W.A.R.M? (What About Real Me?)

Звери неспешно прогуливаются за стенами наших домов. Ходят по улице, дышат воздухом, сталкиваются с нами в супермаркетах. Они работают рядом с нами, пишут нам, кажутся нам нормальными. Хотя, зависит от того, что мы имеем в виду под нормальностью. Наруто смотрел в потолок и думал, что для него ненормально убивать людей. Ненормально разбивать им головы молотком, а взамен получать пулю в плечо. Респиратор был надет на его лицо, а потолок больничной палаты был до тошнотворного белым. Слышался звук качающих воздух мехов и писк пульса. Он не мог двигаться, не мог говорить, только смотреть. Из глаз его текли слезы, потому что он знал о том, что его ждет. Что оно уже внутри, и он не сможет вечно скрываться. Рука двигалась нормально, но отдавалась болью в плече – рана затягивалась медленно, и он не мог выходить на улицу уже три недели. Да и не особо хотел – апатия, в которую погрузилось его сознание, была своего рода защитным куполом. Ему не нужно было думать об убийстве, которое он совершил, не нужно было говорить об этом с окружающими, вообще ничего делать не нужно было. Киба приходил несколько раз в день, что-то говорил, кормил его, давал лекарства, а потом, посидев немного на кровати, уходил. Когда Наруто очнулся, в квартире была суматоха – его укладывали на носилки, а Киллер Би и Инудзука о чем-то ругались с врачами. В следующий раз, когда он очнулся в больнице, у него спрашивали, кто в него стрелял, но Наруто молча уснул. Приходила даже полиция, его думали взять под стражу, но с ними поговорил Киллер Би. Они больше не возвращались. Когда Наруто оказался дома, он не покидал постель – просто лежал и смотрел в стену/потолок/окно. В голове он все еще слышал голос, слышал о том, что его наконец-то нашли, увидели. И это было страшно. Потому что ничего хорошего выползти из мрака не могло. Наруто в какой-то степени ждал, что за ним придут с минуты на минуту. А еще он ждал Саске. С ним бы он поговорил. *** В ту ночь Учиха не стал возвращаться домой, хотя там все пропахло кровью Узумаки, куча улик, а так же тело фермера с разбитой головой. Но Саске просто пришел к Карин, которая под вечер устало сидела за прилавком и лениво листала журнал. Учиха открыл дверь, и звякнул колокольчик, оповещая хозяйку о клиенте, и девушка поднялась, рефлекторно натягивая милую улыбку, которую тут же заело, когда она увидела парня. - Господи, Саске, - она обогнула прилавок и подбежала к брюнету, с ужасом разглядываю кровь на его куртке. – Что ты наделал? – прошептала она, поднимая свой взгляд к потухшим черным глазам. - Я пытался все исправить. Хотел как лучше, - так же тихо ответил парень, сглатывая вязкую слюну. Они молчали, и Узумаки ощутила, как слегка дрожит Саске. От него исходили холод и боль, смешиваясь со старой тоской. Карин сжала губы в тонкую полоску и несмело потянулась руками к мокрым волосам. Пригладив их, она подалась чуть вперед и обняла брюнета, чувствуя, как промокает ее собственная одежда. От Учихи пахло дождем, осенью и затхлостью. В какой-то момент, Карин показалось, что она обнимает труп, поэтому она чуть повернула голову и прижалась губами к бледной шее, чтобы ощутить отзвук пульса в артерии. Сердце Саске билось в рваном ритме, иногда пропуская такт, но дыхание оставалось ровным и холодным. Его руки шевельнулись, а через мгновение он сжал девушку в своих объятиях, крепко прижимая к себе теплое тело. Они простояли так долго, пока сама Карин не стала дрожать от холода, что принес Саске. - Расскажи, - хрипло попросила она, чуть отстраняясь. – Расскажи мне все. Учиха замотал головой, тоже делая шаг назад, но она поймала его лицо в ладони и