feel the chemicals burn in my bloodstream

После В том, чтобы валяться с Найлом на диване и пачкать лицо мороженым с мятным вкусом, есть некая доля безмятежности. По крайней мере, Гарри пытается убедить себя в этом. - Хаз, помедленнее, ты задохнешься, - бормочет Найл, одергивая руку Гарри. - Оно никуда от тебя не убежит. Гарри не заморачивается с ответом, просто запихивает еще одну ложку мороженого в рот и с помощью магии переключает каналы на телевизоре. Останавливается он на каком-то шоу для детей, потому что оно хотя бы не будет напоминать ему о том, как сильно он облажался. Он пребывает дома уже в течение недели, но эта квартира больше не кажется настоящим домом. Все слишком незнакомое, и Гарри ненавидит это, но ничего не может с собой поделать. Единственные хорошие новости он получает от Саймона, что довольно неожиданно; он говорит ему, что Гриффитс уже за решеткой, а также сейчас проходят выборы новой главы Парламента. Он также самодовольно заявляет, что, возможно, выберут его. Гарри вешает трубку, ничего не сказав в ответ. Кроме того, он получает сообщения от Лотти и Фелисите, причем довольно разного содержания: и "что за херню ты натворил", и "ЧТО, БЛЯТЬ, ЭТО ЗА ПИСЬМО", и "ты такой придурок, черт возьми, я плачу, идиот", и "если луи убьет меня, я вернусь, чтобы надрать тебе зад", и "ты же все исправишь. правда???", и "у тебя есть неделя, а потом я покажу тебе в скайпе, что ты натворил", и наконец "будь онлайн сегодня в 5 или мы с лотти приедем к тебе, выбирай осторожно". Сейчас без десяти пять. Он все еще ест мороженое. Когда Найл берет его ноутбук и заходит в скайп, Гарри не возражает, хотя следовало бы. Все дело в том, что ему очень хочется узнать, как дела у Луи, но он совершенно не знает, как спросить об этом у девочек посредством сообщений. В пять, как и было обещано, на экране высвечивается входящий вызов, который Найл принимает. Лотти появляется на экране и ей хватает лишь взгляда, чтобы припечатать ладонь ко лбу. - Мятно-шоколадное мороженое? Серьезно? - Оно его любимое, - бормочет Гарри, запихивая в рот очередную ложку. - Не издевайся надо мной. - Это так грустно, - заявляет Лотти, проводя рукой по лицу. - Вы с моим братом настолько жалки. Гарри усмехается, защищаясь. - Ты так говоришь потому, что он накричал на тебя, - обвиняет он ее вполсилы, и принцесса вздыхает. - Знаешь, он имел полное право. Было неправильно скрывать от него нашу магию так долго. Мы должны были рассказать ему задолго до того, как появился ты. Это наша ошибка, а не твоя, поэтому прекрати винить себя, ладно? Луи знает, что это не твоя вина, - говорит Лотти, а Гарри морщится, продолжая есть мороженое. На самом деле, ему совсем не нравится мятно-шоколадный вкус. Лотти поднимает бровь, и, наконец, Гарри вздыхает, опуская ложку в ведерко. Найл протягивает руки, и Гарри неохотно отдает ему мороженое. - Он ненавидит меня, - бормочет он, хмуро поджимая губы. - Совсем нет, и ты это знаешь. Он любит тебя, Гарри. Это не те чувства, которые могут испариться в одночасье, - напоминает Лотти, но Гарри лишь сильнее хмурится. Он не хочет снова обретать надежду, ведь в великой схеме вещей это не так уж важно, правда? Что бы ни произошло, он все равно не сможет быть с Луи, будь то по этическим причинам, то есть из-за его статьи, или же по другим, например, из-за того, что принц все еще может ненавидеть его. Кто-то выкрикивает из-за спины Лотти: - Это Гарри? - а через несколько секунд Дейзи устраивается позади сестры, уперев подбородок в ее плечо, и машет рукой. - Гарри! Наверное, мне нужно злиться на тебя, но на самом деле я очень сильно по тебе скучаю. Гарри охает себе под нос и с большим усилием выдавливает подобие улыбки. - Я тоже скучаю по тебе, Дейзи. - Ты приедешь к нам? Нам запрещено выходить из дворца, иначе мы с Луи давно навестили бы тебя, - сообщает она с яркой улыбкой, что заставляет Гарри снова потянуться за мороженым, но Найл шлепает его по рукам. - Я... я не думаю, что смогу, - говорит Гарри, закусывая нижнюю губу, и улыбка девочки незамедлительно пропадает. Он не знает, что сказать, чтобы подбодрить ее, но оказывается, что ему ничего не нужно делать, потому что она громко вздыхает, шепчет что-то на ухо Лотти и снова поворачивается к камере. - Ты ведешь себя как маленький ребенок, Гарри. Встреться лицом к лицу со своими страхами, - говорит она с большим удовольствием, после чего хихикает, посылает ему воздушный поцелуй и убегает. - Я докатился до того, что одиннадцатилетняя девочка дает мне советы, - говорит Гарри сам себе, а Лотти пожимает плечами и на секунду поднимает глаза от экрана, после чего опускает обратно. - Я думаю, кто угодно мог бы сейчас давать тебе советы, а тебе оставалось бы только их принимать. На тебе шарф с якорями и канатами, Гарри, кого ты пытаешься обмануть? - она закатывает глаза, а потом немного разворачивает камеру, чтобы было видно Фелисите. - О, да это же моя любимая идиотская диснеевская принцесса! - приветствует его Фелисите, вскидывая кулак вверх, прежде чем сесть рядом с сестрой. - Не стоило кусать яблоко, Белоснежка. - Я не принцесса, - бормочет Гарри в знак протеста, но в его словах нет обиды. Найл, сидящий рядом с ним, хмыкает. - Нет, чувак. Вообще-то ты похож на принцессу. Фелисите ухмыляется и кидает на Гарри выразительный взгляд. - Он уже спрашивал о Луи? - интересуется она у Лотти. В ответ та задумчиво качает головой. - Мне казалось, он не выдержит, но прошло уже целых десять минут. Я впечатлена его силой воли. Гарри дуется, но понимает, что именно во время этого разговора он чувствует себя счастливее, чем за всю неделю. Она прошла довольно печально, потому что большую часть времени он провел в постели, пряча лицо в подушке. В такие времена Найл бывает отличным другом и приободряет его. - В любом случае это не мое дело, - бормочет Гарри, а Лотти