Старый, давно заброшенный завод притягивал к себе подростков, как магнит. В основном, конечно, Нижних, но иногда в его сети попадались и Верхние. Все они приходили сюда по разным причинам, но уходили только по одной — получив ответ на вопрос, который не задавали. Вот и со мной все произошло так, как и было задумано тем, кто присматривает за нами с тех звезд, что надежно спрятаны от нас за Вечными Тучами. Я знаю, что они есть. Я видел миллиарды сияющих огоньков в ночной бесконечности вселенной своими глазами и с тех пор был готов на все, чтобы увидеть их снова.
Глава 1
Крыша. Разрушенная труба. Обломки кирпичей, мусор и серое небо над головой.
Я смотрел на стоящего напротив парня и впервые в жизни не знал, что делать дальше. У меня под глазом наливался синяк, а у него была рассечена скула, проткнут ржавой арматуриной бок и вывихнуто плечо.
— Тебе не кажется, что пора перестать драться? Неужели нельзя просто поговорить!
— Ты Верхний, я Нижний, о чем разговаривать? — огрызнулся я, с некоторым беспокойством наблюдая за тем, как все больше белеет невесть как попавший в наши края Верхний. — Радуйся, что я тебя не убил!
— Дурак ты, — безнадежным голосом сказал Верхний и рухнул на крышу, как подкошенный.
Ноги понесли меня к нему сами. Не мог я позволить ему умереть. Не мог и все тут! Может, потому что он, Верхний, хрупкий и неопытный, не отступил и ввязался в драку со мной, могучим и бывалым Нижним, на моей территории? Или потому что этот парень был самым красивым существом, что я когда-либо видел? А может, потому что после драки он посмотрел на меня, как на равного? Я не стал задумываться над этим, ведь такие мысли могли завести меня очень далеко и вовсе не в том направлении, в котором следовало.
— Дай посмотрю, — проворчал я, опускаясь рядом с парнем на колени. — Может, помогу чем?
— Иди к черту, придурок! — простонал он и попытался отползти от меня подальше. — У тебя мозгов нет! Только и умеешь, что кулаками махать, а у меня бок насквозь ржавой железкой пробит. Чем ты мне поможешь? Добьешь, чтобы не мучился?
— Не надо меня недооценивать, — усмехнулся я.
Взялся за его ослепительно белую рубашку, одним движением разорвал ее надвое, рассыпая пуговицы по всей крыше, и на мгновение замер, ослепленный красотой безупречного мужского тела. Верхний, что тут скажешь. И везучий, раз до сих пор жив.
— Мда… Ты еще больший дурак, чем я думал, — проворчал я, касаясь нервно бьющейся венки на его шее пальцем. — Как ты живым сюда добрался? С таким-то телом!
— А что со мной могло случиться? — поднял на меня удивленные глаза Верхний.
Я аж подавился и закашлялся. Он что, издевается?! Все знают, что Нижний Рейнгород — территория тех, кому больше нечего терять.
— Ты наивный идиот, — сказал я, аккуратно протирая рубашкой его проткнутый бок. — Тебя могли похитить и разобрать на органы. Никто никогда не нашел бы даже твоего браслета, не говоря уже о волоске или, скажем, зубе.
— Ты серьезно?
— Нет, шутки у меня такие, дурацкие! — разозлился я и неловко задел рану пальцем.
— Аааааа! — взвизгнул Верхний и отключился.
Я посмотрел на лежащего в луже крови наивного ангела с разбитыми костяшками правой руки, тяжело вздохнул и вытащил из тайного кармана рюкзака свое самое главное сокровище — аптечку врача скорой помощи, украденную мною лично пару лет назад. Приложил аннигилятор, прочищая и заживляя рану на боку потерявшего сознание Верхнего, а потом уселся на крышу, прислонился спиной к разрушенной кирпичной трубе и устроил парня между своих ног так, чтобы его спина лежала на моей груди. Поерзал немного, примеряясь, и дернул за плечо, вправляя вывих. Верхний взвыл, приходя в себя, попытался встать, но сообразил, что к чему, расслабился и упал обратно. Я закатил глаза к Вечным Тучам и попытался из-под него выбраться, но он положил руку на мое колено и зашептал так жалостливо, что я решил не выделываться. Ему и так крепко досталось.
— Не шевелись, пожалуйста! Давай посидим вот так, а? Мне сейчас ужасно плохо, а ты большой и теплый. Можно я погреюсь? Вот, смотри, у меня руки, как ледышки!
Верхний вложил свою ладонь в мою и переплел наши пальцы. Господи, каким же он был холодным! Нельзя же так! Я обхватил его поперек груди второй рукой, прижимая к себе покрепче, до того как понял, что творю.
— Спасибо … мммм… как тебя зовут?
— Тимоти.
— Спасибо, Тим, — повторил Верхний и откинул светловолосую голову на мое плечо, поднимая грустное лицо к Вечным Тучам. — А я Ричард. Приятно познакомиться.
— Не сказал бы, что мы приятно познакомились.
— Зачем ты пришел сюда?
— А ты? — перевел стрелки я. Причина, которая привела меня на эту крышу, была нелепой, глупой и абсурдной, так что я вовсе не собирался ее оглашать.
— Говорят, если прийти сюда вовремя, можно увидеть чудо.
— Какое еще чудо?
— Мириады звезд на безоблачном ночном небе.
— Ха-ха-ха! — нервно рассмеялся я, чувствуя, как сжимается в груди сердце. Этот странный Верхний приперся на крышу за тем же, за чем и я! Невероятно! — Ты что, малолетний карапуз? Кто ж в эти древние бредни верит?
— Ты, — улыбнулся Ричард и заерзал, устраиваясь так, что его губы уперлись в мою щеку. — Мне кажется, именно поэтому ты сюда и пришел.
— Самый умный? — предупреждающе понизил голос я. Не люблю, когда кто-то в мои дела лезет.
— Не злись, в желании увидеть звезды нет ничего плохого.
— Я в выдумки древних не верю! — отрезал я, а он положил холодную ладонь на мою щеку и неожиданно светло улыбнулся:
— Ты невероятно симпатичный, когда злишься, а твои большие губы становятся крайне соблазнительными.
— Это ты к чему сказал? — подозрительно посмотрел на Верхнего я. — И что значит «соблазнительными»?
— То и значит, — снова улыбнулся Ричард, медленно проводя рукой по моему лицу. — Ты вызываешь нестерпимое желание заняться с тобой сексом.
— Чем заняться?
— Любимой игрой Верхних, — пояснил, но не прояснил Ричард. — Я только сейчас понял, что, увидев тебя, безумно захотел к тебе прикоснуться. Наверное, поэтому, когда ты начал меня оскорблять, я потерял над собой контроль и ввязался в драку.
— В этом суть игры? В прикосновениях? — проворчал я. Идиотизм. Как раз в духе Верхних.
— Суть секса в получении наслаждения, Тим.
Этот ответ опять ничего мне не объяснил, и Верхний это понял. Поерзал немного, а потом обнял меня за шею и прикоснулся к моим губам сначала языком, а потом губами. Дрожь по позвоночнику подсказала мне, что моему телу сие действо понравилось. Я немедленно отодвинул его от себя и сделал вид, что мое терпение подходит к концу, но Ричард посмотрел мне в глаза, отвел пальцем прядь волос с моего лба и улыбнулся так понимающе, что я смутился. Вот же! Я ни в чем не виноват, почему мне так неловко?
— Тебе понравилось, да? Ты почувствовал удовольствие. С первого раза! Тим, милый мой, ты просто чудо.
— Я тебе не милый! — возмутился я, стремительно поднимаясь на ноги и роняя Ричарда в пыль. — Не смей меня так называть! И не трогай! Я не подопытный кролик, понятно?
— Прости, прости, я только…
— Ррррррр!
— Молчу, молчу, — скрыл хитрющие глаза за длинными ресницами Ричард, а потом легко вскочил на ноги, шагнул ко мне и нагло повис у меня на шее.
Я только глаза к Вечным Тучам закатил. Верхние! Что с них возьмешь? Им было доступно многое из того, чего в принципе не было у нас, начиная с восприятия цвета и заканчивая некоторыми эмоциями. Мир Нижних был черно-серо-белым, мир Верхних — цветным. Мы физически не умели переживать сильные эмоции, а потому были очень уравновешенными и спокойными. Они же, напротив, бурлили страстями и жить не могли без скандалов, разборок и выяснения отношений. Нижние этого не понимали, ведь у нас не было ни семьи, ни родных (соседа по инкубатору сложно назвать братом или сестрой), чтобы с ними ругаться, а потому следили за этой стороной жизни Верхних с неизменным и каким-то болезненным интересом. Может, потому что слегка завидовали тому, что они размножались самостоятельно? Как именно Верхние это делали, было непонятно, но беременных женщин, которые потом рожали детей, на улицах Центрального Рейнгорода мы видели довольно часто.
