W.A.R.M? (What About Real Me?)

- Эй, Учиха! – из гостиной донесся довольный голос одного слишком наглого блондина. – Двигай свои батоны сюда – тебя по телеку показывают! - Чего? – Саске удивленно вышел из кухни, тут же впиваясь взглядом в экран. « - Сегодня утром был обнаружен изуродованный труп женщины. Работницы местного морга. Ее обнаружили на кладбище. Тело пострадавшей…» - Не меня, идиот. Про меня, - брюнет нахмурился. Он все еще не думал, что выставляться напоказ хорошая идея. - Плевать. Ты теперь знаменит! – Наруто похлопал напарника по плечу, отчего тот недовольно поморщился. - Слушай, я никогда не был сторонником показухи… - Ты из ванны без полотенца выходишь. - Чт… - Саске закашлялся. – Ты же был не в доме! - Мое всевидящее око способно бдеть и палить! – Узумаки устрашающе распахнул глаза, и шевеля пальцами, как какой-то старикашка-извращенец. - И ты бдел и палил то, что я делаю после душа? – брюнет вздернул бровь, вопросительно уставившись на нарушителя спокойствия. - Ну-у-у-у-у… Было скучно, а в доме душно, в общем! Не суть! – Узумаки состроил серьезную мину. – Нам необходимо поговорить о нашем будущем, - Саске закашлялся второй раз. – И имею я в виду очередную жертву. - Кстати об этом. Зачем выставлять это, - Учиха ткнул в экран рукой, - на показ? - Укрепляет печать. Смерть, конечно, довольно сильная вещь, но иногда случается так, что этого не достаточно. - То есть? - Смотри. Она умерла и заперла сама себя этим маленьким недоразумением. Она не сможет выйти без чужой помощи. - В смысле… - Да. Если вдруг кто-то захочет вернуть ее, то сломать печать, особенно печать новенькой собачки, не составит труда, - Наруто уселся на ковер, выключая телевизор. - Но кто захочет возвращать к жизни такое убожество. - Не все такие, как я, Саске, - Узумаки задумчиво уставился в черный экран. – Есть люди, существа, энергии желающие нарушить баланс. - Знаешь, твои слова запутывают меня все больше и больше, - Саске тоже присел, упираясь локтями в колени. – Я уже теряюсь среди всей той ерунды, что ты мне рассказал. - Не мудрено. С мозгом собачки то, - в блондина швырнули журналом. – Придурок! - Расскажи нормально и по порядку. - Фуф… - парень вздохнул. – Только внимательно слушай. Дважды я такое не расскажу. В общем, жизни нет, - черные глаза тупо уставились в пространство. - У тебя в мозгах? - Идиот! Не перебивай! – Узумаки откашлялся. – Итак. Жизни не существует, как и смерти. Есть только энергия и ее формы, которые люди привыкли как-то обозначать. Материально, не материально - в глобальном смысле это не имеет никакого значения. Да, разница между этими понятиями ощутима, но они как бы противовесы друг другу. Люди рождаются, люди умирают. Их энергия перетекает из материи в материю, из пространства в пространство. Это и есть великий баланс. Существуют хранители этого баланса -Наблюдатели. Они могут пребывать как в нематериальной форме, так и в физической. Они обладают знаниями всех вселенных, они пронизывают пространства, создавая сеть, через которую вращается энергия. Это главные Хранители – их девять и они очень далеки от человеческой формы и знания их бесконечны. Иногда они перерождаются и начинают свой путь с нуля, поэтому в подмогу им приходят Наблюдатели рангом ниже, уже являющиеся почти людьми – такие, как я, например, чьи силы и знания ограничены. Самое главное для нас правило – не вмешиваться в течение жизни людей или духов. Точнее, не изменять кардинально ход событий, не менять ток энергий. То есть, мы можем в физической форме пойти в кино, посидеть в баре и многое другое, или нашептывать сны, посылать видения в духовной. Но мы не можем убить или оживить, внедриться в чье-то сознание или спасти от неминуемой беды. Это правило нарушалось только в исключительных случаях. Один раз на моей памяти. А так для