вздыхает и опускает голову на стол. - Парни такие идиоты, - говорит она Фелисите, которая кивает в знак согласия, сжав губы в тонкую полоску. - Если бы ты хотя бы просто поговорил с ним, то понял бы, что он больше не злится. Он ведь прочитал письмо мамы. Он знает, что ты не виноват, - сообщает Фелисите, надеясь, что эти слова подействуют на Гарри. Он ненавидит то, что надежда покидает ее лицо, как только он качает головой. - Это ничего не меняет, Фелисите. Я все равно лгал, так что не могу быть с ним. Все не так... Полная раздражения Фелисите прерывает его. - Не так просто, я знаю. Ты сказал это уже миллион раз. Но это не правда, все просто. Все, что тебе нужно сделать, это позвонить моему брату и сказать: "Луи. Я идиот. Я люблю тебя. У нас все получится," - а потом вы целуетесь, трахаетесь и счастливо проживаете остаток своих жизней. Конец! - она поднимает руки вверх для большего эффекта. - Именно так, - соглашается Лотти, но Гарри снова хмурится. - Все на самом деле не так про... - Ой, да заткнись. Я даю тебе еще неделю, а потом пришлю Луи к тебе домой, чтобы вы все исправили. И не сомневайся, потому что я сделаю это, а ты будешь жалеть обо всех решениях в своей жизни, - предупреждает Фелисите, вдруг переводя взгляд от экрана. - Что ж, было приятно поговорить с тобой. Позвони моему брату, хорошо? Спасибо! На экране появляется главная страница скайпа, и Гарри в недоумении пялится на свой ноутбук. - И что сейчас произошло? - спрашивает он у Найла, который пожимает плечами и засовывает ложку с мороженым в рот. - Это ты говорил, что они странные, - напоминает парень с набитым ртом, и Гарри вздыхает и кивает. - Да, точно, - соглашается он, все еще смотря на ноутбук и гадая, почему же они отключились так внезапно. Он предполагает, что в комнату вошел Луи, и это действительно может быть правдой. Несмотря на слова девочек, Гарри все еще кажется, что Луи зол на него. Он не может забыть огонь в глазах Луи, напоминающий ему бушующий лесной пожар. Все, что Луи сказал, — чистая правда. Гарри лгал ему снова и снова, пусть и понимал, что не должен был. Он мог бы рассказать Луи хотя бы о своей магии, если не о магии его сестер, но он был слишком труслив, так что теперь ему приходится иметь дело с последствиями. Гарри хотелось бы изменить все. А больше всего ему хотелось бы, чтобы он не был сейчас через половину Лондона от Луи и со стеклянными осколками в сердце. Но так вышло, что это лишь одна из вещей, с которыми ему придется смириться. ~ - Почему ты дуешься? Гарри удивленно моргает и поднимает взгляд на дверь, где видит Ли с поднятыми вверх бровями, облокотившуюся о стену. - Я не дуюсь, - безэмоционально отвечает Гарри, после чего поворачивается обратно к камере. Он слышит, как Ли вздыхает, а потом ее каблуки цокают по полу, в то время как она проходит в комнату и садится напротив него. - Гарри, я не очень хорошо тебя знаю, но мне нравится думать, что я узнала о тебе достаточно из твоей статьи. Обычно ты точно не настолько грустный и тихий. - Да, - соглашается Гарри, все еще просматривая фотографии. Он натыкается на снимок с Луи, где принц улыбается так, что в уголках глаз появляются морщины, и чувствует тупую боль в груди. - Гарри, - невозмутимо произносит Ли, и тот даже не успевает ответить, когда девушка вырывает камеру из его рук и сама смотрит на фотографию. - Эй, - возмущается Гарри, но не пытается забрать камеру, потому что ощущает слишком сильную усталость. Ли смотрит на него сквозь ресницы, и в ее взгляде читается явное любопытство. - Мне казалось, что у вас с принцем все отлично, - тихо произносит она, передавая камеру обратно. Гарри кладет ее на стол и не отвечает. - Что-то случилось? Наконец, Ли снова вздыхает и встает, поправляя платье. - Слушай, я знаю, что ты, вероятно, не захочешь об этом говорить, но что бы там ни было, все станет лучше. Я уверена, что вы все сможете преодолеть, - заявляет она, и Гарри бы улыбнулся, но мышцы лица отказываются подчиняться ему. Только когда Ли уже направляется к двери, у Гарри появляется идея. - Ли? - зовет он, приподнявшись. Она сразу же оборачивается, и ее губы растягиваются в улыбке. - Да? Гарри колеблется, но понимает, что это наверняка его последний шанс все исправить. - Ты можешь помочь мне кое с чем? Девушка закрывает дверь и снова садится рядом с ним. - Я буду рада помочь, Гарри. Что нужно сделать? Нечто, напоминающее надежду, расцветает в груди Гарри, он выпрямляет спину и смотрит Ли в глаза. - Думаю, мне нужно внести несколько изменений в статью. - Пожалуй, это в моей компетенции, - отвечает Ли, ухмыляясь. - Порази меня, Стайлс. ~ [...] во время моего проживания с Королевской семьей я узнал многие вещи. Я узнал о любви Шарлотты к танцам, о любимых книгах Фелисите, о привычке Дейзи предъявлять права на понравившиеся предметы и о том, как сильно Фиби любит мультфильмы Диснея. [...] Но больше всего я узнал о принце Луи. В нем есть так много качеств, что мне до сих пор не верится, что я имел честь узнать о них, и где-то во время этого... я влюбился в него. Да, это так — я влюбился. Есть люди, которые считают, что по некоторым причинам Луи не должен стать королем, но я узнал его лучше и не смог не полюбить его, что, кажется, говорит больше о самом принце, нежели обо мне. Мне кажется, Луи мало кому позволил бы узнать больше о своей личности, и я счастлив являться одним из тех людей, которым была предоставлена такая возможность. У каждого есть недостатки, но недостатки Луи почему-то делают его только лучше. Не идеальным, но все же лучше. Я уверен, что это прозвучит странно, но правда в том, что у Луи добрейшая и красивейшая душа, которую я когда-либо видел. Он силен и храбр. Его сила заключается в его храбрости, в том, как он прокладывает себе путь и никогда не перестает сражаться за то, во что верит. Я никогда не встречал человека, который