— Ты знаешь главное условие, которое нужно выполнить, чтобы увидеть звезды? — ворвался в мои мысли голос Ричарда, висевшего на моей шее камнем.
Почему он такой холодный? И безалаберный. И беззащитный. И совершенный… Я покатал его имя на языке. Рррричарррд. Даже оно было кррасивым! Ну почему у Верхних есть такое замечательное имя, а у нас нет? Несправедливо! Я поймал себя на завистливых мыслях и скривился. Для Нижнего я был чересчур эмоционален, и это доставляло немало хлопот и неприятностей не только мне, но и окружающим.
— Тим?
— В книгах об этом ничего не сказано, — ответил я, возвращаясь в реальность. Увидел в серых глазах Верхнего огонек победы и понял, что он поймал меня на слове и теперь точно знал, на фига я на эту крышу приперся. — Ррррр… Я тебе щас шею сверну!
— Да ладно тебе! Я с самого начала знал, что ты пришел сюда смотреть на звезды.
— Все-то ты знаешь!
— Может, и не все, но условие и правда есть.
— Какое?
— Мало прийти на эту крышу в полночь. Нужно быть здесь с правильным человеком!
— И что это за человек?
— Этого я не знаю, — грустно выдохнул мне в шею Ричард и вздрогнул от порыва холодного ветра.
Я обхватил обнаженного по пояс парня сильнее, но это не помогло. Ночь опустилась на Рейнгород, отбирая последние крохи тепла у бетонных улиц. Для Нижнего 15С — вполне себе нормальная температура, а вот для Верхнего наверняка нет. Пришлось снимать рубашку и надевать ее на посеревшего Ричарда, который клацал зубами и прижимался ко мне так, будто ближе меня у него в целом мире никого не было.
— Спасибо, Тим. Ты отдал мне свою рубашку, я этого не забуду и тебя отблагодарю.
Я привычно скрыл неподобающие Нижнему эмоции, позволяя себе ворчать лишь мысленно. Ну что за человек! То белеет, то сереет, но при этом ни на секунду не теряет ни красоты, ни силы духа, ни привычки повелевать. Мне бы так!
— Ладно, будем считать, что ты — мой тот самый правильный человек, а я твой, — решил я после недолгого раздумья. — Что дальше?
— Обнимаемся и смотрим на Вечные Тучи, — улыбнулся моей решительности Ричард. Обхватил меня за талию и за бедра руками, прижимаясь плотнее некуда и пряча холодный нос на моей шее. Так и не согрелся, бедолага. — Вдруг проканает?
— И долго смотреть?
— Десять минут. Если Вечные Тучи над нами не развеются, значит, мы сделали что-то не так.
Ричард поднял голову к серому небу, а я принялся разглядывать его лицо. Зачем? Кто бы знал!
— Смотри! — ахнул он пару минут спустя.
Я послушно поднял голову и обалдел, потому что Вечные Тучи над нашими головами разошлись и сквозь прореху стали видны звезды, сияющие на ночном небосводе бесчисленным количеством далеких огоньков. Мы смотрели на них до тех пор, пока у нас не затекли шеи, а потом я лег на крышу, Ричард устроился головой на моем животе, и мы начали их считать. Наверное, мы могли бы провести так целую вечность, но нам помешали: грохот тяжелых ботинок полицейских я услышал в самый последний момент. Черт! Чуть не лоханулся! Вскочил, вздернул Ричарда на ноги за шкирку и поддал ему коленом под зад, придавая необходимое ускорение.
— Сдурел? — возмутился он, тем не менее послушно и очень быстро спускаясь по ржавой пожарной лестнице на землю. — Больно же!
— Хочешь попасть в лапы полиции?
— Нет, конечно! С меня опекун шкуру спустит.
— А меня посадят на год в тюрьму, — спрыгнул на землю следом за ним я. — Ну все, Верхний, прощай. Было весело, но мне пора.
— Куда это ты собрался? — схватил меня за плечо Ричард.
— Тебе какое дело? — насторожился я. Кто знает, что у него на уме?
— Проводи меня до дома.
— Смерти моей хочешь? — возмутился я. — Если меня увидят ночью в Центральном Рейногороде, то пристрелят на месте!
— Не говори глупости. Я Верхний, а ты мой… мой телохранитель. Никто не посмеет и слова поперек сказать. Кроме того, если ты поможешь мне вернуться домой без приключений, то я накормлю тебя самой вкусной едой на свете и уложу спать в шикарную постель.
Я посмотрел в умоляющие глаза Верхнего, вспомнил свою маленькую комнатку в общежитии, храпящих соседей, пустой холодильник и согласился. До утра все равно делать нечего. Проводил Ричарда до огромного особняка в самом богатом районе Центрального Рейнгорода, вымылся в душе, съел три чумовых отбивных из настоящего коровьего мяса, закусил их фруктами, полирнул все это дело вкуснейшим пивом и завалился спать в невообразимо шикарную постель, не обращая внимания на притулившегося рядом хозяина.
Наверное, это была самая лучшая ночь в моей жизни, а утром…
— Тим, Тимми, какой же ты вкусный, сильный и горячий! Господи, помоги мне!
Я проснулся от того, что по моей спине и бедрам кто-то ползал. Как выяснилось через мгновение, это был не кто-то, а что-то — губы и руки Ричарда, который явно сошел с ума, потому что едва я попытался перевернуться на спину, он зарылся в мои ягодицы лицом. Меня от этого странного поступка бросило в дрожь.
— Ричард, прекращай! Что ты вытворяешь?!
— Тим, милый мой, я так тебя хочу! — простонал в ответ он и залез в мою задницу пальцем.
Такого очевидного издевательства я не стерпел. Вырвался из его рук, уронил на постель и отвесил ему оплеуху, а потом схватил за руки, фиксируя их на постели у него над головой, и грозно зарычал в странно потерянное лицо:
— Ррррррр! Я тебе не милый и убью тебя, если ты посмеешь исполнить такое еще раз!
— О Господи, Тииим! — взвыл Ричард.
Зажмурился, выгнулся подо мной дугой и выплеснул на свой впалый живот белую жидкость. Из стоящего колом члена!!! Я перепугался так, что не передать словами. Если Верхний умрет, мне конец, ведь отпечатки моих пальцев были по всему дому! Я подхватил витающего черт-те где парня на руки и бросился в ванную комнату, чтобы смыть с его живота липкий яд. Может, ему полегчает? Я встал под горячий душ, прижал его к стене и принялся смывать следы преступления. А если он умрет? Что делать-то?!
Ричард пришел в себя, когда я отмыл липкую фигню с его живота и начал поливать водой его член, зажатый у меня в руке. Слава Господу, он был таким же, каким и должен быть: маленьким, сморщенным и мягким.
— Тим, милый мой, что ты творишь?
— Я тебе не милый! Сколько можно повторять?
— Лучше смирись и получай удовольствие.
— Ты меня чертовски напугал! Какое еще удовольствие? — проворчал я, скрывая нахлынувшее облегчение, и вдруг увидел, что член Верхнего снова начинает увеличиваться в размерах. — Ричард?! Тебе опять плохо? Только не умирай!
— Я не умру, не переживай, но без твоей помощи не обойтись, — сказал он и посмотрелна меня такими глазами, что мне стало жутко не по себе. Дрожь прошила мое тело от макушки до пяток, и я случайно сжал его член в руке сильнее. — А-а-х!
— Прости, — разжал пальцы я, но было уже поздно, и вместо положенной висячей сардельки в паху у Ричарда торчал довольно большой твердый ствол. — Что с тобой?
— Я должен сделать кое-что, чтобы вернуться в нормальное состояние, иначе мне будет очень плохо. Поможешь?
— Как?
Ричард отвел с моего лба мокрые волосы, глубоко вздохнул и сказал:
— Ты должен некоторое время постоять спокойно и потерпеть мои прикосновения. Молча. Как видишь, ничего сверхестественного я у тебя не прошу.
— О чем ты умолчал? — не поверил я, слишком уж голос у него был напряжённым. У меня аж мурашки по телу побежали. Приятные, конечно, но тем не менее.
— Я буду целовать и ласкать тебя везде, — ответил Ричард мне прямо в губы. Обвел их языком, приложился к моему рту своим, пососал нижнюю губу. — Вот как сейчас. Это был поцелуй, Тим.
— И все? — облегченно выдохнул я.
— Не совсем.
Ричард странно улыбнулся, провел руками по моим плечам и спине, сжал ягодицы и принялся целовать меня в шею. Я стоял каменной статуей и старался никак на сие безобразие не реагировать. Мне это удавалось с трудом, потому что внутри возник огненный ком, который разрастался все сильнее и разгонял по венам не кровь, а самую настоящую лаву.
— Тим, пожалуйста, обними меня! Проведи по мне руками, — простонал Ричард через пару минут и больно укусил меня за плечо.
— Рррррр… — только и смог ответить я, потому что во мне что-то щелкнуло, практически отключая разум.
Я обхватил его руками, прижал к стене и провел губами по белоснежной ключице к шее и уху, чувствуя невероятную нежность его кожи всем своим существом. Это было так хорошо, что мои глаза закрылись сами собой.
