Тишина. Ни единого звука не слышалось над сожженной деревней, затянутой густым дымом от огня. Удушливый смог накрыл куполом место бойни, словно пытаясь скрыть изуродованные развороченные улочки, залитые братской кровью. С бесцветного неба осыпался серебристым дождем пепел, покрывая седой маской безразличия стонущую землю. Посреди догорающих пожарищ, слизывающих языками пламени последние упоминания о жизни, тлели корявые деревья, вздымаясь ветвями вверх, словно моля у Богов последнего пристанища.
В самом центре этого ада, замерев без движения, прислушиваясь к каждому звуку, стояла целительница, окруженная светящимися потоками эфира, тянущегося к ней со всех сторон. Она осматривала зорким взглядом местность вокруг, ища полуживых защитников деревни, даря им освобождение от боли или новую жизнь. Раскинув белоснежные крылья за спиной девушка взмыла ввысь, пытаясь разглядеть место с высоты полета, но ничего не увидев сквозь густой дым, приземлилась обратно. Белокурые, словно залитые расплавленным серебром волосы, скрепленные изящной витой заколкой, рассыпались по плечам, несколько локонов упали на лицо, мешая сквозь едкий дым, разъедающий глаза, осматривать местность. Целительница начала собирать непослушную копну, скручивая ее в плотный жгут... Гулкий свист рассекаемого воздуха разрезал гробовую тишину. Затаив дыхание она замерла, выронив из рук заколку и отпустив волосы, снова рассыпавшиеся водопадом по плечам и спине. В густом тумане промелькнула крупная расплывчатая тень. Остановившись неподалеку она заметно уменьшилась в размерах и словно упала на землю. Целительница, взяв в руки булаву, бесшумно направилась в сторону темного силуэта. Сквозь постепенно рассеивающуюся молочную дымку она разглядела мощную мужскую фигуру, сидящую на коленях в чернеющем пепле сгоревшей земли. Темно-серая кожа отливала красноватым свечением, полуобнаженный торс, словно горящий изнутри адским огнем, покрывал витиеватый узор светящихся ярко-алых татуировок. Смоляные как ночь волосы спутанными прядями падали ему на глаза, закрывая лицо с такими же светящимися татуировками на щеках. От широкой спины, в месте где обычно у всех даэвов бывают крылья, в воздух струились два расплывчатых потока темного, искрящегося электрическими разрядами, точно внутри вспыхивали настоящие молнии, дыма стелющегося по земле. Кисти рук, усеянные плотными чешуями, с длинными крупными когтями на концах пальцев, сжимали правый бок с огромным порезом до бедра, сквозь который сочилась алая кровь. Целительница остановилась, замерев напротив странного даэва, не в силах вымолвить ни слова. Булава, которую она сжимала в руке, медленно заскользила в пальцах и с шумом приземлилась на землю. В девушку впились два ярких пожара глаз незнакомца. Он не шевелился, только пронизывал ее насквозь горящим взглядом, словно пытался загипнотизировать.
- Я могу помочь. - Выдавила из себя девушка.
- Едва ли, - прошипел сиплым сухим голосом незнакомец.
- Я правда могу, - целительница осторожно, без резких движений приблизилась к странному даэву, присев на одно колено рядом с ним. Медленно руки ее начал обволакивать мягкий свет, эфирные потоки словно магнитом притягивало к ладоням девушки от которых они равномерно распределялись по контуру пореза, плавно затягивая его.
- Это глупо помогать мне, - незнакомец, опустив руки, внимательно смотрел как быстро заживает глубокая рана. - И как ты вообще исцелила меня? Для обычного даэва это непосильная задача.
- А если я не совсем обычный даэв?
- Ну, а если и я не совсем обычный даэв? - Девушка вздернула бровь вверх, уставившись на незнакомца блестящими глазами. - Или ты помогаешь абсолютно всем?
- Я слишком люблю жизнь, чтобы тратить ее на ненависть.
- Даже к балаурам?
- Может...
- Как насчет драконов? - Целительница нервно заулыбалась, уставившись в красные глаза перед собой.
- Может и на драконов.
