Подкидыш

Наташа пребывала в раздумьях с самого начала встречи – и это не сулило ничего хорошего. Думающая женщина – вообще самое страшное существо на планете. Ну, по крайней мере, с мужской точки зрения. Конечно, вряд ли она осмелится выкинуть какой-то фокус в присутствии президентов, администрации, охраны и журналистов – но их же присутствие в случае чего изрядно свяжет руки и самому Ивану. - Вань, а ты, правда, нам с Олей… неродной? И даже не славянин? – перехватила она Россию в коридоре, когда он пытался незаметно улизнуть с банкета. «Шо?! Хто тебе такую херню сказал?» - не задумываясь, выпалил бы он еще совсем недавно и привычно легко опровергнул бы эту старую байку. Но он уже устал доказывать кому-то прописные истины – тем более родственникам. Вдобавок, Иван отлично знал, кто сказал Наташе «такую херню». «Одни лгут, другая верит. Вот на черта семья такая, лучше буду сиротой… Достало. Ну, вот достало» - Ну, если быть славянином – быть «бедным родственником» Европы, неудачником, неисторическим народом и объектом завоеваний других наций - то да, я уже давно не славянин, - едко ответил он, - Так кто я на этот раз? Татарин? Финн? Кара за вранье и хулу на предков последовала незамедлительно - Белоруссия из этой тирады, похоже, выхватила лишь нужное ей словосочетание: - Так почему же ты на мне жениться не хочешь?! Раз мы не родственники? Россия начал осторожно отползать к дверям: - Родственники! Хоть и не по крови! - Это не считается! - Считается! И вообще мы – не пара! - Почему?! - Ээээм… ну из-за разницы статусов… финно-угры и татары славянам не ровня. Мы – не индоевропейцы, а туранцы, азиаты и вообще… Наташа остолбенела: - Давно от Лизы сковородкой в лоб не получал? - Нуууу, почему-то меня все попрекают именно этой кровью… стало быть, она какая-то плохая, - сделал глубокомысленный вывод Россия. - Вообще, Феликс сказал, что ты – немец! Теперь на нее вытаращился уже Иван: «Дал же Господь родственничков… Каждый день новости». - А уж эти-то каким краем?! Наташа начала загибать пальцы, припоминая словообильные и путаные «доказательства» Ольги и Феликса: - Росомоны Германариха – раз. Варяги-скандинавы – два. Ганзейский союз – три. Петр с его реформами – четыре. Разве кто-то мог так легко принять чужую культуру, если бы не был к ней расположен? Да твои люди до сих пор немецкой культурой интересуются больше, чем культурой любых славян! Екатерина и вообще вся династия после нее – пять. Даже Иван Грозный себя немцем называл! - А еще? – силясь, чтобы не заржать самым паскудным образом, выдавил Иван. - А еще ты для славянина слишком бездушный и расчетливый. И язык у тебя не певучий, а сухой и лающий, как у немцев. И тебе легче договориться с Людвигом или Родерихом, чем с кем-то из нас. «Да с ними кому угодно легче договориться». - И вы всегда нас завоевывали. - Угу. И соображали. На троих. Такой масонский немецкий заговор. – Россию этот разговор даже стал забавлять. – А независимые славянские государства я помогал создавать и сделал так, чтобы первые слова в космосе прозвучали на славянском языке – исключительно в силу особо изощренной коварности. - Но ты действительно зачем-то помог немцам уничтожить славянскую Речь Посполитую? Иван вздохнул: - Примерно по тем же причинам, которыми руководствовался Польша, вместе с Рейхом раздирая на куски Чехословакию. История – штука сложная. Я попытался собрать всех славян в один союз, чтобы нам никогда больше не довелось быть врагами… но, похоже, мирное сосуществование противоречит славянской природе. А может и человеческой в принципе. - Так они правду сказали или нет? – расстроено спросила Наташа. Брагинский пожал плечами: - Понятия не имею. Мне уже как-то все равно. Я знаю, кто я – и это главное. - Так ты на мне женишься? Россия ухмыльнулся, выскочив на долгожданную площадку: - Неа. Ты мне сестра. Потому что я так решил. Я - страна многонациональная. Кого хочу родней считать – того в родню и назначу. И пусть у вас по этому поводу голова болит.