этого мы ищем себе Собачек. Верных служащих, людей, у которых развязаны руки в физическом и духовном мире и через них мы можем протягивать свои загребущие ручонки к несчастным смертным. - Стоп. Так ты не мог убить меня? – Учиха злобно смотрел исподлобья. - Как бы… В общем-то… Да, - Наруто нервно засмеялся, а затем резко посерьезнел. – Я могу врать о чем угодно, это не запрещается. В физической форме – я должен вести себя как человек, в духовной – как дух, никогда не вмешиваясь в сознания и жизни. Все чин по чину. Учихуахуа – я открываю тебе много возможностей не нарушая правил. Вы люди – часть истории, часть потока энергии, можете взаимодействовать между собой на всех уровнях бытия, только не умеете. Мы же стоим выше, не вправе вторгаться в ваш мир, только через посредников. Но если вы соглашаетесь быть нашими подручными, то развязываете нам руки в плане вашей судьбы. Сейчас, Саске, я действительно могу тебя убить, - Наруто наклонился к брюнету и похлопал его по щеке. – Так что не дуйся. Ладно, о чем это я… А, да. Очень важен выбор Собачки. - Перестань меня так называть, - прорычал парень. - Не сбивай с мысли. Так вот. Мы не должны ошибиться. Если мы предлагаем такую игру не тому человеку, он узнает больше, чем должен и начинает творить безумие, нарушая ход энергий. За это наказывают нас, лучше не знать как. Хотя ни сколько они, а сколько люди сами все нарушают. Во многих религиях говорится: не воруй, не убивай, не лги. Но люди делают это. Ладно, по мелочи, что уравновешивает положительную энергию, но когда дело доходит до некрофилии, педофилии, серийных убийств и все в этом роде, выход отрицательной энергии превышает выход положительной и баланс нарушается. Как правило, такие души – больные. Бракованные. Переполненные этой самой отрицательной энергией, они перерождаются и творят себе подобных. Поэтому существует Наказание, навечно запечатывающее такую энергию, изолируя ее, пытаясь ее уничтожить. Через много веков душа этой девушки распадется на нейтральные производные, которые попадут в поток энергии, равномерно распределяясь среди людей. - Блять, - Саске откинулся на пол, устало разглядывая в потолок. - Да-да, сам поражаюсь, что сумел все это без запинок рассказать, - Наруто улыбнулся. - Так а кто будет их освобождать? Ваши «ошибки» с подручными? - Они тоже могут. По-идее, только они и должны это делать. Но среди Наблюдателей появляются отступники. За ними уже мы охотимся, пока собачки чистят мир людей. - Значит, может к этой ублюдине заявиться какой-нибудь Узумаки Наруто и освободить ее, с демоническим смехом уходя в ночь? – Саске приподнял голову. - Он не может сам ее освободить. Только через подручного. - Так отступник же. - Если мы вмешаемся в ход энергии, нас просто уничтожит. Мы исчезнем и следа даже не оставим в этом мире. - Так ты же говорил, что правило нарушалось. - Поверь, ты не захочешь узнать, что стало с тем Наблюдателем, - Наруто потер глаза и встал, взглядом выискивая своего лиса. - Узумаки. - Ммм? - Это все ведь имеет смысл? - Да. И со временем ты поймешь, насколько это важно, - парень подхватил на руки питомца и стал нежно перебирать его шерстку. – Знаешь, а пошли гулять? - Стукнулся? - Почему я просто не могу прогуляться? - Сам вали. Там холодно. - Вот почему у тебя не будет друзей. Ты убогий скучновед. - Вау. Долго думал? Наруто подошел к восседающему на полу парню и с размаху пнул его по ноге, отчего брюнет с шипением подскочил, растирая ушибленное место. - Я тебе сейчас таких пиздюлей пропишу… - Ага. Попробуй, достань, - подлый блондин тут же оказался стоящим на потолке вниз головой, отчего светлые волосы смешно топорщились под силой гравитации. – Просто пошли гулять, Учиха, и я от тебя отстану. - Там долбанный мороз, убогое ты существо, - швабра махала в опасной близости от лица