Синяя борода и солнечный зайчик

Тео и Луиза надели костюмы и устроили пробный прогон, чтобы тело привыкло к новой одежде. Они танцевали в большом бальном зале, а прислуга, собравшись возле балюстрады на балконе второго этажа, с восхищением наблюдали за грациозными танцами красивой пары. Для квикстепа и фокстрота у Луизы было платье салатового цвета с белыми кружевными вставками, волосы обвивала белая лента, украшенная пером цапли. Лиф платья для танго был сшит из причудливо переплетенных красных атласных лент, которые расходились каскадом поверх черной кружевной юбки. Для вальса Луизе пришлось надеть платье, которое было сшито ранее, оно было светло-красного цвета, совсем, как дреды Тео. Ной завил волосы Луизы в тугие локоны и закрепил невидимками на голове. Для Тео он придумал совершенно новую прическу: туго заплел высокую косу, а потом надел на нее черную сеточку. Таким образом, собранные волосы не разлетались при движении, а заодно и красный цвет волос был приглушен. Следующий день прошел в хлопотах не только у Тео и Луизы, но и у Ретта. На почту Тео опять пришло несколько тревожных писем. В одном из них были стихи о неразделенной любви и воссоединении душ после смерти, в конверт были вложены засушенные лепестки розы, пахнувшие так одуряюще, что служащий, открывший почту, от одного их запаха потерял сознание. Ретту стоило больших усилий организовать охрану. Во время отборочного конкурса, там было проще, так как охрана пропускала только конкурсантов и сопровождающих их, постороннему прорваться было практически невозможно. Но конкурс был абсолютно открытым, и присутствие большого количества приглашенных гостей и прессы только усложняло организацию безопасности конкурсантов. У Ретта просто голова шла кругом, он был так благодарен за те два дня передышки, которые Тео проводил дома, готовясь к выступлениям. На следующее утро все собравшиеся за завтраком были собраны и сосредоточенны. У дяди Джона был легкий мандраж, он даже не пытался скрыть своего волнения. Мэтью, наоборот, был счастлив, как борзая, услышавшая охотничий рожок. Тео и Луиза переглядывались, как два заговорщика. Доминик недовольно хмурился, сегодня была первая ночь, когда Тео спал, завернувшись в одеяло, как в кокон, и повернувшись к альфе спиной. На все попытки прояснить, что случилось, он отвечал, что ему просто надо выспаться. Полфунтика, забравшись на кровать, устроился на животе у альфы, но это был не тот котенок, которого хотелось обнимать Доминику. Эркюля же не было ни видно, ни слышно, из своей комнаты он с вечера не выходил, Доминик подозревал, что тот будет спать до обеда. Вскоре маленький отряд погрузился в машину с платьями и прочими необходимыми вещами. Вместе с ними уехал и Ной. К удивлению Доминика, почти вся прислуга вышла на улицу проводить маленькую команду и пожелать им успехов. Альфа не мог вспомнить, кого еще так провожали, возможно, деда Августа? Когда Доминик был маленьким, ему казалось, что деда любят все-все. Когда Доминик возвращался в кабинет забрать недостающие бумаги, он столкнулся в коридоре с Эркюлем. Тот был в халате на голое тело и в носочках ярко-розового цвета с нелепым кружевным рюшем. Он был спросонья растрепан и, увидев Доминика, мило покраснел. - Ох, - он всплеснул руками, ровно настолько, что бы полы халата разошлись, показав, что под халатом у него ничего не надето, – так неудобно получилось! Все уже уехали? Так что же, мы остались одни? Как неловко получилось, незамужний омега и одинокий альфа одни во всем доме, - Эркюль приглашающе облизнулся. Доминик подошел ближе и увидел, что на лице у омеги был безупречный макияж, а нарочитый беспорядок на голове был кропотливо уложен, волос к волосу. Эркюль так старательно хлопал глазками и изображал святую наивность, что альфа едва сдерживался, чтобы не рассмеяться. От омеги пахло пудрой и модным парфюмом. Доминику это запах напоминал об офисе секретариата, где правил железной рукой Бони. Ого, он уже опаздывает, надо бы поторопиться, чтобы успеть завезти подписанные бумаги и еще раз переговорить с Бони. - Не переживайте, все приличия будут соблюдены! – Доминик приветливо улыбнулся, - меня тоже уже нет. Я пришлю к вам слуг, чтобы они помогли вам со сборами. С этими словами альфа откланялся и продолжил свой путь, краем уха услышав, как Эркюль топнул по полу ногой. *** В танцевальном клубе «Элит-Данс» было по-праздничному шумно и весело. Из динамиков раздавалась приятная музыка, Большой зал, в котором должны были проводиться соревнования, был украшен живыми цветами и лентами. Под раздевалки были приспособлены два небольших танцевальных зала, отдельно для альф и для омег. Беты, как