- Тогда ты исцелила сегодня Лорда Балауров - Апсу! - Зловещая улыбка растянулась на его лице, а глаза замерцали алым светом.
- Тебя обычный даэв едва ли вылечил бы, - целительница покачала головой, - а вот для Юстиэль это не проблема.
- Вот значит ты какая. Покровительница жизни.
- Что ты тут делаешь, один, еще с такими глубокими ранами?
- С Фрегионом повздорили, наши мнения относительно военных действий несколько различаются по расстановке приоритетов. Наши мнения вообще во многом отличаются... - задумался на секунду Лорд. - Зачем исцеляла?
- Не знаю, - потупила синие глаза Юстиэль.
- Сразу догадалась что не даэв?
- Да. Чего тут гадать. Чешуя, когти, дикие крылья... Кожа, глаза. У какого ж даэва глаза красным светиться будут?
- Смышленая, - улыбнулся Апсу, разглядывая Служителя Вечности перед собой.
Юстиэль поднялась на ноги, подав руку Апсу. Дракон удивленно уставился на нее, перекосив лицо в ехидной полуулыбке, но вложил свою сплошь усеянную чешуей руку в нежную ладонь целительницы. Сильный рывок поднял его с земли поставив на ноги перед хрупкой девушкой.
- А ты только кажешься немощной! Такая силища то! Жаль на поле боя не встречались, достойный противник.
- Я редко принимаю участия в сражениях. Тем более когда знаю что ни победа ни поражение не принесут этой земле мира.
- Айон создавал этот мир прекрасным, и вряд ли думал что творения его развяжут столь жестокую и бессмысленную войну, это хочешь сказать? Хочешь сказать - я зло этого мира?
- Нет. Ничего не хочу сказать.
Апсу внимательно вглядывался в синие глаза девушки перед ним, и не видел ни грамма ненависти или пренебрежения, разве что странное тепло от ее взгляда растекалось по венам вместе с кровью. Только сейчас он заметил, что все еще держал ее за руку, от которой и струилось это тепло, разливая удивительное спокойствие и гармонию по телу, наполняя душу незнакомым на вкус чувством.
- Ты какая-то неправильная, - улыбнулся он, - и верно не создана для войны.
- Я умею обращаться с оружием, - засмеялась Юстиэль, вспомнив про свою булаву, - где оно, кстати?
Рассмеявшись громким басом, разнесшимся на много миль вокруг Апсу отпустил руку целительницы. Оглядевшись, он поднял с земли булаву и, посмотрев лукавым взглядом в синие глаза Юстиэль, непринужденно протянул ей смертельно опасное оружие.
Вернувшись в Башню Вечности Юстиэль была молчалива. Зайдя в зал Богов, она упала без сил в большое кресло, положив перед собой на колени булаву, которую несколько часов назад Апсу так легко отдал ей, и погрузилась в тревожные мысли. Дракон не пугал, пугало чувство поселившееся в душе юной жрицы.
Время шло. За заботой об Атрее, защитой башни, посвящении людей в даэвы Юстиэль старалась спряталась от странных ощущений после неожиданной встречи с Лордом Балауров. Но на всех проходящих сражениях она постоянно ощущала его присутствие рядом, видела поблизости отблески сияющих красных глаз и темные силуэты крыльев, слышала вдалеке сиплый сухой голос и ощущала на себе взгляд Дракона, словно он никогда не выпускал ее из поля зрения. А иногда, точно оберегал, от своих же.
Обходя после очередного сражения поле бойни Юстиэль по привычке искала раненых, исцеляя их. Тишину, окружающую ее со всех сторон, разрезал звук рассекающих воздух крыльев. За спиной послышался шум. Жрица резко развернулась увидев над собой нависающий огромный силуэт Дракона. Темно-серая бархатистая кожа мерцала изнутри, просвечивая пульсирующие вены с текущей лавой вместо крови. Большие, искрящиеся молниями крылья широкими взмахами поднимали облака пыли. Выхватив булаву со щитом, целительница приготовилась к атаке. Дракон зарычал, выдохнув раскаленный воздух, земля вокруг Юстиэль запылала огнем. Она подняла голову вверх, уставившись в горящие алым светом глаза Дракона.
