Синяя борода и солнечный зайчик

Наступившее утро было серым и дождливым. Тео выскользнул из целомудренных объятий своего альфы и горько вздохнул. Вчера, когда пришло время ложиться спать, Ники заснул первым. Вышедший из ванной Тео увидел спокойно спящего альфу, и все попытки нежно его растолкать закончились тем, что альфа просто подмял омегу под себя и продолжал сопеть дальше. М-да, совсем не так Тео представлял себе возвращение домой! Обернувшись, Тео посмотрел на Доминика. В утренних сумерках тот выглядел уставшим. На Тео опять накатила нежность к Доминику, смешанная с раздражением на себя. Он такой эгоист, думает только о собственном удовольствии, а у Доминика еще работа есть, где его дергают посторонние люди. Присев на кровать возле альфы, он погладил его поверх одеяла. Он должен заботиться о нем, а не дергать! Полфунтика спал на углу кровати. Почувствовав взгляд Тео, он проснулся и, зевая, мяукнул. - Тише, не буди Ники, пусть поспит еще, - Тео невесомо поцеловал Доминика в щеку. – Отдыхай, мой хороший. Подхватив котенка, Тео тихо выскользнул из спальни. Стоило двери закрыться, как альфа открыл глаза и с нежностью посмотрел вслед омеге. Так бы и зацеловал лапочку! Доминик возлагал большие надежды на агента, которого секретарь обещал прислать сегодня. Бо уверил его, что тот настоящий профи в своем деле, опытный, очень энергичный и целеустремленный. Может быть, новое занятие отвлечет Тео от мыслей о сексе? Совершенно невозможно каждый вечер притворяться смертельно уставшим и не реагировать даже тогда, когда тебя домогается такой сладкий омега. Тео покормил котенка, и поставил вариться кашу. Раз не получилось побегать, тогда надо хотя бы распеться, как положено. Он потянулся всем телом как кот, и начал тихонько, постепенно повышая голос: мо – мо - МО – МО, МИ – МИ – МИ. Звук голоса становился все сильнее и звучнее, бокалы начали позванивать на особо высоких нотах. Увлеченный своим занятием Тео вдруг обратил внимание на котенка, который сжался в комочек и выглядел очень несчастным. - Опс, прости малыш, я, что слишком громко пою для твоих ушек? Ой, Ники! – Тео скользнул к спальне и тихонько заглянул внутрь, Доминик все еще спал, – ой, бедный, так умаялся, что даже от моих воплей не проснулся. Тео закрыл дверь, альфа тихо выдохнул, чуть–чуть не попался! Доминик взял коммуникатор и уточнил, когда будет агент, Бо уверил, что в девять часов он будет у них. Ну, это ничего, до девяти-то уж он как-нибудь продержится! Теперь можно спокойно встать и привести себя в порядок, до прихода агента Тео будет, чем заняться и без него. Доминик как раз надел брюки, когда в гардеробную просунулся любопытный носик его омеги. Разочарованно вздохнув, Тео сообщил, что завтрак готов, и он ждет его на кухне. Доминик поздравил себя с тем, что не мешкал в ванной. Зайдя на кухню, он с порога сообщил омеге, что в девять часов приедет агент, на что Тео только ойкнул и умчался за своим коммуникатором, чтобы обзвонить ребят. *** Рыжеволосый и зеленоглазый Кайл Бреннан был невысоким и полноватым омегой, хотя и выглядел скорее как бета. Он был давним приятелем Бони еще с университетской поры. Едва войдя в гостевой домик, Кайл вскоре заполнил собой все пространство, его громкий насмешливый голос с легким ирландский акцентом, казалось, звучал повсюду. Он был настолько подвижным, что находясь рядом с ним хотелось смеяться и непременно что-то делать, причем неважно, что, главное - не сидеть на месте. Он быстро перезнакомился со всеми и с важным видом уселся в кресло, настроившись послушать все, что споют ребята. Исполнив первую песню, ребята уставились на Кайла в ожидании, но он только поцокал языком, повертел пальцами на полноватом животе и попросил