Полтора метра счастья

Истомлено-скорбные и какие-то обездвиженные, мы проснулись с Химом, найдя себя всё в той же позе, в обнимку. Время поджимало – мне нужно было ехать на работу, потому что учебу я проспала полностью. Быстро одевшись и перебрасываясь короткими фразами и вопросами (Не видел мою кофту? А тебе сегодня нужно в офис? Насыпь мне ещё ложку!), мы вышли на улицу и сели в машину, в которой ощутили чуть больше блаженства и прилив энергии. Перебежав по холодному ноябрьскому воздуху из подъезда до авто, глаза невольно открылись сильнее, кожу ухватило легким морозцем, день расшевелил сознание. - Так ты расскажешь мне всё ночью? – Подвозя меня до работы, Хим уже явно жалел, что сжалившись над моими слезами и тревогами, пообещал что-то. Теперь он тер губы друг о друга, размышляя. – Только попробуй передумать! - Мне нужно спросить разрешения, Шилла. Я не могу своевольничать. - У Гука? - В том числе. – Я вздохнула. Интересно, а насколько больше известно Херин? Её голос показался мне знающим, посвященным во что-то. Или она догадалась о чем-то, благодаря тому, что была, конечно, умнее меня. - Сегодня ты домой вернёшься не поздно? – Я поцеловала его в щеку, выведя этим из раздумий. Он повернулся ко мне анфас, за что тут же получил ещё один поцелуй в губы. Мы как раз припарковались возле ресторана. - Да, у меня не так много работы на этот раз… заехать за тобой после? - Нет, лучше жди меня дома со сладостями и каким-нибудь вкусным чаем. Я сама доберусь, - обняв его за шею, я замерла в этой позе на несколько мгновений, и отпустила его лишь после того, как он тоже меня поцеловал. Сразу после открытия клиентов всегда мало, но в этот день они шли особенно неохотно. Было скучно и тоскливо, я поправляла разве что не со штангенциркулем и уровнем разложенные на столах приборы, тренировалась красиво складывать тканевые салфетки разным образом, поправляла не так давно развешенные декорации, воздвигнутые после того, как были сняты украшения одного из любимых праздников американцев – Хэллоуина. А на носу День Благодарения, а после Рождество… Я не знаю, выйдет ли это таким же радостным и светлым, как прошлое, когда я с совершенным оптимизмом смотрела в будущее, искренне веря, что все трудности в своей судьбе я пережила, и теперь меня ожидают только награды за терпение и безбрежное счастье. Никогда так нельзя думать – вот какой урок я получила в этом году. Когда появилась Херин, я обрадовалась, а потом уже удивилась, не обнаружив с ней коляски и своей любимой крестницы. Поприветствовав её и проводив к столику – занятых было всего два, и выбирать можно было почти любой, – я усадила её возле окна в уголок, на мягкий диванчик, присев и сама. Не думаю, что я сильно нарушаю субординацию в данном случае: трудиться всё равно пока не над чем, а Херин моя родственница. Правда, я до сих пор не знала, как лучше её определять, как сестру мужа или как жену его брата? Капли не туманили вид дождливой улицы, стукаясь о козырек с внешней стороны здания и не достигая стекла. Уже темнело, но огни Нью-Йорка освещали хмурые сумерки. - А где Бомми? – спросила я с беспокойством, чувствуя его же внутри Херин. - Оставила на попечение нашего папы, - вздохнула она, сняв с рук перчатки и положив рядом с собой. Пока она разматывала шарф, я видела, что она продолжает сомневаться в правильности своего поступка, но надеется на лучший исход. – Хим поздно вернулся вчера? - Вчера он вернулся сегодня, - вредно сложила я губы, сощурив глаза. – Утром. - Вот и наш папа почти так же, - молодая женщина пришла не есть, конечно, а поболтать для облегчения души, но меню всё равно ради приличия у меня попросила. Я сунула ей его и села обратно, напротив. – Я решила, что раз он сам не в силах остановиться и передохнуть, то нужно его к этому принудить. Нечестно, понимаю, козырять дочкой, но я верю, что хотя бы это приструнит его ненадолго, чтобы я перестала ломать голову над тем, где он и что делает. Он понятия не имеет, с какой скоростью улетают у меня успокаивающие средства… хватит, я