заставила смотреть себе в глаза. - Расскажи, - с нажимом повторила она, - и мы все исправим. Вместе. - Ты не станешь мне помогать, - пробормотал он, а в ответ получил тяжелый вздох. - Я всегда буду тебе помогать. Прошу. Саске. Карин смотрела на него своими рубиновыми глазами, с теплотой, с принятием. Она была нужна ему сейчас. - Я подвел Наруто. Снова, - прошептал Учиха, утыкаясь в плечо девушки лбом и стискивая на талии ее рубашку. – Он ранен из-за меня. Он убил из-за меня. Я не хотел, чтобы все рухнуло, я просто хотел его увидеть, хотел его защитить, - Карин гладила его по мокрым волосам и пропитывалась болью, что излучал Саске, и его дыхание подозрительно сбивалось, а голос менялся, будто он плакал. – Даже в самой светлой его части я посеял боль. Девушка подождала еще несколько минут, но Саске, похоже, больше не собирался говорить, поэтому она отстранилась и приподняла его голову, натыкаясь на совершенно сухие, но воспаленные глаза. - Ты сказал, он ранен. Где он? – начала с основного Узумаки. - Он в своей квартире. Я обработал его рану и оставил его в кровати. - Хорошо, - она тяжело вздохнула. – Ты обрабатывал рану у него в квартире? - Нет, я сперва отнес его к себе. - Ясно, - Карин прикусила губу. – Где его ранили? - На ферме старика Кирихито. - Он должен был стать твоей следующей целью? - Нет, он «внеклассное чтение», - Саске горько усмехнулся, вспоминая, как долго выбирал самого непримечательного уродца. - Так. Пошли, - Карин ненадолго оставила Учиху и заглянула за прилавок, выуживая оттуда пальто. Она подхватила еще и зонтик у выхода и потянула Саске за собой. Он особо и не сопротивлялся, ему не было важно, куда они идут. В итоге Карин привела его к его же дому, и притормозила во дворе, скептически осматривая хреново припаркованный в спешке пикап. - Ты на этом его привез? – спросила девушка, и, дождавшись слабого кивка, повела Учиху в дом. Когда они добрались до квартиры, Карин осмотрела кровавые разводы на полу, смытое и испачканное постельное белье, разбросанные шприцы и скальпели, и прикрыла глаза, стараясь успокоиться. - Так. Сейчас иди в ванную и прими душ. Все что на тебе снимай и отдай мне, - четко произнесла она, отбирая испачканную куртку. Учиха беспрекословно ее послушался, стягивая с себя одежду. Он даже не смутился, оказавшись совершенно голым перед ее нечитаемым взором, и ей пришлось слегка подтолкнуть его в сторону ванной, чувствуя, что Саске достиг своего эмоционального предела. Когда он скрылся в душе, она скривилась, а потом горько усмехнулась в потолок, понимая, что только ее брат может доводить Учиху до таких крайностей. Стряхнув с себя гурьбу разношерстных эмоций, она прошла на кухню и выудила оттуда большие мусорные пакеты. Сложив туда одежду, она пошла в спальню и стянула все, что было, укладывая в мешок. Еще раз достав куртку Саске, она осмотрела карманы, выудив оттуда бумажник, телефон и ключи, а затем завязала узел на пакете. Порывшись в шкафу, она нашла свежее постельное белье и застелила по новой кровать. Все хирургические инструменты она отмыла в раковине на кухне, а потом в отдельный мешок сложила окровавленные тряпки, которыми Саске обрабатывал рану ее брата, в том числе и тряпку, которой оттирала полы. Когда она закончила, то достала небольшой мешочек с травами, что оставила на полках кухни еще в предыдущий свой визит, и зажгла его. Воздух наполнился пряным запахом, и появилось легкое гудение, говорящее о том, что квартира очищается от лишней энергии, что могла втечь внутрь. Когда душ в ванной смолк, Карин достала из бельевого шкафа сменную одежду и подошла к Учихе, который открыл дверь, выпуская облако пара. - Переоденься, - она