Отбой

      Солнце пробилось сквозь неплотно задернутую занавеску на окне и нахально вмешалось в тягучую ленивость сна, заставляя проснуться. Он лежал, не открывая глаз, и тщетно пытался вспомнить, что же ему снилось. Веки изнутри светились розовым, и приподнимать их не хотелось – пришлось бы отвернуться от солнечного луча, а он так приятно грел кожу...       Рядом на подушке пошевелились, и глаза все-таки пришлось открыть, чуть подвинув голову вправо, чтобы не светило прямо в глаза.       На подушке лежала рука, прикрывавшая непокорные рыжие вихры – Дэнни от солнца отвернулся, не просыпаясь. Золотистые волоски на светлой коже с россыпью веснушек – шерсть, как говорил сам Дэнни. Ровная золотистая шерстка. Пальцы потянулись погладить, но он удержался. Пусть спит.       На постель сзади что-то упало, но он не стал оборачиваться.       - Мяффф, - сказали над ухом. "Доброе утро", - прозвучал в голове перевод голосом Дэнни. – "Проснулся? Жрать давай".       Пришлось вставать. Джесс уехала к родителям, и уже второй день кормить Рыжика и Рафаэля по утрам приходилось им. Ну, ему. Так получалось, что он просыпался раньше. Так было всегда, но обычно Джесс вставала вместе с ним, а по выходным теперь часто приходилось встречать утро в одиночку.       Будить Дэнни он не любил, ему нравилось смотреть на него спящего и не нравилось пережидать вспышку раздражения от насильственного пробуждения.       По давно заведенному ритуалу первого надо было покормить Рыжика. Наглое, под стать своему рыжему хозяину, животное могло не дождаться своей миски, и начать с завтрака Раффи, а в этом случае оторвать его даже за уши будет невозможно. Поэтому сначала – кота, потом – сенбернара. Раффи уже привык, он подождет. Он и так ждет – смирно сидит у своей миски и смотрит преданными глазами. Знает, что его очередь вторая для его же блага.       Понаблюдав с полминуты за двумя комплектами шевелящихся ушей, он вернулся к холодильнику. Завтраки для людей тоже никто не отменял. Меню разнообразием не отличалось, готовить он так и не полюбил, зато хотя бы научился – как приговаривал Дэнни, предпочитавший разнообразию еды вариант подольше поспать.       Он успел достать яйца, сковородку и молотый кофе, когда позади раздались шаги. Оборачиваться не стал, за что через несколько секунд был полностью обездвижен. Теплые руки обхватили сзади за пояс, горячее дыхание пощекотало шею и сонный голос прямо в ухо сказал:       - Тебе не надоело жевать омлет по утрам?       - И тебе доброе утро, - отозвался он и поставил банку с кофе на стол. – Нет, не надоело. Но если надоело тебе...       - А давай вернемся в постель, а? Я не выспался.       - Хорошо, я приготовлю завтрак себе, а тебе – когда проснешься. Иди спи, выходной все-таки.       - Беккер, я на это и намекаю. Выходной. А ты опять как на работу вскочил, с петухами. Пошли, без тебя неуютно.       - Рыжика возьми.       Дэнни лишь крепче сжал руки, положил подбородок сзади на его плечо и молча вздохнул.       - Ну, Раффи позови. Он больше кота и не царапается.       Следующий вздох мог бы сдуть весь кофе из банки, не будь она закрыта.       - А я не умею ложиться обратно, если уже встал, - продолжил Беккер.       - Раф тоже не умеет, и вообще его надо выгуливать, кстати...       - Уже не надо.       - Тьфу. – Руки сжались еще сильнее, и Беккер подумал, что будь на его месте девушка, уже начала бы задыхаться. – Этот щенок когда-нибудь научится дожидаться прогулки?       - Угу, - кивнул он. – Месяца через два-три. При хорошем воспитании.       Опустил голову и выразительно посмотрел на сжатые на его поясе руки.       - Или ты идешь со мной, или я засыпаю прямо тут, стоя, - отреагировал Дэнни на этот взгляд. – Хватит прожигать меня глазами, у меня и так руки дырявые.       Глазами? Ну да.       Это хуже гипноза.       