* * *
— Очень хорошо, — сказал Пейн, кивая на раскрытый кейс, откуда Какудзу предусмотрительно вынул сотню тысяч. — Рад, что вы сработались. — Это было не трудно, Лидер-сама, — переплел руки Какудзу. — Обращайтесь еще. — Рад, что вы укрепили репутацию нашей организации. Люди должны видеть в нас не только угрозу, но и гарант порядка. Пусть знают, что здесь им всегда будет оказана помощь. — Безусловно, Лидер-сама, — пробасил Какудзу. — Ничо не понял, — откликнулся Хидан, стоящий поодаль и гладящий рукоять косы. — То есть, священное мочилово не тока разрешено, но и в жилу? Круто! — Заткнись, Хидан, — предупредил Какудзу. — Что вы имеете в виду? — насторожился Пейн. — Мой тупой напарник имеет в виду отряд шиноби, который мы обезвредили, чтобы как можно лучше выполнить задание, Лидер-сама. — Да не гони, — ухмыльнулся Хидан. — Очко играет, старая жопа? — О какой жопе речь? — нагнулся Пейн. — Мой тупой напарник, Лидер-сама, просто хочет пиздюлей, — просветил Какудзу. — Все в порядке, Лидер-сама. — Разве? — Просто хотел уточнить, — вклинился Хидан, — Наскоко тут можно пиздеть, и наскоко ты всеведущ, — он перевел наглые глаза на Пейна. — Поскоку говоришь, ты бог. — Поясни, — откинулся Пейн и внимательно впился в Хидана взглядом. — Заткнись, Хидан! — грозно предупредил Какудзу. — Оппа! — ухмыльнулся Хидан. — Тогда сам объясни, бумажная душа. Хоть поржу. — Какудзу? — перевел взгляд Пейн. — Тут нечего объяснять, Лидер-сама. У нас возникли некоторые сложности со… скажем так, использованием парных техник. Вы же просили отработать комбо? Хидан немного перестарался. Это не повторится, Лидер-сама. — Не понял, — мрачно нагнул голову Пейн. — Вы убили кого-то лишнего? — Ну… не так чтобы лишнего… — Мы убили всех! Йо-уу! — издал восторженный вопль Хидан. — Ибо сраные грешники должны были познать гнев божий через очищающую боль! — Вот ты сейчас реально не мог помолчать? — обернулся Какудзу. — Пиздеть богу, даже самозваному, гребаное кощунство! — опустил косу Хидан. Рукоять глухо стукнула по полу. — Кого конкретно вы убили? — не отставал Пейн. — Крошку, ее любовника, его наемников и ее мужа, — зубы Хидана победно сверкнули. — Ну, еще несколько атеистов по-мелочи. Я хотел еще сука бордель с гостиницей порешить, но старый хер не дал. — Это правда? — глаза Пейна стали совершенно стальными, когда он смерил Какудзу взглядом. — В общих чертах, Лидер-сама. Больше не повторится. — Убирайтесь, — отвернулся Пейн. — И ждите распоряжений. И получше следи за своим напарником, Какудзу.* * *
…И вот, шесть месяцев спустя, с новым сердцем и новой интересной жизнью, Какудзу сидит в сумрачном пролеске. Его неподвижная сгорбленная фигура похожа на замшелый камень. Она — такой же реликт, как эти развесистые камфорные лавры, и столь же полна жизни, но далеко не так красива. Последний свет уходит с верхушек деревьев, поднимает в небо одинокую птицу, рыжее небо в тонких синих облаках. Из просматриваемой долины поднимается сиреневый туман. Все это умиротворяюще прекрасно, но Какудзу наплевать на красоту природы. Его мучают звуки, которые издает Хидан. Это надругательство. Вызов. И — Какузу так хочется верить в это — приглашение. — Убогая тварь, — говорит Какудзу, вставая. Он не желает признаваться себе в неизбежном: он совершил ошибку. Он не переживет напарника. Самое алое солнце — всегда на закате. Самая алая кровь — на замерзшей земле. Вышли все рю Старая ива склонила Ветви в горячий источник Не разбираю дороги. Между камней туман. ________ FIN