— Ааааахх! — выдохнул Ричард, закинул на мое бедро ногу и потерся о мой живот своим несчастным твердым членом. — Тииим, Господи!
— Ррричаррррд! — слова давались мне с трудом, огонь сжигал меня изнутри, а я не знал, как его потушить. — Я горррю!
— Правда? — распахнул глаза он, и я увидел в них то самое пламя, что горело во мне. Так странно! — Я знаю, как тебе помочь. Поверь мне, расслабься и просто подожди, хорошо?
Я хотел ответить, но он провел рукой по моему паху, сжал в руке причиндалы и огонь внутри меня вспыхнул так, что я застонал вслух.
— Тииим, черт тебя побери! Помолчи, ради Бога, милый! Иначе я не выдержу, — простонал Ричард, но я не понял ни слова, а он развернул меня лицом к стене, наклонил и засунул в мою задницу палец. Опять!!!
— Я тебе что… — зарычал я, но закончить не смог, потому что там, под пальцем Ричарда, оказалась кнопка, нажав на которую он меня выключил.
Что было дальше, я почти не запомнил, потому что на земле меня больше не было. Я парил среди звезд и не чувствовал тело, над которым колдовал Ричард. Лишь однажды мне стало больно, но эта боль была ничем по сравнению с тем удовольствием, что накрыло меня чуть позже.
— Тиииим, Тииимми, Господи!
Громкий стон и жестокое объятие привели меня в чувство. Я открыл глаза и понял, что лежу в ванной лицом вниз, на мне лежит Ричард, в моей заднице находится посторонний предмет, а сверху нас поливает теплый душ.
— Что произошло?
— Мы занимались сексом. Ты невероятный! Так хорошо мне не было никогда.
Вот тут-то я и понял, что Ричард со мной
на самом деле сделал. Зачем притащил в свой дом, накормил, отмыл, опутал ложью слов, эмоций и прикосновений, недоступных Нижнему. Огонь, что до сих пор тлел во мне, потух, оставляя вместо себя бездну — ночную бездну космоса, лишенного всех своих звезд.
— Слезь с меня, — тихо сказал я, контролируя себя так хорошо, как никогда в жизни.
Ричард послушно поднялся на ноги, улыбнулся и поцеловал меня в губы:
— Тим, ты представить не можешь, как много значит для меня то, что произошло с нами этой ночью. Пойдем, я хочу подарить тебе кое-что.
Я молча проследовал за ним. Убить не убью, а вот покалечить… Он это заслужил! Ведь теперь я знал, что значит заниматься сексом. Каково это — чувствовать удовольствие от прикосновений, сгорать в огне и парить в звездном небе. И я знал, что будет со мной дальше. Я видел одну Нижнюю, которая несколько лет провела в доме Верхнего, а потом вернулась обратно. От нее остались только глаза, полные боли и тоски. Она ни с кем не разговаривала, ничего не делала и вскоре умерла, но я не собирался сдаваться. К черту эмоции! Мне и без них жилось неплохо!
Ричард шел впереди меня, прекрасный до одури, а я прощался с ним навсегда. Мы шли мимо комнат, картин, статуй, диванов, кушеток, зеркал, а я смотрел на это несметное богатство и думал о каморке, в которой жил. Пушистый ворс ковра щекотал ноги, а я думал о звездах, которые увидел ночью. Как выбрать то, что важно? Не потерять себя, свою суть? Не упустить счастье, которое, как я знал теперь наверняка, есть!
— Тим, посмотри на меня.
Я перевел взгляд на Ричарда и на мгновение растерял все свои мысли, растворяясь в нелепом желании носить это прекрасное создание на руках до конца своих дней. Он стоял передо мной нагой, совершенный даже в мелочах, хрупкий и… счастливый. Мне стало нестерпимо больно. Все это ложь. Он Верхний, а я Нижний. Ничего между нами не было и никогда не будет. Я для него просто игрушка. Случайная игрушка!!!
— Я хочу, чтобы ты носил это, — сказал Ричард и, не успел я и глазом моргнуть, как он защелкнул на моей шее тонкий, едва заметный в сером сумраке наступающего утра плетеный серебром ошейник.
— Зачем? — спросил я, моргнул, и все вокруг обрело ЦВЕТ. — Какого черта?!
— Этот ошейник поможет тебе жить полноценной жизнью, — положил руку на мою щеку Ричард.
— Что значит «полноценной»? — спросил я, строя из себя полного идиота. Чем больше Верхний расскажет, тем меньше потом придется узнавать.
— Я расскажу все чуть позже, ведь у нас куча времени.
— С чего бы это?
— Отныне ты будешь жить здесь. Со мной, — улыбнулся Ричард.
— Меня спросить не хочешь?
— Перестань! Ну что ты ворчишь? Выгоды очевидны, — снисходительно сказал он, будя во мне зверя. — Тебе больше не придется сражаться за корку хлеба и работать с утра до ночи. Ты будешь просто наслаждаться жизнью.
— В твоей постели? — уточнил я.
Ричард рассмеялся, обнял меня, прижался всем телом и прошептал мне в шею:
— Это самое главное. Ты невероятный! Представить боюсь, каким страстным любовником ты станешь, когда сможешь чувствовать на полную катушку.
— Я не хочу быть твоим любовником, — сказал я, не в силах терпеть все это дальше. Слишком больно!
— Кто тебя спрашивает? — рассмеялся Ричард, поцеловал меня в щеку и облапал руками мою задницу. — Я Верхний, ты Нижний. Я и так к тебе слишком добр. Другие Верхние со своими…
— Рабами, — подсказал я.
— Любимыми игрушками, — поправил меня Ричард, — вообще не церемонятся. Используют, а потом стирают память и возвращают к Нижним. Не бойся, тебе это не грозит.
— Почему?
— Потому что ты особенный. Один-единственный на всем белом свете. Созданный специально для меня. Я тебя не отпущу.
— Это мы еще посмотрим, — зло прошипел я.
— Тим?
Ричард посмотрел мне в лицо и побледнел, а я сжал руку на его горле. Не до конца, конечно, но и этого было достаточно. Он захрипел, схватился за мою кисть обеими руками, но что Верхний мог сделать против самого сильного Нижнего Северного Рейнгорода? Ни черта он не мог!
— Не делай глупости, прошу тебя, — прохрипел Ричард.
Я откинул его в сторону с таким расчетом, чтобы он ударился головой о край комода. Так оно и получилось. Кровь брызнула из рассеченного виска, окрашивая все вокруг в ярко-красный цвет. Так вон он какой — красный. Я аж залюбовался. Но Ричард интересовал меня больше.
— Вот значит, кто для вас Нижние. Игрушки, да? Даже не рабы!
— Так было и так будет, — начал подниматься с пола Ричард. Поскользнулся в луже крови на паркете, упал обратно, выругался, попытался снова…
Я невольно его упрямство заценил. Вот ведь тщеславный мерзавец! Помрет, но поднимется с колен, а мне потом отвечай.
— Нижние тоже люди, пусть и не такие совершенные как Верхние.
— Знаю, иначе бы я с тобой не разговаривал. Просто каждый на своем месте. Если бы ты родился Верхним, ты бы тоже так думал.
— Но я Нижний, и не собираюсь быть твоей игрушкой! — рявкнул я, сдергивая с ближайшего стола скатерть и кидая ее в Ричарда. — Приложи к ране, сволочь, я не хочу смотреть, как ты умираешь.
— У меня никогда не было любовников из Нижних, — прислонился к стене Ричард. Прижал ткань к ране, посмотрел на меня снизу вверх побитой собачонкой. — Прости, если обидел. Я сделаю все, что захочешь, лишь бы ты остался.
— Дай мне свободу.
— Никогда. Ты мой! — мигом перестал притворяться несчастным и беспомощным Ричард. — Я не позволю тебе уйти.
— Ты же сам сказал: «Все, что захочешь». Или слово данное Нижнему ничего не значит?
— Я не давал слова. Просто хотел узнать, что тебе нужно. Вдруг смог бы это выполнить? Проблема была бы решена.
— Ты узнал, но отпускать меня не желаешь. Что дальше?
— А дальше ты пойдешь в соседнюю комнату и принесешь мне аптечку.
— Разбежался! — фыркнул я.
Ричард зло прищурился и прошипел ядовитой змеей:
— Я приказываю тебе!
Только послушно взявшись за ручку двери, я понял, куда иду и зачем. Ярость вспыхнула в душе адским пламенем и сожгла дотла все человеческое, выпуская зверя, живущего во мне с рождения, на свободу.
Я не знаю, почему не убил Ричарда тогда. Почему потом отнес его, окровавленного, покрытого синяками, кашляющего кровью, в соседнюю комнату и сделал все, чтобы спасти ему жизнь, ведь он не приказывал мне, ни о чем не просил и даже не пытался сопротивляться. Он просто смотрел на меня и молчал, непостижимым образом усмиряя зверя и возвращая мне разум.
