Унесённые любовью

Наконец, я отыскала гостиницу и сняла себе номер. Вся продрогшая от холода я приняла горячую ванну и плотно поужинала. Из головы всё не вылетало предательство отца и его грубое поведение. А ведь всё из-за этой змеи. Как я раньше не заметила её двуличие? Ненависть, обида и злость меня просто переполняли. Хотелось задушить её. Я долго лежала на кровати и плакала. Незаметно для себя я уснула. Снова этот странный сон. Я нахожусь в каком-то светлом месте. Сладкий голос меня зовёт к себе. Я вижу силуэт женщины, но не могу понять, кто это. — Кто ты? — кричу я. Никакого ответа не следует. Резко свет сменяется тьмой, и я вижу черноту, поглощающую всё вокруг. Медленно она приближается ко мне. Из самого сердца черни я слышу человеческие стоны, которые жалобно просят о помощи. Начинаю бежать, но падаю. Я окружена… Сижу на коленях и начинаю плакать, становится холодно и идёт дождь. Тьма почти настигла меня. Капли дождя перестали падать и я почувствовала тепло. Всё вокруг было поглощено чернотой, но ко мне она больше не подбиралась. На своих плечах я почувствовала чьи-то руки. Подняв голову я увидела женщину. Она излучала свет и тепло, не подпуская ко мне тьму. Я не видела её лица, она как будто была призраком. — Не бойся, я с тобой. — произнесла она. Сев рядом со мной она крепко обняла меня, прижав к себе. Я почувствовала себя такой защищённой, такой счастливой, что захотелось плакать. Слёзы сами потекли из глаз. Когда я перестала плакать, то поняла, что я снова одна. Вокруг не было тьмы, но и этой загадочной женщины тоже не было. — Где ты? — спросила я, но не получила ответа. Меня внезапно охватило чувство злости. Даже во сне предают. Я вскочила на ноги и тут же провалилась в бездну. «Сейчас я разобьюсь,» — подумала я. У самого её дна меня схватила чья-то рука. С криком я проснулась и поняла, что у меня всё лицо в слезах. Что это было? Кошмар? Кто была эта женщина, которая была так нежна со мной? Может это мама? На утро ко мне в дверь кто-то постучал. Я сползла с кровати и открыла раннему гостю. — Что ты здесь делаешь? — увидев в дверях отца спросила я. — Я пришёл забрать тебя домой, — вошёл внутрь. — Дочь, я погорячился, признаю, но и ты вела себя слишком агрессивно с Натальей. Она вчера кинулась искать тебя несмотря на мои запреты, а ты даже не отблагодарила её. — Срать я хотела на твою Наталью! Уже нажаловалась тебе? Небось и про пощёчину сказала? — вырвалось у меня. — Какую ещё пощёчину? — брови отца грозно сошлись вместе. Она не сказала ему? Неужели знала, что я сама проколюсь? Конечно же, так она останется святой, а я тварью. — Так она сказала или нет? — спросила я, чтобы узнать осведомлённость отца. — Про что она должна была мне сказать? — Про то, как ударила меня! — решила повернуть всё в свою сторону. Раз это война, то я буду использовать все средства. — Что?! Наталья ударила тебя? — воскликнул отец. — Этого быть не может! — Ты не веришь собственной дочери? — Я хочу, чтобы ты пошла со мной и при Наталье повторила своё заявление. Чёрт, что мне теперь делать?! Я не могу её обвинить в этом, ведь она скажет, что я тоже её ударила. — Я не пойду с тобой. Я не буду жить в одном доме с ней, — категорично заявила я. — Ты пойдёшь со мной. Я твой отец и несу за тебя ответственность, пока тебе не исполнилось 18 лет. Если не пойдёшь по-хорошему, то тебя приведёт силой полиция. Какой же он… Я начинаю ненавидеть собственного отца. — Видела бы мама, во что ты превратился, — сказала я и пошла переодеваться. Теперь мне будет полная задница, так как эта курица нажалуется отцу про пощёчину. Всю дорогу мы молчали. Я смотрела в окно и ждала, когда наконец мы доедем до школы. После, меня ждал разговор с отцом и Натальей. В школе я ничего не делала, а просто лежала на последней парте с наушниками в ушах. Получив пару двоек, мне