спеть следующую, то же самое повторилось и после второй, и после третьей песни. А потом ребята уже не спрашивали и не ждали ответа, а просто играли и играли дальше. Тео на удивление понял, что у них в репертуаре за прошедший год собралось уже немало песен. Когда последняя песня была спета, ребята остановились и, переводя дыхание, выразительно уставились на Кайла. - Ну, что тут сказать. Есть парочка сильных вещей, есть несколько откровенно сырых песен, пару вещей надо будет переделать полностью, но аранжировка нам всем в помощь! Я думаю, что мы вполне можем набрать необходимое количество композиций на первый альбом! Параллельно надо начать съемку клипов для раскрутки альбома. - То есть, вы нас берете? – Тео подпрыгнул от восторга, - мы вам понравились? - Конечно, понравились, - усмехнулся Кайл, - еще вчера понравились, когда я прослушал несколько ваших песен, которые мне скинул Бонифаций. Я, знаете ли, очень и очень привередливый, и всегда тщательно выбираю с кем мне работать. Бывает, у некоторых есть всего одна стоящая песня, а апломба на три альбома хватит! Так, кто у нас автор всех этих произведений? – Адам и Герман подняли руки, - прежде, чем начать, нам надо определиться с авторством ваших работ и, вообще, существует много всяких правовых заморочек. Как я понимаю, половина из вас еще учится в школе? А совершеннолетние среди вас есть? – Адам и Феликс подняли руки, – тогда это вам, а остальные показывают договора родителям или опекунам, - он подмигнул Тео. Кайл раздал всем по образцу договора, а потом они еще долго говорили о светлом будущем и заманчивых перспективах. Ребята завороженно слушали, до конца не веря в то, что заветная мечта может стать правдой. - Я не хочу, что бы вы тешили себя иллюзиями, – Кайл ухмыльнулся, - слава, известность это, скорее, проклятие, чем награда. Вы не сможете спокойно ходить по улицам и делать то, что хочется. За вами будут ходить не только поклонники, но и просто сумасшедшие, которые будут думать, что каждая песня, написанная вами, написана именно для них и про них. Папарацци будут охотиться за вами, подстерегать и обсуждать каждую вашу новую пассию. А когда вы будете до конца отравлены славой, ваша популярность закончится, и вы начнете страдать от того, что за вами больше никто не ходит и вы никому не интересны. Я видел много людей, сломленных обрушившейся на них славой, а еще больше людей, которые сломались, когда слава прошла. Подумайте, это именно то, чего вы хотите в этой жизни? Кайл подпрыгнул с кресла и пробежался по комнате. Увидев, как у ребят загорелись глаза, он продолжил: - А когда решите, что именно этого вы хотите, то подпишите договор и позвоните мне. Я покажу, что значит работать с полной отдачей для достижения общей цели. Я выдавлю из вас все соки, сопли, кровь, все, чем вы полны, и покажу, что такое работать до изнеможения. Вы считаете, что знаете, что такое усталость? Нееет, наивная простота, вы заблуждаетесь! Вы будете уставать настолько, что даже во сне вам будет сниться, что вы хотите спать! - Я не уверен, что это именно то, чего я хочу, - Тео вертел в руках договор, - я всю свою жизнь, сколько себя помню, мечтал петь в опере. Когда я побывал в театре в первый раз, то понял, что хочу именно этого. Нет, я не против петь с ребятами, но как же… семья? – Тео был смущен, - мой альфа хочет ребенка, ну, не прямо сейчас, конечно, но в обозримом будущем. У Тео на руке сработал коммуникатор. Это был Доминик. - Теодор, мне надо улететь по делам. Прости, – голос у альфы был холодным и отстранённым. Тео не помнил, чтобы Доминик говорил с ним таким холодным тоном и это его насторожило. Извинившись, он сорвался с места, и побежал посмотреть, что случилось. Из