Серое утро застало меня стоящим перед огромным зеркалом в спальне Ричарда. Я положил его на постель, чтобы контролировать ситуацию, пока буду избавляться от рабского ошейника. Кто знает, какие сюрпризы он мне еще приготовил? Как выяснилось несколько часов спустя, сюрпризом был сам ошейник, за который я взялся сначала руками, потом ножницами, а напоследок даже ножом. Я едва не покончил с собой, но так ничего и не добился.
— Ты не сможешь снять его, — прохрипел Ричард, когда я в ярости вогнал бесполезный нож в стену по самую рукоять. — Никто не сможет.
— Только ты, да?
— Только я, — подтвердил он. — Но никогда этого не сделаю. Ты слишком важен.
— Важен?! Ты посмел приказывать мне, сволочь! — зарычал я, надевая рубашку. — Скажи спасибо, что я тебя не убил. Дважды!
— Ты бы не смог, — слабо улыбнулся Ричард.
Я зубами заскрипел от такой наглости.
— Да пошел ты!
— Я найду и верну тебя. Это всего лишь вопрос времени.
— Ага, ну да. Держи карман шире! Только посмей высунуть нос из Центрального Рейнгорода, и я найду способ оторвать тебе голову.
Я подошел к Ричарду и посмотрел в его лживые, но такие красивые серые… нет, синие, глаза в последний раз. Больше я его не увижу. Никогда. Слишком большой соблазн сдаться… и отдаться. Чтобы почувствовать снова, чтобы ожить, чтобы взлететь к звездам…
— Останься, Тим, — попытался добиться своего Ричард. — Я приказываю тебе!
Я проглотил его слова и скормил их моему зверю. Он пережевывал долго и трудно, но, в конце концов, не оставил от приказа и следа. Что и требовалось доказать. Я свободный человек, и никогда не буду рабом. Ни для кого!
— Да пошел ты!
Показал побелевшему до прозрачности Ричарду средний палец, убедился в том, что он сможет дотянуться до телефона, если ему вдруг поплохеет, и покинул его дом, прихватив по дороге пару-тройку очень дорогих безделушек. Верхнему они ни к чему, а вот мне деньги скоро ох как пригодятся. Взгляд, которым он меня проводил, обещал все муки Ада. Если я буду один, долго мне не протянуть, но если нас будет много… Мы еще посмотрим, кто чьей игрушкой станет! Я вышел на улицу, сделал пару шагов… и вдруг понял, что не могу не обернуться.
Ричард стоял, упершись лбом в окно на втором этаже, и рисовал на нем звезду. Ком подкатил к горлу, заставляя меня задыхаться. Никогда. Теперь я никогда не увижу звезды. Какой смысл жить, если знаешь, что главная твоя мечта недостижима? Разве что жить мечтами других? Нижние имели право видеть мир во всей красе, а значит, мне было за что бороться.
Глава 2
Десять лет спустя
Пыль за старым шкафом была просто невыносима, но у меня не было выбора. Я зажал нос пальцами и начал дышать ртом. Чихну — мне конец, ибо сегодня я нарушил все мыслимые и немыслимые законы, потому что приперся искать нужную информацию в домашнюю библиотеку самого Канцлера. Я бы не сунулся сюда лично, если бы не одно но: трое моих лучших бойцов, попытавшихся найти и украсть нужную нам книгу, один за другим канули в неизвестность.
— Сэр, вы понимаете, что Нижние не остановятся до тех пор, пока не узнают правду?
— Еще как понимаю, Канцлер. Именно поэтому я к вам и пришел.
Проклятая дрожь удовольствия по позвоночнику подсказала мне, что в библиотеке вместе с хозяином сейчас находился Ричард —тот самый Верхний, который однажды ночью изменил мою жизнь раз и навсегда. Десять лет он гонялся за мной, но так и не смог поймать, а я следил за ним в оба глаза, знал о нем все и не давал ни единого шанса загнать меня в ловушку. В каком-то смысле его упорство мне даже льстило, ведь Ричард был герцогом Ланкастерским, Главным Судьей Рейнгорода и самым умным человеком на планете. После меня, конечно.
— Что вы предлагаете, Ричард? Награда за поимку Тимоти Смита никому не интересна. Нижние, которых мы поймали у меня дома, успели умереть до того, как на них надели ошейники и смогли узнать нужную информацию.
— Эдвард, вы знаете, о чем я говорю, не надо строить из себя невинного младенца. Здесь только мы двое.
— Вы правы, — тяжело вздохнул Канцлер. — Пора принимать решительные меры, иначе мы потеряем контроль над ситуацией.
— Вот именно, — голос Ричарда опустился на тон ниже и приобрел опасно ласковые интонации, а я навострил уши. — Кто мешает нам сровнять с землей пару кварталов в Южном Рейнгороде? Говорят, логово Смита находится именно там.
— Вы предлагаете убить больше миллиона Нижних только ради того, чтобы проверить слухи о логове Смита? А если его там не будет?
— Это не важно, — решительно сказал Ричард. Меня прошиб холодный пот. — При правильном подходе мы сделаем виновным в этой трагедии Смита. Нижние принесут его голову сами, лишь бы подобное не повторилось. Они почти ничего не чувствуют, но несчастье такого масштаба заставит их испытать сильные эмоции.
— Мы лишимся огромного числа рабочих!
— Вырастим новых, не проблема. Инкубаторы загружены лишь на треть.
— Вы все продумали, не так ли?
— Да. Через неделю состоится Большой Совет, и я хочу, чтобы вы предложили детальный и очень эффективный план по поимке Смита и установлению порядка на окраинах Рейнгорода. Герцог Йорк вам в этом поможет.
— Капитан полиции согласен? — безнадежным голосом спросил Канцлер, и я понял, что Ричард добился своего.
Паника подкатила к горлу, мешая думать. Черт, черт, черт! Что делать?! Я не мог позволить Верхним уничтожить миллионы невинных жизней ни за что ни про что!
— Разве мне можно отказать? — лукаво рассмеялся Ричард, а меня переклинило: в мозгах поселился ужас, но при этом тело прошила судорога удовольствия.
Десять лет прошло, а я реагировал на него так же, как и в ночь нашего знакомства. Сколько раз я хотел убить его? Не сосчитать! Но так этого и не сделал. Даже сейчас, зная о его безумном плане, я не смог разбудить в себе зверя. Наверное, в этом был виноват ошейник, от которого я так и не смог избавиться.
— Нет, конечно, — тихо ответил Канцлер. На мгновение в библиотеке воцарилась тишина. Странная и очень напряженная. — Вам ни в чем нельзя отказать.
— Рад, что мы договорились.
Я услышал тихие шаги по ковру, увидел, как на дверную ручку легла изящная рука Ричарда, и тут ситуация резко переменилась, потому что ее решительно накрыла старческая ладонь.
— Мальчик мой, ты просишь меня об уничтожении чудовищного количества людей. Я хочу получить кое-что взамен.
— И что это? — спросил Ричард, поворачиваясь к Канцлеру лицом. Тот в ответ мягко прижал его к двери за горло.
— Ты. Я хочу тебя.
— Эдвард, перестань, — отстраненно улыбнулся Ричард. — Ты слишком стар, чтобы заниматься со мной сексом. Твое сердце не выдержит таких нагрузок.
— Я готов рискнуть, — сказал Канцлер и грязно лизнул Верхнего в губы. — А ты? На что ты готов, чтобы получить Смита целым и невредимым?
— Мы займемся сексом здесь, в библиотеке, — после долгой паузы ответил Ричард.
— Вот и договорились. Знать бы еще, зачем Смит нужен тебе живым…
Ричард в ответ занял Канцлера долгим глубоким поцелуем. Я смотрел на них, не отрываясь, а зверь во мне просыпался и поднимал голову все выше и выше. Убью! Обоих! А если не обоих, то Канцлера-то наверняка. Пусть только посмеет вытащить член из штанов!
— Принеси аптечку на всякий случай, — убрал руки старика от своей ширинки Ричард.
— Да как скажешь, — хрипло рассмеялся Канцлер. Провел рукой по его совершенному лицу и нехорошо усмехнулся: — Я буду вежлив с тобой, мальчик мой, хоть ты этого и не заслужил.
— У нас мало времени. Поторопись.
Канцлер вышел за дверь, а Ричард устроил спринтерский забег по кабинету, кусая губы, хмурясь и сжимая руки в кулаки. Я наблюдал за его беготней, высунувшись из своего укрытия почти до половины, и думал только об одном: если они займутся сексом, я их убью, и плевать мне на все.
— Чтоб ему в аду гореть, — внезапно зашипел Ричард, дошел до стола и одним махом скинул с него все на пол. Бумаги разлетелись по комнате белыми птицами, а мне чуток полегчало. — Похотливая скотина! Столько лет прошло, а он все никак не успокоится. Ненавижу!
— Ричард? — удивленный голос Канцлера от двери мигом засунул меня обратно за шкаф. — Что случилось?