всегда, были вольны в выборе, в каком из залов переодеваться. Тео и Луиза были омегами, поэтому переодевались всегда вместе. Тео быстро надел фрак, ему на спину прикрепили номер. Фрак был специального пошива, поэтому в плечах не поднимался следом за руками, и всегда безупречно сидел. В ожидании платья Ной причесал и сделал макияж Луизе. Тео был причесан и готов к выходу, но платья все еще не было. Луиза начала нервничать, она судорожно оглядывалась всякий раз, когда открывалась дверь, и каждый раз прикусывала от досады губу, что платья все нет и нет. Почти все участники переоделись и вышли размяться в зал. В дверь заглянул Мэтью и, не услышав возмущённых визгов омег, просочился внутрь. - Что вы здесь застряли? Надо выйти на паркет, проверить, нет ли сюрпризов от устроителей. Вы, что, забыли, что мы у этих коварных «Элитников», с них станется сделать один угол липким, а другой скользким. И не забывайте, что здесь ничего нельзя ни пить, ни есть. Из-за прошлого скандала со слабительным в компоте их чуть не дисквалифицировали, но пройдохи смогли отмазаться. С них станется подсыпать в угощение снотворное. Гады! - Мэтью, успокойся, мы все помним, - Тео попытался успокоить тренера, - просто еще платье не привезли. У Мэтью вытянулось лицо, и он, чтобы не нагнетать обстановку, вышел посмотреть, как проходит разминка у других пар. Луиза была близка к истерике. Остальные два платья лежали в машине, потому что оставлять вещи без присмотра было недопустимо. Однажды платье Луизы, оставленное в раздевалке, было сильно испачкано. Хорошо, что дядя Джон смог его застирать, но бедной девочке пришлось танцевать в практически мокром платье! - Скоро объявят выход, – Мэтью вернулся в раздевалку, – второй угол скользкий, устроителям уже поставили на вид. Индюки делают удивленное лицо, будто не знали. Вся комиссия топчется там, пытаясь доказать что это не так! Где же платье? Может, возьмём другое? Ну, не будешь ты танцевать так? Луиза подняла глаза кверху и задержала дыхание, чтобы не расплакаться. В это самый момент появился худощавый бета с большой коробкой в руках. Увидев Луизу, он бросился к ней. - О синьорита, простите, простите меня, никак не мог припарковаться! – он поставил коробку и стал доставать платье из шуршащей бумаги. Показалась пена белого кружева и блестки. На лице кузины появился лихорадочный румянец. - Я это не надену, – прошептала Луиза, увидев платье, – я его так ждала, но это… это, это недопустимо. - Позвольте синьора, но маэстро выполнил все ваши пожелания. А вы хотели следующее, - он закрыл глаза и стал цитировать, – «Оно должно быть необыкновенным. Все должны смотреть только на меня. Это платье должно запомниться всем», – он открыл глаза и улыбнулся, - поверьте, об этом платье будут еще долго говорить и после танца. Наши мастера так торопились его изготовить в срок, что ради него мы отложили даже свадебное платье маркизы Этуаль. Бета с таким восторгом смотрел на платье и на Луизу. Кузина нервно сглотнула. Причин для возмущения не было, все пожелания Конфетки были выполнены. Платье представляло собой прозрачный чулок, на который на небольших бисерных столбиках были нашиты перламутровые продолговатые пайетки. Дюймовая белая лента, раздваивающаяся на животе, убегала наверх, образуя бретели, и вновь соединялась на лопатках в круглый контур, к нижнему обводу ленты крепилась пышная кружевная юбка, с вставкой пронзительно-лимонного цвета наверху. - Конфетка, попробуй его надеть, может все не так уж и страшно, – подал голос Тео. Ничего другого не оставалось и, тяжело вздохнув, Луиза надела платье, бета достал из коробки туфли такого же лимонного цвета, что и верх юбки, и в тон им перчатки с пришитыми к ним белыми лентами. Кузине пришлось снять лиф, и даже трусики, потому что они были слишком видны. Платье облегало Конфетку как перчатка, белая лента внизу приходилась как раз по верхней точке ягодиц. Если заглянуть вниз, то было видно, как они разделяются на две половинки. Соски призывно торчали между пришитых пайеток. - Соски видны, - с облегчением произнесла девушка, - нас дисквалифицируют за это. Давайте, я надену платье для твиста. - Ой, простите, совсем забыл, – и бета, эмоционально хлопнув себя по лбу ладонью, достал из большой коробки маленькую коробочку. – Пожалуйста, нагнитесь, синьорита. - Что? – растерялась Конфетка. Бета быстро расстегнул вверх платья и, нагнув кузину за шею, быстро прикрепил ей что-то к груди. - Силиконовый лиф! Можете не волноваться, он не упадет, – довольный бета застегнул платье, - теперь ничего не видно! - Объявили выход, поторопитесь! - Мэтью вбежал в комнату и, увидев Луизу, остановился