Синева

У Элиссы Кусланд глаза синие, как бескрайнее небо, как драгоценный сапфир, как колдовской лириум. У Элиссы Кусланд кукольно-красивое лицо аристократки из древнего рода и безумная улыбка кровожадного убийцы. Элисса Кусланд умерла в ту ночь, когда на дом её отца напали люди Рендона Хоу. - Как думаете, что она задумала? - громким шёпотом, не слишком стесняясь быть услышанной, поинтересовалась Лелиана, выразительно указывая взглядом на стройную фигурку в забрызганных тёмной кровью доспехах, одиноко сидящую у дальнего костра. Элисса Кусланд никогда не садилась со всеми, чем неприятно напоминала Морриган. Ухудшенный вариант Морриган - ведьма из Диких земель иногда всё же подсаживалась к товарищам, даже рассказывала что-то. На памяти Лелианы Элисса не делала так никогда. И Морриган всё же общалась с теми, с кем её свела судьба. Элисса - нет, она только отдавала короткие, отрывистые приказы хрипловатым равнодушным голосом. - Пойди да спроси, - Антиванский Ворон зябко передёрнул плечами, потёр тонкий неровный шрам на шее, оставшийся на память о первом знакомстве с Серым Стражем, - но я подозреваю, что ответ тебе не понравится. Рыжая лучница мрачно хмыкнула, признавая правоту убийцы, и потянулась за лютней - команде нравились её песни. А ей самой нравилось хотя бы таким нехитрым способом создавать иллюзию дружеской, непринуждённой атмосферы. Зевран оказался прав - решение Элиссы Лелиане не понравилось. Впрочем, оно вообще никому не понравилось, даже Шейла, равнодушная к большинству безумных порывов Кусланд, признавала, что проблему можно было решить иначе. А Элисса Кусланд смеялась, как сумасшедшая, размазывая по бледному лицу чужую кровь, и искренне наслаждалась результатом. Действительно, это ведь так забавно - осквернить прах пророчицы Андрасте. - Она безумна, - устало шепчет Алистер, приваливаясь к камню и вытирая лицо грязной ладонью, - абсолютно, совершенно безумна. Винн молча кивает, не отрывая взгляда от растрёпанной девушки, увлечённо кромсающей глубинных охотников, машинально набрасывает на неё исцеляющее заклинание. - Она живёт, чтобы убивать, ей ничто больше не нужно, - продолжает бастард Мэрика, перекидывая Стену склянку с зельем выносливости. - Ты не прав, - мягко поправляет целительница, сосредоточенно выплетающая заклятие воскрешения, - она не живёт. Она просто убивает. Рендон Хоу давно уже не кричит, он только сдавленно мычит на одной ноте, безумно вращая глазами и страстно мечтая умереть. Элисса Кусланд счастливо улыбается, неторопливо вырезая из спины убийцы своей семьи маленькие аккуратные кусочки строго квадратной формы и скармливая своему мабари. Пёс не возражает, он любит свежее мясо с кровью. Элисса ласково гладит обречённого по щеке окровавленным кинжалом, рисуя на коже причудливый узор, шёпотом рассказывает ему о том, как умирала её мать. Хоу хрипит, когда отточенное лезвие вонзается в бок и проворачивается там, его тело сотрясает крупная дрожь. Морриган ругается на языке хасиндов, но покорно накладывает на мужчину заклятия, не позволяющие ему истечь кровью или умереть от болевого шока раньше назначенного времени - заключённый с Элиссой договор относительно ребёнка от Серого стража пока никто не отменял. А Элисса наслаждается чужой болью, купается в ней, вдыхает её горько-пряный аромат. Она чувствует себя живой. - Постой! Серых стражей осталось мало, Логэйн может быть полезен Ордену. Элисса с недоумением смотрит на серьёзное лицо Риордана, переводит взгляд на клинок, по которому медленно скользит алая капля крови Мак-Тира. В сапфировых глазах девушки на бесконечно