— Догадайся с трех раз!
— Аааа, ты готовился к сексу со мной морально, да? — рассмеялся Канцлер. — Судя по всему, Смит нужен тебе позарез, раз ты готов отдаться мне, не чувствуя ни капли желания.
— Эдвард, я ведь могу и передумать. Мне всего двадцать восемь, тогда как тебе почти шестьдесят. Я гоняюсь за Смитом много лет и могу подождать еще столько же.
— Не стоит. Я принесу тебе его на блюдечке с голубой каемочкой.
— Живым, слышишь? ЖИВЫМ! Иначе я сотру с лица земли всех.
— Ты такой красивый, когда злишься, — сказал Канцлер, этой незатейливой фразой спуская моего зверя с цепи.
Я вышел из-за шкафа, увидел, как Ричард роняет на пол свою белую рубашку, а по его совершенному телу ползут дряблые похотливые руки, и свихнулся. Верхний стоял лицом ко мне, так что я насладился всей гаммой эмоций, начиная от гадливости и отвращения, когда Канцлер целовал его шею, и заканчивая изумлением, когда я огрел древнюю развалину по затылку старинной вазой. Канцлер осел на пол, а я схватил Ричарда за горло.
— Тим! — прохрипел он, хватаясь за мою руку своими двумя. — Милый…
Звезды в синих глазах мигом внесли хаос в мои мысли и намерения, но я сосредоточился и их безмерному обаянию не поддался, ведь на кону стояли миллионы жизней!
— Не ждал? — зарычал я, утыкаясь лбом в его волосы, чтобы не видеть глаз и лица.
Легче не стало, потому что я почувствовал нежность кожи, тепло и только ему одному присущий аромат. Ррррр! Пришлось надавать самому себе мысленных пиздюлей. Я же Нижний, черт побери! У меня нет эмоций!!!
— Я не только ждал, я искал, — ответил Ричард, чем помог сосредоточиться.
Я собрал силу воли в кулак и посмотрел ему в лицо.
— Все эти годы ты преследовал только меня, а теперь решил начать убивать всех подряд? Сколько можно?! Ради чего все это?
— Исключительно ради тебя.
— Что?! — опешил я. — Ты что несешь, маньяк?
— Твое место рядом со мной. Хватит от меня бегать!
— Ну уж нет, я на твои уловки не поведусь. Ты собираешься сравнять с землей четверть Рейнгорода! Бесчувственная сумасшедшая сволочь!
— Только ты можешь меня остановить. Останься со мной, и все закончится не начавшись.
— Да что ты за человек-то за такой? — заорал я и залепил ему оплеуху, отправляя на пол. — У тебя совесть есть? Какого черта ты прицепился ко мне?!
— Ты мой! — заклинило Ричарда, и я решился на безумие.
Убить его я не смогу, но есть ведь и альтернативные способы решения проблемы. Он поднялся с пола, протянул ко мне руку, но взамен схлопотал прямой в челюсть и осел мне на руки мешком. Я уложил его на стол и пнул ногой в живот Канцлера, приводя в чувство.
— Где книга, скотина?
— О чем вы говорите? — попытался прикинуться дурачком он, но у меня не было настроения играть в долгие игры, так что я взял нож для вскрытия конвертов и занес его над горлом Ричарда. — Хорошо, хорошо, я отдам вам ее, только не трогайте его!
Я злорадно усмехнулся. Верхние были такими предсказуемыми! А еще они умели любить, что делало их невероятно уязвимыми. Вот как сейчас. Ни один Нижний никогда бы не сделал ничего подобного, а вот Канцлер послушно открыл хитро спрятанный сейф и вручил мне книгу, за которой мы так долго охотились. Ради чего, спрашивается? Ради призрачной надежды на то, что я не убью «его мальчика»! Зверь во мне поднял голову, предлагая разорвать похотливого старика на части, чтобы он никогда больше не смел прикасаться к Ричарду даже пальцем, но я его усмирил.
— Вы получили то, что хотели, а теперь уходите, — сказал Канцлер, подходя к нам и кладя руку на обтянутое бриджами бедро Ричарда. Зря он это, ох, зря! — Я позабочусь о герцоге и никому не скажу о том, что вы сюда приходили.
— Э нет, — рассмеялся я. — Верить Верхнему — верх глупости! А о Главном Судье я позабочусь сам.
— Что…
Я заткнул Канцлера хуком слева, подхватил Ричарда на руки и свалил из этого дома так же тихо и незаметно, как и появился.
…
Почему хорошие мысли приходят после того, как глупость сделана? Этот вопрос не давал мне покоя много лет и сегодня завладел мозгами с особенной силой. Я сидел на скамейке во дворике своей маленькой крепости, смотрел в серое небо и никак не мог сосредоточиться на книге, что досталась мне с таким трудом. А все почему? Да потому что рядом сидел Ричард. Даже не сидел, а лежал. Головой на моих коленях. Я порывался скинуть его на асфальт дорожки раз десять, но так ничего и не сделал. Зачем я притащил его сюда? Что мне с ним теперь делать?! Я не мог ни отпустить его, ни оставить. Это бесило со страшной силой. Меня бесило, но не Ричарда, который, похоже, не переживал за свое будущее вовсе.
— Ты собираешься читать книгу или нет? — беззаботно спросил он, ерзая затылком по моему паху. Проклятая дрожь по позвоночнику вырвала из моей груди глубокий вздох. — Если нет, то давай займемся чем-нибудь поинтереснее.
— Заткнись.
— Не могу. Я гонялся за тобой слишком долго. Кроме того, нам есть о чем…
— Я кому сказал!
— Я заткнусь лишь в одном случае, — закинул руку за голову Ричард… и сжал мои причиндалы пальцами.
— Ррррр, — не удержался я, не совсем понимая, от чего рычу: от злости или от удовольствия.
— Если ты закроешь мой рот поцелуем, — закончил мысль Ричард.
— Маньяк озабоченный! У тебя от желающих с тобой переспать отбою нет! Что ты ко мне прицепился?! Иди, трахайся с Верхними. Или с Нижними, если адреналина не хватает. Или с теми и с другими сразу.
— Ты сделал все, чтобы у меня в постели не было никого.
— Я?
— Ты.
— И что я сделал?
— Тим, я — Главный Судья и самый лучший коп Верхнего Рейнгорода, так что не строй из себя невинную овечку. Не на того нарвался. После смерти моего третьего любовника из Нижних я понял, кто за их убийствами стоит.
— Я рад, что у тебя хватило ума моих людей к себе в постель больше не затаскивать, — хмыкнул я, разглядывая совершенное лицо Ричарда в упор.
Он почти не изменился за эти годы. Все так же прекрасен и юн. Может, я смотрел на его изображение слишком часто, а потому не замечаю разницу?
— Только не говори, что действовал в интересах своего народа, — начал закипать Ричард. — Ты просто ревновал!
— Ага, конечно. Держи карман шире!
— Я знаю тебя лучше, чем ты сам.
— Серьезно? Ну ты и наглец.
— Я тебе докажу, — вспыхнул алым на щеках Ричард и молниеносно поменял местоположение, усевшись на меня верхом.
— Ты что это задумал, а? — попытался скинуть его со своих колен я.
Но Ричард рванул на себе рубашку, обнажая грудь и пресс, и я завис, цепляясь ослабевшими руками за его бедра. Красота Верхнего ослепила меня, как и иррациональное желание оберегать его от всех бед и невзгод. Он казался таким нежным и хрупким!
— Ничего плохого.
Поцелуй, в который он втянул нас, вынес мне мозг. Я отчаянно цеплялся за ускользающие крохи благоразумия, но Ричард стянул с меня футболку и укусил в шею.
— Ррррррр!
Я не знаю, как мы оказались на траве позади скамейки. Я понятия не имею, когда Ричард успел нас раздеть, и совершенно не помню, спрашивал ли он мое разрешение на то, чтобы забраться членом в мою задницу.
— Тииим! Господи! Ты прекрасен. Великолепен. Я так скучал! Так ждал тебя!
Ричард говорил, говорил, говорил и втрахивал меня в траву, а я только и мог, что рычать и периодически терять сознание от непереносимого удовольствия. Звездное небо снова приняло меня в свои объятия и не желало отпускать обратно. Да я и не торопился обратно, чего уж там.
— Тим, скажи, почему тебе не было больно? Неужели ты позволил кому-то то же, что и мне?
Далекий ласковый голос меня не насторожил, ведь я летал среди звезд и плевать хотел на то, что происходит далеко внизу.
— Нет, не позволил. Я сам.
— Сам? — удивился и явно обрадовался настырный голос. — И что это значит?
— Внутри меня есть кнопка, и я…
— Да?
— Иногда, когда мне было совсем невмоготу, я добирался до нее пальцами.
— Тим, Господи, милый мой, страстный, я залюблю тебя до смерти, обещаю! Как же ты выдержал без меня целых десять лет?!