Беккер протянул руку и коснулся пальцами "шерсти". Провел кончиками пальцев от запястья до локтя, не очень хорошо соображая, что делает, и очнулся от отчетливого равномерного мурчания над ухом.       - Когда ты так делаешь, - прервался на секунду Дэнни, - я начинаю думать, что до постели мы можем не успеть дойти.       Мурчание раздалось снова, а ощущения подсказали, что если он не хочет быть заваленным на кухонный стол в ближайшие полминуты, лучше прекратить.       - Пошли, - выдохнул Дэнни, разжимая руки.       Сопротивление бесполезно, как говорилось в одном из его любимых сериалов.              У них не получалось остаться надолго наедине почти два месяца с начала соседской жизни. Хотя рассинхронизация в графиках закончилась, да и в ночную смену выходить почти не приходилось - аномалии стали появляться все реже, и самых ценных сотрудников по ночам высылать перестали, если только случай не оказывался особенно загадочным. Однако оба, не сговариваясь, избегали оставаться надолго вдвоем. Джесс сначала никак не выражала свое отношение к происходящему - может, не замечала, может - не хотела замечать, но однажды вечером в пятницу спустилась в гостиную с большой сумкой и сообщила, что уезжает к родителям на весь уик-энд. Одна. Вот прямо сейчас.       Дэнни попытался что-то возразить, а Беккер судорожно перебирал в уме последние разговоры, пытаясь понять, что он не так ляпнул и когда, но Джесс их остановила, мягко, но решительно:       - Мальчики, мне надо съездить к маме, а вам совершенно этого не надо. Вам надо остаться. Приеду в воскресенье вечером, ничего не готовьте, пожалуйста.       Она так сказала это «вам надо остаться», что Дэнни резко умолк, и по его взгляду Беккер догадался, что они этот акцент услышали одинаково. Он редко видел, как Дэнни смущается.       Беккер помог Джесс донести сумку до машины, забросил в багажник и, только уже открыв для жены дверцу машины, решился взглянуть ей в лицо. И она действительно не выглядела обиженной или расстроенной. Она даже слегка улыбалась.       - Что-то случилось? - наконец спросил он. - Почему так срочно, на ночь глядя? Давай, я тебя довезу...       - Брось, тут ехать двадцать минут, - покачала она головой. - Еще стемнеть не успеет. Я сброшу SMS, как доеду. Я не маленькая, Хэл. И нет, ничего не случилось.       - Тогда что...       - Милый, вам надо побыть без меня. И сейчас очень подходящее время.       - Почему? - все еще не понимая, спросил он. - Для чего подходящее?       - Потому что я давно собиралась так сделать, если вы сами не разберетесь. И кстати, - увижу в воскресенье, что не разобрались, уеду к маме надолго. А для чего подходящее - сами придумаете, у меня фантазия ограниченная в этих вопросах.       Она шагнула к нему и поцеловала, словно затыкая рот то ли себе, то ли ему.       Беккер еще стоял, слегка оглушенный, когда Джесс уже уехала. Он бы стоял еще долго, если бы к нему сзади не подошел Дэнни, не обнял, не уткнулся бы ему в затылок носом и не сказал бы негромко:       - Слушай, а давай заведем собаку. А то Рыжику скучно... Как думаешь, Джесс не будет против?       Джесс не была против. И к маме потом надолго не уехала, потому что им не понадобилось и получаса на «разобраться».       Так в доме появился двухмесячный Рафаэль, Дэнни перестал оставлять открытыми двери, когда Беккер заходил к нему, а Джесс раз в две-три недели вот так вот уезжала к родителям. Как она им это объясняла - Беккер не спрашивал. Вернее, попытался один раз, но она сказала, что сама с этим справится. Она вообще оказалась очень решительной, его маленькая девочка, когда дело касалось атмосферы в доме. В семье...              