Узумаки, который преспокойно уселся на потолок, наблюдая за нелепыми попытками Саске. - Знаешь, порой ты раздражаешь. И на тебя хочется скинуть рояль. Или шкаф. Или… - выждав, пока брюнет займет подходящую позицию, парень повел рукой в воздухе, - люстру. *** Очнулся Саске уже на улице. Он был небрежно запакован в куртку, накрыт шарфом и на животе у него восседал довольный лис, с любопытством поглядывая на парня. Со стоном усевшись на асфальте, Учиха потрогал шишку на макушке, которая пульсировала болью, и уронил руки на колени. Когда разноцветные круги разошлись перед глазами, Саске оглядел улицу, где был выкинут – безлюдная, мрачная, с одним работающим фонарем. Кайф. - Ты испортил себе карму, шизоголовый ублюдок, - мрачно прорычал он, ища взглядом Узумаки. - Не, я соблюдаю нейтралитет, - Наруто сидел на скамеечке в тени за спиной парня и уплетал шоколадный батончик. Саске промолчал, ежась от холода – он знатно продрог. Попытка встать на ноги увенчалась головокружением и спазмами в желудке. - Отвали, - парень оттолкнул навязчивую лису и мрачно уставился на обочину, размышляя о том, как часто по этой дороге ездят машины. - Эй, аккуратнее с Кьюби! – блондин подозвал к себе обиженное животное и угостил кусочком шоколада. – Он ранимый. - Да срать мне на него! Верни меня домой! – Саске резко обернулся, от чего голову прострелило сильной болью. - Ты не хотел гулять. Хотя я думал показать тебе кое-что интересное. - Засунь себе это в жопу, - прорычал пострадавший, снова пробуя встать. - Да сиди ты спокойно, - Наруто недовольно выбросил фантик в мусорку и подошел к трепыхающемуся Учихе. – Слушай, просто погуляй со мной? – парень присел на корточки. – Нам нужно проводить больше времени вместе. Повисла тишина. Саске удивленно глядел в развеселые голубые глаза, пытаясь понять мотивы нечисти – все же Наруто не человек. - Боже, я даже слышу скрип шестеренок в твоем мозгу! – блондин не выдержал и всплеснул руками. – Я говорю о том, что тебе надо учиться! Саске, столько вещей есть, которые я должен объяснить, причем до тебя будет лучше доходить, если я смогу показывать тебе примеры и все-такое. Я не хочу тебя силком таскать везде, вырубая фонарными столбами и всякого другого рода светильниками. - Мог бы просто сказать, что мы идем на дело. Еще немного неловкой тишины. - Да не суть! – вышел из положения Узумаки и резко приложил ладонь ко лбу своего подопечного. – Теперь можешь вставать. Прогулка начинается! - Ты беспросветный болван, - Саске, вопреки всем ожиданиям снова улегся на асфальт, хотя голова перестала крутить в своем нутре мозг на бешеных карусельках. - Да пошли уже! *** Из темной улочки они вышли к более оживленным местам, где уже даже попадались люди. Города никогда не спят, вечно шумят и действуют на нервы. Еще одна причина, по которой Саске не очень любил находиться на улице. Но Наруто, кажется, все это нравилось – он довольно вышагивал впереди, по своему обычаю залипая около цветастых вывесок, которые ночью смотрелись особенно эффектно. - И что ты хотел мне показать? – Учиха шаркнул ботинком, поддевая с земли пивную крышку. Та со звоном укатилась к решетке канализации. - Почти пришли, - блондин обернулся, улыбаясь своему угрюмому спутнику. - Только не говори, что опять будем торчать где-нибудь несколько часов, выжидая очередного придурка. - Ммм? Нет-нет. Сегодня я просто хочу тебе показать кое-что… - в блондина врезался плечом поздний прохожий, видимо, слишком погруженный в свои мысли – он даже не обратил внимания на столкновение. Мужчина свернул в переулок, где быстро зашел в двери многоэтажки, в сопровождении пристального взгляда Узумаки. - Мы на месте, - тряхнув головой, Наруто посмотрел наверх, куда уходили несколько десятков чьих-то окон. - И? – Учиха подошел ближе, разглядывая здание. – Ты хотел мне