Я рухнул на землю тут же. Скинул Ричарда на траву и поднялся на ноги. Он грустно посмотрел на меня и тяжело вздохнул.
— Перемирие окончено?
— Да. Больше я тебе такого не позволю.
…
Мой дом — моя крепость. Лет восемь назад я прочитал это в одной из книг, что спер из библиотеки очередного Верхнего. Теперь так оно и было. Да, на дворцы Верхних мой дом походил мало, но я же Нижний, так что мне хватало и этого: два нижних этажа якобы разрушенной многоэтажки на северной окраине Рейнгорода, огромный подвал и уютный внутренний дворик устраивали меня полностью — это раз, и производили неизгладимое впечатление на посетителей, которых с недавнего времени у меня было море, — это два.
Сегодня народу было много как никогда. С тех пор, как я украл Ричарда, прошло больше недели, и, как бы ни старались Верхние скрыть этот факт, слухи гуляли по просторам Рейнгорода, один другого интереснее.
— Говорят, что Главный Судья сошел с ума, и Большой Совет запер его в психушку.
— Говорят, герцог Ланкастерский влюбился в Нижнего и сбежал с ним в Южный Рейнгород.
— Говорят, Красавчик Ричи завел себе сразу трех любовников из Нижних, заперся с ними у себя в особняке и трахается, забросив все дела.
Вариантов было полно, но ни в одном из них ни разу не прозвучало мое имя, что напрягало меня все больше и больше. Как и сам Ричард, которого я посадил под замок и не видел уже четыре дня. Точнее два. Но тот раз, когда он соблазнил своего охранника и выбрался на внутренний двор, можно не считать. Глупого Нижнего я убил, а Ричарда вместо комнаты на втором этаже запер в камере в подвале.
— Тим, мне надоело сидеть взаперти, тем более когда ты так близко от меня.
Я обреченно поднял глаза от рабочего стола и грозно нахмурился. Парни, что должны были охранять Ричарда, а вместо этого притащили его сюда, испарились в мгновение ока, а он растрепал спутанные грязные волосы и направился прямиком ко мне.
— Ты специально нарываешься? Хочешь, чтобы я тебя убил? — спросил я, поднимаясь из кресла.
— Я хочу, чтобы ты меня любил, — ответил Ричард, берясь за мое плечо. — Идем, ты должен мне хорошую ванну.
— Да пошел ты, — огрызнулся я, послушно отправляясь за ним следом. Он был таким чумазым и побитым жизнью, что меня скрутило от невыносимого желания немедленно привести его в порядок. Отмою, залечу царапины и запру в комнате с мягкими стенами и большим навесным замком, ключ от которого будет только у меня. — Я тебя в карцер посажу!
— Это не актуально, — втолкнул меня в ванную комнату Ричард. Скинул одежду и решительно принялся за мою. — Придумай что-нибудь поинтереснее.
— Отцепись от меня, — беспомощно зарычал я, поддаваясь напору упрямого Верхнего, запихивающего меня в душевую кабину с таким видом, будто важнее этого у него дел не было, нет и не будет. Шагнул внутрь, уперся лбом и руками в стену, собирая тающую на глазах волю в кулак. — Я тебя убью, если ты опять займешься со мной сексом!
— Угум… — невнятно отозвался из-за моей спины Ричард. Включил душ и исцеловал меня всего, лапая руками, где ни попадя.
Я как бы был против, но…
— Тим, Тим, Тим… оооооххх…
— Рррррр!
— Милый мой, прогнись… поясницей… вниз… да, вот так… еще… Господи, Тим, Тим, Тим…
— РРРРР!!!
После этого происшествия я посадил Ричарда в карцер, из которого он сбежал через два дня. Завалился ко мне в кабинет в мокром полотенце на узких бедрах, выгнал моих бухгалтеров, уселся передо мной на стол голышом и трахнул меня в рот. Я распробовал сперму на вкус и взялся за его член по второму разу, заставляя кричать от наслаждения. Меня от этих криков уносило к звездам похлеще, чем от поцелуев.
— Тим, Господи, это безумие! Я умру, если ты сотворишь со мной такое еще раз, — простонал он после этого, лежа на столе прекрасной беззащитной медузой.
И я поселил Ричарда в своей спальне в надежде на то, что скоро мне все это надоест, я приду в себя настолько, что прочитаю книгу Канцлера, и придумаю-таки, что мне делать с настырным Верхним дальше.
…
Серые полосы утреннего света залили спальню, и Ричард принялся за свое. Две недели подряд он просыпался ровно в шесть утра и будил меня следом, но сегодня все пошло не так с самого начала, потому что он слишком долго целовал мою шею.
— Ричи, у меня там скоро дыра будет. Что на тебя нашло?
— Потерпи, милый, я должен кое-что сделать, — проурчал он, ерзая по мне бедрами.
— Я тебе не милый! — привычно огрызнулся я.
За то время, что он терзал губами мою шею, я успел облапать его всего и даже занырнул в его красивую задницу аж двумя пальцами. Он не возражал, а я наслаждался и искал кнопку. Кто бы знал, как мне хотелось погрузиться в его розовый анус членом! Но это было невозможно. Нижние не способны к размножению, и мой член не вставал, как бы я над ним ни издевался. Даже когда я парил в звездной бесконечности, он мирно спал и на мое взбудораженное состояние никак не реагировал.
— Тииим, — дернулся от движения моих пальцев в анусе Ричард.
Ура! Я нашел кнопку!
— Ооох, подожди, не сейчас…
— Да что… — начал я, но тут что-то больно обожгло мою шею. — Ричард?!
— Спокойно. Я немного модифицировал твой ошейник.
— Что?! — мгновенно пришел в ярость я.
Но Ричард… Он не обратил на это внимания и пополз по мне губами вниз, до самого паха, прихватывая мой вечно поникший член рукой и прогибаясь в спине так, как никогда не смогу я. Потрясающее зрелище!
— Смотри на меня. Не думай ни о чем, просто смотри.
Думать? Думать?! Это было категорически невозможно, потому что мой член стремительно оживал под ласковыми губами и руками Ричарда. Я старался даже не дышать, боясь его спугнуть. Невозможно описать то чувство, когда часть тебя из ничего превращается в нечто, обретает невиданную чувствительность и даже причиняет боль неистовым желанием попасть в тесную, теплую глубину и двигаться в ней в четком ритме.
Я слетел с катушек, едва на кончике головки появилась капля смазки. Уронил Ричарда на спину, закинул его ноги на плечи и толкнулся в него членом так глубоко, как только возможно, не особо соображая, что я делаю и как. Главное — быть в нем. С ним! Одним.
— Тим… Тииим… осторожнее, ты же порвешь меня! Тим, я серьезно… ооооххх… погоди… не так… не торопись… оооооххх…
— Ррррррр!!!
— Ааааххх… ты… Тим… да… вот так… еще… быстрее… Тииим!
— РРРРРРР!
— Господи! Ооооооууууу…
Я втрахивал Ричи в постель, чувствуя все до мельчайших деталей, замечая капли пота на его висках, наслаждаясь громкими стонами, тонкими сильными руками, что сжимали меня до синяков, его узкой задницей, стоящим членом и тем, как он выгибается мне навстречу.
— Я больше не могу, — простонал Ричард, сжал ягодицы, сводя меня с ума, и кончил, забрызгав себя до самой груди.
— Ааашшшш…
Я излился глубоко в него, но не улетел к звездам, а попал в рай на земле, чувствуя, как за спиной вырастают крылья. Впрочем, парил я недолго и упал на постель, едва не придавив собой Ричи.
Он обнял меня, погладил по голове и тихо рассмеялся в ухо:
— Добро пожаловать в мой мир. Теперь ты стал таким же, как и я.
— Не понял?
— Нет разницы между Верхними и Нижними, Тим, — сказал Ричард, и погрузил меня в Ад.
…
Моя жизнь — ложь. С первого до последнего дня. Нет двух народов. Нет Верхних и Нижних, есть просто люди. Одинаковые во всем. А над нами — Вечные Тучи. Они висят над Рейнгородом с Конца Света и защищают нас от смертельного излучения солнца. Так нам говорили, и это было самой главной ложью, потому что основное назначение серых бесконечных облаков было в другом — они подавляли психику людей, превращая их в стадо послушных баранов, Нижних, оставляя Верхним настоящую жизнь и власть.
Я смотрел на Ричарда, на родовой браслет-нейтрализатор на его руке и мечтал только об одном — повернуть время вспять и никогда с ним не встречаться. Жил бы себе, не тужил, работал охранником у кого-нибудь из Верхних и знать не знал всего этого кошмара. Ричард ответил практически на все мои вопросы, даже книга Канцлера не понадобилась, и не оставил никакого выбора. Я не позволю Верхним жить так, как они жили раньше. Им придется поделиться с нами своей свободой.
— Зачем это все нужно, Ричард? Неужели солнце и звезды не стоили того, чтобы за них бороться? Как люди позволили сотворить с собой такое?!
