живот альфы напрягся и стал виден накачанный пресс. М-да, с такой фигурой надо ходить в обтягивающей майке, а не офисной рубашке! Тео заметил, что Доминик смотрит на него, но в сумерках рассвета было не разобрать выражения его лица. Тео потянулся к изголовью кровати включить светильник и почувствовал, как теплые руки прижимают, а горячие губы целуют беззащитный животик. Щекотно же! Он уселся обратно, альфа согнул ноги в коленях, а Тео откинулся на них, как на спинку кресла. Доминик провел руками по его бедрам, а потом вдруг стал торопливо расстегивать пижаму Тео. Да, пожалуйста, омега помог, сам расстегнул и снял ее с себя. Не жалко, все равно ничего нового не увидит! Он тряхнул головой, и дреды окутали его как плащ. Вот так! Теперь ты ничего не увидишь! - Я должен ЭТО услышать! Я жду! – Тео скрестил руки на груди как вождь краснокожих, и сделал суровое лицо. - С добрым утром! – улыбнулся альфа, Тео закатил глаза, а потом опять сурово посмотрел на альфу, – ты очень красивый. Ники, похоже, развлекался, но Тео решил проявить твердость характера и нахмурился. Альфу это, похоже, развеселило: – Твои дреды в народе называют «теодорики». Я слышал обрывок разговора двух омег, которые говорили, что настоящие теодорики можно сделать только у Лулу, а к нему очередь на полгода вперед. Он теперь выпустил собственную серию всевозможных средств для ежедневного ухода за волосами. - Ты знал, что он был другом Дилана? – Тео внимательно посмотрел на альфу, Доминик отрицательно покачал головой, - Дилан дал ему деньги на открытие салона. Но ты напрасно заговариваешь мне зубы, я с тебя не слезу пока ты мне не скажешь ЭТО. - А я совсем не против, чтобы ты так сидел до скончания веков, – Доминик любовался зайкой, который так сурово хмурил бровки, что альфа еле сдерживался, чтобы не затискать такого милашку! – Попробуй носить зеленые линзы, в сочетании с рыжим цветом волос это будет восхитительно! – сказал Доминик. Рыжий котенок нахмурился еще сильней и положил руки на грудь альфы. Доминик приподнял одну бровь. Котенок медленно провел лапками, царапая кожу. – Сдаюсь, царапка! – альфа накрыл руки Тео сверху, – что ты хочешь услышать? – Что такого особенного ты сказал Эркюлю? Он ускакал домой таким счастливым, - Тео разозлился, – и почему он на тебя облизывался так, как будто имеет на это право? Что ты ему сказал? Доминик вначале нахмурился, а потом развеселился. Он мягко притянул к себе свое встревоженное сокровище. Тео лег на него кожа к коже. Это было такое восхитительное ощущение близости! - Ты меня ревнуешь, – сказал Доминик, то ли спрашивая, то ли утверждая, при этом довольно улыбаясь, – значит, я тебе не безразличен. Только это абсолютно напрасно! Я никогда не изменю тебе! Ты моя пара, мой истинный омега! Я раньше никогда не изменял из принципа, а теперь я просто не смогу! Ай! За что?- вскрикнул он, когда Тео царапнул его по ребрам. - Чтобы не заговаривал мне зубы, – он приподнялся на локтях, с суровым видом рассматривая альфу, – если сию минуту не ответишь, искусаю как любимую шоколадку. Без всякой жалости и пощады! - Не надо меня ревновать. Это глупо! – Доминик всмотрелся в сосредоточенные глаза Теодора, и вдруг очень довольно улыбнулся, – а знаешь, ревнуй, ревнуй и кусайся всякий раз, как захочешь. Меня еще никто не ревновал, и мне это очень нравится! Только, главное, сам сильно не переживай, поверь, у тебя все равно нет конкурентов. Ты самый необыкновенный, самый умный, самый добрый, самый красивый, самый нежный, самый-самый, - Тео накрыл его губы ладошкой. Доминик успел поцеловать ее несколько раз, прежде чем омега ее отдернул. - Ты хитруля и подлиза, – Тео устроился поудобнее на животе альфы, - хорошо, я больше не сержусь, но все же, что ты такого сказал Эркюлю, что он чуть из штанов не выпрыгнул? И так облизывался, прямо слюной весь пол закапал. - Я попросил его выпить чай и только, - Доминик не знал, как объяснить, – ко мне часто пристают, но только я им совсем не интересен, они хотят денег и возможностей. Так что не переживай, я только твой. Я уже три года