дом показать? - Да нет же, - блондин подошел к ограде, что отделяла тротуар от проезжей части, и уселся на нее, подзывая к себе напарника. – Взгляни на эти окна, Учихуахуа, - Саске снова передернуло от своего прозвища. – Как думаешь, какова вероятность того, что среди этих людей попадется маньяк? – серьезные голубые глаза испытующе уставились на брюнета. - Вероятность-то маленькая, но все же есть, - Саске вернул взгляд, задумчиво поджимая губы. - А вот ты смог бы сейчас сказать точно, есть ли там маньяк и указать на его окно? – Наруто поднял на руки Кьюби, что вертелся у его ног. Саске еще с секунду вглядывался в Узумаки, а затем задрал голову и ткнул пальцем в одно из стекол. - Там. Блондин замер и удивленно уставился на своего подопечного. - Как ты… - Тот парень, что тебя толкнул. Слишком уж заинтересованно ты на него пялился. А в том окне недавно зажегся свет, так что все просто, - Учиха самодовольно усмехнулся, а Наруто лишь выругался. - Да не этого я от тебя хотел! Хотя признаю, впечатляет, - парень рассеяно погладил лиса по голове. – Я хотел, чтобы ты научился чувствовать их. Это один из основных навыков, которые должны быть у Наказания. - Чувствовать? - Угу. Вот попробуй сосредоточиться и понять, что в том окне… точнее в человеке, который там живет, не так. Саске снова уставился на упомянутое стекло. Он должен что-то ощутить? Если руководствоваться словами Узумаки – все вокруг энергия. Значит он должен чувствовать что что-то не так… Какую-то мелочь, отличающую таких уродов от остальных… - Закрой глаза и сосредоточься, - прозвучал мягкий голос Наруто, и Саске оставалось лишь послушаться. – Попытайся прочувствовать все, что тебя окружает. Попытайся понять, как течет энергия в людях, вокруг них. Сравнивай их, находи общее, ищи различия. Ты сумеешь. Учиха слушал приятный тихий голос и пытался почувствовать то, о чем говорил напарник. Постепенно в голове стали возникать какие-то образы, тени, что-то, что…пугало. Как будто какой-то кошмар лез наружу из темноты, из-под земли, отовсюду. Что-то отвратительное пробралось в сознание и хотело схватить Саске, выдрать ему глаза, вынуть сердце и переломать кости. Учиха резко распахнул веки и отшатнулся назад, хватаясь за ограду, в которую уперся спиной. - Что это было? – тяжелое дыхание никак не хотело приходить в норму, а в груди отбивали на тамтамах. Наруто не отвечал, поэтому Саске пришлось перевести испуганный взгляд на блондина. Узумаки сидел, чуть приоткрыв рот и широко распахнутыми глазами взирая на брюнета. Даже Кьюби будто бы удивленно смотрел на него, отчего парню стало совсем не по себе. - Да в чем дело? – громкий недовольный голос Учихи вывел Наруто из транса, но его лицо тут же стало хмурым и озабоченным. - Ничего. Придется на время забыть об этом упражнении. Позже к нему вернемся, - он спрыгнул с ограды и пошел прочь. Саске не оставалось ничего, кроме как догнать свою головную боль. - И ты не объяснишь, что я видел? - Откуда я знаю, что ты там видел? – огрызнулся Узумаки. - Ты же «всевидящее око». Забыл? - Что видел – то развидел. Все. Проехали. Несколько минут двое шли в полном молчании, но когда Саске заметил, что они подходят к круглосуточному торговому центру, не выдержал и спросил: - И что будем делать дальше? - Нам нужна полароидная фотокамера! – радостный голос одного идиота был куда лучше мрачного молчания. *** Мизуки считал себя незаурядной личностью, неплохим фотографом и вообще хорошим человеком. По жизни он шел припеваючи и ни на что не жалуясь. А еще он любил детей. Очень сильно любил детей. Особенно девочек. До дрожи в руках. Поэтому сейчас он сильно-сильно сжимал фотоаппарат в своих ручонках, сетуя на то, что такая миленькая девочка решилась фотографироваться у него. Нельзя же собственных клиентов отпугивать. Надо выбирать тщательно, так, чтобы