Пассивно-агрессивная

       It’s in your reach... Concentrate...        Почти пустая комната. Обои явно дорогие, подобраны со вкусом. Интересный цвет — зелёный. Говорят — успокаивает. Но Ольгу — не особенно. Зачем она сюда вообще явилась? Зачем сидит сейчас и слушает все это. Посередине комнаты стоит стол и стул. Именно на этот стул он усадил ее. В почти пустой комнате эхом раздается его голос:        — Это в пределах твоей досягаемости... Сосредоточься... — он это повторяет снова и снова, нависая над украинкой. Девушка еле слышно вздыхает и закрывает глаза, пытаясь действовать за его указаниями. Неужели так она сможет выпустить чувства наружу? Оля прикладывает все усилия.        — Если вдруг ты скажешь мне, что не можешь — виновата только ты. В этой жизни собой управляешь ты сама. Время Бога уже давно вышло. Нет кого винить в своих промахах, кроме себя.        Керкленд уверен, что это ей поможет. Как это странно. И снова, как будто у него заела пластинка. Повторяет одно и тоже: — Это в пределах твоей досягаемости... Сосредоточься...        А ведь он хочет только помочь. Из-за своей пассивной агрессивности украинка избегает прямых конфликтов, быстро соглашается с мнением собеседника. Это определённо не правильно. В канонах англичанина. Черненко снова вздыхает, уже громче. Она сконцентрировалась. В воспоминаниях промелькнула одна картина. Она сжала руку в кулак и прикусила губу. Не плакать, прошу, только не плакать. Она не должна показать ему, что слабее. Снова эта пассивная агрессивность.        Он спокойно разговаривает с венгеркой, целует ей руку, уводит. Куда? К напиткам, предлагает ей вина, потом все же настаивает, чтоб та попробовала как-то настоящий английский чай, собственно, приглашает в гости. Это все манеры. Артур — джентельмен. Не больше. Глупые убеждения. Ревность играет в ней сильнее любого чувства, которое способно оправдать его в глазах Ольги. И снова слёзы, истерика. Только плачет она, стоя на коридоре, возле входа в зал. Конечно, Элизабет лучше во всем. Она приятнее в общении, она сильнее. Только о ревности Оля не скажет никому. На ключик закроет в своём уже измученном чувствами сердце. Зачем сейчас он подбирает ключ, зачем повторяет одну и ту же фразу, нависая над ней, будто Арти есть дело до того, что закрыто за этим замком?        — Зачем? — тихо спрашивает девушка. Англичанин сначала не понимает, но быстро уловив суть — медлит с ответом. А ведь действительно, зачем ему только это понадобилось? Ещё пару секунд пребывая в раздумиях — берет руку Ольги в свою.        Вся ладонь в мелких порезах. Сколько ж она ощущает боли, работая? Черненко не понимает, что же случилось. Что вынудило Артура взять ее за руку? Украинку охватил непонятный страх. Она вжалась в спинку кресла уже инстинктивно, будто искала убежища от проблем.       — Ты найдешь мне место в своём окровавленном сердце? — неуверенно говорит Керкленд. Тяжело ему это выговорить. Артур присел на стол, не отпуская ее руку. Расстояние в 20 сантиметров преодолел за пару секунд. Наклонившись к ней, Артур мягко коснулся своими губами к губам Оленьки. Ах, как сладко пахнет от неё. Стоило только дотронуться к пуговице на ее блузе — и та отлетела. Как сильно Оля сжала его руку. Неужели переживает? Не оттолкнула.        Сбивается дыхание. Англичанин расстегивает пуговицу за пуговицой на той блузе, на которой уже виднелась щель в районе груди. Только почему у нее по щекам потекли слезы? Да. Он прекрасно знал о ее ревности. Почему он на это не реагировал? Не будет же джентельмен указывать на слабости леди. Возможно, она это и не показывала, но это было видно в ее глазах. "Не подавляй в себе гнев" Тонкая рубашка слетает с ее плеч, обнажая бледноватую прекрасную кожу. Артур мягко подхватывает ее на руки и укладывает на стол. Как она притягивает к себе, даже сводит с ума. Румянец на щеках, ее стыдливость делают ей только честь в глазах джентельмена.        — Я могу остановиться. Если ты скажешь "нет", — шепнул Керкленд ей на ухо. Но в ответ Оля промолчала. Украинка уже не размышляла адекватно, потому девушка только и услышала вялый щелчек застежки своего бюстгальтера, который уже ненужной тряпкой упал под стол.

***

Every time I rise I see you falling Can you find me space inside your bleeding heart?