Второй раз пробуждение было бессовестно поздним – стрелки показывали час дня. Солнце скрылось, и ничто не мешало валяться под одеялом и смотреть на сонно моргающего Дэнни, для разнообразия выглядевшего довольным и расслабленным. В изножье постели свернулся Рыжик, по-хозяйски расположившись на его ногах. Ноги Беккера Рыжик с некоторых пор обходил по большой дуге, не без оснований опасаясь быть сброшенным на пол.       - Теперь выспался? – спросил Беккер серьезно.       - Еще не понял. Наверное, да.       - Завтракать будем?       Дэнни тихо засмеялся, и от этого стало теплее, чем утром от солнца.       - Скорее уж обедать, - отозвался он. – И готовлю я, но сначала ты должен купить мясо и...       - Начинается! – Этот квест они проходили каждые выходные, когда Джесс передавала бразды кухонного правления Дэнни. - Требую список!       - Обойдешься. Тренируй память, спецназ.       Одеваясь, Беккер выслушивал перечень:       - Мясо бери постное, мне жир не нужен, а еще прихвати масла. Какого-нибудь сливочного, у нас закончилось. Вот только оставь хозяйство на женщину!       - Но-но! – перебил Беккер. – Не надо вот только на Джесс наезжать! Кто вчера отказался ужин готовить и с помощью бутербродов слопал всю ветчину в доме, намазывая под нее масло?       - Да? – задумался Дэнни. – Верно, было. Беру назад свои… как ты сказал? Наезды. Кстати, купи ветчины, только не как в прошлый раз.       В прошлый раз продукты покупала Джесс.       - Тяжело двум хозяйкам в одном доме, - фыркнул Беккер. – То масла мало, то ветчина не та…       - Хозяйка у нас одна, - парировал Дэнни. - А вот ветчину купи, какую я прошу. И у нас закончились специи!       - Нет уж, в эти игры я больше не играю, вот это ты сам будешь покупать! Или гони список.       - Ладно, обойдемся без специй, соли с перцем вполне достаточно, - тут же сдался Дэнни. - Ты идешь или мы сегодня вообще только ужинать будем?       - Эксплуататор, - проворчал Беккер.              Самое смешное, что план действий был отработан давно и не сбоил ни разу. Печально было только то, что из-за утренних перестановок сна и завтрака Беккеру не удалось даже кофе выпить. Но это упущение он быстро исправил в ближайшей к дому забегаловке. Увидел бы Дэнни - критики местного меню хватило бы до вечера, но Дэнни остался дома.       А в остальном все проворачивалось до смешного просто, и главное, за чем надо было следить - брать то, что подешевле и не жалко будет потом выбросить. Зачем они с Дэнни каждый раз устраивали этот цирк, Беккер сказать не мог, но отказываться от него не собирался. Судя по упрямству Дэнни, со своей стороны отказывающегося составлять четкие списки продуктов, его тоже все устраивало. Ну или он надеялся на то, что дрессировка действует не только на щенков сенбернаров, и считал, что главное в этих вопросах - терпение.       Вернувшись в дом и передав пакеты в руки Дэнни, Беккер даже проходить дальше прихожей не стал - смысла не было. Спустя пару минут тот вышел из кухни с каменным лицом и схватил свою куртку с вешалки.       - Я тебя научу в продуктах разбираться, - сообщил он с мрачной решимостью в голосе.       - Списки, Дэнни, списки, - пожал плечами Беккер, пряча улыбку, и вышел на улицу первым, не дожидаясь дружеского пинка.       Проходя мимо кофейни, где не так давно пил кофе, он задумался. А ведь когда они только познакомились, и после, когда просто зависали где-нибудь после работы, да и потом, когда начали встречаться, Дэнни вовсе не производил впечатления ни гурмана, ни потомственного шеф-повара - ел что попало, когда попало, обходился дома полуфабрикатами, а утренний кофе в подобных забегаловках был нормой.       - Когда ты стал снобом? - вслух спросил Беккер, когда они уже зашли в мясную лавку, и Дэнни придирчиво рассматривал товар в витрине.       - Не снобом, а хозяйственным человеком, понимающим толк в хорошей еде, - поправил его Дэнни, совершенно не удивившись вопросу, и ткнул пальцем в особо приглянувшийся ему кусок свинины. - Вот этот, пожалуйста.       