Только мой

      Прошел целый месяц после Битвы Пяти Армий. Вопреки прогнозам целителей и даже самого Гэндальфа, Фили, Кили и Торин выжили. Король-под-Горой занял свое место. Коронация была поистине захватывающей дух. Все гномы разных кланов, какие только смогли приехать в срок, присутствовали при этом великом событии. Однако были там не только гномы. Эльфы и люди так же присутствовали при коронации, и это означало только одно: началась новая эпоха, где люди, эльфы и гномы будут жить в мире. За главным столом вместе с Торином сидели все участники похода к Одинокой Горе, король эльфов Трандуил и Бард, уже ставший правителем Озерного города. Даже Бильбо был вместе со своими друзьями. И никто не считал, что место рядом с Королем он не заслужил.       Эребор потихоньку восстанавливался и отстраивался, Торин успевал побывать везде, где нужно, сказать то, что нужно, приказать так, как нужно. Когда дела уже стали не так плохи, как в самом начале, некоторые стали с интересом посматривать на Бильбо. Хоббит не особо торопился назад, в свою норку, и это дало повод для распространения всяких слухов.       Двалин задержался в кузнице. Увлекшись создаванием очередного клинка, гном не заметил, что уже давно заполночь. Наспех вытеревшись рубахой, которую он скинул еще в начале работы, воин вышел из кузницы и поспешил к себе. По дороге он задумался о Бильбо. Нельзя сказать, что Двалин был не рад тому, что хоббит не собирается уезжать, но его немного смущало то, что Бильбо, так всю дорогу стремившийся вернуться домой, вдруг изо всех сил начинает оттягивать время отъезда. Двалин как-то услышал, как два молодых новеньких гнома обсуждают Короля и хоббита. Пришли они к неутешительному для воина выводу — Торин и мистер Бэггинс спят друг с другом. Естественно, оба сплетника получили по шее, но, увы, процесс был запущен. Скоро весь Эребор шептался о том, что Бильбо и Дубощита связывает нечто большее, чем просто дружеские отношения. Как ни странно, ни Торин, ни Бильбо не собирались пресекать слухи и, казалось, даже были довольны ими.       "Глупости!": одернул себя Двалин. "Не пристало мне, другу Торина, думать о таких глупостях." - А тем более верить в них. - это уже воин пробормотал себе под нос. По роковой случайности, ноги сами принесли задумавшегося гнома к палатам короля. Из-за двери слышались какой-то шум и возня. Двалин обнажил нож, который всегда носил с собой, даже когда шел купаться, и легонько толкнул дверь. Она была незаперта и бесшумно приоткрылась. Первое время воин не мог понять, что происходит там, внутри, а когда понял, то коротко ругнулся на кхуздуле. Малыш Бильбо самозабвенно скакал на члене Торина, с губ его слетали тихие стоны наслаждения, иногда переплетающиеся со стонами самого Короля, чьи руки гладили, мяли, ласкали хоббита. Вот, Бильбо застонал особенно громко и протяжно, задрожал, а затем упал на гнома. Торин сделал еще пару фрикций и кончил вслед за любовником, обнимая его и целуя в ушко. Двалин тихо отошел и чуть ли не бегом направился в свою комнату.       Сон не шел к могучему воину — перед его взором всплывали картинки увиденного. Со стоном Двалин откинул одеяло и сел. Там должен был быть не хоббит, а он! Это он, Двалин, должен был слиться с Торином в страстном поцелуе, он должен был ублажать Короля до потери сознания. Он, но никак не чертов полурослик! Гном обхватил голову руками, массируя виски. Торин ведь знал о чувствах Двалина к нему, так почему же...       Это было чертовски давно. Двалин тогда был угрюмым гномом, не старше возраста Фили, а Торин изящным, гордым и холодным, словно Аркенстон. И таким же прекрасным. Двалин увидел Торина впервые в кузнице. Наследник трона ковал секиру. Мышцы напрягались под кожей, он был лишь в штанах. Черные длинные волосы собраны в хвост, чтобы не мешали. Двалин сразу понял, что влюбился в Торина до конца своей жизни. Он попытался ухаживать, как это делают все нормальные гномы, хотя сам терпеть не мог все эти намеки, подарочки, украшеньица. На все его попытки Дубощит отвечал лишь отказом. Тогда Двалин перешел к чистому завоевыванию. Неустанно демонстрируя свою силу, тренируясь до кровавой пены, стараясь быть лучшим, чтобы хоть как-то привлечь внимание молодого принца. В конце концов, ему это удалось, и Торин начал потихоньку оттаивать, уже с интересом посматривая на мрачного гнома. Постепенно они стали друзьями, и, одной прекрасной ночью, Двалин услышал тихое: "Люблю". С тех пор воин никогда не оставлял Торина и следовал за ним всюду, куда тот прикажет. И даже если не прикажет.       И вот, после стольких лет, Двалин вдруг обнаруживает, что он никому не нужен. Что его место занял маленький хоббит с большими голубыми глазами, простодушным личиком и пухленьким тельцем. При этом, Бильбо не надо было становится лучшим, не надо было через пот и кровь завоевывать Торина. Хотя тут гном понял, что ошибался. Бильбо, как и он сам, прошел через много трудностей, чтобы стать настолько близким с Королем-под-Горой.       