***
Будильник в телефоне пискляво оповестил о начале нового утра, и Генри на ощупь нашел его на тумбочке, слепо и упорно водя по сенсору, чтобы прекратить ужасный звон. Когда ему не удавалось это сделать уже в течение двух минут, Макс рядом обреченно застонал и приподнялся с кровати, чтобы потянуться через брата к неугомонному исчадию яблочной компании и отключить его. Совершив это действие, он плюхнулся обратно на кровать, заставляя Генри прокатиться на волнах белой простыни. — Тебе было достаточно открыть всего один глаз, чтобы сделать это, — констатировал он, привставая и упершись на левую руку. — Это слишком сложно для шести утра, — невнятно ответил Генри, всё ещё с закрытыми глазами лежа на подушке. Выглядел он весьма очаровательно, и Макс не смог удержаться от того, чтобы наклониться к расслабленному брату и нежно поцеловать его, нависая сверху. В таком положении было очень удобно засовывать язык ему в рот, чем Макс с удовольствием пользовался, поступательными движениями увлажняя тонкие губы и смешивая и без того практически идентичную слюну. Сначала Генри не подавал никаких признаков жизни, но потом, не удержавшись, начал отвечать, подаваясь языком навстречу и переплетаясь в хитрых поглаживаниях. Это маленькое соревнование длилось до тех пор, пока Генри вдруг не распахнул глаза, усилием потянув брата вниз и оказываясь сверху. Оседлав обнаженные бёдра Макса не менее обнаженным собой, он впился жарким поцелуем, покусывая шальные губы и вылизывая насмешливый рот. Макс принимал этот поцелуй, но не выдавал своей побежденности, воспользовавшись ситуацией и удобно лапая голого брата везде, где захочется. Когда его руки добрались до манящих ягодиц, он с удовольствием помял их в ладонях, вызывая у Генри возмущенное мычание. — Ты куда полез? — разорвав поцелуй, нахмурил он брови. — В самое приятное место этого мира, пожалуй, — засмеялся Макс, уворачиваясь от удара по лбу. Ловко скользнув вниз, он оказался на уровне груди под Генри, а его рукам теперь был открыт совершенно замечательный доступ к раздвинутым бедрам брата. Пока тот еще не успел сориентироваться, Макс, бегло огладив ягодицы, нежно потянул одну половинку в сторону, другой рукой подбираясь к воспаленным после вчерашнего мышцам. Генри наверху замер, сглатывая воздух, но не рискуя дёрнуться в сторону. — Болит? — с искренней заботой спросил Макс, нежно поглаживая место, о котором говорил. — Нормально, — с придыханием ответил Генри, чувствуя, как после этих слов уже влажные от слюны пальцы мягко проникают в него, восхитительно успокаивая растянутые мышцы. Пальцы вошли совсем легко, нагоняя воспоминания о вчерашней ночи и подогревая утреннее возбуждение. Два продвинулись до конца, а затем двинулись назад, чтобы также медленно вернуться. Ноги Генри дрогнули, и он рвано вдохнул. — Нет времени. — Знаю, — подтвердил Макс. — Не могу удержаться. Тогда Генри решительно привстал и схватил ласкающую руку, вытаскивая из себя заигравшиеся пальцы. Сначала на лице брата отразилась грусть, потом вполне ожидаемое раздражение и готовность всё равно настоять на своём, а после понимание и пошлая ухмылка. Генри перевернулся над ним так, что теперь его попка оказалась прямо над его лицом. Но ею он насладиться не дал, нагнувшись в противоположном направлении к члену, который был в полной готовности еще на стадии утреннего поцелуя. Такая знакомая рука идеально обхватила ствол, сдвигая крайнюю плоть вниз и обнажая чувствительную головку. Её тут же коснулся мокрый язык, посылая по телу разряд удовольствия. Генри облизал головку по кругу и вобрал в рот, посасывая её и обводя кончиком языка отверстие уретры. — Эй, детка, — позвал Макс, надавливая на спину брата. — Бери глубже. Генри послушался и насадился глубже, расслабляя горло и пуская член почти до корня языка. Вдохнув, он максимально расслабил горло и опустился еще ниже, утыкаясь носом в идеально выбритые яйца. Похвастаться полным отсутствием рвотного рефлекса он не мог, но всё же то, как долго он мог находиться с большим членом в глотке, впечатляло. Постоянная практика давала о себе знать. Со смачным звуком Генри снялся с члена и секундой позже начал поступательно двигать головой вверх-вниз, профессионально работая языком. Макс запрокинул голову, наслаждаясь. Лучше бы Генри сейчас не знать, о чём он невольно думал. Брат сосал просто восхитительно, до судорожных стонов и поджимающихся пальцах на ногах. Макс сам служил ему тренажером. Но в голову упорно лезли мысли об одном черноволосом засранце, так мило давящимся его членом в туалете ресторана. Генри сосал определенно лучше, не позволяя себе трогать чувствительный орган зубами и пуская глубоко. Генри был прекрасен настолько, насколько это возможно. Но Люси... Люси был так притягательно двуличен, так очаровательно сексуален в своей непосредственности и своём старании угодить. — Да-а, — простонал Макс, толкаясь в любимый рот в последний раз. Генри поспешно выпустил член изо рта, и что-то белое и тягучее приземлилось на его лицо и грудь, сразу же стягивая кожу. — В душ, — скомандовал он, и Макс не возражал, ведь теперь у них осталось не так много времени, чтобы вовремя появиться в офисе. Да и позаботиться о Генри в душе он хотел не меньше.***