хочу день спокойствия естественным путем! - Почему ты ему не выговоришь это? - Выговаривала… в мягкой форме. Но он же упрямый, как баран, осел, ишак и их гибрид какой-нибудь. Ссориться и спорить надоедает, не хочу. Пусть задумается над своим поведением. У тебя с Химом разве иначе? - Нет, но… я до последнего старалась закрывать глаза на его отлучки и не делала проблемы из его ночных «дежурств» и «вызовов». Надо, так надо… Я ведь доверчивая. По отношению к нему. - Все мы такие, - она закрутила свои длинные, чуть осветленные до каштаново-орехового цвета волосы, перекинув их вперед, на плечо. – Потому что любим. По-другому никак. - А если бы мне было чем козырять… - протянула я, опять затронув больную тему, но тут же поняла, что некрасиво это выглядит, ныть перед Херин об отсутствии детей, словно она в этом виновата или ей должно быть совестно, что у них есть Бомми. Я тряхнула головой, улыбнувшись. – Впрочем, буду верить, что всё решится само собой, и Химчан перестанет вести себя со мной так – пропадать, замалчивать, уходить, как будто я ему не мила больше… - женщина взяла меня за руку, имея уважение не наполнять взгляд жалостью и сочувствием. Там была дружеская поддержка, не более того. За это я любила нашу семейку Бан, они не выжимали из себя якобы положенных эмоций. Гук всё сводил на юмор, не допуская трагизма, а Рин могла ещё и приструнить недовольным взглядом, что кто-то посмел распустить нюни. При этом в дуэте они могли быть невыносимо воркующими и медоточивыми. - Шилла, Хим увлекся компьютерами и программированием едва ли не в десять лет, если не раньше. С тех пор ни разу он не подумал о смене специальности или перемене интересов. Даже не думай о том, что его любовь к тебе остынет. А Сора эта… забудь! Все мужчины порой теряют голову от какой-нибудь недолговременной страсти. - Недолговременной? Он сох по ней два с лишним года! - И что? Чуть не пристрелив её! Хороши же чувства! Ты хочешь такой же бури? На грани ненависти? - Нет, я хочу полноценную семью, как у неё, - проблеяла я, тут же пожалев о сказанном. Пока образовалась пауза, я сходила за чаем с пирожными. Херин принялась ложечкой отламывать чизкейк по маленьким кусочкам. Она сочиняла, на что меня переключить, не меньше. Мне вспомнился нынешний сон, вызывавший отвращение и нехороший осадок на душе, как только всплывал в памяти. – Рин… а рожать больно? - Ну… - протянула она, замедлившись, воспроизводя личный опыт на словах. – Не из приятных ощущения, если честно. Кому-то легче даётся. Мне было больно, но ничего, всё быстро разрешилось, и я не считаю это ужасным событием, - она заулыбалась. – Гук хотел присутствовать при этом, но ему, по-моему, было хуже, чем мне. Когда я закричала, он начал орать на доктора, что если мне не перестанет быть больно, то через девять месяцев родит доктор, потому что Гук его… ну, я не буду повторять все слова, которые он употребляет в яркие моменты жизни. Одним словом, я засмеялась тогда сквозь слезы, и мне немного полегчало. Но нашего папу всё-таки увели подальше. – Я уже слышала отрывок этой истории от возмущенного Гука, рассказанный весной, по свежим следам, но вновь расплылась, представляя брата Хима. Он наводит шороху везде, где его что-то касается. - Мне бы хотелось когда-нибудь испытать это всё, - одновременно с этим я задумалась, а как бы сложились отношения Гука и Херин, если бы у них не получалось завести детей? Что бы я говорила им? Смогла бы успокоить, и нуждались бы они в утешениях? Нет, вряд ли. Рин слишком стала фаталисткой после всего, что с ней случилось когда-то. Несмотря на сентиментальность, она сочетает её с трезвым рационализмом. - Когда у тебя выходной? – перевела тему супруга Бана. – Приезжай в гости, ты же знаешь, я сейчас в основном на дому работаю, и мне всегда приятна твоя компания. - Я обязательно навещу вас с Бомми, - увидев очередных клиентов, я стала вставать. – Ты же знаешь, я без ума от этой девчонки. Она такая красивая – вся в тебя! - Не знаю, что с внешностью, но характер явно папин, - не то пожаловалась, не