никоим образом никто не смог его заподозрить в этой маленькой любви. Родители девочки довольно сидели на диванчике, радуясь за свое золотце, а Мизуки утирал седьмой пот от перенапряжения. Малышка старательно замирала перед камерой, изображая всяческих персонажей из мультфильмов, а мужчине оставалось лишь скромненько нажимать на кнопку, подыскивая нужный ракурс. Это пытка. Дичайшая пытка из всех. - Что ж, думаю, хватит, - Мизуки хотел расцеловать отца, который решил вмешаться в затянувшийся процесс. – Когда будут фотографии? - О, через пару дней. Моя секретарша сообщит вам все детали, - мужчина улыбнулся, вешая ремешок фотоаппарата на шею. - Отлично, до свидания, - мать обняла дочь и повела ее к выходу, попутно расспрашивая о фотосессии. Мизуки тяжело выдохнул и опустился на стул, который стоял в качестве реквизита у стены. Руки мелко подрагивали, в голову лезли мысли о том, что могло бы случиться, выйди родители девочки из зала. Вряд ли бы он мог сдержаться… - Такая очаровательная, - прошептал он, пролистывая фотографии. Он не помнил, когда точно его потянуло на таких, но себе отказать он не мог, да и не хотел. Оставалось только не терять голову. - Сэр, - по громкой связи прозвенел голос секретарши. - Да, - Мизуки даже не шелохнулся, заворожено разглядывая девочку. - К вам посетитель. - На сегодня все. Ты же знаешь, что у нас все по записи, - фотограф злобно зыркнул на телефон. - Но он настаивает. Он вроде журналист. - Журналист? – Мизуки выключил фотоаппарат и встал, удивленно разглядывая собственный стол. – По какому вопросу. - Он отказывается говорить об этом мне. - Пропусти. Раздался тихий щелчок, обозначающий, что связь прервалась. Через минуту в зал вошел высокий брюнет, чеканя шаг, почти как военный, однако слишком торопливо, что выдавало суетящуюся личность. В руках он сжимал папку, диктофон и, что сильно поразило Мизуки, полароидную камеру. Деловые штаны мужчины странно сочетались с желтой рубашкой и серым пиджаком, однако решительный вид говорил, что перед ним истинная ищейка, науськанная на сочные сенсации. - Учиха, - резко назвался журналист, проигнорировав протянутую к нему для пожатия руку. – Не нужно церемоний. Мне необходимо переговорить с вами по поводу вашей работы – к вам только что заходила девочка и ее родители. Я долго наблюдаю за этой семьей из-за сведений, полученных…информатор, скажем так, их передал нам информатор, - брюнет поправил свои очки, не отводя пристального взгляда от растерянного Мизуки. – Есть мнение, что ее отец совершает с ней некие аморальные действия – не буду вдаваться в подробности. Мне необходимо ваше мнение – не замечали ли вы за девочкой странных…поз? Она ведь была у вас на фотосессии? Не видели ли, как смотрел на нее отец? Ваши показания сильно помогут, - журналист вытащил какую-то бумажку, подтверждающую, что его нанял кто-то из организации по защите прав детей. - Ааа… - Мизуки бросило в жар, ведь он сам…не совсем чист. – Я… Да, я мог бы ответить на вопросы, - он пригласил посетителя жестом присесть на стул, а сам уселся в свое рабочее кресло за столом. – В основном я смотрел на девочку – нужно было работать, на отца я не особо отвлекался. Только когда речь зашла о деньгах, - фотограф попытался рассмеяться, но серьезный взгляд журналиста заставил его лишь хрипло покашлять. – Ну, они выглядели как обычная семья. Ничего к-криминального. Позы девочки… Тоже нет. Не думаю, что хоть одна из них была р-развратной. – Мизуки испуганно посмотрел на Учиху, который лишь нахмурился. - Почему вы сказали развратной? Девочка наоборот должна быть зажата – в основном она так себя и ведет, - мужчина снова поправил очки, нервируя этим фотографа. – Пока я за ними следил – ребенок был скован и неулыбчив. - Но она…она была как нормальный ребенок, - страх скручивался в