— После Конца Света людей было слишком мало, но даже тогда они умудрялись убивать друг друга. И однажды один ученый предложил на время накрыть небо тучами, которые сгладят противоречия, усмирят ненависть, гнев, похоть и позволят человечеству выжить. Он сделал браслеты-нейтрализаторы и раздал их тем, кто должен был вести людей в светлое будущее.
— В серое, ты хотел сказать, — перебил Ричарда я.
Он попытался обнять меня, но я посмотрел на него так, что он передумал.
— История умалчивает о том, что произошло дальше. Я знаю лишь то, что ученый пожалел о том, что сделал, уже через несколько лет, но было поздно. Те, кто обладал браслетами, провозгласили себя Верхними, а тех, кто попал под излучение Вечных Туч — Нижними. Ученый решил исправить то, что натворил, и выбрал для этого двух человек, любящих друг друга по-настоящему — Хранителя и его Защитника. В их генах заложен код, который может разогнать Вечные Тучи, если они того захотят.
— И что?
— Если ты найдешь этих людей, и они полюбят друг друга, то сможешь вернуть солнце и звезды.
— Почему я?
— Потому что мне это нафиг не надо, — честно ответил Ричард. — Меня устраивает нынешнее положение дел. Если бы не ты, ноги бы моей во владениях Нижних не было.
— А как же звезды, Ричи? — сжал руки в кулаки я. — Тебе плевать на людей, но однажды ты пришел на крышу заброшенного завода, чтобы увидеть звезды. Неужели это для тебя ничего не значит?
— Это было давно. С тех пор многое изменилось.
Я задумался лишь на минуту, сопоставляя факты, рассказы моих просителей и собственные подозрения. Ричард мог сбежать от меня в любую минуту, дошло до меня, но не сбежал. Почему?
Я окинул его внимательным взглядом. Браслет. Ну конечно! Так вот почему никто из Верхних ни разу не упомянул моего имени, а полиция не провела ни одного рейда по Рейнгороду. Они знали, где Главный Судья, и не хотели мешать усмирять властителя Нижних. Я поморщился от привычной боли в сердце, потер грудь и наткнулся на пристальный взгляд Ричарда.
— Поговорим в открытую, Главный Судья?
— Тим, не надо. Не усложняй!
— Не усложнять? — зарычал я. — Ты сделал все, чтобы я стал твоей марионеткой. Верхние практически потеряли контроль над окраинами Рейнгорода, потому что я прибрал Нижних к рукам. Поэтому ты провел рядом со мной столько времени. Опять использовал меня, чтобы добиться своего!
— Ты не оставил мне выбора! — сел на постели Ричард. — Я должен сохранить мир любой ценой!
— Так наверняка говорили те, кто придумал Вечные Тучи. Я не позволю командовать Нижними. Хватит с нас! Триста лет достаточный срок, чтобы наиграться в богов по самое не балуйся.
— Я изучил здесь все вдоль и поперек. Полиция ждет моего сигнала, твои охранники предали тебя, бухгалтера слили мне всю информацию по счетам. Ты проиграл битву, даже не начав ее.
— Нет человека — нет проблем, да?
— Да, но не в этот раз!
— Почему?
— Потому что главный злодей ты. Я пришел сюда…
— Чтобы убить меня лично?
— Да что ж ты за болван-то за такой! — заорал Ричард, вскакивая на постели во весь рост. — Я хочу, чтобы ты любил меня! Чтобы жил! Рядом со мной! Сколько можно повторять?!
— Пошел ты к чертовой матери! — не выдержал я.
Невыносимо слышать про любовь от того, кто считает меня своим рабом и рвет мою душу на части одним своим сущестованием! Я метнулся к нему и вырубил его хитрым ударом в шею, укладывая на постель. Собраться было делом пары минут.
— Прощай, Ричард. Ты обо мне еще услышишь.
Я успел покинуть дом за минуту до того, как в него ворвались полицейские. Посмотрел за суетой во дворе в бинокль с соседней многоэтажки и отправился в Южный Рейнгород, где меня ждали те, о ком Верхние так и не узнали. Никогда не клади все яйца в одну корзину. Эту мудрую поговорку древних я выучил наизусть первым делом.
…
Серое небо над головой давило на мозги. Раньше я не замечал его, но с тех пор как Ричард вернул мне все до единой эмоции, казалось, что я схожу с ума. Я мечтал о звездах днем и ночью. Они не давали спокойно спать, но еще хуже мне становилось, когда в мои сны приходил Ричард, потому что смотреть на него и не желать его я не мог. Как и забыть его слова: и те, что про любовь, и те, что про Вечные Тучи. Невозможно усидеть на двух стульях, но это не значит, что не хочется. А мне хотелось. Кто бы знал КАК мне хотелось поцеловать Ричарда снова!
— Сэр, сегодня у нас был на редкость удачный рейд. Мы добыли пять браслетов, — отрапортовал Том, мой самый преданный соратник, входя в кабинет нашей новой крепости.
Я полюбовался на браслет Верхнего на его руке и усмехнулся. Как только я надел нейтрализатор на руку Тома, он расцвел, поднял голову и даже начал кидать в мою сторону заинтересованные взгляды.
— Сколько погибших?
— Ни одного, — гордо расправил плечи Том. — Мы научились отрезать кисти рук одним ударом мачете, так что Верхние даже ахнуть не успевают, а скорая приезжает к ним так быстро, что пришивает руку обратно за десять минут.
— Великолепно! — одобрительно улыбнулся я, подходя к нему. — Ты молодец, друг мой! С меня причитается. Говори, чего хочешь, и я это сделаю.
— Я хочу заняться сексом.
— Прикинься Верхним и соблазни одну из аристократок, в чем проблема?
— Я не хочу аристократок, я хочу тебя, — не стал ходить вокруг да около Том. — Я знаю, что ты спал с герцогом Ланкастерским, и понимаю, что не гожусь ему даже в подметки, но…
— Замолчи, — остановил его я. — У меня не было секса почти полгода, а это много, если знаешь, чего лишен. Я не против заняться им с тобой.
— Вечером я приду к тебе в покои, хорошо?
— Хорошо, — улыбнулся я, притянул Тома к себе и поцеловал в губы, пробуя на вкус. Он ответил совсем не так, как мне нравилось, а мою шею обжег ошейник. — До вечера.
Парень ушел, а я в ярости разломал пару стульев и рабочий стол. Ричард позаботился о том, чтобы я мог заниматься сексом только с ним и ни с кем больше! Жестокая боль от ошейника лишала меня всякого желания не только трахаться, но даже целоваться, но я не собирался останавливаться.
Том пришел ко мне поздно вечером и получил, что хотел, включая мою задницу. Мне было глубоко плевать, что он со мной делает, потому что адская боль разрывала меня в клочья. Она прошла сразу, как только он перестал ко мне прикасаться. Том ушел за новой партией браслетов рано утром, прошептав на ухо, что я лучшее, что с ним случалось в этой жизни, а днем мне доставили посылку с его головой и короткой запиской:
«Любого, с кем ты посмеешь целоваться или заниматься сексом, постигнет та же участь»
Подписи не было, но она и ни к чему. Все и так было понятно. Ни слова о Верхних, о рейдах Нижних, о пострадавших или об украденных браслетах. Ничего. Только вопль уязвленного собственника. Черт бы его побрал! Я напился в тот день так, как никогда в жизни, и затащил в постель одну из Нижних. Не знаю, получилось у меня что-то или нет, но через день мне принесли очередную посылку. На этот раз записка рядом с головой моей несчастной любовницы была намного содержательнее.
«Я предупреждал. Еще одна попытка — и я спущу на Южный Рейнгород полицейских»
Записка привела меня в неистовую ярость. Я заперся в своем кабинете на целые сутки, а потом прогулялся в дом Ричарда и написал на зеркале ответное послание.
«Еще одна посылка — и мои люди перестанут отрубать кисти и начнут отрезать головы»
В этот раз я выбрал в любовницы Верхнюю. Наверное, я с ней все-таки переспал, невзирая на раздирающую меня в клочья боль, потому что через день получил посылку с ее головой и запиской, на которой значилось лишь
«22:20».
Я собирался с мыслями и с силами очень долго, но выбора у меня не было. Я должен переговорить с Ричардом до того, как мы начнем великую резню. Как же так получилось, что все человечество стало заложником наших личных разборок? Куда исчезли мысли о равенстве, свободе и справедливости? Нет ничего, только тоска и непреодолимое желание увидеть Ричарда. Обнять его и посмотреть вместе с ним на звезды.
…
Крыша. Разрушенная труба. Обломки кирпичей, мусор и серое небо над головой. Снова.
Я смотрел в непреклонные глаза Ричарда и в который раз сходил с ума от желания прикасаться к нему каждый день, охранять его от всех бед и быть с ним рядом. Ветер хлопнул дверью на лестницу и закрутил пылевой вихрь, предвещая ливень, но нам было все равно.
