Сломана

Руки дрожат. Очередной вырванный зубами день позади, впереди – ночь и неизвестность. Небольшой черепок с тихим стуком падает на стол из ослабевших пальцев. Символ смерти. Вечное напоминание о неизбежном. О том, что вцепится в горло, стоит остановиться хоть на секунду. О том, что постоянно рядом, за левым плечом. Оглянись – увидишь страшные пустые глазницы. Думала ли она об этом, когда забирала его из ледяных рук маленькой мертвой волшебницы? Наверное, да. Сейчас Люси ни в чем не уверена. Просто знает, что не может его ни потерять, ни уничтожить. Она часто представляет себе это – разлетающуюся во все стороны пластмассу. Представляет, как вместе с ней на куски разлетается все – стены здания гильдии, королевский дворец, Найтуолкер и она сама. Это ведь все, что ей нужно – смерть. Месть. Спокойствие. По возможности – вечное, больше она не выдержит. Люси часто и громко дышит, стараясь загнать ненужную, глупую истерику обратно, на самое дно того, что осталось от души за эти годы. Получается плохо – Люси слышит тихие шаги в коридоре, почти рядом с дверью. Люси смотрит на лежащий на столе череп – ее трясет. Люси боится оглядываться, боится двигаться. Люси боится, что это ее смерть. Шаги раздаются очень близко, уже в комнате. Нужно, нужно обернуться. Нельзя умирать. Не сейчас. Она нужна им, они без нее не выживут. Люси коротко выдыхает, с разворота бьет первым, что попалось под руку – поломанным стулом. В последний момент различает замершего перед ней человека и уводит удар в сторону. Деревянные ножки не выдерживают и ломаются пополам. Медленно оседает на пол – ноги не держат. – Придурок… Драгион стоит бледный, с огромными, испуганными глазами и открывает-закрывает рот, как рыба. Глупая привычка ходить тихо когда-нибудь его убьет, думает Люси. С трудом поднимается, перебираясь на кровать. Краем глаза замечает валяющиеся на боку остатки стула – его теперь только выкинуть. – Ты в порядке? Люси прячет лицо, стараясь не смотреть на Нацу. Нет, она не в порядке, и он, странный, глупый мальчишка, это знает. Чувствует. И понимает, что с этим уже ничего не сделать, но все равно каждый раз пытается. Старая кровать скрипит и прогибается под весом еще одного тела, а на плечи ложатся теплые ладони. Люси не злится и не сопротивляется – сил нет, и гонщик уже обнимает ее, уткнувшись в затылок носом. Она смотрит на белый черепок, и дрожь в руках постепенно проходит. Не сегодня. Окончательно сломаться, разлететься в щепки, как плохо сбитый стул, она всегда успеет. Но для них она вырвет у жизни еще один день.