Лимб

      Говорить правду, говорить правду самому себе - иными словами не лгать о своей жалкой, бесполезной потере времени. Возможно, мне и хотелось этого, но не настолько, чтобы я решил стать дураком и все отрицать или пытаться забыть, а еще хуже смириться со своей слабостью в важный момент Её жизни.       День 1       Я еду в машине уже четыре часа, старая дорогая проходит, сквозь густой, холодный, опавший лес. Тишина. Спасение от одиночества - это беседа с самим собой: если вдруг Вы захотите спросить меня: - Какому из времён года стоит симпатизировать? – это будет явно не осень. Противно-короткие дожди, резкий ветер, склизкая земля под ногами и тяжёлые тёмные тучи, которые так норовят свалиться с неба – лишь малая часть «особенностей» сезона. Углубившись в своё ворчание о мелочах мой путь закончился приездом к поместью. Морской холодный воздух с запахом горелых листьев накатил на меня, как только я выбрался из машины. Подняв голову в сторону особняка первое, что я увидел это стая воронов, которая хаотично кружила над крышей особняка. Я никогда не предавал значение суевериям и даже более придумывал в ответ свои на те, что замечал. Но когда Вы оказываетесь здесь множество вещей привычных вам обычной жизни становятся искаженными. Я продолжил плавно подходить ко входу в поместье.       Чугунный готический вьюнок оплетал громадные ворота ограды. По обоим бокам находились колонны на каждой из них возвышались потрескавшиеся от бремени столетий отвратительные гаргульи. Мелкая пыль попала мне в глаза, когда я вставил ключ в попытке открыть застарелый и ржавый от дождей замок, что привело к неудачи потому что ключ просто застрял в нём, и при вращении разломался на несколько частей. Совершая, обход всей изгороди удалось найти разрушенное место с задний части участка, более близкого к морю, что при столь длительном влиянии ветра с солью сделало своё дело. Осторожными движениями я принялся разламывать нарост соли вместе с потрескавшимся чугуном. Стараясь как можно меньше шуметь я проходил во владения этого проклятого места.       Это был большой прорыв для меня, оказаться здесь, особенно после того как я утратил часть своих записей, свидетельских показаний, видео с камер, фотографий туристов, карты лесов и расположения берлог животных, бункеров, а также свои собственные рисунки и аудиодорожек с каждой минуты Её пропажи. И естественно чувство омерзения от этих потерь неустанно напоминало о себе. Анна, единственная осталась после долгих лет хаоса и забытья. Я возвращаюсь сюда из больничного заточения в этот главный источник Её самой. Воссоздавая шаг за шагом, действие за действием из своих записей я обязательно приду к месту Её пропажи и к месту Её нахождения. Пройдя, заднюю часть поместья, я вышел в сад, где разрослось множество цветочных культур и плюща, что сковал, стоящие там старые мраморные статуи. Они молчат, не двигаются и терпят просто терпят эти больные, тугие и жесткие объятья, глядя на меня своими глаза они громко высказывают недовольство: "Посмотри до чего ты нас довел! Что нам приходится терпеть находясь здесь?! Вытащи все эти колющие и злые шипы от цветов из моей плоти...Нам так страшно тут." Стоя в ступоре некоторое время, я вдруг резко ускорил шаг, сердце внутри выстукивало бешеный ритм, нарастающий гул заполнял уши, перед глаза всё поплыло.       Вспышка болезненных воспоминаний врывается в реальность, парализуя меня всего. Я беспомощно оседаю на массивные пыльные ступени около входных дверей, и принимаю внутрь себя эти отрывки памяти. Девять лет назад мы поселились здесь. Она была так счастлива и ещё бы такое поместье, как дар с небес, большое количество комнат, продуманный сад, старое место успокоение бывших владельцев и маленькие дорожки проходящие системой через весь лес. Далеко от шума и пыли мегаполисов у Анны сразу стали заметны улучшения в здоровье. Свежий воздух из лесного бора, что состоял в основном из хвои и сосен исцелял её больные лёгкие, убирал болезненный отпечаток с кожи, а глаза наполнял радостью и беззаботностью. Рядом находился берег, который был похож на пасть с множеством острых клыков, скалы усеяли его на множество километров вперёд. Восхитительный запах наполнил все вокруг, сад, усеянный различными цветочными культурами тогда жил и манил к себе, но ни что не могло сравниться с огненным деревом. Словно охваченные пламенем цветения распускались один за другим под лучами ясного солнца. Но вот, опять, вновь, я чувствую что-то не так, надвигается неизбежная гибель. Она охватывает всё вокруг, уничтожает сад, пытается добраться до пылающего ядра. Огненное дерево судорожно цепляется ветвями за остатки света, но изживая себя, смиренно опускает их вниз. Словно дёготь-тьма обволакивает его и утаскивает в это отдающие страхом и одиночеством объятья. Есть ли способ вынести превращение поистине великолепных моментов прошлого в ужасающий беспрерывный кошмар? Необходимо сделать это ради неё, ради себя - добраться до истины. Каждое движение сопровождала невыносимая боль, сильно сжимая зубы я смог встать. Мой взгляд привлекло свежее темно-красное пятно на полу, запрокинув голову назад в надежде, что кровотечение из носа скоро прекратиться.