пихнул ему в руки стопку одежды, а потом показала найденные ключи. – Ты приехал к Кирихито на машине? - Нет, там мой байк, - бесцветно ответил Саске, натягивая штаны. - Остался на его ферме? – уточнила девушка, и, когда брюнет пробормотал что-то утвердительное, продолжила. – Ты оставайся здесь. Никуда не уходи. Поешь и ляг спать. Я скоро вернусь. И Узумаки, подхватив еще ключи и от дома, направилась к выходу. Саске так и остался стоять в дверях ванной, и Карин на секунду замерла, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение. - Саске, - позвала она, но ответа не последовало. Однако она знала, что тот слушает. – Пообещай мне, что не выйдешь из квартиры, пока я не вернусь. Не пойдешь к нему, не сделаешь еще хуже. Наверное, последнее предложение и сыграло свою роль – Учиха отмер и вышел в коридор, встречаясь с ней взглядом. - Обещаю. Карин чуть улыбнулась и вышла в подъезд, запирая двери. Спустившись вниз, она открыла пикап и закинула на окровавленное сидение прихваченные из дома Учихи пакеты. В машине устоялся неприятный кровавый запах, но девушка решила игнорировать его, укладывая напряженные руки на руль. Мотор заработал не сразу, но старенький пикап, пару раз чихнув, завелся, и Карин поехала по адресу, указанному в правах, что прятались в козырьке, откуда Учиха ранее достал ключи. Дорога заняла больше часа, и порой Карин казалось, что она просто плюнет на все и развернет пикап обратно, оставляя Саске с его проблемами один на один, но каждый раз что-то ее останавливало, и она лишь сильнее вжимала педаль газа. Въезжая на дорогу, уводящую к старому амбару, первое, что увидела девушка, был черный байк Саске. Он стоял достаточно далеко от строения, и трогать его пока не имело смысла. Остановив машину у распахнутых дверей амбара, Карин вышла на улицу и тяжело вздохнула, захлопывая дверцу. Амбар высился над ней немым склепом, и заходить в него совершенно не хотелось, однако других вариантов у нее не было. Осмотревшись, девушка приметила несколько перевернутых бочек, и сначала подошла к ним. В некоторых оказалось то, что ей было нужно – солярка. В других то, от чего ей пришлось отбежать подальше и схватиться за живот – трупы женщин. И все это надо было скатить в амбар. Снова со злостью поглядев на строение, девушка пошла внутрь. Маленькие двери, которые были вписаны в большие ворота для того, чтобы в амбар мог въехать пикап, едва болтались на петлях, от ветра постоянно ударяясь о стену. Переступив небольшой порожек, Узумаки привалилась к косяку, ненадолго зажмурившись. Вид изувеченного трупа вызывал внутри тошноту и дрожь. Стараясь не смотреть, Карин прошла к засову, удерживающему ворота, и открыла их настежь. Затем, подхватив валявшуюся на верстаке цепь, пошла к пикапу, крепя один ее конец к фаркопу, а вторым поддевая все бочки, что стояли во дворе. Цепь еле дотянулась до последней, и Карин ободрала руку, натягивая ее. Выматерившись, девушка вернулась за руль и снова завела пикап, заезжая внутрь амбара. Под колесами хрустнули кости фермера, и Карин крепче сжала руль. Бочки потянулись за машиной, но пришлось с разгону проломить противоположную стену, чтобы затянуть их всех за собой. Сдав обратно и оставив машину заведенной, девушка подошла к бочкам с соляркой и открыла их, позволяя горючему литься на землю. Найдя маленькую канистру в пикапе, Узумаки обильно облила труп, и выкинула пустую емкость. Устало оглядев верстак, она отыскала пачку охотничьих спичек и, подхватив их, вышла из амбара. Одну из бочек она открыла заранее, поэтому шлейф из солярки тянулся прямо внутрь, и можно было просто поджечь этот след. Спрятав собой от дождя и ветра спичку, Карин с