гардеробной выходил незнакомец. Черный фрак из ткани с металлическим блеском, на белой жилетке цвели вытканные розовым золотом хризантемы, на белом шейном платке кровавым глазком подмигивал рубин. Из нагрудного кармашка с часами свисала цепочка с несколькими замысловатыми брелоками. Он одернул край манжеты на рубашке жестом гладиатора, поправляющего доспех. Это был не тот Ники, который вчера объяснял ему геометрию, это был Доминик Кантарини собственной персоной. - Теодор, - Доминик подошел и заправил дреды Тео за ухо, - прости, мне надо уехать. У моего брата, Луиджи, переговоры под угрозой срыва, и он попросил, чтобы я на них сегодня присутствовал. - Он вызывает тебя, как тяжелую артиллерию? – Тео наблюдал, как у незнакомца мелькнула знакомая улыбка, – а почему ты в вечернем фраке? - Я буду в другом часовом поясе, там сейчас поздний вечер, – увидев недоумение на лице омеги, объяснил, – у меня аэромобиль, поднимемся сразу на орбиту и спустимся в нужном месте. Минут пятнадцать – двадцать, до твоей школы и то намного дольше добираться,- альфа прикоснулся пальцами к щеке Тео, – я должен помочь брату. К ужину не жди. Доминик Кантарини быстро спустился по лестнице. Тео из окна столовой наблюдал, как Альфред закрыл за альфой дверь, и спустя мгновенье абсолютно беззвучно машина взмыла в воздух. Впервые за последнее время Тео совсем растерялся. Он никогда не видел такого Доминика. Даже на балу он был другой, тогда на балу у него были теплые глаза. Тео сел на стул, и закрыл глаза, вспоминая все предыдущие встречи. Когда он увидел Доминика первый раз, у него глаза были немного растерянные, во время вечеринки в саду ласковые, как объятия, на балу эти глаза согревали, как солнышко. Альфа всегда выглядел добрым и радушным, поэтому Тео так безоговорочно ему верил. А этот незнакомец внушал тревогу и опасение. С ним бы Тео не согласился жить под одной крышей! Мяукнул котенок. Тео вдруг понял, что обнимает себя за плечи, будто замерз. Омега подхватил котенка на руки и попытался обрести в его тепле уверенность. Ну, чего он вдруг испугался? Это ведь абсолютно нормально, что Доминик разный, с ним он один, а на работе другой. Там он не может быть таким же добрым, там он должен быть сильным и суровым. Так что, нечего нюни распускать на пустом месте. У него на сегодня еще много дел! Надо забрать берцы у Эмиля и купить армейские штаны в гарнизонном магазине. Он связался с Сэмом и попросил его отвезти туда. *** Тео поужинал в одиночестве, с тревогой ожидая приезда альфы. Кто приедет домой - Ники или Кантарини? Вечер тянулся бесконечно, Тео долго стоял у окна, ожидая возвращения Ники. Сумка на завтра была уже сложена, подготовленная к школе одежда висела в гардеробной. Тео долго мылся и сушил волосы, потом он побродил в пижаме по дому. Уже и Полфунтика угомонился и заснул на кровати, а Тео все маялся в ожидании. Он подогрел себе молока и добавил туда меда и шоколадного топпинга. Шоколадный бюст Ники укоризненно смотрел на него с барной стойки. Дверь хлопнула, домой вернулся Кантарини: четкие движения, властный разворот сильных плеч. Он тяжело поднимался по лестнице, ухоженная рука скользила по перилам. Поднявшись наверх, он обернулся и увидел Тео в дверях кухни. - Почему ты до сих пор не спишь? – холодные глаза полоснули по омеге. Кантарини зашел на кухню, Тео сжавшись, отступил назад. Альфа достал из холодильника лед, кинул его в бокал и налил туда виски из квадратной бутылки. - Я ждал тебя, - Тео уткнулся носом в спину, ткань смокинга неприятно холодила. Теодор обнял альфу, под руками звякнули брелоки, от него пахло алкоголем и табаком. - Прости, – Доминик накрыл его руки сверху, - переговоры были тяжелыми и затянулись. Иди, ложись