то похвалилась Рин. Мы считались и закрывались, когда я почему-то подумала о Чунсу. Его не было сегодня в ресторане. Был занят или понял мою твердую позицию и перестал пытаться «дружить»? Почему я о нем думаю? Возможно, мне не хватает разнообразного общения. В Сеуле у меня было полно знакомых и друзей, я постоянно с кем-то тусовалась, знакомилась, проводила время, а после переезда в Штаты мой мир ограничился Химом, родителями моей крестницы и коллегами, с которыми приходилось работать. В университете мало кто заводил знакомства, там все как-то были сами по себе, да и мне там важнее всего была учеба. Кроме того, я не была тем человеком, который легко забывает прошлое, оторвавшись от него, и обрастает безболезненно новым, махнув рукой на старое. Я не могла не вспоминать людей, которые когда-то были рядом, они то и дело приходили мне на ум, я пыталась представить, как они, где они сейчас. Незадолго до закрытия вновь заглянули те два типа, которые узнали во мне бывшую шлюху. Они были не пьяными, как тогда, и к ним сразу поспешила Элис, а я держалась подальше, так что очередной скандал не разразился, и мне осталось только диву даваться, что оговорив наше заведение за то, что тут работают такие, как я, они всё же сюда вернулись. Переодевшись из формы в свои кофту и джинсы, я застегнула до подбородка куртку, проверила сумочку, что ничего не забыла, и вышла через служебный ход, спеша домой, откуда мне уже звонил Хим, сообщивший, что на месте и с кучей сладостей. Кажется, впереди лучший вечер за последнее время! Посмотрим какой-нибудь фильм, будем болтать и объедаться. Пройдя несколько метров по задворкам, чтобы выйти к оживленной дороге и поймать такси, я остановилась, пропуская ползущую мимо машину, но она перестала ехать, перегородив мне путь. Отступив, я поглядела на тонированные стекла, за которыми ничего не было видно. Дверца открылась и оттуда, вставая прямо передо мной, выступил один из тех двух мужиков. Я неприязненно отшатнулась, догадываясь, что им нужно. Я не была наивной девочкой, чтобы не понимать, для чего они поджидали окончания моей работы и караулили тут, памятуя о моей давней специализации. Естественно, не услуги подвоза до дома хотят предложить. - Привет, - хамовато воззрился он на меня. Не заглушая мотора, из-за руля вылез и второй, обходя капот и приближаясь. – Куда спешат эти маленькие ножки? - Не думаю, что это должно быть вам интересно, я не беру попутчиков, - попыталась без агрессии сказать я. Он двинулся ко мне, я отшагнула. - А мы вот берем. Садись к нам, - указал он на машину, её дверцы. Без лишних слов, я продолжила отступать. – Ну, чего ты? Это ненадолго, поработаешь немного, за дополнительную плату, и пойдёшь дальше по своим делам. – Я ощутила острый приступ тошноты. Представления не имею, как раньше я умудрялась быть минетчицей? Господи, меня сейчас вывернет от одного представления, что я могу отсосать кому-то, кроме Химчана. Я дернулась в сторону, но туда подоспел второй, растопырив руки. - Куда? Мы ещё не договорились. - Я не собираюсь ни о чем с вами договариваться! Отойдите немедленно! - А то что? – засмеялся первый. Они загнали меня спиной к стене. Раньше я бы озвучила сумму, выполнила бы дело, и мы разошлись, но не теперь. Я скорее дам себя убить, чем займусь этим добровольно. - А то вы пожалеете! – я хотела вытащить из кармана газовый баллончик, который приучила себя носить с собой издавна, но второй поймал меня за запястье. - Какие мы грозные! А ты лучше нас порадуй, и мы тебя и так отпустим дальше. Сколько ты теперь берешь? - Я больше этим не занимаюсь! – крикнула я им, что вызвало на их лицах ухмылки. - Разве бывают бывшие проститутки? Мастерство же не пропьёшь, а? – Первый протянул ко мне руки и намеревался расстегнуть куртку, пока второй, прервав мой крик тяжелой и шершавой ладонью, придерживал меня у стенки. Я зажмурилась, собираясь с силами, чтобы лягнуть их, когда рука освободила мой рот, и я почувствовала, как сковывающее меня присутствие пропало. Я распахнула веки. Мужчина, державший