трудом зажгла ее, а потом, дождавшись, чтобы она разгорелась, кинула вниз. Пламя ухнуло и неторопливо побежало по «дорожке», заползая внутрь. Через минуту повалил дым, а через пять минут раздался взрыв – не выдержал пикап. Огонь поднялся вверх, начиная лизать балки и крышу, дым валил сигнальным столбом, но зрелище было невероятным на фоне темнеющего неба. Почти невозможно было оторваться. Пламя плясало отблесками в стеклах ее очков, и Узумаки усмехнулась, начиная потихоньку пятиться. Потом она резко развернулась и подбежала к байку, вынимая ключи. За дом фермера она не беспокоилась – огонь должен был перекинуться на него через полчаса из-за многочисленных пристроек, перемычкой соединявших две постройки. Заведя мотоцикл, Карин вывела его на размокшую дорожку, а затем уверенно погнала по шоссе, возвращаясь к дому Учихи, когда уже наступила ночь. В его окнах не горел свет, но это не значило, что Саске лег спать. Девушка притормозила у столба, расцепляя парковочный трос и запирая мотоцикл под замок, а затем неспешно поднялась наверх. К квартире приятно пахло, поэтому Карин сразу обратила внимание на то, что от нее несет бензином. Аккуратно пройдя на кухню, Узумаки достала еще один похожий на предыдущий мешочек, сняла с себя все, кроме нижнего белья и кинула эту груду в гостиной, высыпая туда содержимое мешочка – так не должно остаться никакого запаха. Устало опустившись на диван, девушка спрятала лицо в ладонях, пытаясь успокоить гудящую голову. Она обо всем позаботилась? Убрала все следы из квартиры, убрала все следы на ферме – даже если дом не загорится, то там не должно было остаться ничего компрометирующего, Саске тоже чист. Единственный вопрос, что к нему могут предъявить – где он был. А точнее с кем. Подняв голову, девушка слепо уставилась в стену – очки она стянула и кинула на журнальный столик. Нужно было позаботиться еще об одной вещи. *** Саске не мог спать, его глаза просто отказывались закрываться, но он все же лег в постель, стянув с себя все, кроме трусов. В голове его была звенящая пустота, а перед глазами стояло искаженное страхом лицо Наруто. Внутри разливалось что-то ледяное, бесконечное разочарование и обида. Когда замок в дверях щелкнул, Саске уже знал, что это Карин. Она тихо прошла в кухню, потом что-то делала в гостиной, Саске слышал шорох одежды, а сейчас она сидела на диване. Ее еле слышное дыхание наполняло квартиру хоть какой-то жизнью. Ее шаги были тихими, почти ювелирными, и дверь в его комнату открылась, впуская внутрь девушку. Бледный свет из незашторенных окон омывал тонкую фигуру. Саске скосил взгляд, равнодушно пробегаясь по ней взглядом, а потом прикрыл глаза. Узумаки приблизилась к его кровати, ненадолго замирая, чтобы стянуть нижнее белье, а потом аккуратно опустилась коленями на краешек, приподнимая одеяло, чтобы скользнуть вдоль тела парня. - Что ты делаешь? – безразлично спросил Учиха, ощущая, как она заползла сверху, седлая его бедра. - Нужно чтобы на мне был твой запах, а на тебе – мой, - прошептала она, и в слепом мраке ее голос звучал надломлено и бессильно. – Я делаю твое алиби. И с этими словами она наклонилась, целуя его в губы. Саске не ответил, его обсидиановые глаза просто смотрели сквозь нее, и Карин снова приподнялась. Зажмурившись, она подавила горький всхлип, а затем накрыла глаза Учихи рукой. - Ты можешь представить себе, что я – это он, - проговорила она. – Все что нам нужно – это алиби. Саске с секунду лежал неподвижно, а потом, прикрыв глаза, обвел руками упругие бедра, скользну по талии, к спине, к шее, где, предусмотрительно убранные вверх, не свисали волосы. - Тебе будет больно, - сказал Саске, замирая. - Я