- Апсу? - Дракон начал растворяться в воздухе, уменьшаясь в размере.
- Хочешь сражаться? - расхохотался сипло Апсу, приняв человеческое обличье.
- Ты меня застал врасплох, - улыбнулась нервно Юстиэль, убирая оружие.
- Это плохо, я мог бы убить тебя. Или кто-нибудь другой, не считающий тебя своим другом, - Апсу подошел к жрице ближе, проведя когтистым пальцем по ее расцарапанному плечу, губы его изогнулись в ухмылке, - ты совсем не бережешь себя, целительница.
- Ты тоже, - ответила тихо Юстиэль, взглядом указывая на окровавленный полуобнаженный торс Дракона.
- Мелочь.
На ладонях девушки засветилось эфирное облако, плавно обволакивая кисти. Медленно, едва касаясь кожи Апсу, она провела руками по порезам и ссадинам, усыпающим его обнаженную грудь.
- Ты первый претендент на роль моего хранителя, - пробормотал Дракон рассматривая себя после обряда исцеления.
- Не думаю что Служители Вечности это одобрят, - рассмеялась жрица, скрестив на груди руки.
- А мы им не скажем... - прошептал хрипло Апсу, почти вплотную приблизившись к целительнице. Он не спускал с нее глаз, пронизывая огненным взглядом до самого сердца, которое забилось быстрее, стоило Юстиэль снова увидеть его. - Только ты береги себя.
- Волнуешься? - Удивилась девушка.
- Знаешь, если я балаур, это не значит что мне чужды чувства которые испытывают люди, - нахмурился Апсу, сдвинув густые черные брови, - или ты думала что я только машина для убийства? - прорычал он схватив Юстиэль за плечи, впившись в нее засверкавшим взглядом.
- Если ты не отпустишь меня, я именно так и начну думать.
Апсу замер. Под его когтистыми пальцами на бледных плечах жрицы проступили алые бусины. Несмотря на горячую кровь текущую по венам, внутри у него все похолодело, в горле стал ком. Он резко отпустил ее, отпрянув и уставившись на свои руки, покрытые чешуей. Ладони его сжимались в кулаки, и снова разжимались. Подняв взгляд и встретившись с синими глазами напротив, Апсу осторожно приблизился к ней, немного помедлив прикоснулся к ее лицу, ласково проведя по щеке. Пальцы легко скользили по гладкой коже, не оставляя ни следа от острых когтей. Дракон улыбнулся, притянул Юстиэль к себе и прикоснулся к ее губам едва осязаемым поцелуем. Целительница не сопротивлялась, податливо прижавшись к его груди, только ноги подкашивались немного, и по коже забегали мурашки от "порхающих в животе бабочек".
- Никогда не думай так обо мне.
***
Тонкие пальцы Юстиэль перебирали длинные шелковые пряди волос Апсу, крутя из них жгуты. Нежно прижимаясь к нему щекой, взглядом она скользила по витиеватому рисунку татуировок на его теле, рассматривая древние символы. Алые глаза Дракона не спускали взгляда с лежащей рядом с ним на зеленой траве Юстиэль. Он ласково гладил ее по лицу грубыми когтистыми пальцами, очерчивая идеальную линию скул, едва касаясь белой кожи. Медленно и настойчиво притянув жрицу к себе ближе, Апсу шумно вдохнул сладкий аромат ее волос, щекоча горячим воздухом шею девушки.
- Больше не хочу отпускать тебя, слишком тяжело в последнее время становиться мне ждать новых встреч, - он смотрел на нее сияющим взглядом, понимая что давно уже пропал. Жрица стала его слабостью, которой не должно быть у Дракона. Но это наваждение было сильнее любых криков холодного разума, любых стальных доводов рассудка. Бороться с желанием не было сил. Юстиэль манила к себе, словно сама жизнь. Она стала его глотком свежего воздуха. Его надеждой на мир, который словно никому не нужен был, кроме них. Мир для Дракона и Служителя Вечности стал не просто окончанием войны, он стал той тихой гаванью к которой так стремились причалить их корабли в надежде на такое простое земное счастье.