Пока продавец завешивал и упаковывал, Дэнни закончил:       - Раньше незачем было, - и полез за бумажником.       В молочном они развлекали молоденькую девочку за прилавком, от смеха она чуть не обсчитала сама себя, а когда выбирали специи, Дэнни прочел лекцию о происхождении каждого пакетика, который он выбирал, так что – Беккер заметил – хозяин заведения под столом включил диктофон на телефоне. Пока Беккер раздумывал, не потребовать ли скидку за сданную Дэнни информацию, тот уже расплатился.       - Ты хоть что-нибудь запомнил? – поинтересовался Дэнни, когда они ввалились в дом, загруженные пакетами с продуктами.       - Да, - кивнул он. – Раньше ты был нормальным человеком, потому что не надо было, а теперь надо, и ты стал кухонный маньяк. Я запомнил.       Дэнни только хмыкнул и прошел на кухню.       Обед получился вкусным. Как всегда. Рыжик оценил, а Рафу снова ничего не досталось, потому что Беккер считал, что щенка не стоит приучать к еде со стола хозяев, и ни Дэнни, ни Джесс с ним не спорили.       - Твоя очередь мыть посуду, - заявил Дэнни, и Беккер не стал спорить, хотя его очередь была уже третий раз подряд. Но очередь в готовке они тоже не соблюдали, так что равновесие не нарушалось.              Он домывал тарелки, когда хлопнула входная дверь. Дэнни оставался в гостиной, поэтому Беккер не стал бросать работу – тот был в состоянии отбить атаки соседки и любого, кто стоял на пороге.       Поэтому вышел он из кухни только спустя пару тарелок. Не заходя в гостиную, услышал голос Джесс - вернулась на пару часов раньше? - и первым порывом было броситься со всех ног к ней, потому что в этом голосе звенели слезы, но услышанные слова заставили притормозить:       - Хэл меня убьет!       И самый мягкий и успокаивающий голос, на какой был способен Дэнни:       - Беккер никого не убивает, когда не на работе, а уж тебя тем более, что бы ни случилось. Кстати, а что случилось?       - Я… - голос Джесс задрожал и отголосок слез превратился во вполне реальные всхлипывания, - я машину разби-и-ила-а-а!       - Вот черт! - сорвалось у Беккера с губ одновременно с тем, как то же самое, только громко, выдал Дэнни.       - Я случайно…       Беккер решительно шагнул в дверь и снова остановился, словно наткнувшись на новые интонации в голосе Дэнни.       - Ты сама-то цела? Черт с ней, с машиной, новую купим, ты цела?!       Беккер такое выражение на его лице видел редко, и только тогда, когда сам вляпывался в серьезное приключение. Только с ним Дэнни ограничивался выражением на лице, а Джесс он схватил обеими руками за плечи, пристально вглядываясь в ее лицо, осматривая голову с растрепавшимися волосами, не слушая ее слабого “да я в порядке!”, а когда убедился, что действительно в порядке, притянул ее к себе и уткнулся лицом в макушку.       - Детка, как же ты меня напугала, - глухо сказал он, а Джесс обхватила его руками и тоже замерла.       Беккер осторожно отступил назад, так и не замеченный ни Дэнни, ни Джесс, прислонился к стенке и прикрыл глаза.              Они думали, он ничего не замечает. Не слышит, как осторожно они оба выбирают слова в некоторых ситуациях, не чувствует, как они смотрят на него, когда думают, что он не видит, не ощущает, как они почти в буквальном смысле сдувают с него пылинки. Нет, Дэнни мог и поругаться при необходимости, Джесс могла и выговор сделать при случае, и поспорить оба могли… в частностях. А в целом последнее время с ним носились как с писаной торбой, а он не знал, что с этим делать.       