знаю. Но с вами двумя всегда так. Что Наруто, что ты. Мне везет любить мудаков, - прошептала Карин, а затем снова наклонилась, подчиняясь давлению на затылок. Они целовались медленно, пытаясь наслаждаться, но отрава была давно разлита между ними, хотя имя этой отравы никто не собирался упоминать. Карин отстранилась и стала целовать шею Учихи, спускаясь к груди, животу, потом аккуратно стягивая боксеры и прикасаясь к члену нежными губами. Саске скрестил руки в запястьях на глазах, понимая, что это еще одно, о чем он будет сожалеть всю свою жизнь, но Карин была права – это именно то, что необходимо. Толкаясь в мягкую глубину, Учиха видел перед внутренним зрением другого человека. Его волосы торчали в разные стороны, тело было горячим и жилистым, а едкие комментарии бы сыпались изо рта постоянно – в этом Саске был уверен. Но у них с Наруто не было ни одной нормальной ночи, не вызванной каким-то безумием, сдвигом. Да и сейчас все это происходило по ошибке. Даже если воображать его. Саске резко распахнул глаза и сел, привлекая себе на колени растерявшуюся Карин. - Единственное, что я могу тебе дать, это быть сейчас здесь и с тобой, а не где-то и… - С ним, - сглотнув, закончила девушка, обнимая Учиху за шею. - Да, - брюнет сосредоточенно на нее посмотрел, а потом поцеловал. Ее длинные ноги аккуратно обхватили его, и он скользнул внутрь, заставляя Узумаки задержать дыхание и зажмуриться. Их движения были смазаны, беспорядочны, похожи на разговор о чем-то, на какой-то вечный спор. Саске откинулся обратно на простыни, обхватывая руками ее бедра и задавая свой собственный ритм. Карин хваталась за него, хватала ртом воздух, пыталась что-то сказать, но каждый раз обрывала себя новым стоном. Все слилось в долгие минуты, и они пропитывали друг друга собой, раз за разом испивая общее на двоих время. Опрокинув девушку на бок, Саске развернул ее спиной к себе и снова проник в нее, зарываясь в красивые пышные волосы. - Прости меня, - хрипло шепнул он, а она лишь обхватила его рукой за голову, прижимаясь крепче. - Я люблю тебя, - перед тем, как изогнуться дугой, сказала она, замирая в его объятиях. После они повторили это еще раз. И еще раз. Пока усталость и опустошенность не накрыла обоих. Болезненная и мертвая опустошенность, которая только может возникнуть между людьми. *** Утро пришло не скоро. На удивление создавалось впечатление, будто прошло много и много часов, прежде чем в дверь яростно забарабанили. Карин открыла глаза, разглядывая расплывчатое небо за окном. Саске за спиной зашуршал одеялом, и тепло его тела исчезло, когда он встал с кровати. Девушка продолжала смотреть, не замечая, как из глаз текут слезы, размывая ее зрение еще сильнее. Стук в дверь продолжался, и когда она услышит голоса, ей надо будет доиграть свою роль до конца. Саске надел трусы и штаны, и, посидев на краю кровати, остро чувствуя состояние девушки, встал и пошел открывать. На пороге оказались двое – Киллер Би и Какаши. Первый, особо долго не думая, с размаху врезал Учихе в нос, отчего тот отлетел в коридор, заставив Карин подскочить на кровати, натягивая одеяло. - Би! – рявкнул Хатаке, входя следом за чернокожим мужчиной в квартиру. - Ты, маленькая погань, - проревел тот, поднимая Саске за волосы, но тот резко извернулся и пнул ногой в живот, вырываясь из крепкой хватки и отходя на безопасное расстояние. - Какого хрена?! – рыкнул Учиха, вытирая льющуюся кровь из носа. Карин выскочила из комнаты, мрачно довольная тем, что брюнета вывели из себя – она боялась, что его апатичное состояние осложнит дело. - Какаши! – крикнула она, обращая внимание мужчины на себя. – Что это значит?! - Карин? – Хатаке