Юстиэль подняла глаза на Апсу. Словно читая его мысли, она всегда знала о чем он думает. Что хочет сказать. И о чем молчит.
Она чувствовала то же самое. И так же как Дракон давно отдалась запретной связи. Как юная девчонка она бежала на встречи с ним, еще издалека замечая статный силуэт, неподвижно стоящий на пригорке, подле заброшенной деревушки, где они виделись в тайне от всего мира. Юстиэль восхищало в Апсу абсолютно все. Его ум, проницательность, специфический драконий юмор, экзотическая, дикая красота. В омутах алых глаз хотелось тонуть бесконечно. Хотелось слушать его глухой сиплый голос, заставляющий млеть от каждого звука. И засыпать в его крепких объятиях, прижимаясь к его широкой накачанной груди. Время останавливалось рядом с ним. Мир замирал. Были только два сердца, бьющиеся в унисон.
- Я боюсь всегда только одного, что однажды я потеряю тебя. Боюсь, что однажды ты не вернешься ко мне.
- Ты моя жизнь, мой глоток воздуха в этом бушующем океане войны. Я не смогу дышать без тебя. Куда я денусь? Помру же!
- Ты не мог многозначительно промолчать после слов про воздух? - улыбнулась Юстиэль.
- Глупая, мы ведь уже пробовали разорвать все. Но это невозможно. У тебя в груди стучит моя половина сердца! Как я без нее?
- Ты стал слишком романтичный в последнее время. Прям пугаешь меня! - рассмеялась целительница проведя ладонью по щеке Апсу, очерчивая контуры алой татуировки, спускающейся от виска вниз к груди, остановив пальцы на его манящих сладкими поцелуями губах...
Они давно уже отдались на волю судьбы - чувства так неожиданно нахлынули на них, так быстро поглотили и сожгли изнутри, что сил сопротивляться не осталось. Попытки положить конец запретной связи, рушащей привычный устой мира - закончились фиаско. Вечное скитание по Атрее, в одиночестве, друг без друга, страшило гораздо больше чем вечное бегство и игра в прятки от окружающей их жестокой реальности.
***
На Атрею спустились сумерки, хотя едва ли это можно было назвать сумерками, Башня Вечности всегда ярко сияла, распространяя вокруг свет и тепло, на ночь лишь затухая немного. Юстиэль целый день ждала Апсу в заброшенной деревне. Она то прогуливалась по долине, собирая семнадцатый букет полевых цветов, то падала в траву, рассматривая эфирные потоки, вихрями уплывающие на другую сторону планеты, нависающую куполом сверху, удивляясь в который раз невероятной красоте окружающего мира, то снова гуляла по округе. Ноги вдруг подкосились, став ватными. Целительница упала на колени. В груди запекло, точно ее проткнули сотни острых лезвий кинжалов, дышать стало нечем. Кожа загорелась огнем. Голова закружилась от нехватки воздуха, уши заложило. В висках отдавались гулкие удары пульса в такт бьющемуся в сумасшедшем ритме сердце. Перед глазами начали расплываться черные круги.
- Что это... - вырвался с горла надрывный шепот.
Кислород перестал проходить в легкие словно шею сдавливали невидимые тиски. Юстиэль начала задыхаться, хрипя она хватала из последних сил ртом воздух. Тело пронзили судороги, согнувшись она уперлась локтями в зеленую траву под ней. Кожа казалось начала плавиться. Коснувшись рукой груди Юстиэль ужаснулась - ладонь была красная и липкая от крови. По броне медленно расплывалось кровавое пятно. Напрасно она шептала беззвучно молитвы исцеления - эфир не слушался, словно она лишилась дара управлять небесными потоками. Небо над головой побагровело, окрашивая воздух красным. Жрица закричала надрывно, но с горла вырвался только тихий стон. Она не могла больше сделать ни одного вдоха. Сердце перестало биться, замерев без движения.