меня, отлетел назад и грохнулся на мокрый асфальт, пачкая костюм, а тот, что хотел начать меня раздевать, или просто забраться руками под одежду, схватился с кем-то, кто был его на голову выше. Мир не без добрых людей и доблестных случайных прохожих! Фонарь светил со стороны спины незнакомца, и я видела лишь его шесть с лишним футов, светлые волосы, торчавшие из-под шапки, и длинные руки, закручивающие негодяя в фигу и избивающие его. Не теряясь, я всё-таки вытащила баллончик и, поднесясь к тому, что пытался встать с земли, прыснула ему в лицо. Завопив матом, он беспомощно и вслепую закачался на месте. Какое счастье, что не пришлось доходить до угроз мужем-киллером! Был бы Химчан со мной, он бы проучил этих уродов! Но, кажется, всё снова обошлось, и ему об этом знать не стоит. Поглядев, нужна ли подмога моему защитнику, я увидела, что он лупит большим кулачищем по морде, покусившейся на меня. Нет, этот явно справится сам. Подойдя, но оставив некоторое расстояние между нами, я подождала, когда этого мерзавца довели до полуобморочного состояния, отбросив к лужам, и только тогда шагнула ещё ближе. - Спасибо, я не знаю, как вас благодарить… - спаситель обернулся ко мне, оказавшись как раз под светом фонаря. Его лицо заставило меня ахнуть. Передо мной стоял Джело. Не дыша и не двигаясь, чтобы не растаял мираж передо мной, я простояла не меньше двух минут столбом, глядя на него, а он смотрел на меня, тоже не нарушая молчания. Его нельзя было не узнать. Четыре года я не видела его, но он едва ли сильно изменился. Возмужал, окреп, черты стали немного жестче, но это был всё тот же парень, с которым мы три года встречались, делили кровать, еду, жизнь, кров, мечты, с которым мы жили лишь благодаря друг другу. - Джело, - наконец, промолвила я. - Привет, Шилла, - тихо ответил он, и я, бросившись вперед, обняла его вокруг талии, уткнувшись в его балахон, торчавший из-под расстегнутой куртки. На глазах выступили слезы. Он положил на меня руки, принимая это теплое и надрывное приветствие; как обычно, с недостижимой для меня высоты, когда я не могла допрыгнуть, чтобы поцеловать его, пока он не наклонится, смотрели одновременно родные и уже немного чужие глаза. - Джело, как же я рада! Как я рада! – Ещё ничего не осознавая, не задаваясь никакими вопросами, я всего лишь хотела удержать его от очередного исчезновения. Я не хотела, чтобы он опять пропал, я хотела оставить его в своей жизни, чтобы он был, чтобы рассказал, где пропадал всё это время. Но эмоции не торопились улечься, и мне пришлось простоять, сживаясь с реальностью, ещё несколько минут, прежде чем я сумела оторваться и задрать голову. – Как ты тут оказался? Что ты тут делаешь? Как нашел меня? Боже, столько вопросов! - Давай, для начала, уйдём отсюда, - предложил Джело, и я безропотно пошла за ним. Что-то в его выражении сказало, что он предпочел бы раствориться, как и появился, и рад встрече не так, как я. Неужели он вступился за меня по старой памяти, а так ему вовсе не хотелось заводить со мной общение заново? – Ты шла к такси? – я кивнула, и Джело разве что не оскорбил меня предложением: - Проводить тебя до них? - Ты шутишь? Я не видела тебя чертову прорву времени, я до безумия и сумасшествия счастлива тебя встретить, я хочу слушать тебя, говорить с тобой, насмотреться на тебя, а ты мне предлагаешь побыстрее разъехаться? – Он сконфужено опустил взгляд. – Неужели ты не скучал? Неужели не хочешь поболтать со мной хоть немного? - Я… - как мне надоели эти мужчины, не договаривающие правды или откровенно замалчивающие всё! Джело определенно думал не то, что произносил: - Скучал, конечно, поэтому и нашёл тебя… - Так, нам нужно присесть где-нибудь, - огляделась я, выходя со спутником на освещенный тротуар. – Через перекресток есть круглосуточное кафе. Пойдём, посидим? – видя сомнение в нем, я огорченно заметила: - Ты откажешь мне? – Джело расправил плечи, выпрямив спину и, сделавшись более расположенным ко мне, слабо, но искренне улыбнулся, поправив назад шапку, натянутую