один и мне, кроме тебя, никто не нужен. - Три года? Я в гостиной видел фотографию, она с открытия прошлогоднего фестиваля, там тебя под руку держит очень красивая блондинка. И причем держит так ПО-ХОЗЯЙСКИ. Кто она такая, что ты ее фото поставил в гостиную? – Тео опять нахмурился. - Блондинка в красном платье? – Доминик опять развеселился, и Тео решил, что в следующий раз расцарапает эту наглую морду, чтобы сильно не веселился, – это моя мама, Ванесса Кантарини, в девичестве Росси. Это ее семье принадлежало то большое поместье, где проводили бал Дебютантов. Оно досталось мне в наследство от деда. - Ты меня обманываешь. Ей на вид лет двадцать, ну, двадцать пять, не больше, – Тео сел в недоумении. - Ну, я даже не знаю, как посчитать возраст моей матери. Она постоянно проводит время в анабиозе, ей просто скучно жить, вот и все. Она, например, была на моей свадьбе с Бьянкой, а после этого заснула на пять лет. Она хотела поприсутствовать на моем выпуске из университета, но я туда не пошел, хоронил жену. Так что она оказалась на ее похоронах. Вся моя семейная жизнь для нее была, - Доминик щелкнул пальцами, – лишь одно мгновение из ее сна. Она путешествует на большом лайнере, оборудованным всем необходимым для долгого путешествия от одной планеты к другой. Она заранее составляет список интересующих ее мероприятий, сообщает об этом секретарю и погружается в анабиоз. Когда она оказывается в нужном месте в нужное время, ее будят. Как-то она ждала выступления одного певца почти три года. Его выступление откладывали из-за болезни и поэтому ее не будили. Она не любит, когда ее планы меняются. - А если бы певец потерял голос? Или, например, ушел со сцены? Она, что, так бы и осталась спать до скончания мира? - Не знаю, никогда не интересовался этим. Наверное, она отдала на этот случай какие-нибудь распоряжения. И, кстати, она скоро появится здесь. В этом году у нас в ОперА выступает ее любимый певец, и она, естественно, будет на открытии сезона и на всех премьерах. А потом опять улетит. Она не любит гравитацию, предпочитает пониженную, практически невесомость, чтобы кожа не обвисала. Поэтому и живет, в основном, в космосе. Не хмурься, она будет жить в поместье, больше мы ее не увидим. Она будет жить там, а мы здесь. - Я познакомлюсь с твоей мамой! – Тео был очень взволнован, – а если я ей не понравлюсь? - Не важно, я взрослый мальчик, – Доминик вглядывался во встревоженное лицо своего омеги, - главное, чтобы мы нравились друг другу. Она появляется в моей жизни редко и ненадолго, так что, не переживай. - Расскажи о ней, какая она, - Тео опять улегся сверху на грудь альфе, было очень приятно ощущать кожей тепло любимого тела. Доминик сжал ноги посильнее, чтобы не коснуться ненароком попки омеги своим возбужденным членом и не вызвать шквал новых вопросов. - Если ты решил сегодня не ходить в школу, то я с удовольствием поваляюсь с тобой на кровати и отвечу на все вопросы, – Доминик осторожно погладил Тео по нежной спинке. - Нет, я пойду, – Тео выбрался из кровати, быстро чмокнув альфу в щеку, – ты же меня отвезешь? - Конечно, - сказал он вслед голой омежьей спине. Тео убегал, поддергивая на ходу сползавшие штаны. Он, похоже, ходить по утрам просто не умеет, только бегать и подпрыгивать. Когда Доминик вышел из своей комнаты, собранный и сдержанный, Теодор с печалью смотрел на часы. - Я не успею сварить сегодня кашу, – он полез в холодильник и нашел там нетронутый ужин и маленький тортик, – ну что ж, позавтракаем тем, что от ужина осталось. А ты, что, вчера не кушал дома? – увидев, как отрицательно помахал головой альфа, расстроился, – ну, вот, нельзя тебя одного оставлять… Пока Тео нарезал тортик и раскладывал его по тарелкам, Доминик сделал себе кофе, а для Тео - молоко с запахом кофе. – Да, я не успел вчера тебе сказать важную новость. Сегодня будет официально объявлено о помолвке твоего брата и вечером у Динлохов будет прием. Мы приглашены, поэтому, пожалуйста, будь дома не позже пяти часов. Ты вчера так неожиданно уснул, что я даже не успел тебе об этом сказать.