Унесённые любовью

…Начну с самого простого. Меня зовут Александра, или просто Алекс. Мне 16 лет, окончила 9 класс. Я высокого роста, нормального телосложения. Длинные золотистые кудри выделяют мои серо-голубые глаза на бледном лице. Я очень эмоциональная и несдержанная. Люблю музыку, животных и танцы. Учусь на отлично, но только по математике и химии залёты иногда. «С виду нормальный подросток, — подумаете Вы, — и рассказывать тут вовсе нечего», но это не так. Когда-то я была счастлива. У меня была замечательная семья, хорошие и верные друзья, отличная школа рядом с домом в центре города и любимый парень. Всё было слишком прекрасно, чтобы оказаться вечным… Внезапная болезнь и смерть моей мамы изменили что-то во мне и в моей жизни. Я замкнулась в себе, долго ни с кем не разговаривала. Желание жить просто исчезло, а на душе была огромная боль утраты. Никто не мог мне помочь, даже отец, который старался не падать духом, и, хоть и сам был убит горем, пытался хоть как-то вернуть меня к жизни. Даже несмотря на это, я не могла справиться. Я бросила своего парня, порвала всякую связь с друзьями и изолировала себя от окружающего мира. Моим единственным занятием была музыка. Я часами сидела за фортепиано и передавала всю свою боль через поток грустных нот. В таком состоянии я была всё лето. Отец хотел как-то помочь мне и решил, что лучше будет, если я окончу 9 классов в Москве, а потом мы переедем в какой-то тихий городок и начнём там новую жизнь. Так мы и сделали. Я окончила 9 класс, за который смогла немного реабилитироваться от своей депрессии и мы переехали в совсем неожиданное для меня место. Моим новым домом оказался Севастополь. Это, конечно, очень красивый город, и море рядом, но не слишком ли новая обстановка отличается от моего привычного окружения? Севастополь, с его старыми крепостями, бухтами и орудийными батареями, уже давно превратился в огромный музей под открытым небом. О море говорить излишне. Любой, кто бывал в Севастополе, помнит здешние пляжи и набережную (а кто не был, слышал про это). По ней можно прогуливаться часами, любуясь закатами и волнами, которые, разбиваясь о гранит, обдают главный городской променад пеной и брызгами. Разве сравнится он с шумной и пыльной Москвой? Если честно, то мне было уже всё равно. Я утратила всякий интерес к жизни и терять мне было нечего. Моя прошлая жизнь уже ничего не стоила. Папа купил большой красивый особняк недалеко от моря. Я не понимала, зачем нам двоим столько роскоши, но, зная папу и его любовь ко всему большому и красивому, не стала ничего говорить. Тем более, финансовое положение позволяло нам не задумываясь тратить деньги, потому что мой папа был очень богат и имел несколько нефтяных компаний в разных частях мира. Я, наверное, должна была стать избалованной «куклой Барби» с таким-то папочкой, но ничего такого во мне не проявлялось. Через неделю после того, как мы устроились на новом месте, я пошла в новую школу. Всё-таки нужно было закончить 11 классов. Школа оказалась далековато, и прогулка до неё занимала час времени, а то и больше. Мне это было наоборот — в радость, поэтому я не ездила с водителем отца, а решила идти пешком. Было слегка прохладно, в наушниках играла музыка и уносила мои мысли в прошлое, где мама была всё ещё рядом. Мы вместе любили петь караоке. Делали всякие поделки из бумаги и бисера. В детстве я очень любила делать маме причёски и макияж. Получалось ужасно, но ей всегда нравилось. Она улыбалась и целовала меня в носик, говоря, что очень меня любит. Опомнившись, я поняла, что моё лицо мокрое от слез… Всё это больше никогда не повторится, и я должна быть сильной. Первый день в школе прошёл не очень хорошо, а точнее, совсем плохо: все мои новые одноклассники меня избегали и вечно шептались за моей спиной. Я сидела за последней партой как тень, и никто ко мне даже не подходил. Единственное, что они спросили — как меня зовут и откуда я. Всё, дальше я им была неинтересна. Уроки были какими-то скучными. Учителя мне совсем не нравились. Всё было подобно серой массе, и ничто ничем не выделялось. То