краткий миг проявляется нечто, очень похожее на проблеск сознания. Логэйн чувствует, что тонет в этой бесконечной, бездонной, безжалостной синеве. Алистер судорожно втягивает пахнущий кровью и смертью густой, тяжёлый воздух. Он не знает, что лучше - позволить Элиссе убить Логэйна или же принять его в Орден. Риордан продолжает говорить. Медленно, убедительно. Он совсем не знает девушку, походя освободившую его из темницы Хоу. - Он может не пережить Посвящение. Он может умереть в бою с Архидемоном. Но он нам нужен. Кусланд облизывает пересохшие губы, резко встряхивает растрёпанными волосами. - Нет, - короткое, отрывистое слово сливается воедино с быстрым, сильным ударом. Анора рыдает, остановившимся взглядом смотря на темноволосую голову, подкатившуюся к её ногам. Подёрнутые белёсой плёнкой тёмные глаза тейрна Гварена с безмолвным вопросом взирают на счастливо улыбающуюся Кусланд. - Я убью Архидемона, - спокойно, словно речь идёт о выборе места для пикника, сообщает Элисса тем непререкаемым тоном, от которого у Алистера начинается нервное заикание. Риордан недоверчиво качает головой, но не спорит - после Собрания земель Тейрин в красочных подробностях рассказал ему о похождениях дочери покойного Брайса Кусланда. Морриган зло щурит жёлтые звериные глаза, неподвижно смотрит в безмятежное, пустое лицо Элиссы, старательно закрывающей двери своей комнаты. Ведьма понимает, что Кусланд с самого начала не собиралась выполнять условия договора, но всё ещё надеется самостоятельно уговорить Алистера или, на худой конец, Риордана. - Ты умрёшь завтра, - вопреки ожиданиям, голос ведьмы звучит почти сочувственно. - Да, - ровным, бесстрастным голосом отзывается Кусланд, - это правильно. Алистер сейчас пьёт с Огреном. - Пусть пьёт, - Морриган устало вздыхает, проводит тонкими пальцами по спутанным светлым волосам Элиссы, перебирает тонкие, ломкие прядки. Пятый Архидемон - не последний, можно подождать пробуждения следующего. Кусланд прерывисто вздыхает, с привычной безумной уверенностью подаётся вперёд, сухими потрескавшимися губами касается губ Морриган. Стэн стряхивает со своего меча тело очередного генлока, перехватывает оружие левой рукой, правой подхватывает пожилую целительницу, так неудачно подставившуюся под шальную стрелу, оглядывается по сторонам, ища место поспокойнее, где можно распотрошить поясную сумку с зельями, заботливо напиханными туда Лелианой. Зевран крутится в гуще врагов, стараясь пробиться к застрявшему кунари и одновременно пытаясь найти в толпе Кусланд, убежавшую куда-то вперёд вместе с Огреном. Бесполезно, знакомая светловолосая голова их безумной командирши давно затерялась среди гарлоков и их сородичей. Остаётся надеяться, что сумасшедшая девка не сдохнет на подступах к форту Драккон, не успев нанести последний удар по главной мишени сегодняшнего вечера. Он поистине огромен, этот древний дракон. Огромен, опасен и невероятно зол, особенно сейчас, после стольких полученных ран. Элисса Кусланд улыбается, приветствуя врага, позаимствованный у какого-то покойника гигантский двуручник, оттягивающий руку, кажется невесомым. И она сама кажется себе невесомой пушинкой, несомой ветром к пламени костра. Всё правильно, всё так, как и должно быть. Тяжёлый клинок со свистом рассекает воздух, обрушивается на череп упавшего чудовища. Кровь тугим фонтаном вырывается из раны, алым дождём заливает стройную фигурку в помятых доспехах. Элисса Кусланд улыбается - легко, свободно и умиротворённо, - и шагает к родителям. Бескрайняя синева неба отражается в широко распахнутых глазах светловолосой воительницы.