пришлось хоть немного сделать вид, что мне не всё равно. Дальше по расписанию у нас был инглиш. Как некстати. Теперь мне и в школе придётся видеть физиономию Натальи. Не было никакого желания идти на её предмет. Я решила прогулять, но стоило мне выйти со школы, как я тут же столкнулась с директором. — Соколовская, ты куда собралась? — Эмм… Я это… Ну, как бы никуда. — А-ну-ка марш на урок! — гаркнула директриса, что у меня аж уши заложило. Она довела меня до самого кабинета английского и зайдя в класс, сказала: — Наталья Сергеевна, я привела Вам ученицу. Прогулять хотела, накажите её, как следует. — прокудахтала она. Вот собака! — Не беспокойтесь, Изольда Станиславовна, я накажу. — спокойным голосом сказала Наталья. Директорша ушла, а я стояла в дверях. — Саша, сядь на место, — сказала Наталья. — И без тебя бы села, — громко сказала я и весь класс на меня вылупился. Я демонстративно прошла на своё место. — Как ты разговариваешь с учителем! — прикрикнула она. — Я чё-то не вижу здесь учителя, — спокойно ответила я. Одноклассники как-будто застыли, наблюдая за всем происходящим. — Открыла тетрадь и прочитала домашнее задание. — холодным голосом сказала она. — А что, если я не хочу? — Единица, и пошла вон с урока. — её голос слегка дрогнул. — Даже так? А по-семейному не пожалеете, Наталья Сергеевна? — продолжала издеваться я. После этого она точно сдаст меня отцу, но я не упущу шанс её унизить при всех. — Дорогие одноклассники, а вы знаете, что наша многоуважаемая Наталья Сергеевна, на самом деле, самая обычная шлюха?! Она залезла в постель моего отца и теперь пытается стать мне мамочкой, смешно?! — прокричала я на весь класс. Со всех сторон послышались возгласы и переговоры. Я посмотрела на Наталью и ожидала, что она сейчас подойдёт и ударит; наорет и выгонит из класса — что угодно, но не то, что я увидела. Она сидела, опустив голову, а на открытую перед ней книгу падали капельки слёз. Она плачет? Почему она плачет, а не пытается унизить меня взамен? К чему весь этот цирк в школе? Пусть она мне хоть единицу в журнал поставит, в конце концов! Она просто продолжала так сидеть, а я стояла и смотрела на неё. Мне вдруг стало не по себе, и, чтобы никто не увидел моё состояние, я быстро направилась к выходу из класса. — Чао, мачеха… — саркастически кинула я напоследок. Спрятавшись в подсобке я долго не могла придти в себя. Со мной творилось что-то не то. Я всё вспоминала реакцию Натальи. Она так и не поставила мне единицу, так и не послала далеко и надолго, как сделал бы любой другой учитель или человек. Мне даже стало противно от своего поведения. Я ведь никогда раньше себя так не вела, и мне совсем не нравилось унижать кого-то… Почему я вообще думаю о чувствах этой шалавы? Она совсем не думала о моих, когда ложилась в постель с моим отцом и допрашивала меня о нем. Всё это ложь, она ложь, все её слёзы — ложь! После урока одноклассники, проходя мимо меня, начинали шептаться и смотреть на меня с презрением. Вот стадо баранов — верят ей, а не мне. Из толпы выбежала одна девушка и подошла ко мне. — Круто ты её! — похлопав меня по плечу сказала она. — Меня Вика зовут, я из твоего класса, если помнишь. — Если честно, то я мало кого знаю и помню из класса, прости. — Да ничего, познакомимся. У нас ведь есть кое-что, что нас объединяет. — И что же? — Ненависть к Наталье Сергеевне. — когда Вика произнесла имя англичанки, её глаза загорелись лютой ненавистью. У меня по коже пробежались мурашки от этого взгляда. — Могу я узнать, почему ты её так ненавидишь? — Давай встретимся после школы и поговорим, а то тут слишком шумно. — сказала Вика и убежала. Я задумалась над её словами. Что такого могла сделать Наталья, что Вика так её ненавидит? Но это доказывало лишь то, что мачеха — самая настоящая двуличная тварь, которая хорошо умеет врать.