— Ты должен решить судьбу человечества здесь и сейчас, — сказал Ричард и сделал шаг ко мне. Положил руку на мою шею, сжал пальцы и посмотрел в лицо. — Я не хочу крови и жертв. Не хочу! Но ты не оставляешь мне выбора.
— Я буду сражаться до последнего вздоха. Нижние, как и я, заслужили право на свободу!
— Ты и так свободен! — взорвался Ричард. Вцепился в мои волосы и схватил за шею так, что чуть не задушил.
— Это не свобода! — вырвался я.
— Свобода! Я незримо играю Верхним миром, ты правитель Нижнего. Чего тебе еще?!
— Пока мои люди видят мир черно-белым, ни о какой «моей свободе» речи идти не может!
— Нас осталось слишком мало, чтобы затевать освободительные войны и топить человечество в крови, — шагнул ко мне Ричард. Положил руку на мое плечо, прижался ко мне, посмотрел на меня снизу вверх. — Мы оба должны пожертвовать чем-то ради мира на планете, Тим. Пожалуйста!
— Чем готов пожертвовать ты? — спросил я, обнимая его за талию.
Притягивая к себе и с ужасом понимая, что не смогу убить его. Никогда! Что бы он ни натворил. Мало того, я не позволю сделать это никому другому. Если Ричард поймет это — мне конец.
— Я уберу Вечные Тучи.
— Что?!
Наверное, у меня был донельзя глупый вид, потому что Ричард перестал злиться, рассмеялся и поцеловал меня в губы, путая мысли. О таком повороте событий я даже не мечтал.
— Я снова увижу звезды? — выдохнул я. Плевать мне на человечество с этой самой крыши, если я снова увижу звезды! — Но как? Ты нашел Хранителя и Защитника? Кто они?
— Ты все узнаешь, но прежде ты тоже должен кое-чем пожертвовать.
— Судя по всему, жертва будет серьезной.
— Это с какой стороны посмотреть, — улыбнулся Ричард.
Меня от его улыбки бросило в жар. Что он опять задумал?! Впрочем, какая разница, если я смогу любоваться на звезды каждую ночь? Когда развеются Тучи, Нижние смогут постоять за себя и без меня. Если, конечно, Ричард в очередной раз меня не обманет.
— Давным-давно, еще до Конца Света, среди высшей знати существовал обычай. Если два враждующих рода заключали мир, то делали это не только на бумаге, но и на деле.
— Куда ты клонишь?
— Они играли свадьбу: жених из одного рода, невеста из другого…
— Что?!
— Это прекрасная идея! Нижние в твоем лице получат могущественного защитника своих прав среди Верхних, звезды над головой и свободу от излучения.
— Что получишь ты?
— Тебя.
— Ты меня за идиота держишь? — возмутился я. — Ты пожертвуешь всем только ради того, чтобы трахаться со мной днем и ночью? Даже не смешно!
— Я пожертвую всем ради того, чтобы
ты любил меня днем и ночью, — сказал Ричард, вцепился в мою шею обеими руками и посмотрел мне в глаза. — Мне плевать на человечество, Тим. Я устал за тобой гоняться и ревновать ко всякой швали, которую ты тащишь в постель. Я хочу видеть тебя рядом каждый день: любить тебя, спать с тобой, ругаться, мириться, заниматься сексом и просто быть вместе.
— А если я не соглашусь?
Не верил я ему. Вот не верил — и все тут! Так не бывает. Никто не ставит судьбу целого мира на карту ради одного-единственного человека.
— Тогда мы начнем войну, — пожал плечами Ричард, каменея лицом, убирая руки с моей шеи и отступая на шаг назад. — Если понадобится, я сотру с лица земли всех Нижних, но получу то, что хочу.
— А что ты хочешь?
— Тебя.
— Ты маньяк! Сумасшедший тиран и озабоченный мною дебил!
— На себя посмотри! — взорвался Ричард. — Ты любишь меня, но не смеешь признаться в этом даже себе! Туша безмозглая! Баран твердолобый! Я предлагаю тебе идеальный вариант решения всех наших проблем, а ты строишь из себя хрен знает кого! Твоя гордыня хуже моей, сукин ты сын! Я засуну ее тебе в задницу, когда последний Нижний сдохнет в подвалах полиции. Из-за тебя!
Я смотрел, как Ричард в ярости бегает по разрушенной крыше, слушал его ругань и угрозы, но думал только об одном — лишь бы он не навернулся, запнувшись о вывернутую из бетона железяку, или не рухнул вниз, провалившись в незаметную глазу дыру. Его безопасность — вот что волновало меня больше всего, и я ничего не мог с этим поделать. Я ведь и правда его любил, чего уж там. И предложение Ричард мне сделал такое, от которого отказаться невозможно. Ну и что, что сделал он его так, что я вроде как выиграл, но на самом деле проиграл. Наверное, мне и в самом деле стоит засунуть мою гордость куда подальше и поверить тому, кто охотился за мной так долго. То есть любил меня и искал.
Ричард в очередной раз пронесся в опасной близости от ненадежного края крыши, и я не удержался, рванулся к нему:
— Осторожнее!
Он затормозил, замолчал, а потом кинулся на меня с кулаками. Заехал в челюсть так, что я упал, уселся сверху и залепил оглушительную пощечину.
— Скотина! Я тебе голову оторву!!! Распинаюсь тут перед тобой, угрожаю, уговариваю, а ты даже не слушаешь меня! О чем ты думаешь, а? О чем?!
— О тебе, любимый, — ответил я, затыкая его на полуслове. Положил руки на его спину, притянул к себе и прошептал прямо в губы: — Я слишком большой, чтобы быть твоей женой.
Ричард задумался на мгновение, а потом отвел волосы с моего лба, прошелся пальцем по носу и, улыбаясь, прошлепал губами по моим:
— Полагаю, это означает, что ты согласен стать моим мужем?
Я не стал отвечать, а обнял его и принялся целовать, показывая, кто в нашем будущем доме главный. Он не сопротивлялся, бродил по нам руками, стаскивая одежду, целовал в ответ и, в конце концов, забрался в меня членом, доводя до полного безумия. Я ведь не Верхний, а Нижний! И нормальный оргазм по-прежнему давался мне с превеликим трудом.
…
— Тим, милый мой, очнись, ну же! Я хочу кое-что тебе показать.
— Я тебе не милый, — привычно огрызнулся я, приходя в себя и устраивая Ричарда удобнее.
Он лежал на мне спиной, а мой член блаженствовал в его заднице. Когда я успел туда забраться?! Дьявол и все его приспешники! Наконец-то я снова сделал это, но как?! Вопрос вопросов.
— Да-да, конечно, — согласился Ричард, укутываясь в мои руки и ерзая на моих бедрах все сильнее.
— Рррррр… — не удержался я, начиная неспешное движение. — РРРРР…
— Тим, Господи, Тим! — довольно застонал Ричард, извернулся, скручиваясь в талии под немыслимым углом, и посмотрел в лицо. — Так мы договорились?
— Я буду твоим мужем, Ричард, и никуда больше от тебя не убегу, — простонал я, прихватывая его член рукой. — Обещаю!
Сейчас я был готов на все, что угодно. К черту гордость! Только он. Один. Весь мир к его ногам, ведь он любил меня и обещал вернуть мне звезды.
— Тогда смотри, — прикусил губу Ричард, улегся на меня спиной, подставляя шею поцелуям, а задницу моему ошалевшему от наслаждения члену, и громко щелкнул пальцами. — Видишь?
— Ррррр… — прорычал я ему в шею, не собираясь открывать глаза до самого конца.
Скоро, совсем скоро меня накроет волна нереального удовольствия. Впервые в жизни я чувствовал это каждой клеточкой и тела, и души.
— Тим, милый мой, продолжай в том же духе, просто открой глаза, слышишь?
— Я тебе не милый! — возмутился я, открывая глаза… — О-о-х!
Девятый вал оргазма накрыл меня одновременно с пониманием того, что в ночной вышине, далеко-далеко, где-то за гранью разумного, снова сияли звезды.
— Я не просто Верхний, — сказал Ричард пару минут спустя, нарушая блаженную восторженную тишину. — Я тот самый Хранитель — живой ключ к управлению Вечными Тучами, а ты — мой любимый Защитник. Не слишком умный и ужасно упертый, но это не важно. Главное, что ты наконец-то мой!
— Ты знал обо всем с самого начала, но ничего мне не сказал! — попытался возмутиться я, но мне это не особо удалось, так что я обнял своего хитрого Хранителя покрепче и обреченно рассмеялся ему в висок. — Мерзавец и обманщик. Ты ведь можешь вернуть Вечные Тучи обратно в любой момент.
— Могу, но пока ты любишь меня, я этого делать не буду.
— Обещаешь? — я внимательно вгляделся в сияющие счастьем синие глаза любимого.
— Клянусь, — серьезно сказал Ричард и добавил пафосно: — Судьба человечества в твоих руках.
— Да плевать мне на человечество, — рассмеялся я и занялся с ним любовью, лишь изредка отвлекаясь на падающие с неба звезды.
04.09.2014