стерва, то старуха, то терминатор, то ещё хуже — мужик. Меня бесили учителя мужики. В общем, мне уже не нравилась новая школа и я очень расстроилась. В моей старой школе можно было поговорить с учителями, как с подругами, посмеяться над шутками и получить тепло и поддержку, которых так не хватало многим из нас. А здесь… Здесь полное анальное отверстие! На одной из перемен ко мне подошёл парень из 11 класса и захотел познакомиться. Я без всякого интереса с ним познакомилась и рассказала откуда я. Он тоже рассказал мне о себе, и я попросила рассказать его о наших учителях. Я не всех ещё знала, поэтому сразу хотела узнать, что меня ещё ждёт за сюрприз. Как оказалось, учителей у нас много, поэтому он не смог сказать с точностью, кто именно у нас будет преподавать. В общем, он рассказал обо всех, и описанная им картина мне совсем не понравилась. Химичка была старой шизофреничкой и ставила ужасные оценки. Географичка — полная стерва. Русичка — пофигистка. Математичка — та ещё тварь. Физик — псих. Физручка — тиранша. Биологичка нормальная была, я с ней уже имела дело, и она оказалась самой адекватной. Насчёт англичанки неизвестно: их три, и все разные. По информатике у нас одна учительница из моего бывшего двора. А по истории — зануда. В общем, букет Севастополя! Домой я вернулась полностью убитая и подавленная, и такой ходила всю неделю. Спустя эту неделю ничего не изменилось, а мне становилось всё хуже и хуже в этой школе. Я хотела уже уйти из неё, но отец настаивал на моём обучении. Сегодня пятница, и последним уроком у нас английский. Наконец увижу свою новую училку! Прозвенел звонок, и все ворвались в класс. Через пару минут вошла учительница. Перед моим взором предстала высокая, стройная женщина лет 30. Она была не такой, как все учителя. Даже стиль её одежды отличался от безвкусных юбок и блузок других учителей. Её стройные ноги подчёркивали темно-синие штаны, слегка расширенные у бёдер, что предавало её фигуре ещё больше женственности. Штаны дополняла бордовая блузка с небольшим вырезом и с украшавшими её маленькими пуговицами. Тёмные, рыжие волосы были собраны в высокий хвост, открывая её круглое светлое личико. Она была так обворожительна, что я никогда бы не приняла её за учительницу. Она напоминала больше актрису или модель. Ещё кое-что в ней меня просто потрясло. Её глаза. Подобно двум большим голубым алмазам, они придавали её образу столько очарования и загадочности, что я просто не могла оторваться от этих прекрасных и чистых, как небо, глаз. Рассматривая её лицо дальше, я заметила, что у неё очень красивые губы. Такие точные формы, как будто их нарисовал самый искусный художник. Какая же она красивая! С новой учительницей у нас было два урока, и всё это время я не могла оторвать от неё глаз. Она покорила меня с первого взгляда, и я ничего не могла с собой поделать. Меня, обычно, как магнитом тянуло к хорошим людям, но в этот раз всё совсем по-другому… Она оказалась не только внешне, но и внутренне очень красивым и добрым человеком. Её голос был подобен музыке, которую я бы слушала вечно, а её жесты и мимика были так грациозны и легки, что я восхищалась каждым её движением. Уроки с ней были такими интересными, что пролетали незаметно. Мне даже стало грустно, когда прозвенел звонок и пришлось уйти. Когда я проходила мимо неё, то почувствовала такой нежный и приятный запах духов, что хотелось чувствовать его повсюду. Этот запах исходил от неё, и он был таким прекрасным, что просто невозможно было пройти мимо. — Саш, — вырвал меня из моих дум голос учительницы. Чёрт, я и не заметила, как все уже ушли, а я одна стою тут, как дура, и нюхаю её духи. — Я уже ухожу, — хотела было выйти я, но она встала и подошла поближе ко мне. — Нет, постой… Я хотела сказать, что знаю твою историю и очень сожалею твоему горю, но ты должна и о учёбе думать. Где ты витала весь урок? Я как не посмотрю на тебя, то вижу, что ты и понятия не имеешь, о чём идёт речь. Она смотрела прямо мне в глаза своими выразительными голубыми очами. Я даже пошевелиться не могла. — Ну… Я просто ещё