Ты случилась

- Не боишься? - Почему я должна бояться? На самом деле, Лидия слегка лукавит. В прошлый раз, когда они останавливались в мотеле, Стайлз едва не погиб вместе со Скоттом, находившимся под воздействием волчьего аконита. Но это уже в прошлом, так? Как и ее лучшая подруга Эллисон, потеря которой навсегда оставила грубый, до сих пор кровоточащий шрам на сердце. Тот день разделил всю жизнь на «до» и «после», окрасив счастливые воспоминания в черно-белый цвет. Подавляя тяжелый вздох, Лидия заправляет за ухо прядь вьющихся огненно-рыжих волос и идет вслед за Стилински, шаги которого не в пример больше ее собственных. «Никаких мыслей об Эллисон. Она бы хотела, чтобы ты жила дальше». В маленькой плохо освещенной комнатке они оказались случайно. Возвращались из очередной поездки по делам стаи на любимом джипе Стайлза, который вдруг проявил неожиданное своеволие и заглох на полпути к Бэйкон Хиллс. На этот раз Стилински не удалось исправить неполадки самому и пришлось вызывать эвакуатор, водитель которого явно принял несколько неуклюжего парня и красивую, поеживающуюся на ветру девушку за пару. Не зря ведь с некоторым намеком сообщил им о том, что неподалеку находится мотель, где они смогут провести ночь. Ни в какой мотель ни Стайлзу, ни Лидии идти не хотелось, но не двигать же пешком до города в сумраке? Поблагодарив словоохотливого водителя и проводив тоскливым взглядом свой джип, Стилински направился вперед по обочине, прислушиваясь к такому знакомому стуку каблучков своей спутницы. Сейчас Лидия проводит рукой по выцветшему одеялу, с напускным равнодушием констатируя, что кровать в номере одна, а свободных комнат больше нет. Прежний Стайлз наверняка бы грохнулся в обморок или улегся бы спать в крошечной ванной, обнимая шторку и радуясь тому, что от Мартин его отделяет одна лишь стена, но сегодня он только устало пожимает плечами и уходит, чтобы купить что-нибудь перекусить. Рыжеволосая девушка сама не понимает, нравятся ли ей эти перемены. Вырос? Конечно. Давно уже не тот парнишка, бегающий за ней по пятам. Давно не трясется от ее присутствия и не теряется, не забывает, как дышать и говорить. Разве что смотрит иногда по-прежнему. Так, как будто она – самое ценное. Но и взгляды эти стали редкостью. Стилински возвращается с ее любимым шоколадом и стаканчиком с кофе, в который он, естественно, не сыпал сахара. Лидии не нравится, когда сладко, а он знает ее предпочтения. Всегда знал, и она принимала это, как должное. Когда с ее губ срывается негромкое: «Спасибо», Стайлз кивает, не понимая, что благодарит Лидия его не только за кофе. За то, что оставался рядом, когда Эллисон погибла. За то, что каждый раз приходил ей на помощь, когда она попадала в беду. За то, что не требовал от нее взаимности, когда был влюблен. Был… В его жизни появилась другая девушка, которая не поскупилась на взаимность, в отличие от нее, Лидии. Наверное, именно ей он теперь говорит, что она красивая, когда плачет. И что если она умрет – он точно сойдет с ума. А, может, он вовсе не говорит, а доказывает все поступками. Той, которая эти поступки ценит. Спесивая рыжеволосая красавица Мартин слишком поздно поняла, что однажды, опустив в машине стекло и позволив Стайлзу увидеть себя слабой, она приоткрыла дверь в свою душу. Он не стал врываться в нее стремглав, впуская внутрь ветер и запах осени; проникал туда потихоньку, мгновение за мгновением. Вызывал ее улыбку, когда не было поводов улыбаться, выбивал из равновесия трогательной искренностью и бескорыстной заботой. - Я позвонил Скотту и сказал, чтобы нас не ждали, – говорит Стайлз, усаживаясь в потрепанное кресло и открывая пакет чипсов. - Хотя не очень-то они нас и ждали. Дерек заперся в лофте с Брейден и держит осаду, а Скотти пытается уговорить его разрешить ему устроить новое свидание с Кирой, на этот раз более удачное… Связь оборвалась, когда Дерек пообещал воспользоваться своим пистолетом, если тот не уйдет домой. - А Малия где? – беспечно спрашивает Лидия, стараясь, чтобы в голосе не проскользнули нотки затаенного любопытства. Тогда лицо Стайлза из живого и улыбчивого медленно превращается в безэмоциональную маску. Он стряхивает с колен крошки, явно не торопясь начинать говорить. Такое с ним бывает очень редко. - Стайлз? У вас что-то случилось? - А тебя это разве волнует? – впервые Стилински говорит с ней так неприветливо. Иногда