Путаница

- Почему ты постоянно пялишься на мою задницу? Алекс, дернувшись, тут же отпрянул в сторону, чуть не задавив в толпе одну из зебр и в беспомощном жесте замахав лапами, уставился на удивленно-возмущенного друга. - Д-да брось ты, ничего я не пялился, Марти. - Ты пугаешь меня в последнее время, Алекс... Все это происходило уже не раз. И конечно же они оба осознавали, что это довольно-таки странно. Это началось, когда он и Марти едва ли не разругались в пух и прах из-за того, что Алекс изначально не признал своего друга среди сотен таких же зебр. После этого случая, после всех этих дурацких проблем, обрушившихся разом на него в этой злосчастной Африке, Алекс выглядел по меньшей мере растерянным. Сейчас обеспокоенный лев назвал бы это развивающейся паранойей и с удовольствием бы отправился лечить ее у личного психолога, но увы, здесь, в знойном Сафари, из врачей были лишь шаманы-жирафы, поэтому проблему надо было решать самому. Алексу было трудно. Потерять лучшего друга во второй раз ему конечно же не хотелось, но среди других зебр, как ни крути, этот самый друг всегда терялся и найти его было легче всего именно по отметинам от собственных же клыков на полосатой заднице. Тем же методом приходилось и убеждаться, что рядом с ним действительно Марти - а то ведь не дай бог снова перепутать. Алекс чувствовал себя неловко каждый раз, когда выискивал знакомый зад среди толпы, чтобы вытянуть друга погулять. И особенно неловко - когда еще и попадался на этом занятии с поличным. А удивленные и после уже подозревающие взгляды Марти заставляли только сильнее нервничать, принуждая мозг выдумывать все новые и новые глупые отмазы. - Мне кажется, что с тобой что-то не так, Алекс. Может сходишь к нашему Мелману? Говорят, он тут здешним целителем заделался, - полным бодрости и инициативы голосом однажды поведал друг. - Н-нет, со мной все в порядке, - не менее (наигранно) бодро, отрезал еще более смущенный и нервный, чем был, лев. День за днем, неделя за неделей, и небольшая паранойя переросла в почти что помешательство, так как закончились здравые аргументы, а взгляд Марти становился все более недоверчивым. Еще день - и Марти начал его избегать. Еще три дня - Марти, все-таки, вместо самого Алекса, обратился к Мелману. Еще неделя - полосатый лучший друг, едва завидев льва на горизонте, поджимая хвост, отбегал подальше. Еще месяц - и сам Алекс вовсе остается без лучшего друга. Его утешает миролюбивая Глория. Его успокаивает не менее обеспокоенный ситуацией Мелман. Но они оба молчат, что-то скрывают - то, что они сказали Марти, но Алексу поведать даже не собираются. Его утешает даже Король Джулиан, хоть и не старается скрыть хитрющий взгляд и странную ухмылку. Еще неделя - и его утешают все, особенно родители, а Алекс не понимает, из-за чего вдруг такое рвение и интерес к своей персоне у остальных. Еще сутки и... И ночью, к удобно расположившему, задремавшему на своем фуфике льву, вдруг приходит Марти. Приходит, ложится рядом, вплотную, прислонившись бок к боку и утыкается темным влажным носом в шелковистую густую гриву, чем будит явно не ожидавшего такого поворота друга. - Я знаю, почему ты постоянно пялился на меня. Точнее... - продолжать Марти не стал, мельком оглянувшись на свой зад, и повел кисточкой на хвосте по короткой шерсти на бедре льва, но после пару мгновений все же решил пояснить. - Мелман мне все доходчиво объяснил. Прости, что поначалу испугался твоих чувств. А шокированный Алекс, чувствуя мерные поглаживания и смущенное бормотание прямо у себя над ухом, изо всех сил притворялся спящим и сдерживал нервный смех, понимая всю нелепость ситуации и не представляя, как он будет объяснять правду. Все же надо было обратиться к Мелману сразу, с самого начала. И лично самому.