Begin The End

Я не знаю как и почему я еще жива. Не могу вспомнить. Не могу понять, но по всем законам мое место в могиле. Гарри умер первый. В этом не было тайны для нас. Нет, конечно, первыми были другие, но начало конца положил Поттер. Он умер. Не знаю почему тогда, когда Хогвартс рушился, как карточный домик, и хоронил под собой учеников, я выжила. Наверное, все дело в том, что мы с Роном пошли за клыком Василиска. Да, Тайная комната тоже пострадала, но не так сильно, и мы смогли выбраться. Как только наши головы показались над руинами, нас тут же схватили. Около пяти пожирателей гордо вели нас к нему. К новому правителю магического мира. Всего мира. Почти сразу мы оказались на коленях, а волосы сильно оттягивали голову назад, но боли не было. Вернее она была, но было плевать. Апатия, безразличие и безысходность. Вот и все, что осталось мне. Рона убили через минуту. Темный лорд сказал нам, что Поттер мертв и что все мы теперь его рабы. Сказал, что мы будем наказаны за непослушание. Сказал, что я буду наказана сильнее всех. Не знаю почему. Может быть, позже мне кто-нибудь сможет рассказать. Но сейчас он просто сказал, что я виновата больше всех из нашей троицы, поэтому самые тяжкие наказания мне. Затем Нагайне было предложено пообедать. Кровь Уизли. Горячая и солоноватая. Эта змея перекусила ему сонную артерию, и много крови вылилось на меня. Волосы, лицо- всё было в крови друга, в крови любимого человека. Тогда было плевать. Мне было все равно, даже когда склизкая чешуя змеи дотронулась до моих рук. Потом трансгрессия, и я оказалась сразу в камере. В темной и склизкой камере. Сразу же все чувства вернулись разом. Будто телефон резко нашел сеть, и СМС-ки повалились целым градом. Я плакала, кричала. Потом вдруг поняла, что вся в крови, что на моих глазах моего друга сожрала змея. Я до сих пор помню его взгляд. До сих пор помню тот ужас в нем, то отчаяние, тот страх и мольбу. Я даже не посочувствовала. Все, что он увидел тогда- это пустую оболочку, которая отреклась от мира и его ужасов, бросила его. Я до сих пор обвиняю себя в этом. Затем я мало что помню. Меня показывали, как зверушку. Я сидела у ног лорда на четвереньках, меня заставляли жрать ошметки. Он убивал. После Рона ко мне привели Макгонагалл, которую не погребло под завалами. Я сидела, как собачка- на поводке. Смотрела все теми же безжизненными глазами, а затем в камере снова кричала и давилась слезами. Снова обвиняла себя в трусости. Потом было еще много людей. Знакомых и незнакомых. Их всех убивали, и они все смотрели на меня перед смертью. Молили... О чем? Я не знаю. Мне было все равно, а потом у меня было несколько минут грызущего одиночества, когда я рыдала, била себя и пыталась покончить жизнь самоубийством. Малфой-мэнор. Он стал центром. Здесь вершатся судьбы мира. Периодические казни магглов и грязнокровок под прицелами камер. Это транслируется по всем каналам. Магглы и маги смотрят это, и наказание тому, кто отказывается смотреть. Я всегда сижу у его ног. Смотрю. Я безвольная собачка. Я поняла, почему мое наказание самое суровое. Я знала, что про меня говорят люди. Они меня ненавидели. Я была собачкой лорда и все думали, что я подлизалась, чтобы жить. Сегодня ночью все иначе. Этой ночью все иначе. Этой ночью меня не повели на поводке, я не сидела у ног змееликого. Сегодня ночью мне даруют свободу. Я больше не буду слабой. Сегодня я покажу ему, что не получилось сломать меня до конца, сегодня я покажу, что борюсь до сих пор. Меня ставят на колени и заставляют поднять глаза. Я возвращаюсь воспоминаниями к тому дню, когда первая кровь брызнула мне в лицо. Снова апатия настигает меня, но я отгоняю ее. Сегодня я буду сильной и встречу это, как должное. Как должна была встретить еще тогда. Пожиратели смеются и кричат, что я грязнокровка. Я и так это знаю, мне плевать на то, что они говорят. Мне в лицо смотрит телекамера, и снова хочется спрятаться, но нет. Сегодня я всем покажусь, что не сдавалась до самого конца. Старалась не сдаваться. Он всегда говорит одно и тоже, но на этот раз в речь добавляются новые фразы. Меня назвали особо опасной. Серьезно? Да, он снова повторяет это. Называет меня одной из трех отцов сопротивления. И говорит, что сегодня сопротивление погибнет навсегда. Первым был Поттер. Потом Рон. Да, сегодня, наконец, моя очередь. Мне не страшно. Мне все равно. Я стараюсь отогнать это безразличие, но не выходит, а значит, я все-таки недостаточно сильна. Он называет меня врагом номер один и говорит, что это я оплот, что я центр. Так вот почему мне выпала самая тяжкая доля. Он не считал Поттера центром нашей троицы. Он посчитал таковой меня, и теперь я мучаюсь. Уже и не знаю сколько. Круцио, и все тело сводит судорогой. Я смыкаю зубы, я не должна проронить ни звука. Я буду хотя бы подобием силы, и он не услышит моей мольбы и криков. Он их даже не увидит. Меня снова ставят, хотя я уже несколько раз заваливалась на бок, снова заставляют смотреть. Он предлагает сказать прощальное слово миллиардам людей на планете. И я прошу его гореть в аду, на что удостаиваюсь хохота и тихого змееподобного шепота: "Я то погорю, но ты окажешься там раньше." А затем авада. Чернота и ничего больше... Тело Гермионы Грейнджер выносили за ноги на улицу, все так же под прицелом телекамер. Когда ее тело, наконец, одели на кол и поставили перед Малфой-мэнором, уже светало. Оппозиция умерла. Вместе с Гриффиндоркой, которая не показала своей мольбы, как и не позволила ее услышать. Многие склонны думать, что все лишь оттого, что продолжительная агония убила ее и все чувства. Убила тягу к жизни и лишь в этом причина ее "храбрости". Это каждый решает для себя сам.