оторопел, оглядывая ее, а Би лишь хмыкнул, переводя взгляд на брюнета. Повисла неловкая пауза, и Узумаки воспользовалась ею, чтобы подойти к Учихе – через нее Киллер Би не стал бы атаковать. Скорее всего. - Что случилось? – твердо спросила она, переводя взгляд с одного «посетителя» на другого. - Наруто. Карин чудом удалось измениться в лице в сторону обеспокоенности, а не раздражения. - Что с ним? – в игру вступил Учиха, и девушка облегченно выдохнула. - Будто ты не знаешь, - прошипел Би, сжимая и разжимая кулаки. - Не знаю! – рявкнул Саске, а в его глазах непроизвольно зажегся красный отблеск. - Ах ты мелкое… - Би, остановись, - Какаши сжал мужчину за предплечье и выступил чуть вперед. – Кто-то в него стрелял. Киба нашел его в постели с дырой в плече. Однако тот, кто в него стрелял, перебинтовал его и обколол антибиотиками. - Где он? – Саске обошел Карин и приблизился к Хатаке, вполне искренне интересуясь. - В больнице, но тебе к нему нельзя! – Какаши остановил рванувшего было к шкафу брюнета. – За тобой теперь тоже будет установлен надзор. Даже если ты сейчас ни при чем, мы не можем рисковать. - Он ни при чем, - вмешалась Карин, теснее запахивая одеяло. – Прошедшие сутки мы провели…вместе, - она покраснела, отводя взгляд. - Я вижу, - задумчиво сказал Какаши, а потом обернулся к Киллер Би. – Приглядывай за Наруто, как и раньше. Только более зорко. Я сам поговорю с ними. - Не верь им, - прошипел мужчина, и, скривившись, вышел из квартиры. Наступила тишина. Карин аккуратно подошла к своим раскиданным вещам и скрылась с ними в комнате Учихи. Саске с Какаши же прошли на кухню и сели друг напротив друга. - Если это не ты, тогда кто? - А мало было тех, кто его ненавидит? – спросил Учиха, прикрыв глаза ладонью. – Я виноват лишь в том, что пришел в его кафе, - отлепив ладонь от лица, Саске посмотрел на Хатаке. – Он что-нибудь рассказал? - Нет. Он сейчас не в том состоянии. - Какаши… - И речи быть не может. Тебя к нему не подпустят и на пушечный выстрел. - Я мог бы его охранять… - Ты вызовешь в нем воспоминания и послужишь маркером для наведения пристального внимания того, кто тогда скрылся во тьме! – Какаши ударил кулаком по столешнице, а затем тяжело вздохнул. – Сейчас я верю не тебе, Саске. Я верю Карин. Не будь ее здесь, я бы… - Убил бы меня. Знаю, - Учиха посмотрел на свои руки. – Скажи, если ему понадобится моя помощь? - Если понадобится – скажу, - Хатаке встал из-за стола и, простившись с вышедшей ему на встречу Карин, ушел. Но Учиха понимал, что теперь находился у него под лупой. Девушка опустилась на место Какаши и поежилась, вглядываясь в опустошенное лицо брюнета. - Ты способен его защитить, - вдруг сказала она. – И я не могла позволить тебе умереть. Потеряю тебя – окончательно потеряю его. А потеряв его – безвозвратно потеряю тебя. Саске поднял на нее пустой взгляд. - Сколько еще должно быть сказано лжи, чтобы все это прекратилось? Карин усмехнулась, до невозможности напоминая сейчас своего брата. - Ложь – наш спутник до самого конца, Учиха. И тут ничего не изменить. Неужели ты не привык? - Я устал, - внезапно произнес парень, разворачиваясь к окну. – И иногда мне хочется просто забыть все так же, как и он. Просто забыл всех. - Но не теперь. Ты уже запустил обратный процесс. - И что? Он теперь умрет из-за этого. - Наруто сильный. О какой бы его стороне мы не говорили. Он необычайно силен. - Я не знаю, что делать дальше, Карин. Узумаки тоже посмотрела в окно и затем встала, чтобы подойти к Учихе. - Пока ничего нельзя делать. Мы можем только ждать, - ее рука успокаивающе перебирала темные волосы, и Саске искренне жалел, что не мог увлечься ей. Так было бы проще.