Смертники и шинигами. Однажды в России.

- Как долго ещё нам ждать, запарился уже! – послышался недовольный голос Зараки Кемпачи, капитана одиннадцатого отряда Гётей-13, самых известных раздолбаев во всём ЯОД. - Кенчик сам виноват, пораньше пришёл! – прокомментировала розоволосая девочка, повисшая на плече капитана. На левом рукаве косоде красовался лейтенантский шеврон, а заколки в виде костей накрест красиво обрамляли волосы девочки. - Мы вообще припёрли предпоследними! Чё этот Кучики задерживается?! - Да уж, обычно он самый пунктуальный, - поправляя тёмно-бирюзовый шарфик, прокомментировал слова Зараки капитан Хитсугая, пришедший со своим лейтенантом на час раньше. Ой, как невыносим было, когда златовласая ныла по этому поводу! - Мне некуда спешить в отличии от этого варвара, - вставил свою лепту капитан Маюри. Гин не упустил шанса поглумиться. Горбатого лишь могила исправит! Хотя это антинаучно, ибо искривление позвоночника таким образом не лечится… Ну, тут-то имелось ввиду другое, но и в этом случае изменению характера это не способствует. Зараки от комментариев со стороны Маюри и Ичимару сильно взвился и наорал, сначала на Маюри, а после уже на обоих, мол, они ничего не мыслят в настоящем махаче. Чуть погодя пришёл Абарай. Красноволосый лейтенант видно было запыхался. Ещё бы, тащил на себе… Бьякую? Бррр… Почти все присутствующие встряхнули головой, прогоняя наваждения, но разум их благополучно проигнорировал. Ренджи свалился без сил, а Кучики уже ровно стоял на земле. - Вы где шлялись, я уже запарился ждать! – недовольно воскликнул Кенпачи. И чего ему туда так рвётся? Ну, да, медведи же и суровые бойцы, умгум. - Я долго придумывал наказание своему лейтенанту за то, что он нагло приставал к Рукии, а домогательство карается… законом! – мерно произнёс Кучики, всё также яростно сверля рыжего лейтенанта взглядом холодных серых глаз. - Я с нею прощался! – завыл Ренджи. - Фи, слабак, ноет как девчонка, - недовольно пробурчал Зараки в сторону бывшего подчинённого. - Даже решил переспать с ней, - снова сверил холодным взглядом рокубантай-тайчо своего фукутайчо. - Так чего вы против? Вы итак в курсе про наши отношения! – воскликнул «ананас». - Именно, отношения. Про сексуальные домогательства ничего такого не было. - Да она и не против была, - пробормотал под нос красноволосый, зная, что с капитаном бесполезно спорить. Ему главное – честь клана, другое же не волнует. Уже было почти всему Готею-13 известно об отношениях новоявленной парочки. Не легко далось обоим прощание, особенно если оно на год. Врата Сенкаймона отворились и шинигами отправились в путь. Но они направились не в Генсей – мир живых, а в Ирий и без приключений по переходу. *** Отряд делегации шинигами направлялся сквозь тёмный мрачный лес, где, исключая наших героев, не было ни единой души, лишь тихий мрачный лес. Мёртвый лес… Именно, что мёртвый; высохшие белые скелеты деревьев, трупики бедных птичек и зверей, видно, давнейших , ибо чувствовался запах падали, а с некоторых животных уже сошли кожа с мясом, оголяя желтоватые кости скелета. От подобного вида становилось дурно даже шинигами, не раз сражавшихся с разнообразными врагами, но подобное они видели впервые. Лес полностью оправдывал своё название. И вода мёртвая, гнилая, уже затянувшаяся многовековой няшей; не слышно стрёкота кузнечика, не видно пролетающих над лесом птиц из-за густых толстых веток деревьев со сгнившими неопавшими листьями, даже роя насекомых. Ни-че-го… Ничего живого!.. - Почему-то у меня такое отвратное чувство, будто мы не должны были даже допускать мысли о том, чтоб зайти в это место, - пробормотал капитан Хитсугая, чувствуя некую тревогу ещё с того момента, когда отряд приблизился к лесу. - Будто он никогда не жил, и это пугает больше, - подхватила инициативу Момо, шедшая позади друга детства, стараясь от него не отставать. - Чё за детское нытьё! – громко прокомментировал Кенпачи, но тут же добавил: - Да какая-то хрень тут творится. – Кен не терпел с кем-нибудь подраться, и потому под его горячую руку… pardon! Холодный клинок попали Ичимару и Бьякуя. Первый же уклонился и зашагал рядом с Матсумото, второй же унял пыл амбала Сенбонзакурой, тот быстро притихомирел. Но разошёлся ещё больше, одаривая серией ударов по зампакто Бьякуи. Их быстро утихомирила Ячиру, сказав, что Кенчик не должен драться с мистером Бледничком (не «кирпич», нэ? Хотя, откуда ребёнку знать переносное значение этого слова…) , ибо может подраться с той движущейся штукой с таким огро~омным копьём. Так, стоп, а откуда вылезло ЭТО?! Кенпачи быстро разрубил тварь, не успевшую замахнуться даже своей палкой (ибо копьём это назвать было трудно). - Что это сейчас было? – ошарашенно спросил Хитсугая. - Да откуда знаю, хрень какая-та! – монотонно возмутился гигант всея Руси одиннадцатого отряда. Действительно, хрень. С туловищем и без головы. Но не это самое удивительное, это всё меркло по сравнению… лицом на туловище. Глаза и брови на груди, нос между между рёбер, рот на животе.