спать. Доминик снял шейный платок и обернулся. Его голубой и пронзительный взгляд не отпускал. Тео вдруг понял, что совсем не замечал раньше, какого глубокого цвета его глаза. Он замер под этим взглядом зачарованный, как кролик перед удавом. Кантарини снял смокинг и повесил его на спинку стула. Взяв бокал, он сделал глоток, тонко звякнули льдинки. Его глаза завораживали и подчиняли. Тео стало вдруг жарко. Жар полыхнул в груди, пронизывая каждую клеточку тела, желание разлилось по венам, как кипяток, который стал потихоньку стекать вниз. Руки Тео помимо его воли сами расстегнули пижамную кофту. Уронив кофту под ноги, он приспустил штаны и наступил на них. С тихим шелестом они упали на пол. Стоять голым перед альфой было стыдно, но и сладко до одури, до белых звездочек перед глазами. Альфа взглядом обласкал каждую выпуклость, каждую впадину. Это было так осязаемо, будто он ласкал руками. Тео дышал рвано через рот, ему как никогда раньше хотелось, чтобы Доминик к нему прикоснулся. Зрачки альфы расширились, но ни один мускул не дрогнул, Кантарини сделал еще один глоток, и взглядом будто толкнул омегу в грудь. Тео сделал шаг назад и почувствовал, как уперся ягодицами о край стола. Он аккуратно присел на столешницу и откинулся на спину, упираясь локтями. У альфы крылья носа жадно раздулись, но ответом был только стук льда о стенки бокала. Тео медленно, как зачарованный, поднял ноги и уперся пятками о край стола. Никогда еще он не чувствовал себя таким раскрытым и распутным. Кантарини жадно рассматривал Тео, как дети рассматривают торт в кондитерской. Он резко дышал, как после бега, зрачки были расширены, а крылья носа трепетали. Тео увидел капельки пота на висках, но альфа стоял неподвижно. На кухне было тихо, только сдавленное дыхание и стук льда в бокале. Тео так хотелось, что бы альфа прикоснулся к нему, что он был готов закричать от желания. Они не отводили взгляда друг от друга. Тео не понимал, почему Доминик медлит. И только увидев, как капля пота потекла по надменной скуле, понял, что тот упорно сопротивляется желанию. Вот ведь упрямый глупый монах! Тео перенес вес тела на один локоть и положил руку себе на живот, медленно спускаясь к паху. Альфа прикрыл на мгновенье глаза, но потом, будто очнувшись, сделал глоток, прожигая Тео взглядом поверх бокала. Но Тео принял вызов, и его пальцы скользнули следом за безумным взором альфы. По груди до ключиц и по тонкой шее до скулы и дальше, следуя за желанием Ники, пальцы скользнули по левому соску, там, где пойманной мышью трепетало сердце, то замирая, то пытаясь вырваться наружу. Прихватил сосок и неожиданно для себя услышал собственный стон. Кантарини сделал шаг вперед, он почти коснулся телом разведенных омежьих ног, Тео почувствовал жар его тела. Рука, ведомая жадными глазами ложится на пах, накрывая восставший член. Доминик, нахмурив брови, задержал дыхание, а Тео, улыбаясь, сделал первое движение рукой, и в кольце пальцев показалась открытая головка. Альфа жадно сглотнул слюну, столько желания было в этом взгляде, что Тео выгнулся, приподнимая бедра навстречу. Ему так немного надо, пара движений, и он изливается в собственную руку. Несколько секунд в голове Тео не было никаких мыслей, лишь ощущение абсолютного умиротворения. - Глупый, глупый омега, – до слуха Тео донесся сдавленный шепот. Сильные руки вытерли полотенцем омежью руку и испачканный живот. Доминик занес его в голубую спальню и, прижав к себе, откинул покрывало и бережно уложил на кровать. - Я сегодня пьян, так что спи здесь, – раздался короткий приказ, и Кантарини ушел, даже не поцеловав на ночь. Тео свернулся в клубочек под одеялом, у него было такое чувство, будто он изменил своему Ники с чужим альфой.