аж на брови. - Разве я мог тебе когда-нибудь отказать? Взяв в руки по капучино-макси в картонных стаканах, мы сели за круглый столик на двоих. Любуясь вновь обретенным человеком из прошлого, по которому я тосковала больше всего, о котором переживала, волновалась, вину перед которым ощущала все эти годы, за которого меня изъедала совесть, я не могла стереть с губ улыбку. - Итак, как давно ты в Америке? – начала я, приготовившись вести не то допрос, не то интервью. Я не собиралась отпускать его раньше, чем удовлетворю своё любопытство полностью. - На один день меньше, чем ты, - посмотрел мне в глаза Джело. Улыбка сама сошла с меня. - Ты… так давно здесь? И ты знал, когда я улетела? - Я всегда старался держаться поблизости и всё знать о тебе. Как видишь, это пригодилось, - теперь шире улыбнулся он. А мне стало вовсе не до смеха. Мне не хотелось признавать и осознавать то, на что наводили намеки. Спросить «ты всё ещё не разлюбил меня?» показалось чрезмерно вульгарным, а как разъяснить ситуацию иначе я не придумала. Я стала вспоминать все те моменты, когда мне казалось, что за мной кто-то наблюдает, когда мне чудилось, что рядом кто-то есть, когда краем глаз я замечала всегда неуловимый силуэт. Нет, не может быть! - Кем ты работаешь? Чем занимаешься? – Не желая слышать горькую правду, о которой уже догадалась, я предпочла заговорить о чем-то более приземленном. - Да так… по-разному, - Джело снял пластиковую крышку, не собираясь потягивать кофе через небольшую дырочку. – Я ведь так нигде и не доучился. Поэтому занимаюсь тем, на что гожусь. - Это несерьёзно. Тебе следовало бы получить образование… - Зачем? Мне нравится моя жизнь, я не обманываю. Это по мне, - заверил он меня, и я не нашла признаков лжи в его голосе. Джело всегда имел склонность к переменам места, к поздним прогулкам, к бескрайней свободе. Но если у подростка это назвалось бы бродяжничеством, то сейчас, когда он взрослый парень и ему двадцать два года, он больше похож на бесприютного странника, как прежде были странствующие рыцари. - Я рада, если у тебя всё хорошо… у тебя ведь всё хорошо? – Поднимать тему его ухода и того письма, почему он решил расстаться так, обвинять его в том, что не давал о себе знать я уже не видела смысла. Что прошло, то прошло. Этого не вернуть и не изменить, и лучше обсудить настоящее, в котором повороты ещё непредсказуемы, и на которое мы имеем влияние. - У меня всё в порядке, - кивнул просто Джело. – И я вдвойне счастлив, если ты счастлива. Ты ведь счастлива? - Если ты хочешь знать, не прошли ли мои чувства к Химчану, то нет, я люблю его и не жалею о сделанном выборе, - сразу оговорила я, чтобы не было никаких надежд, возможностей. Впрочем, в Джело я не видела ничего, что дало бы знать о каких-то претензиях. Я их почувствовала больше в себе, чем в нем. Последний раз я его видела, когда он ещё был моим парнем, а не моим он стал только потому, что я его больше не встречала. Поэтому трудно теперь было отделаться от мысли, что частичка его ещё моя, а часть меня – принадлежит ему, как и когда-то. – Но если говорить о счастье вообще, то есть то, чего мне не хватает, но оно бы было таким вне зависимости, осталась бы я тогда с тобой, или всё было бы, как сейчас и есть. – У меня зазвонил телефон и я, достав, увидела вызов от Хима. Черт, даже говоря о нем, я забыла, что он ждет меня дома! Я настолько ошарашена столкновением с Джело, настолько рада ему и упиваюсь этим дружеским свиданием, что потеряла все мысли. – Да, милый? - Ты уже едешь? – я посмотрела на молодого человека напротив. - У нас тут на работе кое-какое мероприятие среди персонала. Я задержусь, не знаю, как надолго, - солгала я. Потом я скажу ему всё, как есть, но не в этот момент. Не хочу пока рассказывать о Джело, пока сама не разобралась во всем. - Может, приехать за тобой? – тон его не изменился, но я бьюсь об заклад, что он удивился моей неторопливости. - Нет-нет, я вызову такси, не волнуйся. Если меня долго не будет, то ложись спать. - Что там за корпоратив такой внезапный? – ворчливее