В общем, уродец (если ещё учесть покрытые шерстью руки, ноги, грудь и живот). Делегация направилась дальше, готовые в любой момент вытащить свои зампакто. Теперь они знали – надо быть начеку! Неизвестно, что ещё таит страшный лес со странными существами. Целых три часа ничего не наблюдалось: ни напасти, ни странных тварей этого славянского (или скифского?) леса… Даже Матсумото больше не ныла, готовая к битве. А Кенпачи… Ну а что Кенпачи? Он уже горел азартом, ибо несколько часов блужданий втихомолку сильно угнетали джууичибантай-тайчо и заставляли мечтать даже о слабом противнике (мир сошёл с ума!!!). Бедный, ему так не терпелось подраться! Хотя, для этого был Кучики, но Зараки мало интересовали бойцы с зампакто типажа кидо. Лес казался ещё пугающе с появлением грудолицего существа. Наступила мгла. Маюри порылся в своей дорожной сумке, где взял весь необходимый набор для учёного-психопата и вытащил оттуда странную пробирку со светящейся житкостью, настолько светящейся, что озаряла лес вокруг себя в радиусе десяти метров. - Чё за фиговина-то, а? – поинтересовался в своей манере Зараки у учёного (Кенпачи интересуется у Маюри?! Всё, этому миру реально писец!). - Глупый варвар не способен понять, что к чему, но вследствие чрезвычайного положения объясню. Это такое особое вещество, которое светится светлячками на все случаи жизни и ЧП, - как можно доступнее пояснил Маюри. Зараки же как всегда нихрена не понял (мир вернулся в прежнее русло? Да не может быть!). - Чё? – переспросил вояка, но был нагло проигнорирован. На этот игнор Зараки же громко хмыкнул. - Разобьём лагерь здесь, завтра продолжим путь. Надеюсь, кто-нибудь взял с собой палатку? – остановившись, спросил Хитсугая, одаривая всех пронзительным взглядом нереально изумрудных глаз (при таком-то свете – это норма реально). Ведь именно он, как самый рассудительный в группировке, возглавлял экспедицию. Капитаны и лейтенанты дружно показали головой, только Куротсучи с Зараки выразительно фыркнули (а оно и понятно). Ну что ж… Тоширо обречённо вздохнул (ибо ругаться было бесполезно), и уже было хотел отправить своего нерадивого лейтенанта за хворостом как вдруг увидел палатку… обычную. Но на всех вряд ли хватит мест. Мальчик посмотрел на Маюри, тот смотрел на палатку с безразличием. Ясно, он. Приказав половине отряда разместиться в палатке, Тоширо поставил на пост дежурить Абарая, Зараки все равно ему нечем заняться, Кучики и Ичимару, а сам решил проверить местность сверху. - Я ненадолго. Может, найду, как нам выбраться, - окинул беловолосый и прошептал: - Банкай, Дайгрен Хёринмару! – умчавшись к небесам на материализовавшихся ледяных крыльев, прорываясь сквозь толщу густых мёртвых зарослей деревьев. Пришлось пролетать аккуратно, дабы не потревожить неизвестных обитателей леса шорохом. Но всё же зацепил крылом одну толстую ветку (и как он крыло-то не сломал?). Всё же долгого спокойствия не предвиделось, так как на ледяного мечника налетел зелёный рой то ли мух, то ли слепней, то ли ещё какой-то хреновины. Юный капитан не успел даже среагировать, как эти насекомые облепили почти всё его тело. Твари подбирались под одежду, и не крикнуть от омерзения, ведь эти твари даже всё лицо его облепили. Собрав всю свою волю в кулак рейацу, Тоширо заморозил их и скинул. Наплевав на свою гордость (нынешнее положение обязывало), он теперь спеша прорывался сквозь ветки-скелеты кроны деревьев. Слепни облетали его уже стороной, посчитав его, видно, либо невкусным, либо весьма опасным противником. Всё же лёд – прекрасное оружие против вшей надоедливых насекомых. Наконец он прорвался. Огляделся и, решив, что на запад надо, решил пролететь в ту сторону, чтоб убедиться, что никакие грудолицые человечки с копьями-палками и зелёные кровосущие или что-то ещё странное не объявились. Опустившись возле опушки, Тоширо решил, что нужно направится к деревне, что видел он из далека виднеющуюся, при этом не отзывая свой банкай, мало ли. За что и поплатился. А именно чем-то тяжёлым по голове. Ощущая расплывчатость в глазах, но всё ещё в остатков сознания, Хитсугая раслышал голоса: - Невже тварь Прикувати? - Чи тоби не знати, Фома, що з цього проклятого лису водиться! - И буде тоби, Степане! - Гаразд, в'яжемо, покуда ще того. Муть в глазах была такая, что и не различишь силуэты нападавших, а разум постепенно уходил в царство Морфея. Уже не остались силы поддерживать сознание, и Тоширо потихоньку канул в пучину-бездну отчаянья небытие.