был бы настолько бескорыстным и непорочным во всех смыслах этого слова. Я не планировал влюбляться, но это никогда не происходит по желанию, ведь так? В него невозможно не влюбиться. Луи похож на солнце, потому что остальные люди вращаются вокруг него. В нем есть нечто такое, из-за чего его невозможно не заметить в толпе. Он прирожденный лидер, и меня никогда не перестает поражать то, что есть люди, которые все еще этого не видят. У Луи нет недостатка лидерских качеств, и он раз за разом призывает людей быть верными себе. Он вдохновляет людей вокруг себя, и стоит признать, что я часто бываю трусом. Я трус, но Луи заставляет меня хотеть быть бесстрашным, и я думаю, что это еще одна его прекрасная черта. Он заставляет тебя встретиться лицом к лицу с твоими страхами и захотеть стать лучше. Как нам всем известно, за все государственные дела отвечает Парламент, но Луи станет лицом нации, и на эту роль абсолютно точно лучше никого не найти. Стоит упомянуть также то, что у него эстетически приятное лицо, хотя да, дело не столь в этом. Дело в том, что Луи Томлинсон — это тот человек, в которого все влюбляются, и, кажется, я один из этих людей. Я думаю, что все мы должны закрыть глаза на то, кого любит Луи, будь то мужчины или женщины, потому что это совершенно не определяет его как человека. Нет, мы должны описывать Луи как смелого, самоотверженного, доброго, сострадательного, остроумного, терпеливого и умного. Мы все должны стремиться к тому, чтобы стать такими же прекрасными людьми, как Луи Томлинсон, и никогда не определять кого-то по его сексуальной ориентации, ведь это фактор, который не имеет никакого значения. Нет человека, более достойного этой короны, чем Луи Томлинсон, и знать это — честь для меня. Видимо, осознавая это, я постепенно влюбился в него, но я горжусь этим и ничего не хочу менять. Однако, я надеюсь, что эта статья изменит взгляды людей и даст им понять, что Луи достоин престола. [...] ~ Когда Саймон врывается в кабинет, Гарри начинает беспокоиться о том, что измененную статью не одобрили, но вместо этого мужчина улыбается так, будто выиграл в лотерею. Это немного успокаивает. - Твоя статья, она мне нравится, - сообщает Саймон, усаживаясь в кресле и все еще улыбаясь. Гарри хотел бы, чтобы он перестал, потому что от этой улыбки у него волосы становятся дыбом. - Я... эм, я рад, - неуверенно отвечает Гарри, и Саймон смеется. Кажется, с каждой секундой этот день становится все более странным. - Мы выбрали новую главу, - говорит Саймон, наклоняясь вперед, чтобы уместить руки на столе Гарри. - Это не я, а один мой близкий друг. С твоей статьей и помощью Уолша я могу практически гарантировать, что Луи станет королем примерно в течение месяца. Глаза Гарри становятся шире, а рот от удивления распахивается. - Правда? - Твоя судьба взяла верх, юный волшебник, - самодовольно отвечает Саймон. - Я ведь сказал, что так и будет. Теряя дар речи, Гарри лишь кивает головой. Миллионы мыслей пронзают его голову, но есть несколько, что звучат громче других. Я сделал это. Я сделал это. Я сделал это. Луи сделал это. Мы сделали это. В нем поселяется теплое и уютное чувство, которого не было с ним уже давно, и Гарри наконец понимает, что сделал что-то правильно. - Вперед, - призывает Саймон, указывая на телефон Гарри, который лежит на столе рядом с фотографией в рамке, где изображен он и Луи. - Расскажи своему парню! Эта фраза практически сразу бросает тень на прекрасное настроение Гарри, он пожимает плечами и бормочет: - Он не мой парень. Я не могу позвонить ему. Саймон поднимает бровь и многозначительно смотрит на фотографию, после чего поворачивается к Гарри. - Ты врешь, - обвиняет он, а в его голосе слышится недоверие. - Не думаю, что в ближайшее время буду кому-то врать, - с горечью отвечает Гарри, скрещивая руки на груди. - Луи ведь узнает сам, не так ли? Я не должен говорить ему. Мужчина пялится на него в замешательстве, после чего качает головой. - Подожди... но твоя статья? Ты сказал, что... - Это так, - прерывает его Гарри, потому что если он услышит эти слова, будет только хуже. - Но я не могу быть с ним. Ничего не выйдет. Саймон недоуменно щурится и кидает еще один взгляд на фотографию. - Я не уверен, что понимаю, Гарри. Почему ты не можешь быть с ним? На этот раз настает очередь Гарри примерить на себя удивленное выражение. - Разве это не противоречит правилам? - медленно спрашивает он, а магия в это время закипает под его кожей, несильно обжигая, будто сообщая, что случится что-то важное. Кажется, Саймон это тоже понимает, потому что он поднимает бровь. - Правила не относятся к тебе, Гарри. Я думал, что ты уже давно понял это. - Как это они не относятся ко мне? - повторяет Гарри, и его глаза округляются в неверии. - Неужели мою статью не расценивали бы как предвзятую, если бы я встречался с Луи? Саймон озадаченно качает головой. - Гарри, о чем ты говоришь? Если бы ты встречался с Луи, статья имела бы еще большее влияние! Не говоря уже о том, что вы с Луи предназначены друг другу... - Предназначены? Что? - восклицает Гарри. - О чем вы? - Гарри! - вскрикивает Саймон. - Я же говорил тебе, что вы с Луи две стороны одной медали. Две половинки одного целого. О чем, черт возьми, думаешь, я говорил? - Я думал, что вы не всерьез! - утверждает Гарри, лихорадочно соображая, что же именно имел в виду Саймон в своих словах. - То есть мы с Луи родственные души? Взгляд Саймона ясно выражает смесь негодования и недоверия. - Гарри, я уволю тебя, если ты не исправишь все прямо сейчас, - предупреждает он, так что у Гарри создается ощущение, что мужчина действительно готов ударить его. - Но... - пытается противиться Гарри, хотя его сердце близко к тому, чтобы остановиться или даже разорваться золотыми брызгами. Саймон сердито смотрит на него, а затем указывает на дверь. - Даже не думай