животе вместе с желанием. Возможно ли, что девочке он понравился? Если она вела себя раскованно и так легко. Отца он и правда не очень разглядел, но вот малышка… Почему она была такой развратной? - Меня сейчас вырвет от его мыслей, - Наруто стоял поодаль, невидимый обычному глазу. Учиха старательно его игнорировал, не желая вспугнуть и так судорожно хватающую ртом воздух рыбешку. Он чуял, как от этого парня за милю воняет педофилом, но нужно было следовать инструкциям Узумаки. - Могу ли я взглянуть на фотографии? – Саске кивком указал на фотоаппарат, лежащий на столе. Мизуки некоторое время осоловело смотрел на предмет, а только потом поспешно схватил его. - Да-да, конечно, - он нервно вынул карту памяти и запихнул ее в ноутбук. – Я даже на проектор вывести могу, - на белой стене отобразился экран компьютера. Пока мужчина листал фотографии, Учиха незаметно следил за ним боковым зрением, стараясь сделать вид, будто бы внимательно глядит на экран. Мизуки же снова затягивало в глубины собственного безумия. Задетый умелыми словами Саске, в каждой фотографии он находил сексуальный подтекст. Когда мелькнула тень позади, фотограф уже ни о чем не думал, кроме девочки. А потом его бессознательное тело обмякло на кожаном кресле. - Умница, собачка моя! Кто хороший мальчик? Кто у нас хороший мальчик? – Наруто весело заулюлюкал. - Я тебе сейчас врежу. И мне за это ничего не будет, - Саске угрожающе махнул папкой с «очень важными документами» перед лицом блондина, а затем швырнул ее на стол, беря в руки полароидную камеру. – Что теперь? - Фотографируй его, - Узумаки пожал плечами, вяло оглядывая фотостудию, - а дальше по накатанной. Мелькнула вспышка, и с жужжанием машинка выплюнула на свет снимок, который Учиха подцепил пальцами. Сосредоточившись на фотографии, Саске закрыл глаза, пытаясь воспроизвести те же действия, что и на кладбище. Пальцы вдруг обожгло, и парень дернулся, выпуская из рук фотографию, которая догорела, не успев коснуться пола. Наруто исчез, а значит, все пошло правильно. Когда из-за стола донеслось непонятное хрипение, Учиха сосредоточился на противнике, запоздало понимая, что у него из оружия только полароидная камера. В прошлый раз были хотя бы лопаты… - Ебучий Узумаки… - Саске отошел на несколько шагов от существа, развернувшегося перед ним. Лицо Мизуки было закрыто маской фарфоровой куклы, тело безвольно повисло на фарфоровых паучьих ногах, которые мерно перестукивали. Не было похоже на то, что эта тварь могла вообще нормально двигаться – ноги бы сломались от одного неверного шага, но эта проблема быстро разрешилась, когда Учиха осознал, что все его движения происходят будто в замедленной съемке – простой шаг назад занимал секунд двадцать. Всмотревшись в монстра, брюнет заметил в глазнице маски меленький сверкающий окуляр – это был фотоаппарат, от вспышки которого Саске дезориентировался и ослеп на время, достаточное для существа. Когда зрение вернулось, а время пошло своим чередом, паучьи лапы уже опрокинули его навзничь, отчего полароид отлетел бы строну, не будь он подвешен на ремне. Лицо-маска тут же оказалась перед глазами, а маленькая камера внутри тихо зажужжала, фокусируясь на жертве. Если сумеет поймать – не выжить. Очень медленная смерть. Мысль промелькнула мгновенно, и Учиха зверским усилием вывернулся из захвата, отскакивая от существа. Опасно зарокотав, Страж перевел «взгляд» на брюнета. - Узума-а-а-аки… - Саске прошипел это имя, проклиная его обладателя. - Ну что опять с тобой не так? – Наруто стоял у стенки, лениво оглядывая Стража. – У тебя есть оружие. Пользуйся. - Как?! – Учиха рыкнул, вздергивая вверх бесполезную камеру и отвлекаясь от противника. – Дать этим куском говна ему по голове? Или сфотографировать его и подписать карточку: «Любимому монстрику от верной поклонницы»?! – Саске