как вкопанный, хлопая глазами. - Конфетка, ты должна принять важное решение, – Тео серьезно смотрел ей в глаза, – или мы сейчас выходим или отказываемся от конкурса. Я не упрекну тебя ни в чем, обещаю! Но ты знаешь, все не так уж и плохо, как тебе кажется. Эти пайетки похожи на чешую, когда ты стоишь, и на перышки когда двигаешься. И вообще – у тебя такая классная фигура, нечего ее стесняться! Хочешь, в следующий раз я надену это платье, а ты посмотришь? - Я тебя за язык не тянула! – Луиза гордо подала руку Тео, и они вышли в зал. *** Тео и Луиза попали на паркет самыми последними, поэтому привередничать в отношении места не приходилось. Им пришлось войти со стороны столика для судий. Большинство пар старались начинать с угла или с дальнего края, из расчета попасть к судьям на глаза как можно позже, когда паркет хоть немного освободится и, можно будет делать полноценные движения, а не только короткие перебежки, как в начале. Новичков в юношеской группе нечасто встретишь, но случалось и так, что «бывалые» танцоры впадали в ступор от большого количества пар на паркете. Танец начинали оценивать с момента начала движения пары, поэтому некоторые пары выжидали, какое-то время прежде, чем начать танцевать. Медленный вальс, хоть и выглядит романтично и плавно, но требует высокой техники исполнения и строгой дисциплины. Поэтому организаторы и поставили его первым в надежде «срезать» на технике наибольшее количество пар. Смелое платье Луизы, конечно, сразу же привлекло к себе повышенное внимание. Раздались первые звуки музыки. Тео коротко поцеловал кончики пальцев партнерши и поклонился, приглашая на тур вальса, кузина, сделав книксен, положила руку на плечо партнера и, попав в такт музыке, пара начала движение. Элегантные, сдержанные и сбалансированные движения, они совершенно и безукоризненно скользят между других пар, с нежностью улыбаясь друг другу. Начали называть номера первых выбывающих пар. Началось броуновское движение, уходящие с паркета пары создавали дисгармонию среди танцующих. Тео и Луиза, не прекращая улыбаться, перебрасывались им одним понятным шифром: три, семь, идем на пять, разворот, шесть, десять! Прихотливо изменился темп мелодии, медленный вальс плавно перетек в венский вальс. В зале уже осталась треть от первоначального состава танцевальных пар. Скользящие, мягкие, волнообразные движения. В кружеве юбки мелькают ноги Луизы. Пайетки развеваются, как перья у райской птицы, все глаза невольно устремлены на красивую пару. Они танцуют на одном дыхании, казалось, даже их сердца бились в унисон! И опять назвали номера выбывших пар, танец будет продолжаться до тех пор, пока на паркете не останется последняя пара. Две пары, которые уйдут последними, займут вторые и третьи места. Но победитель останется только один! Дальше по программе будут фокстрот и квикстеп, а танго вынесено в самый конец соревнования. Всего десять призовых мест - три места в трех номинациях и еще одно - приз зрительских симпатий. Именно этот приз и был первой наградой, которую получили кузены в самом начале своей танцевальной карьеры. Они тогда выступали в группе начинающих, и им было шесть и семь лет соответственно. Они не заняли ни одного призового места, но всем зрителям запомнилась пара детей, которые трепетно заботились друг о друге. Как можно забыть, когда маленький мальчик целует расстроенную партнершу прежде, чем увести ее из зала. С тех самых пор поцелуй вначале и в конце стал их визитной карточкой. Пар становилось все меньше и меньше. И вот остались всего три пары. Зрители разразились громом аплодисментов. Победители выбраны! Раздается номер – это третье место, зрители хлопают паре, еще один номер, и море аплодисментов перекрывает музыку. Второе и первые места определены! Тео и Луиза триумфально кружатся в громе оваций! Они победили! Из-за аплодисментов они даже не услышали, как смолкла музыка! Они остановились и начали кланяться на три стороны. Затем последний поклон в сторону судей. Тео обошел со спины Конфетку и быстро накрыл ладонями вздымающуюся грудь девушки, он хотел прикрыть эти беззащитные полукружья, склонившись, он, медленно поцеловал ее в шею. В зале все ахнули, настолько интимным показался этот поцелуй, будто двое любовников признались в любви. Тео посмотрел в глаза Луизе. Она улыбалась. - Месть моя будет ужасной! – произнесла она, не разжимая губ от улыбки. Тео будто обожгло кипятком. Возле судейских мест сидели почетные гости конкурса. В первом ряду сидел Доминик, Тео видел, какой шквал эмоций промелькнул на его обманчиво безмятежном лице. Рядом сидела Ванесса, не скрывая своего торжества! - Ох, что же я наделал!