Чётки

По поводу воздействия на женскую психику четок в его руках у Вацлава Гавела были разные версии. Вначале он даже думал, что это Господь испытывает его веру, подкидывая подобные искушения. Однако его доспехи были предметом рукотворным, и потому, в какой-то момент, отец Гавел пришел к выводу, что кое-кто просто решил подшутить над ним. Помимо эффекта невидимости доспехи выдавали еще один знатный спецэффект, совершенно не нужный Безликому. Стоило в присутствии лиц женского пола взять в руки розарий и начать усердно перебирать его бусины, то с женщинами тут же происходили странные метаморфозы. Словно их какой-то бес подбивал на попытки соблазнить не кого-то там, а самого Верующего. Правда, особенно экзальтированные дамы просто впадали в религиозный экстаз. Им виделся Спаситель в лице Вацлава. А это попахивало ересью, что было грехом похуже, чем блуд в стенах Божьего Храма. Хотя, возможно, человек, собравший доспехи для отца Гавела, считал подобное воздействие сродни оружию и предполагал, что бывшему инквизитору, а ныне агенту Эй-Экс оно где-нибудь и как-нибудь да пригодится. Однако сам Безликий так не считал и тяготился подобным. Он в свое время даже задумался над тем, чтобы отказаться от доспехов. Однако это было невозможно. В результате, Вацлав Гавел предпочел пользоваться собственным розарием, только закрывшись от всех в келье, заодно отмаливая собственные грехи в виде периодически появлявшейся мысли апробировать чудодейственное средство на самой Катерине Сфорца. Естественно, мораль и честь не позволяли ему особо углубляться в размышления о том, как именно подействовали бы четки на прекрасного кардинала, но само то, что мысли такие появлялись… Однако все тайное становится явным. И вот как-то раз в присутствии известного бабника Леона и одной из монахинь, не состоявшей в их организации, Вацлав забылся. Лично для него четки давали определенный медитативный эффект. Сознание же Одуванчика было от природы создано для того, чтобы улавливать даже малейшие признаки сексуального возбуждения у женщин. И когда Леон понял, что данное возбуждение вызвал совсем не он, а этот аскет, помешанный на вере…       — Отец Гавел, что вы сделали, чтобы эта женщина вас так откровенно желала? — спросил он, когда монахиня, ошеломленная собственными реакциями на Безликого, поспешно удалилась. — Только не говорите, что подобное - это результат поста и молитв. Не поверю! Безликий прекрасно знал, что де Астуарис не отстанет и в чудо молитв действительно не поверит.       — Да это специальные четки для укрепления силы духа. Созданы одним монашеским орденом. Привезли в подарок. Ну, на меня они вообще не действуют… Как видишь, я собой отлично владею… Леон кивнул. Через пять минут он ушел, и тут до Вацлава дошло, что четки, которые он положил в нишу в стене, тоже исчезли. Безликий усмехнулся. Как-то не трудно было догадаться, кто именно был вором. Планы у Леона были наполеоновские. Мысленно он уже представил себя в окружении прекрасных молодых женщин, жаждущих его тела и изнемогающих от страсти. Но начать решил по привычке с Ноэль Бор.       — Что скажешь, Ноэль? — поинтересовался Одуванчик, пристально глядя на Госпожу и методично перебирая бусины украденного розария.       — Неужели ты наконец-то вспомнил, что ты вроде как священник? — всплеснула руками девушка. — О, это похвально!       — Нет, подожди, ты что, вообще ничего не чувствуешь? – удивился де Астуарис.       — Я чувствую колоссальное облегчение от того, что ты наконец-то перестал строить из себя брутального мачо! — ответила Ноэль и резво проскочила мимо него, радуясь тому, что Леон вроде как прекратил свои домогательства в ее адрес.       — Тьфу! Что-то не сработало, но что именно? Леон решил поэкспериментировать еще, но результат был такой же, как и в случае с Госпожой. То есть совсем не тот, на который он так рассчитывал. Разгневанный де Астуарис, совершенно позабывший о том, как именно попали к нему злополучные четки, догнал Вацлава около дверей кабинета кардинала Сфорца.       — Вы меня обманули! — воскликнул он. — Ни черта они ни на кого не действуют! Как вы вообще могли так зло надо мной подшутить?!       — Ну, — Безликий пожал плечами, — я забыл добавить, что вначале надо неделю соблюдать пост и читать Credo пять раз в день! А сейчас отдайте вещь, которую вы у меня украли самым бессовестным образом.       — Нет, — Леон уже передумал отдавать розарий. — Я это … буду укреплять свою веру. Вот! А потом посмотрю, как после поста и молитвы они подействуют. Ну, а что мне в тюрьме делать-то… И вообще-то я священник все-таки, а не только заключенный.       — Я рад, что эти четки пробудили в вас желание испытать свою веру и силу духа в борьбе с желаниями собственной плоти. Можете забрать их себе, — сказал Вацлав, мысленно радуясь тому факту, что лично он сейчас благодаря Леону будет свободен от желания испытать чудодейственный эффект четок на собственном начальнике в лице Катерины. — Храни вас бог, отец де Астуарис и не забудьте читать Credo именно пять раз в день!       — Угу, — буркнул Леон, — обязательно. Заодно и Angele Dei прочтем. На всякий случай. Безликий, усмехнувшись, вошел в кабинет кардинала. Все-таки Бог берег его веру от искушений.