возвращаться на работу, пока тебя не будут звать Гарри Томлинсон. Прочь с моих глаз. - Мистер Коуэлл, я не могу просто... - Иди. Гарри медлит лишь на секунду, после чего хватает телефон со стола, засовывает его в карман и пулей вылетает из кабинета, останавливаясь только для того, чтобы закрыть за собой дверь. Он честно не знает, что думать, ведь все это время он волновался по поводу того, что не может быть с Луи, а его босс, наоборот, хотел, чтобы они были вместе. Вся ситуация кажется ему слишком бессмысленной и абсурдной, но лицо Саймона, когда он приказывал Гарри действовать, было далеко от шуток. Часть его сознания готова взорваться в ликовании, хотя большая часть пребывает в ужасе, потому что пусть даже теперь есть шанс, что все, чего он хочет, произойдет, что у него получится все исправить, ему кажется, что все также может разрушиться в считанные секунды. Телефон вибрирует, оповещая о новом сообщении от Лотти. "один день" говорится в нем, но теперь это кажется Гарри обещанием, а не угрозой. ~ - Ты не можешь уйти, - протестует Гарри, пытаясь преградить Найлу дорогу к двери. - Мне нужно, чтобы ты остался со мной и был моей поддержкой. Найл поворачивается к нему с отрешенным взглядом и крепко сжимает его плечи. - Я уже раз сказал тебе это и скажу еще раз. Хватит быть таким сосунком, - требует парень, и Гарри бы рассмеялся над его серьезностью, если бы паника не охватывала его. - Я не могу сделать это, - настаивает Гарри, качая головой. - Он ненавидит меня. Со вздохом Найл опускает руки. - Кажется, это безнадежно, - бормочет он. - Я хотел бы остаться, потому что чувствую вину перед тобой, но Барбара ждет, прости, - на самом деле, Гарри совсем не кажется, что друг испытывает хоть малейшую толику вины. - Возьми меня с собой, - просит Гарри в последнем жалком усилии. - Я бы хотел познакомиться с ней! Сухой взгляд Найла ясно дает ему понять, что сегодня ему предстоит встретиться только с Луи. - Если я узнаю, что ты и сегодня облажался, то позвоню Джемме, мы убьем тебя и закопаем там, где тебя никто не найдет, - Найл драматично грозит ему пальцем. - Исправь все. Он выходит из квартиры, не сказав больше ни слова, и Гарри надувает губы. - Почему все только это и говорят? Он не получает ответа. С этого момента остается лишь ждать и гадать, действительно ли Фелисите и Лотти воплотят свои угрозы в жизнь. Но вместо этого он делает небольшие зарисовки на своем блокноте. В какой-то момент он пишет "единственный" на корешке блокнота и тут же удивленно смотрит на надпись, не веря, что действительно написал это. Печально то, что "единственный" — то слово, которое описывает именно Луи. Его мысли прерывает звонок в дверь, и Гарри роняет блокнот на пол и в панике кидает взгляд на входную дверь. Он даже не пытается поднять блокнот, а очередной звонок, наконец, полностью вырывает его из задумчивости. Гарри колеблется, но все же делает глубокий вдох и встает с дивана, чтобы подойти к двери. Возле нее ему приходится сделать еще один вдох, и только после этого он может ее открыть. Увидеть Луи спустя неделю — будто быть сбитым поездом. Принц стоит прямо там и кажется робким, едва улыбается уголками губ и наклоняет голову. - Могу ли я войти? - тихо спрашивает он, а Гарри моргает несколько раз, чтобы убедиться, что Луи действительно стоит перед ним, после чего кивает и отходит в сторону, чтобы пропустить того внутрь, а затем закрывает дверь. - У тебя отличная квартира. Как долго ты... - так же тихо начинает спрашивать Луи, проходя дальше по коридору, но Гарри прерывает его. - Мне очень жаль. Луи медленно оборачивается и встречается с ним глазами. - Тебе жаль? - нерешительно повторяет он. Гарри кивает и делает шаг ближе к принцу, закусывая нижнюю губу. - Мне жаль. То, что я сделал, было неправильно, и сейчас я в полной мере осознаю это. Я не... я далек от того, чтобы быть таким хорошим человеком, как ты. Я давным-давно должен был рассказать тебе правду, но постоянно лишь откладывал неизбежное. Прости меня за то, что я раз за разом врал тебе, ведь ты заслуживал знать правду. Я хотел бы все исправить, но не могу, так что просто надеюсь, что ты примешь мои извинения, - произносит Гарри, опуская голову, и слышит, как принц тихо вздыхает. - Я прочитал письмо, которое оставила моя мама... В нем говорится о тебе, - отвечает Луи спустя мгновение. Когда принц больше ничего не говорит, Гарри поднимает голову и натыкается на его неуверенный взгляд. - Я знаю, - сообщает он, зажимая кожу на бедре. - Девочки тоже объяснили мне ситуацию, - по-прежнему тихо продолжает рассказ Луи. - Они сказали мне, что ты придал им уверенности, чтобы рассказать все мне. Гарри нервно сглатывает и снова кивает. - Они... они были очень одиноки. Все не должно быть так. Вся моя семья знает обо мне, но, думаю, по большей степени это из-за того, что и у Джеммы тоже есть магия, и дело в том, что... близкие тебе люди должны знать подобные вещи. Порой магия буквально ошеломляет, так что приятно иметь рядом людей, которые не дадут тебе пойти ко дну, - говорит он, демонстративно не смотря на татуировку якоря. - Я бы хотел, чтобы у тебя был шанс стать таким человеком для девочек. - Теперь будет, - отвечает принц, обхватывая себя руками. - До тех пор, пока они нуждаются во мне, я буду рядом. - Я рад, - говорит Гарри, неуверенно смотря на парня. - Мне очень жаль, что я не сказал тебе об этом. Это была не моя тайна, но я должен был прежде всего подумать о безопасности девочек, ведь я знаю, что ты желаешь им только лучшего. Мне жаль. - Я знаю, - бормочет Луи и закусывает нижнюю губу, глядя на Гарри из-под ресниц. - Я был очень зол на тебя. Гарри открывает рот, чтобы ответить, но запинается и с надеждой повторяет: - Был? - Был, - подтверждает Луи, по-прежнему глядя на него снизу вверх. - Да, ты солгал мне, но, кажется, я понимаю, почему ты это