— Если теоретически я буду вести себя как паинька, есть шанс, что меня не уволят? — спросил я, обреченно отглаживая воротник белой рубашки. Аника, сидя на новом диване, смачно откусила зеленое яблоко и облокотилась на спинку, выпячивая вперед свой уже большой живот, который знатно заставлял её поясницу непрерывно болеть. — Теоретически шанс есть всегда, — ответила она, поглаживая дорогую обивку. — Но в твоем случае он крайне мал. Как можно умудриться переспать с двумя одинаковыми парнями в один день? — Я спал только с одним из них. И мы вроде как нравились друг другу. Это были почти отношения, — возмутился я, чувствуя, как внутри всё начинает дрожать от мысли, что уже через час мне придется посмотреть Рику в глаза. — И вчера я был пьян. — Ну-ну, — хмыкнула Аника и снова укусила яблоко. Я смотрел на нее и испытывал вину за то, что ее муж рисковал работой ради меня, а я все проебал. Сейчас же мне оставалось только одно: выкручиваться. И я приложу все мои силы, чтобы грамотно воспользоваться этим скользким навыком. Я должен, должен остаться на этой работе. Я так несоизмеримо близок к мечте, и такие важные люди помогли мне подобраться к ней. Я не могу их подвести. Не могу подвести работающую днями и ночами ради меня Анику, не могу подвести Морти, с появлением которого в моей жизни начались потрясающие перемены. Благодаря ему я смог позволить себе квартиру, смог нормально питаться и, самое главное, благодаря нему я оказался под крышей ТВС. Надо будет ещё раз поблагодарить на досуге. Особенно, если мне удастся не вылететь из компании. Аника уже доела своё яблоко, оставив лишь веточку, прямо как всегда и делала в детстве. Облокотившись локтем о спинку дивана, она привстала и рывком оказалась в вертикальном положении, заботливо придерживая живот. Осталось всего несколько месяцев, и на свет появится очаровательная девочка по имени Элен. Наверняка у неё будут глаза Аники: такие же глубоко посаженные и необычайно красивые. Я надел свой костюм, пригладил волосы муссом и глубоко вздохнул, внутренне разрываясь от волнения. Оказав помощь Анике в надевании пальто, я сам тоже надел тёплую куртку, ведь столбик термометра опустился почти до минус семи градусов. Середина ноября миновала, и впереди были лишь холода. И для меня это как-то сакрально звучит. У подъезда нас ждал Морти на чёрной Skoda Rapid, который тоже отправлялся на работу. Время на часах указывало, что у нас есть ещё сорок минут для того, чтобы добраться вовремя. Не хватало мне ещё опозданий, спасибо Морти за его доброту. Морти вышел из машины и открыл Анике дверь, помогая ей аккуратно сесть. Он поцеловал её в щеку и закрыл дверь, приветственно махнув мне рукой и сев обратно за руль. Я тоже оказался в машине, и втроём мы двинулись к выезду из "Китайского двора", как называла его Аника. — Детка, смотри, я купил тебе фруктовые чипсы из яблока, — отдал Морти пакет моей сестре, и у той глаза загорелись пламенем вечно голодной беременной женщины. — Я уже говорила, как сильно я тебя люблю? — воскликнула девушка и открыла пакет, сразу горсть засовывая в свой маленький ротик. — Я тебя тоже, — просто ответил Морти, улыбнувшись. И тут же обратился ко мне. — Как успехи на работе, Эл? — Тебе лучше не знать, — тяжело вздохнул я. Хоть Морти и знал, что я бисексуальной ориентации, но шокировать его моим нынешним сложным положением я не хотел. Морти пожал плечами и продолжил разговор с Аникой о покупке коляски, кстати уже второй за этот месяц. Я и не заметил, как мы уже оказались на подземной парковке офиса ТВС, где в покое стояли дорогие автомобили, под охраной и новейшей системой наблюдения. Морти отстегнул ремень и повернулся ко мне: — Мы с Аникой войдём с главного, она подождёт меня внизу. Так что ты иди без нас. — Хорошо, — кивнул я, открывая дверь. Морти быстро обежал машину и помог сестре выбраться наружу, за что получил ещё один поцелуй в щеку. Я махнул ребятам рукой и отправился в сторону служебного входа, скрытого от глаз обывателей и доступного лишь работникам офиса. Возле дверей охранник бегло взглянул на мою карточку, и я оказался внутри здания, где уже начинала кипеть каждодневная каша, собранная из телефонных звонков, спешащих курьеров и клацанья клавиатуры. Максимально быстро я добрался до приватного лифта, минуя стойки работы с клиентами на первом этаже, и приложил ключ к индикатору, ожидая приезда зеркальной кабины. Приятный дзынь сегодня звучал словно молот на наковальне, и я внутренне вздрогнул от этого звука, оказываясь в лифте. Когда я прибыл на нужный этаж, раскрывшиеся двери показали, что мой кабинет пока был совершенно пуст, отчего я немного расслабил булки. Кстати о них, болело всё нещадно. Если бы не завидная сила воли, ходил бы враскорячку. А ещё саднящие синяки на бёдрах, которые тоже не доставляли особенного удовольствия. При полном осмотре утром, спустя два часа сна, обнаружились некрасивые засосы на спине и на шее. Все они были сзади, так что надёжно скрывались под рубашкой и надетым сегодня пиджаком. Хотелось максимально укутаться в одежду и забиться в угол, но упорство вело бороться за свою работу. Ох, что будет... Повесив куртку в скрытый шкаф, я снова пригладил волосы, повинуясь привычке трогать их при волнении. Наверняка боссы уже здесь, ведь до начала рабочего дня меньше пяти минут. Я сел за стол и открыл макбук, чтобы немедленно приступить к работе и отвлечься хотя бы до того момента, когда меня вызовет кто-нибудь из боссов. И в первый раз мне больше всего хотелось, чтобы это был чёртов Генри Райан.