спросил Хим. - Да нет, не праздник… проблемы у одной девчонки, мы тут женской компанией с ней посидим. Хорошо? - Ладно, я оставлю ночник зажженным. Жду тебя, - произнес муж и положил трубку после моего «угу». Я убрала телефон, смущенная тем, что пришлось врать при Джело. Он может подумать, что в нашей семье нет доверия. И когда слова уже вырывались из меня для оправданий, зазвонил телефон моего бывшего. Он посмотрел на экран, чему-то улыбнулся и поднял. - Да? Да, я тут. Ещё на работе, конечно. Всё под контролем, не волнуйся. Да, пока! – он положил, убрав мобильник в карман. Ага, его тоже пасёт кто-то и ждет этой ночью? - У тебя есть девушка? – поинтересовалась я. - У меня было много девушек с тех пор, как мы расстались. – Мы были друг у друга первыми, и пока мы были вместе, я не знала более верного и постоянного парня, чем Джело. С трудом верилось, что он пустился во все тяжкие. - Ну а… особенная? Какая-нибудь одна? – Уставившись в стакан, он вспоминал о чем-то, потом вздохнул. - Одна была. Но не сложилось. - Почему? Она не ответила взаимностью? - Ответила. И я не знаю, почему не сложилось. Наверное, я немного дурак, - хохотнул он. – По отношению к ней. Но я не жалею, я сам не смог решиться на что-то… моя свобода, моя жизнь… воспоминания о тебе. Я не позволил произойти изменениям в том, что меня устраивало. - Мне жаль, что ты не забыл меня. Ты должен был, - отрезала я, хотя где-то в глубине души была рада, что не забыл. - Ты говорила о чем-то, чего тебе не хватает для счастья, когда тебя прервали. Что же это? – У меня никогда не было от него секретов, и в последнее время, слишком часто битая этой темой, я перестала, поддерживаемая ночным настроением, испытывать сантименты при упоминании своей печали: - Я не могу иметь детей, - Джело тревожно впился в меня карими очами, тут же выразившими, какой он ещё юный. Вся приобретенная взрослость рассыпалась, он растерялся, не зная, что говорить в таких случаях. – Да, дело во мне, а не в Химе. Я пыталась лечиться, но всё бесполезно. Так что, когда-то мечтавшие о выводке ДжеШиллок, мы с тобой были бы сурово наёбаны. А пока на эту жопу, показанную нам судьбой, смотрим мы с Химом. - И… врачи вообще ничего не могут сделать? - Нет, - в такие моменты мне хотелось оставаться одной и рыдать, но вдруг я поняла, что боль я прятала от Химчана, не желая его нагружать ею, а выдать слабину перед Джело мне совсем не стыдно. Странным образом, слезы так и не появлялись, пока я думала об этом. - Можно же усыновить, - предложил собеседник. - Да это не то… ладно, не будем об этом. Я уже почти смирилась. Иногда бывают рецидивы грусти, но в целом жить буду. Я не одна такая, да и проблемы бывают куда хуже. У меня есть руки-ноги, я в остальном здоровая и социально пригодная, пригожусь для других вещей. - Узнаю Шиллу, - улыбнулся он, не отводя от меня глаз. Я увидела в них то же самое, что видела в Сеуле. Да, она была там, всё та же, крепкая, первая и нежно лелеемая любовь. - Я очень скучала по тебе, - протянула я ему руку, и он взял её, пожав. – Пожалуйста, не исчезай больше. Потому что я не хотела бы каждый раз подвергаться насилию и нападениям, чтобы вывести тебя из тени. - Хорошо, - пристыжено кивнул он. Я потребовала у него номер телефона для связи, клятву в том, что мы ещё увидимся, и лишь после этого, проболтав не меньше часа и получив ещё один звонок от Химчана, я поехала домой. Как бы тихо я не старалась возвращаться, Хим всё равно слышал, и каждый раз показывал, что ждет меня. Так случилось и теперь. Он уже лежал в кровати, свет горел, как он и обещал. Взгляд открылся из-под век и остановился на мне, снимавшей с себя верхнюю одежду при входе. - Что у вас там такого произошло? - Да ничего особенного, - мысли мои всё ещё были заняты Джело, я рассеяно обувала тапочки и шла в ванную. - Ради ничего особенного бросила меня в одиночестве на весь вечер? – выдвинул он мне в спину претензию. - Извини, сейчас буду исправлять! – умываясь, сообщила я. Закончив процедуру принятия душа за пять минут, я