не привыкла… — опустив глаза, сказала я. — Новая школа, класс, учителя — это трудно. Учительница положила свою руку мне на плечо и сказала: — Я понимаю, поэтому не ругаю тебя и не ставлю замечания, — улыбается. Какая у неё красивая улыбка. Я не могу не любоваться этой красотой, и сама невольно улыбаюсь. — Спасибо, — тихо шепчу. — Не за что. А как твой папа? Он сильно грустит? — неожиданно спросила она. При чём здесь вообще мой отец?! — Да нет, — как-то растерянно ответила я, — Он долго грустил после смерти мамы, но потом быстро отошёл и вытянул меня из этого. Он сильный. — Ясно, — задумчиво посмотрела в окно она. — А как он дальше жить собирается? Нашёл себе жену или кто-то нравится? Меня ещё больше удивил этот вопрос, но ответила я коротко и резко. — Нет! — с лёгкой обидой смотрю на неё, — Он любил только маму и ему никто не нужен. Это исключено, — уже мягче сказала я. — Видно, сильная у твоих родителей была любовь, — смотря на меня сказала она. — Очень! — вспомнила маму и папу вместе. — Что ж, не буду больше тебя задерживать. Ты устала, наверное. Можешь идти, — как-то рассеяно сказала учительница и вернулась за свой стол. Я сказала ей «до свидания» и с довольной мордочкой вышла из класса. Мне удалось с ней поговорить и побыть рядом. Она такая милая! Пройдя немного по коридору я поняла, что даже не знаю её имени. Вот дурёха, даже имя её прослушала. Интересно, как же её зовут? Следующая неделя в школе протекала веселее, потому что я могла почти каждый день видеть Наталью Сергеевну, именно так её звали. Я спросила об этом у своего нового знакомого, который мне обо всех тут рассказывал. Уроки с Натальей Сергеевной были потрясающими. Она так интересно рассказывала, что невозможно было её не слушать. Я все никак не могла налюбоваться её милым личиком и насладиться нежным запахом её духов. За её внешность я прозвала её «Персик», да и фамилия у неё была под стать сладкая — Персикова. Тянулось время. Я иногда оставалась на перемене после урока у Натальи Сергеевны и просила дополнительные задания или какую-нибудь интересную книгу. Я делала всё, только бы подольше побыть рядом. Она же расспрашивала меня о том, как мы устроились на новом месте, где отец работает и как у него дела. Мне было все равно о чём мы говорим, главное, что она обращает на меня внимание и уделяет время. С ней я вернулась к жизни… Моя сказка продлилась недолго. Спустя месяц отец шокировал меня ужасной новостью. У него появилась невеста. Мир, который только начинал во мне строиться, с грохотом рухнул на землю. Предатель! Как он мог так быстро забыть маму?! Все мужики одинаковые: похотливые животные, которые не знают, что такое любовь! — Я ненавижу тебя и твою шлюху! — крикнула я со слезами на глазах. — Закрой рот! — гаркнул он. Со дня смерти мамы отец очень изменился. Он стал грубым, холодным и злым. Я не понимала, откуда взялось сразу столько ненависти ко мне. — И ты ещё смеешь указывать мне?! — швырнула я на пол куртку. — Ты такой же кобель, как и все мужики! Тебе только секс нужен, и не важно, кто это будет, моя мама или дешёвая шлюха, которая заграбастала себе богатенького старика! — сорвалась я на визг. — Не смей так говорить о своём отце! — я получила жгучую пощёчину. — Ты… ударил меня… Он никогда раньше не поднимал руку на меня или маму, даже когда был очень зол. Сейчас я не видела в нем и тени того человека, которым он был раньше. От него веяло каким-то ужасным холодом. — Прости. Прости дочка. Я не хотел… — опомнившись стал извиняться он и хотел было обнять меня. Оттолкнув его от себя, я схватила сумку и кинула ему напоследок: — Я тебе этого никогда не прощу! Ты предал маму! Вытирая слёзы, я выбежала на улицу. Было желание умереть. В голове всё не укладывалось — как мой отец мог такое сделать? Как он мог так быстро разлюбить маму, если клялся ей в вечной любви? Мужчины не умеют любить, а вечной любви не существует. В этом я уже убедилась. Но он не будет счастлив с другой, это я обещаю. Я сделаю всё возможное, чтобы выгнать её из нашего дома. Жизнь станет адом, из которого выйдет только один живой.