сделал. Должно быть, тебе было трудно находиться в подобной ситуации. В ответ Гарри делает глубокий вдох и качает головой. - Это не оправдание. Я мог бы и не быть таким трусом. - Не всегда удается быть храбрым, - бормочет Луи, после чего опускает глаза на свои ботинки. - Можно вопрос? - Да, конечно, - отвечает Гарри практически сразу. Он надеется, что Луи не слышит отчаяния в его голосе. Луи не поднимает глаза, но спрашивает: - Ты... это было ложью? Все, что случилось? Гарри не сразу понимает, о чем он говорит, но потом в очередной раз качает головой. - Нет, не было, - говорит он тихо, немного медлит, но все же продолжает. - Но кое-что все же было ложью. Принц поднимает голову и вопросительно хмурится. - Что именно? - спрашивает он, запинаясь, что заставляет Гарри вздрогнуть. Гарри знает, что сказать, чтобы все исправить, но даже одни мысли об этом пугают его. Тем не менее, он не позволит страху остановить себя. Впервые за долгое время он больше не хочет быть трусом. - То, что я сказал, что никогда не смогу полюбить тебя, - отвечает Гарри на одном дыхании и тут же продолжает, не ожидая реакции Луи. - Это было ложью. Я уже любил тебя задолго до этого. Он слышит, как Луи резко выдыхает, и видит его недоуменное выражение лица. - Ты любил меня? - шепчет принц. - Люблю, - вот так просто исправляет его Гарри. - Я люблю тебя. - Ты любишь меня, - повторяет Луи, но в этот раз это скорее утверждение. - Точно, - соглашается Гарри. - Прости меня за то, что не сказал тебе раньше. Я думал, для тебя будет лучше, если мы не будем вместе. Рот Луи удивленно приоткрывается, и у Гарри есть всего секунда, чтобы осознать происходящее, когда парень бормочет: - Гарри, чертов ты трус, - кажется, на французском, а затем делает шаг вперед и целует его. Гарри застывает, но как только понимает, что происходит, тут же прижимает Луи ближе и отвечает на поцелуй, наклоняя голову. Он не чувствовал губы Луи на своих в течение двух недель, и ему кажется, что только сейчас он снова может дышать. Когда Луи отстраняется, Гарри выжидает полсекунды и спрашивает: - Могу ли я считать, что ты тоже любишь меня? - и Луи недоверчиво смеется в ответ, втягивая его в еще один поцелуй. Им нужно о многом поговорить, столько всего выяснить и обсудить, и Гарри также должен объяснить кучу всего, но прямо сейчас, в этот момент Гарри знает, что все будет в порядке, и понимает, что уверенность в этом — все, что ему нужно. ~ - Луи, мне кажется, все отлично... - Стой спокойно, - просит Луи, прерывая Гарри, и заправляет выбившуюся кудряшку за его шарф, завязанный на голове. - Ты двигаешься, и это нервирует меня. - Ну, учитывая то, что сегодня твоя... - Гарри Эдвард Стайлс, если ты произнесешь это слово, я заткну тебя твоим же шарфом, - мрачно грозит Луи, а Гарри закатывает глаза и пытается сдержать смех. У них есть пять минут до выхода, и, по-видимому, Луи успокаивается, поправляя внешний вид Гарри, так что тот не собирается его винить. В то же время, он на самом деле не хочет, чтобы Луи опоздал. Луи нервничает. Это слишком очевидно, потому что его пальцы неуверенно касаются волос Гарри тут и там, а сам Луи становится на носочки и ходит вокруг парня. Сейчас август, а на голове Гарри красуется шарф того же цвета, что и глаза Луи. - Мы и правда можем опоздать, Лу, - тихо бормочет Гарри, а Луи вздыхает и опускает руки. - Полагаю, нам необходимо идти, да? - спрашивает он, и Гарри кивает, улыбаясь. - Ты уверен, что не можешь использовать магию, чтобы замедлить время и дать мне еще несколько минут? На этот раз Гарри хихикает, качает головой и толкает Луи в грудь. - Ни за что. Пойдем, они ждут тебя. - Заставим их подождать, - ворчит Луи, но все же поправляет галстук и проводит рукой по волосам. Он протягивает Гарри ладонь и нервно улыбается ему. - Идем? - Конечно, Ваше Высочество, - отвечает Гарри и без раздумий берет его за руку. Пожалуй, в их отношениях все действительно прекрасно. Для этого потребовалось некоторое количество времени, но у них все получилось; они пережили многие часы объяснений, несколько скатившихся с щеки слез и хлопнувших дверей, пережили, чтобы быть вместе и быть счастливыми. Гарри следует за Луи через двойные двери, по обе стороны от которых стоят охранники, которые, лишь завидев их, сразу открывают створки. Луи делает глубокий вдох, и Гарри слегка сжимает его запястье, уверяя, что находится рядом. Принц же быстро чмокает его в щеку, прямо перед тем, как их ослепляют первые вспышки камер. Луи расправляет плечи и машет свободной рукой, на глазах Гарри переходя от волнения к уверенности. Гарри узнает около сотни людей в толпе, потому как присутствовал при том, как Лиам вбивал их имена в голову Луи. Они останавливаются несколько раз, чтобы Луи мог перекинуться парой слов с людьми, но Гарри не смеет открыть рот, боясь, что сморозит глупость. Он чувствует взгляды людей на себе и понимает, насколько важно для Луи сегодня показать себя с лучшей стороны, поэтому, поймав на себе чей-либо взгляд, Гарри лишь улыбается в ответ. Кажется, это немного шокирует людей, и Гарри чувствует удовлетворение, вполне довольствуясь тем, что стоит улыбнуться, и люди уже перестают смотреть на тебя как на какого-то инопланетянина. Через некоторое время к ним подходит Зейн и наклоняется ближе, чтобы прошептать на ухо Гарри, в то время как Луи разговаривает с пожилым мужчиной. - Как он справляется? - Хорошо, - бормочет Гарри в ответ, глядя на смеющегося Луи. - Лучше, чем я ожидал. Это напоминание для меня о том, что никогда нельзя недооценивать Томлинсона, я полагаю? В ответ Зейн фыркает и хлопает его по плечу. - Тогда я оставлю его в твоей компании. Передай ему, что церемония начинается через десять минут. - Будет сделано, - обещает Гарри и возвращается к Луи, который наблюдает за ним с нежностью. Гарри моргает и оборачивается, думая увидеть там Зейна, но