Обида и тихая ярость клокотала в Двалине. Чтобы немного развеяться, он решил сделать какую-нибудь игрушку или мечушку и направился в кузницу. Представьте его изумление, когда он увидел там самого Торина. Как и в тот раз он опять был обнажен. Молот размеренно опускался на сталь, придавая форму, давая жизнь. Когда Двалин зашел внутрь, Торин, не прекращая своего занятия, посмотрел на него, а затем кивнул на стул. Повинуясь, воин сел, а Дубощит продолжил работу. Некоторое время они молчали. Двалин старался не вспылить раньше времени, а Король не спешил начинать разговор. Когда он закончил, то сел напротив гнома. - Я знаю, что ты видел меня с Бильбо. - наконец сказал он. Двалин пожал плечами в ответ и чуть отвернулся. - Я не буду просить у тебя прощения, или на что ты там надеешься, потому что не виноват перед тобой. Сердцу не прикажешь. А то, что было между нами... - тут Двалин не выдержал. - Ты просто наплевал на это! - рявкнул он, резко вставая со стула. Тот упал, но гном не обратил на это внимание. - Знаешь, я не какой-то слюнявый молодой гном, чтобы устраивать здесь сцены ревности... - он помолчал и повернулся к Торину спиной, так и не закончив. Надо уйти, пока он не сделает какой-нибудь глупости. - Двалин, я... - Король не закончил. Мощный удар в челюсть последовал в ответ. Двалин склонился над еще сидящим Торином и внезапно получил удар под дых в ответ. Завязалась драка, словно они бились не на жизнь, а насмерть. Однако Торин был уже уставшим, а Двалину ярость придала сил, так что вскоре Дубощит оказался прижатым спиной к полу, а сверху на нем сидел воин. Не говоря ни слова, Двалин жестко сжал его подбородок, чтобы тот не отворачивался, и грубо поцеловал в губы. Словно даже не целовал, а терзал их, стараясь стереть память о мягких губках хоббита. Торин не отвечал, но и не сопротивлялся, что окончательно взбесило Двалина. Быть может, если его Король начал бы бороться, воин бы остановился. Но Дубощит лежал без движения, и это было было хуже любой пощечины или обвинения. С рыком Двалин сорвал остальную одежду с Короля, не забыв зафиксировать руки над головой. У себя же он лишь распустил шнуровку на штанах и достал большой красивый член, который уже налился кровью и встал. Не тратя особо времени на подготовку, воин поплевал на ладонь, размазал слюну по члену и, приподняв Торина за бедра, вошел в него сразу на всю длину. Дубощит чуть прикрыл глаза от боли, но его лицо оставалось бесстрастным. Резкими, мощными толчками Двалин двигался в нем, нисколько не заботясь а том, нравится ли это самому Королю. Глаза гнома застилала красная пелена мести, и он мстил. Наконец, он кончил с громким рыком, и хотел было куснуть Торина в шею, ставя свою, но тот впервые пошевелился и отстранился. С хлюпаньем Двалин вышел из него. Кровь, смешанная со спермой начала вытекать из разорванного ануса, и тут воин пришел в себя. - Доказал себе, что хотел? - тихо, но так холодно спросил Торин, что гном чуть просто взял и не оставил своего Короля, снедаемый совестью. Ни слова не говоря, он подхватил Дубощита на руки и отнес его в купальни. Там, он вымыл гнома, искупался сам, а когда вылез, то увидел, что Торин, морщась от боли, уходит.       Двалин рухнул на кровать, и она жалобно скрипнула. - Что я наделал... Что я наделал? - бормотал воин, словно кто-то мог дать ему ответ. Так плохо ему не было еще ни разу. Трое суток он не выходил из комнаты, а когда вышел, когда решил, что только трусы прячутся, сразу направился узнать о состоянии Короля. К чести Торина надо сказать, что он и словом не обмолвился о том, что это был Двалин. Гном застал Дубощита одного. Надо сказать, что в этом ему несказанно повезло — Бильбо ни на шаг не отходил от любимого, а сейчас лишь спустился за лекарствами. Торин полусидел в постели, разглядывая кое-какие бумаги и сосредоточено хмурясь. Он даже не взглянул на того, кто вошел. Двалин присел рядом. Как и в прошлый раз, они довольно долго молчали. Наконец, Двалин достал ложку, какую-то склянку, отсчитал десять капель и сунул ее под нос Королю. Торин выпил и впервые посмотрел на гнома. Им ничего не надо было говорить, они понимали друг друга без слов. "Прощен": читалось в взгляде Торина. Не за то, что дал лекарство, а за то, что хватило смелости остаться и признать себя виновным.       А вскоре раскрылась и истинная причина того, почему хоббит не поехал и не поедет обратно в Шир. Теперь он будет Королевой Эребора. Празднество было еще великолепнее коронации, все ели, пили, веселились. А Двалин наблюдал за счастливым Королем и его маленьким избранником и улыбался про себя. "Пусть ты достался не мне, но я рад, что могу видеть тебя счастливым": говорила эта улыбка, и Торин благодарно кивнул в ответ на нее. Так как Двалин, незаметно для самого себя, улыбался.