Он же не дурак и не слепой. Он просто делал вид, что не понимает. Потому что когда Джесс сначала поговорила с Дэнни, а потом как специально заставила Беккера остановить выбор дома на слишком большом, чтобы потом сокрушаться “как же мы его вдвоем потянем” и предложить Дэнни переехать к ним, он так обрадовался, что не смог ни возразить, ни попытаться выяснить - а правда ли она этого хочет. Он понимал, что самой Джесс Дэнни вообще может быть не интересен и не нужен, - зачем бы ей? - и пошла она на это ради него. Но выяснять все это он не мог и не хотел - ни с ней, ни с Дэнни. Проще было делать вид, что он считает все происходящее правильным и уверен в их решении. Равновесие было настолько шатким, что любой чих мог все разрушить. А разрушать он не хотел.       Он очень долго чувствовал себя виноватым перед Джесс. И перед Дэнни тоже. Потому что позволял им все это. Потому что согласился перевернуть им жизнь из-за своего страха потерять одного из них или обоих сразу. И он никогда в жизни не был так счастлив, как в этот год. Несмотря на случай, который послужил толчком для всей этой заварушки. А может быть, благодаря ему. Дэнни как-то сказал, что предпочел бы остаться один на всю жизнь в своей холостяцкой берлоге, только бы с ним, Беккером не случалось того, что случилось. Беккер тогда философски ответил, что все, что ни случается, в итоге к лучшему, и Дэнни не стал спорить. А это была правда.       Если сутки по ту сторону той проклятой аномалии были ценой за почти целый год счастья - загадывать в будущее Беккер просто не хотел, - эту цену он заплатил бы, даже если бы ему предоставили добровольный выбор.       Но счастье никогда не бывает абсолютным. Все эти месяцы, особенно после того, как сам разболтал Джесс о них с Дэнни, Беккер чувствовал себя сидящим на пороховой бочке и ждал взрыва. А его все не было. Предложение Джесс съехаться с Дэнни он воспринял как поджигание фитиля к той бочке, но отказаться не сумел. А когда увидел сумасшедшие счастливые глаза Дэнни в день новоселья, только укрепился в своем решении идти до конца, и пусть все взрывается.       Вопрос выбора перед ним никогда не стоял. Беккер не смог бы бросить Джесс ради Дэнни и расстаться с Дэнни ради спокойствия Джесс тоже. Они были нужны ему оба, сразу, и выбор оказывался просто невозможным. То, что Дэнни принимал его роман с Джесс, а потом и их брак, как должное, было большим облегчением. То, что Джесс приняла его слова об отношениях с Дэнни, как само собой разумеющееся, было чудом. Но даже когда они купили этот дом, даже когда Рыжик гордо переступил порог, а они втащили старую тахту Дэнни в новую комнату, Джесс принесла из своих запасов новое покрывало в цвет обоев для нее, а потом они весь вечер просидели в гостиной у камина, пили за новоселье, заставляли его играть на гитаре и пели хором - даже после этого Беккер не мог до конца успокоиться. Он несколько раз отмахивался от Дэнни, который вслух опасался, что все не так хорошо, как видится снаружи, и, кажется, Дэнни-то убедил… Но сам все еще ощущал, как шипит подожженный фитиль. И ждал, кто первым не выдержит.              И вот сейчас ему вдруг стало ясно, что порох давно отсырел, фитиль погас, если вообще когда-нибудь загорался, и ничего не взорвется. Наверняка проблемы еще будут, как в любой семье, но только не потому, что эти двое друг друга терпят ради него.       Он открыл глаза и оттолкнулся от стены.       Дэнни поднял голову на звук шагов, но не успел ничего сказать, и выпустить Джесс тоже - Беккер просто обнял их обоих, прижался губами к волосам жены, а она тихо сказала, не выпуская Дэнни:       - А я машину грохнула. Прости...       - Я знаю, - сказал он в ее волосы. - И черт с ней.       - А у нас рагу осталось, - сообщил Дэнни. - И я сварю глинтвейн.       Беккер хотел сказать, что успеется, не хотелось разрывать объятие, но почувствовал на спине горячую ладонь Дэнни и понял, что глинтвейн будет, но попозже.       - Мяффф, - непереводимо сказали внизу, и к ногам Беккера прижался теплый бок Рыжика с одной стороны и Раф - с другой. Продолжение "В темноте" (http://ficbook.net/readfic/2508961)