тот уже ушел. - Что такое? - Я люблю тебя, - просто отвечает Луи. Гарри краснеет, а свет над ними мигает. Принц ухмыляется и качает головой. - Ты такой забавный, - говорит он и обнимает Гарри за талию, чтобы притянуть ближе. - Я действительно люблю тебя. - Я тоже люблю тебя, - отвечает ему Гарри, чувствуя обжигающий румянец. - Очень-очень сильно. - Очень-очень? - поддразнивая, повторяет Луи. - Да, это и правда сильно. - Заткнись, - бормочет Гарри, а Луи громко смеется в ответ. - Церемония начинается через десять минут. Из-за тебя мы опоздаем. - Но ты того стоишь, - заявляет он и улыбается. - Не переживай, дорогой. Мы не опоздаем, обещаю. Они опаздывают. Гарри очень хочется ударить Луи по руке и сказать "я же говорил", но он воздерживается, потому что боится, что тот снова начнет волноваться. - Все будет в порядке, - успокаивает принца Гарри, касаясь своим лбом его. - Ты уже зашел так далеко, продержишься еще двадцать минут. В ответ он слышит невнятное мычание, что взволновало бы его, если бы он не был уверен, что буквально через минуту Луи появится перед людьми с уверенной улыбкой. - Посмотри на меня, - тихо требует Гарри. - Луи, давай же, посмотри на меня. Его приходится уговаривать еще какое-то время, но в конце концов Луи встречается взглядом с Гарри, который говорит: - Ты пойдешь туда и задашь всем жару. В ответ Луи фыркает и качает головой. - Задам жару? - Да, еще как, - невозмутимо подтверждает Гарри. - Я подожгу занавес, если что-то пойдет не так. Не думаю, что тебе это понадобится, но если что, знай, что я с тобой. Луи делает глубокий вдох и бормочет: - Хорошо. Люблю тебя. - И я люблю тебя, - говорит Гарри и делает шаг назад. - Ты готов? - Готов, как никогда, - отвечает Луи дрожащим голосом, и Гарри протягивает руку, чтобы сжать его ладонь, а потом осторожно подталкивает его к сцене. В то время, пока Луи идет к сцене, Гарри влюбляется в него снова и снова, впрочем, как и всегда, в каждую секунду каждого дня. После этого он практически не обращает внимания на происходящее, сосредотачиваясь на улыбке Луи и изгибе его плеч, как вдруг мужчина на сцене объявляет: - Представляю вам Его Королевское Высочество, Луи Уильяма Томлинсона, короля Англии! - и Гарри едва ли не падает. Мужчина надевает корону на голову Луи, а Гарри чувствует прилив любви, понимая, что вся тяжелая работа — как его, так и Луи, — окупилась. Они все преодолели и дошли до этого момента вместе. Гарри думает, что, возможно, в великой схеме вещей влюбиться в Луи Томлинсона было лучшим, что он когда-либо делал. Это или то, что он все же поджигает занавес, когда Луи просит его об этом, уже спустившись со сцены. Оба варианта хороши. Эпилог - Нет, все надо не так... мне кажется, эта часть должна быть здесь. Найл, следующую надо сверху... Все, я сдаюсь, - объявляет Гарри, кидает сумки на землю и садится на них. Он слышит, как Луи смеется над ним, и когда он поворачивается, то видит, как парень показывает ему большие пальцы. Это совсем не помогает Гарри в нынешней ситуации, поэтому он обиженно высовывает язык в ответ. Еще хуже становится, когда Гарри смотрит на Лиама, ибо тот уже заканчивает устанавливать свою палатку. - Лиам справился всего за пять минут! - удивленно восклицает Луи, обращаясь к Зейну, который нежно улыбается. Гарри хмурится и на задворках сознания понимает, что, возможно, ему не стоило говорить, что инструкция не понадобится, потому что она точно необходима. Наконец, Гарри решает, что оно не стоит тех усилий, что Найл прилагает (или, по крайней мере, делает вид), поэтому он оглядывается, чтобы убедиться, что никто не смотрит, и снова поворачивается к палатке, которая благодаря магии устанавливается сама. - Эй, я все видел! - восклицает Луи, а Гарри пожимает плечами, все же краснея, и демонстративно отворачивается. - Ты ничего не видел, - кричит Гарри в ответ, так и не поднимая головы. Найл фыркает. Они находятся на фестивале Лидс, и Гарри кажется, что он вот-вот лопнет из-за головокружения. В последний раз он был на этом фестивале несколько лет назад, когда видел Луи в толпе, но на этот раз они здесь впятером, празднуют двадцать шестой день рождения Лиама. Гарри знает, что Лиам и Зейн сбегут от них, как только выпадет шанс, а Найл исчезнет следом за ними, когда появится Барбара, но в то же время, они все еще вместе, и у них есть целых три палатки. В данный момент Лиам ставит палатку Найла, а Зейн сидит рядом с ним, держа в руках блокнот. Найл возится с переносным холодильником, пытаясь отыскать пиво, а Луи нигде нет. Вдруг ладони прикрывают глаза Гарри, и знакомый голос шепчет на ухо: - Бу! Гарри хихикает, переплетает пальцы с Луи и убирает его руки от своего лица. - Ты совсем не страшный, Лу. Луи упирается подбородком в плечо Гарри и оставляет целомудренный поцелуй на его щеке. - Я и не пытался быть страшным, - информирует он и игриво щелкает зубами прямо возле уха Гарри. В ответ тот поворачивает голову и нежно его целует, прижимаясь так близко, как только может, и Луи наклоняет голову, чтобы было легче дотянуться до любимых губ. Они все еще продолжают целоваться, когда кто-то прочищает горло рядом с ними, так что Гарри приходится, вздохнув Луи в рот, отстраниться. - Чем мы можем тебе помочь? - говорит Луи со злобным взглядом. Гарри приходится прикрыть рот, чтобы не захихикать. Найл пожимает плечами и передает им банку пива. - Какие грубые, - бормочет он, направляясь обратно к холодильнику, но Гарри слышит нежность в его голосе. - Я люблю тебя! - кричит ему Гарри на всякий случай и получает средний палец в ответ, из-за чего громко смеется. Когда он поворачивается к Луи, тот смешно дуется, и Гарри уже знает, что он собирается сказать, поэтому опережает его. - И тебя я тоже люблю, - уверяет он, касаясь своим носом его. Он хочет снова поцеловать Луи, но тут Лиам кричит: - Где, черт