он кричал или закатывал глаза, но никогда не выглядел таким… рассерженным? Или разочарованным? Кажется, что даже температура в комнате резко упала, и стало холодно. -Да нет. Просто спросила, – спокойно пожимает плечами Мартин, с легкостью маскируя обиду. Она ведь далеко не из тех, кого можно прочесть, словно открытую книгу. А Стайлзу бы хотелось как можно чаще понимать, что творится на уме этой невозможной девушки, таящей в себе несметное количество загадок. - Ладно, я пойду в душ. Вся провоняла этим паршивым освежителем воздуха в твоей машине. Лидия, поставив опустевший стаканчик из-под кофе на тумбочку, скрывается за дверью маленькой ванной, а Стайлз укладывается на кровать, выключая верхний свет и оставляя гореть лишь ночник. Иногда он ненавидит себя так же, как будто им вновь правит темный дух. Стилински старается не обижать девушек, но одну он все-таки обидел. Не обманывать же ее, когда она задает простой и четкий вопрос: «Ты все равно любишь только ее, да?». Тогда-то и никакие извинения уже не помогут. Для Малии это не глобальная потеря, но ей неприятно. Она не плакала, но и не улыбалась. Только кивнула и ушла, ни разу не обернувшись. «Мы сами создаем себе проблемы на пустом месте. Путаем друг друга и мучаемся». С этой мыслью Стайлз задремывает буквально на десять минут, но вскоре его глаза вновь открываются. Возня вернувшейся из душа Лидии будит его, хотя сон Стилински никогда прежде не был столь чутким. Девушка, собравшая влажные волосы в небрежный пучок, роется в своей сумке, наверняка разыскивая сотовый. Она такая маленькая без высоких каблуков. Такая беззащитная без всей этой своей косметики. Стайлзу хочется сказать: «Сейчас ты еще красивее, чем обычно», но он прикусывает язык. А в чем смысл? Смысл того, что он давно любит ее. Смысл того, что она всегда любит кого-то другого. Любит ли до сих пор? Как давно он вообще разговаривал с Лидией по душам? В последнее время все те минуты, что они проводили вместе, были заняты попытками расшифровать списки. Или они оба находились в смертельной опасности. Или просто было некогда. Стилински упрямо закрывает глаза снова, не желая, чтобы Мартин ловила на себе его взгляд. Ей ведь это не нужно, так? Даже не подозревая об этом, Стайлз ошибается. Не замечает, как долго иногда сама Лидия смотрит на него еще со времен их первого пребывания в ничем не отличающемся от этого мотеле. Привык, что девушка всегда очарована кем-то другим, упустив момент, когда очаровал ее сам. А Лидия до сих пор с содроганием порой вспоминает, как бросилась к нему и сбила с ног, придя в ужас лишь от мысли, что ее неловкий, часто говорящий невпопад Стайлз может погибнуть. Даже сейчас, будучи в полной безопасности, ей не удается избавиться от тех ощущений, и она чувствует подкатывающую волну необъяснимой паники. Мартин обходит кровать и поначалу ложится на краю, думая о том, что успела соскучиться по Стилински. А ведь ей казалось, что после разрыва с Джексоном она уже забыла, каково это – тосковать по человеку, бороться с желанием позвонить или коснуться. Спустя минуту, неожиданно даже для самой себя, Лидия подвигается ближе к Стайлзу и осторожно обнимает его. Вдыхает знакомый и кажущийся родным запах, исходящий от его любимой клетчатой рубашки. Ей хочется ругать себя за глупую слабость, но на губах появляется непрошенная улыбка, когда ее рука касается его теплой ладони. Тело Стайлза напрягается, с потрохами выдавая то, что парень не спит. А у Лидии все сжимается внутри. На первый взгляд, она не из тех девушек, что делают первые шаги. Да и на второй, на самом деле, тоже. Но сегодня она поразила сама себя и теперь испугалась – а что если опять будет больно? Как с Джексоном. Что если… Додумать девушка не успевает, так как совсем не сонный голос Стайлза прорезает тишину: - Ты. - Что? – Мартин на секунду прикрывает глаза, касаясь лбом его плеча, как будто готовясь убрать руку. Или, напротив, прижаться еще крепче, чтобы никогда не отпускать ладонь Стилински, который уже переплел свои пальцы с ее, такими тонкими и горячими. - Ты случилась, – запоздалый ответ на вопрос о нем и другой девушке заставляет Лидию вздохнуть. Только вот почувствовать себя виноватой она не успевает – Стайлз поворачивается и целует ее, целует так, как планирует целовать каждый день. А она и не собирается сопротивляться. Потому что счастью сопротивляться противопоказано.