Утро разбудило Юстиэль ярким светом и шумом ожившей природы. Медленно она села на колени, вдыхая полной грудью прохладный свежий воздух. Ни капли крови она не обнаружила ни на руках ни на броне. Точно это был страшный сон. Но сердцем целительница чувствовала - случилось что-то ужасное. Расправив белоснежные эфирные крылья она устремилась к Башне Айона, с лету ворвавшись в зал Богов, где уже собрались одиннадцать служителей вечностей.
- ...похоже Драконы скоро сами перебьют друг друга, - сухо говорил Асфель, - нам останется уничтожить только самого последнего.
- И самого сильного, - мрачно констатировал Джикел.
- Что случилось? - спросила Юстиэль едва переступив порог зала.
- А, это наша фея! - недовольно пробурчал Кайсинель.
- Апсу мертв, - спокойно проговорила Триниэль.
- Что? - Внутри все похолодело. - Что ты сказала? - Голова закружилась, каждая клеточка тела напряглась словно струна, глаза начали медленно застилать слезы.
- Его убила Тиамат, вошла в доверие и воткнула нож в спину. Теперь она стала вместо Апсу новым лордом балауров.
- Леди Балауров! Так она требует называть себя. Грязная ящерица, - прошипел Асфель, - все они заслуживают смерти...
Но Юстиэль больше ничего не слышала. Она потупив в пол взгляд незаметно проскользнула в самый дальний угол зала, став около огромного арочного окна - спиной к находящимся внутри Служителям и лицом к прекрасному миру, расстилающемуся перед ней с высоты Башни Вечности словно на ладони. Слезы стекали по щекам, больно обжигая кожу. Она чувствовала как ее душа медленно рвется на части. В горле стоял ком. Сердце в груди замерло. Оно больше не стучало в сумасшедшем ритме, а медленно угасало, словно переставало биться, как сердце Апсу. Опустив взгляд Юстиэль рассматривала свои руки, спасающие сотни жизней каждый день, но не спасшие того, чьей жизнью была она. Ледяные пальцы дрожали едва заметно. Она глотала слезы, закусив нижнюю губу, почти до крови, стараясь из последних сил не сорваться на рыдания, глубоко вдыхая носом воздух. Но казалось что она вдыхала не воздух, а едкий дым, заполняющий легкие, отравляющий каждую клеточку ее тела и сковывающий горло железными тисками. Сердце остановилось совсем, пустота накрыла черными крыльями, затягивая сознание в бесконечную бездну отчаяния. Все голоса вокруг стихли, мир потемнел, потеряв свои краски.
"Не сбывшиеся надежды. Разбитые мечты. Боль. Разорванная в клочья душа. Одиночество. Как же жесток и несправедлив мир который ты создал, Айон. Как опрометчиво и наивно было полагать что мы сможем что-то поменять, что наша любовь спасет мир, вернув покой на землю... Только кто спасет наши души, блуждающие в одиночестве на земле где нам нет места?".
Эпилог
Тысячелетняя война накрыла мраком всех жителей Атреи. Изматывая и людей и Служителей Вечности и Драконов. Постоянные сражения, смерти, воскрешения. События слились в водоворот повторяющихся по кругу событий, и не было ни конца ни начала этому безумию. Только изредка вырываясь из этой зыбучей реальности Юстиэль бросала все, прячась в заброшенной деревне. Это место, покрытое плотным пеплом воспоминаний - единственное что ей осталось от Дракона. Даже воздух там пах Апсу, и его невидимое присутствие Юстиэль чувствовала особо остро, заново переживая самые счастливые минуты в своей жизни. Это ощущение дарило временный покой, словно заполняло ненадолго брешь в истерзанной душе.
Как во сне Юстиэль присутствовала на перемирие, которое хотели заключить воюющие стороны, лишь молясь Айону что бы все получилось и война наконец закончилась. Но в тот день закончилась история известной всем Атреи.
Началась новая эра. Эра расколотого мира. Эра принесшая новую войну - войну между братьями по крови. Эра принесшая войну между Служителями Вечности. Эра, в которой брешь в душе больше нечем было заполнить, дорогие сердцу воспоминания тускнели, а время беспощадно стирало с памяти любовь, которой не было.