возьми, молоток? - и Луи начинает смеяться. - Ты ужасен, - ворчит Гарри, хотя уверен, что его глаза сияют — и совсем не от магии. - Но ты обожаешь меня, - говорит Луи, а затем встает на ноги, в последний раз сжав ладонь Гарри и отпустив. - Забудь то, чему тебя учили в бойскаутском лагере, Пейно! Сделаем все в стиле Томмо! Гарри видит, как Луи бежит к Лиаму, который встречает его убивающим взглядом. После этого он не замечает того, что происходит, но в какой-то момент к нему подходит Зейн и опускается на землю рядом. Насколько Гарри видит, Зейн заканчивает очень точный эскиз Лиама, и он уже точно знает, что Пейн повесит его в рамку. - Это подарок на его день рождения? - тихо спрашивает Гарри, толкая парня плечом. Зейн качает головой, оценивающе рассматривая собственный рисунок. - Нет, я приготовил кое-что еще. Мне просто нравится рисовать его. У него красивые плечи. Гарри усмехается и качает головой. - Как скажешь, приятель. - Это правда, - утверждает Зейн, не поднимая головы. - У моего мужа лучшие плечи, какие только можно найти. - Зато у Луи лучшая задница, - протестует Гарри. Зейн ничего не говорит, но с серьезным видом кивает, заставляя Гарри рассмеяться. В какой-то момент Зейн и Лиам перестали быть просто друзьями Луи и стали также друзьями Гарри. На самом деле, ему нравится думать, что они уже считают его своим лучшим другом. То же самое относится и к Найлу, конечно же. Неудивительно, что он нравится всем парням, ведь его сложно не полюбить. Гарри нравится его жизнь сейчас. Он счастлив, все вокруг него — тоже, и это лучше любых его надежд. Сестры Луи уже достаточно освоили магию, они целыми днями используют разнообразные заклинания, потому что им это нравится, а еще чтобы разыгрывать Луи. Иногда Гарри присоединяется к ним. Он оглядывается назад и понимает, что все стоило того. Их путешествие не было подобно прогулке в парке, возможно, за последние три года, проведенные с Луи, произошла одна или несколько больших ссор, но в конце концов им удавалось разобраться, и даже сейчас Гарри понимает, что они всегда будут со всем справляться, потому что оно того стоит. Они того стоят. Пожалуй, он впервые понял это тогда, когда Луи прочитал его статью. Если нет, то, возможно, когда Луи пришел домой с татуировкой компаса через день после того, как Гарри набил корабль, сообщая своему парню, что он всегда поможет ему найти дорогу домой, дорогу к себе, несмотря ни на что. Не говоря уже о том моменте, когда Луи написал для него песню под названием "Сильный" и играл ее на фортепиано снова и снова, столько раз, сколько просил Гарри. Было слишком много моментов, их не счесть, и Гарри кажется, что каждый из них показал ему, что все приложенные ими усилия были не напрасны. И сейчас он снова осознает это, когда Луи ловит его взгляд, подмигивает и одними губами произносит "я люблю тебя", а Гарри шепчет то же самое в ответ. Группы будут выступать только через два часа; парни приехали слишком рано, чтобы установить палатки, и теперь Гарри остается лишь сидеть на земле, ничего не делая. - Эй, Зейн, - зовет он, снова толкая парня плечом, и тот мычит в ответ, не поднимая головы. - Можешь дать мне листок? Зейн перестает рисовать и переворачивает страницу, чтобы вырвать следующий лист. - Ты хочешь написать поэму, не так ли? - спрашивает он, снова возвращаясь к рисунку. Гарри пожимает плечами, не отвечая, и берет карандаш, который Зейн до этого засунул за ухо. Конечно, Зейн даже не вздрагивает, и Гарри кажется, что это достижение. мгновение любви / мечта / смех / поцелуй / слезы / наши правильные поступки / и неправильные / мгновение любви / останься здесь / ведь я всегда буду возвращаться к тебе / пока наш дух все еще молод / он так молод, он стремится вперед / мы не остановимся, пока не дойдем до конца / не остановимся и не сдадимся Вдруг Гарри останавливается, чтобы взглянуть на Луи, который заразительно смеется, и вздыхающего Лиама, и решает, что стоит слегка изменить поэму. *не остановимся, пока не сдадимся Он удовлетворенно улыбается и складывает листок, чтобы положить в задний карман. - Лу! - зовет Гарри, поднимаясь на ноги, и тот с любопытством поворачивается к нему. - Мне кажется, The 1975 играют на другом конце поля. Пойдешь со мной? Луи привычно улыбается и качает головой, щелкая языком, но все же перестает донимать Лиама (который с благодарностью смотрит на Гарри) и подходит к нему. - Малыш, ты никогда не встретишь Мэтта. Этого не произойдет. - Еще посмотрим, - бормочет Гарри, надувая губы, после чего разворачивается на каблуках и уходит. Он слышит, как Луи смеется, а затем пальцы парня переплетаются с его собственными. - Если нас окружит толпа, то я отменю все твои сексуальные привилегии, - тихо грозит Луи на ухо Гарри, и тот едва сдерживается, чтобы не задрожать, и кивает. ~ Они не встречают Мэтта Хили. Кроме того, их не окружает толпа. По крайней мере, они с Луи все еще могут трахаться в своей палатке. У Найла наверняка останется посттравматический стресс, но в глазах короля это будет победой, поэтому и Гарри тоже сочтет это своей собственной победой. - Хаз, из-за тебя мы можем упасть, - говорит Луи, и Гарри вздыхает, но все же с неохотой садится прямо. Вернувшись к палаткам, они с друзьями сели вокруг импровизированного костра, который — Гарри уверен, — запрещен правилами, но Луи же король Англии. В этом есть некоторые плюсы. - Можно я сяду к тебе на колени? Барбара же сидит, - бормочет Гарри, многозначительно глядя на парочку рядом, которая тихо шепчется друг с другом и порой хихикает. Луи закатывает глаза, а затем Гарри чувствует, как он крепче обхватывает его талию и притягивает ближе к себе. - Давай ты просто посидишь рядом, а позже объездишь меня до дрожи в бедрах? - предлагает он, а Гарри в ответ стонет, опуская голову на его плечо. - Прекрати дразнить меня, ты и так делал это весь