вышла и, заметив на столе конфеты, разрезанный пирог, печенье, безе, эклеры и шоколадные пастилки, захватила с собой кое-что из этого прямо в постель и, набивая полный рот, устроилась рядом с Химчаном, уткнувшегося в книжку, пока я отсутствовала. – Я тут, - привлекла я внимание, хотя он и без меня это знал. - Сейчас, до точки дочитаю… Опять крошки в кровати будут. - Для остроты ощущений, - засмеялась я. – Будут колоться, чесаться, щекотаться – чем не предварительные ласки? – Хим захлопнул книжку и отложил её, развернувшись ко мне. - Ты завтра опять учебу прогулять хочешь? - Нет, я встану, правда, - пробравшись под одеялом к нему рукой, призывала я отвлечься от дел. - Ну смотри, - откинул он покрывало и перебрался на меня, поцеловав в перепачкавшиеся в шоколаде губы. Забрав у меня из руки остатки пастилки, он положил её на тумбочку и принялся стягивать с меня футболку. Когда остановиться было уже невозможно, я мельком вспомнила, что Химчан обещал мне рассказать обо всех своих сомнительных отлучках, но голова не соображала, и погрузившаяся в экстаз под погрузившимся в меня Химом, я упустила эту мысль. Потом мы уснули, и я сквозь сон слышала, как муж поднял кому-то телефон, о чем-то хрипло и сонно переговорил, а потом встал из кровати и стал собираться. Недовольная, я перевернулась, глядя в темноту, в которой Хим спокойно мог одеваться, ничего не перепутав и не надев наизнанку. - Что опять такое? - Это Гук. Нужно кое-что разузнать, - он взял ноутбук со стола, упаковал его в чехол-чемодан и, в черной водолазке и куртке, черных джинсах, натянув такую же кепку и обувшись, открыл дверь. – Не хочу мешать тебе стуком клавиш, а работа на несколько часов. – Не успев придумать аргумент против, я посмотрела на его уход и лягнула одеяло. Опять! Как я могла упустить возможность обсудить с ним всё?! Нет, я решительно против такой работы, которая очевидно не представляет собой ничего легального. Ох уж этот Бан Ёнгук! Сон как рукой сняло. Я переживала. Я понимала, о чем говорила Херин, когда хотела принудить супруга посидеть дома – разве можно знать, чем конкретно в эту минуту они заняты? А потом эти перевязанные руки… как он получил травму? Как? Он так и не ответил мне на этот вопрос, промямлив что-то про опасность электричества и технику безопасности. Я села, включила свет и принялась доедать всё сладкое, до чего смогла дотянуться, не вылезая из кровати. Вчера вино, сегодня это – скоро я превращусь в толстую алкоголичку. Если Ёнгук звонил, значит, у него дома тоже не спят? Но я не стала рисковать и звонить Херин, могу разбудить Бомми. Открыв лист контактов, я посмотрела на только что появившийся. Джело. Как давно у меня не было возможности позвонить ему и услышать его. Первое время, испытывая тревогу, я звонила Химу, но абонент так часто был недоступен или не брал, что постепенно пальцы забыли этот путь. А доступен ли будет Джело в такое время? Он дал понять, что никаких отношений у него нет, поэтому вряд ли я испорчу ему что-то звонком… но нужно ли это? Тянуло неудержимо, и я всё-таки нажала на вызов. - Да, Шилла? – быстро поднял он. По мне пробежал табун мурашек от его голоса, от того, что мне ответили. - Привет ещё раз, - хихикнула я. – Проверка связи. - Ты думала, я тебе не свой номер дал? - Были сомнения… ты ещё не спишь? Очень бодро разговариваешь… - Нет, я гуляю по Нью-Йорку. Спать я ложусь утром, - весело признался он. Ночь, огни проспектов и улиц, холод и мокрый дождь, всё чаще перемежающийся со снегом. Одновременно отталкивает и манит. Романтика без комфорта, такая же беспризорная, как когда-то. Но теперь у нас есть деньги заходить в кафе и отогреваться, теперь у нас есть квартиры, уютные и чистые, в которые можно вернуться. С ними, этими приобретениями, гуляние по ночам, беззаботное и бестолковое, приобретает особую прелесть. – А ты чего не спишь? Химчан… разве не рядом? - Его вызывали на работу, - признала я. Посмотрев в окно, за которым, по отливу, шмякали капли, я встормошила свои волосы. – Давай как-нибудь погуляем вместе?