снова оказался прижат существом, отчего не смог продолжить свою эпитафию. - Последнее, кстати, ближе всего к истине, - Блондин вразвалочку направился к «парочке». – Ты ему понравился. - Пошел в жопу, уебок, - окуляр глазницы медленно фокусировался на парне, а Саске лихорадочно соображал, что делать с полароидом. - Учиха. Я тебя брошу, если ты не додумаешься. Две вспышки сверкнули как пламя, а монстр застыл над обездвиженным брюнетом. Молчание длилось бесконечность, пока Узумаки молча не отобрал у лежащего на полу Саске камеру и не сделал еще один снимок, предварительно вынув первый. - Я повешу это в рамочку. И подпишу: «Моя собачка. Люблю ее». - Я убью тебя… Однажды я доберусь до твоей тоненькой шейки и сверну ее к чертовой матери… - Не тоненькая она, - Наруто обижено надулся, отходя обратно к стене. - Плевать, - Саске с кряхтением выбрался из-под нависшей над ним груды. - Все равно. Отвинчу голову. И повешу над камином. С подписью «Мелкий пиздюк». - У тебя нет камина. - Значит будет. - Работай давай! – Узумаки недовольно фыркнул. Саске резко переместило. Он снова оказался вне времени и пространства, в чужом подсознании. На сей раз это была квартира, заполненная полароидными фотографиями. На них были изображены изуродованные девочки, которых успел оприходовать Мизуки. Все стены были изодраны и покрыты грязью, повсюду гулял неприятный сквозняк. Пройдя по коридору, Саске сумел разглядеть и старые фото, где уже был изображен юный маньяк. Из комнаты в конце раздались сдавленные рыдания, отвлекшие Учиху от рассматривания снимков. - Я не смог, не смог собрать их! Ни одну не смог собрать! – в небольшой детской сидел фотограф, сжимая в руках разбитую фарфоровую куклу. Его окружали тела мертвых девочек, а он раскачивался лишь над этой неживой игрушкой. Вся история его жизни вдруг стала ясной и понятной… - Ты плачешь из-за разбитой куклы как девка над девственностью! – раздался в комнате хриплый бас, и мужчина вздрогнул, поднимая заплаканные глаза. Над ним стоял похожий на него человек с сердитой, взбешенной гримасой. - Отец… - Мизуки боязливо отполз от родителя, задевая руками мертвые тела. - Я говорил, что из тебя дурь надо выбивать, малявка. Но, выходит, ошибался. Из тебя ее вытрахать нужно. - Не… - крик фотографа заглушила ладонь отца, и грузный мужчина навалился на него всем телом. Мизуки лишь краем глаза успел заметить стоящего в проходе Учиху, который не стал ничего говорить. Наказание для этого урода пришло из его детства. Было даже немного странно – ведь во всем виноват его отец, изнасиловавший мальца в очень нежном возрасте… Было даже как-то… несправедливо. - Ну, он мог сам выбрать свой путь. Стать таким, как отец, или же наоборот – хорошим человеком, умеющим бороться, - Саске не помнил, когда оказался в фотостудии, лежащим на мягком диванчике. Наруто сидел рядом, спокойно разглядывая его лицо. - Он был ребенком, - почти шепотом проговорил брюнет. - Саске, поверь, дети куда умнее и понятливее взрослых, - Узумаки нежно прикоснулся к лицу брюнета. – У тебя ведь тоже фарфоровая кожа. Потрескавшаяся, побитая. Но ты не стал монстром. А мог бы. Брюнет молчал. В синевато-белом зале тишина и грусть от увиденного были особенно давящими, но особенно приятными. Да и Узумаки не вел себя как идиот. Отцы… Почему многое происходит из-за отцов? *** - Десятилетняя девочка подозревается в убийстве известного фотографа. Труп был найден в фотостудии… - Наруто… О чем ты трепался с той девушкой? - Ну не мог же я оставить растерянную секретаршу с трупом своего начальника. - И ты обвинил ребенка в его смерти?! - Она показала мне язык. - Что?! - Дети иногда могут меня видеть. - И из-за этого… - Да не тронут ее! Это же просто шутка, Саске! Расслабь булки. - Я их тебе сейчас расслаблю. - Опять твои извращенства! - Узумаки!