день, - притворно жалуется Гарри, кусая парня в плечо. - Почему ты так жесток со мной? Луи фыркает и щиплет Гарри за талию, заставляя его вздрогнуть. - Все дело в том, что я люблю тебя, а еще в течение последних пяти часов твоя рубашка была наполовину расстегнута. - Она может быть полностью расстегнута, если ты хочешь, - охотно отвечает Гарри, а Луи оценивающе смотрит на него и качает головой. - Позже, - обещает он, убирая руку от парня, чтобы взять упаковку маршмеллоу. - У тебя и впрямь аллергия на них? Гарри хмурится, отодвигается от него и скрещивает руки на груди. - Если ты будешь смеяться надо мной... - начинает он свои возражения, но его затыкают губы, прижимающиеся к его собственным, и обхватывающие лицо ладони. - Я люблю тебя, - говорит Луи между поцелуями. - Так чертовски сильно, - еще поцелуй. - Я бы хотел говорить тебе это, - еще поцелуй. - Каждую секунду каждого дня. Гарри отстраняется и трется своим носом о нос Луи. - Ты все еще жесток, но я тоже люблю тебя. Так же сильно. - Я рад, - бормочет Луи и улыбается. - Возвращайся ко мне. - Ты имеешь в виду в палатку? - спрашивает Гарри, хихикая. Луи, кажется, глупейший человек, которого он когда-либо встречал. - Нашу палатку? Конечно же, Луи даже не отвечает. Вместо этого он поигрывает бровями и встает, чтобы направиться к палатке. Гарри спустя секунду следует за ним. Палатка обрушивается на них в самой середине процесса. Гарри благодарен своей магии. А еще члену Луи. Он может быть волшебным. Эту теорию еще нужно проверить. В течение последних трех лет все существование Гарри пропиталось любовью к Луи. Он целиком и полностью любит его, его ресницы, нос, руки, колени, глаза, волосы, (вонючие) ноги, все в нем. Не проходит и дня, во время которого Гарри не осознавал бы это, и ему очень хотелось бы понять, как это произошло, но для него это не столь уж важно. Может быть, Саймон был прав, они предназначались друг другу, а может, это просто Гарри и просто Луи, которые в этом безумном мире как-то смогли найти друг друга в нужном месте и в нужное время. На самом деле, Гарри это не особо волнует, потому что у него есть Луи, а у Луи — он. Больше им ничего не нужно. Гарри понимает это, когда наблюдает за спящим Луи утром и когда помогает ему готовить для всех завтрак. Он понимает это, когда Луи выходит из палатки, потирая глаза, и когда незамедлительно находит его и обнимает. Он понимает это, когда они подпевают знакомым песням и когда пьют пиво, размахивая сцепленными руками. Он понимает это, когда Луи становится перед ним на одно колено прямо в середине фестиваля, когда никого нет рядом, и начинает говорить. - Гарри, мне порой кажется, что я знаю тебя всю жизнь. Честно говоря, это может быть так, потому что не думаю, что я жил до встречи с тобой. Ты... ты все для меня, Гарри. Ты якорь для моего каната, корабль для моего компаса, сердце для моей стрелы, моя вторая половина. Я не знаю, как объяснить это, но ты настолько замечательный. У тебя такая добрая душа, и почему-то ты счастлив, когда делаешь счастливыми других. Ты такой сильный и храбрый. Ты мое львиное сердце. Знаешь, я никогда не думал, что возможно любить кого-то так сильно, как я люблю тебя, но, видимо, это так. Я люблю тебя так чертовски сильно, но даже не могу выразить, потому что слов недостаточно. Поэтому я хочу показывать тебе, каждый день до конца своей жизни показывать тебе, как сильно я люблю тебя. Я хочу, чтобы мы с тобой были вместе до конца, не важно, идет ли дождь или светит солнце, я хочу быть с тобой. Ты — все, чего я хочу, причем так сильно, что это буквально доставляет боль. Я планирую сделать многое в будущем, но я не представляю свою жизнь без тебя, идущего рука об руку со мной. Я не вижу себя в будущем, где нет тебя. Ты пришел в мою жизнь и будто заново построил ее, и я не смогу прожить оставшееся время без тебя. Господи, ты заставляешь меня хотеть изучать поэзию, играть на фортепиано, петь песни и танцевать так, будто никто не смотрит. Ты заставляешь меня хотеть быть бесстрашным, а это немного странно для меня. Я провел большую часть своей жизни, прячась и пребывая в страхе, но когда я с тобой... я свободен? Это кажется практически нереальным. То, что есть у нас с тобой, заставляет меня чувствовать себя свободным. Я не знаю, помнишь ли ты — я даже не знаю, почему сам это помню, — но в один из первых дней после нашей встречи я сказал, что ты напоминаешь мне птицу. Это правда. Ты напоминаешь мне о том, что иногда птицы могут быть заключены в клетки, но также они могут быть свободными. Они могут летать, парить и делать чертовы мертвые петли, если захотят. Я уже не знаю, что говорю, потому что это совсем не то, что я планировал; видимо, я импровизирую из-за избытка чувств, но, господи, не шути на этот счет. Хотя если ты и будешь шутить, я все равно буду любить тебя. Черт возьми, да я буду любить тебя даже сильнее. Я всегда вспоминаю о том, как люблю тебя, когда слышу твои глупые шутки. Ты такой странный, и это одна из моих любимых вещей в тебе. Ты плачешь сейчас, черт, ладно, давай уже просто... ты выйдешь за меня, Гарри Стайлс? Проведешь со мной остаток своей жизни? Гарри в который раз понимает это, когда говорит "да" и когда Луи надевает золотое кольцо на его палец. Он понимает это, когда они целуются и когда Луи вытирает слезы, стекающие по щекам Гарри. Он понимает это, когда молнии рассекают небо, потому что у него нет сил контролировать магию, и начинается проливной дождь, а люди кричат. Он понимает это, когда носит свой браслет с Лидс целый год, не снимая, хотя ему и приходится зашить его, и он все так же понимает это, когда больше не может надеть браслет, потому что он слишком растрепан. Но, что более важно, Гарри понимает это каждую секунду вечности, что проводит с Луи Томлинсоном, и, честно говоря, это все, что действительно имеет значение.

Конец