Куда?

С тех пор, как дата дебюта была определена, Дэхён забыл о том, что такое покой. Он совсем перестал ходить в школу и все дни напролёт только и делал, что репетировал. Из всех знакомых, не считая преподавателей, виделся он только с Ёнгуком, да и то лишь потому, что дебютировать им предстояло вместе, в дуэте. Компания посчитала, что они составят прекрасный тандем репера и вокалиста. Их переселили в одну квартиру и полностью отгородили от внешнего мира. Забрали даже мобильные телефоны, разрешая только 2 раза в неделю созваниваться с родителями. Мол, так они на работе смогут сосредоточиться. Думать о Ёндже поначалу не было ни времени, ни желания. Ёнгук, в работе оказавшийся просто тираном, спуску Дэхёну не давал. Они репетировали по 18 часов в сутки, практически не вылезая из студии. Ёнгук хотел, чтобы всё было идеально. И даже не смотря на то, что песня не предполагала никакой хореографической постановки, настоял на ежедневных занятиях танцами. Лидер утверждал, что пластика на сцене важна всегда, независимо от того, крутишь ли ты сальто, или просто стоишь у микрофона. Три раза в неделю они отправлялись в класс актёрского мастерства, где их учили правильно выражать эмоции. На этом тоже настоял Гук – мол, оба они ещё не успели пережить таких сильных эмоций, о которых поётся в песне, а потому на сцене придётся играть. Дэхёну хватило двух недель таких изматывающих тренировок, чтобы захотеть послать всё к чёртовой матери. С Ёнгуком они начали постоянно ругаться, на репетициях у младшего ничего не получалось – он не попадал в ноты, двигался, как пьяный пингвин, а от учителя актёрского мастерства только и слышал «Не верю!» Ёнгук злился, кричал, называл Дэхёна бездарностью, ничтожеством, тряпкой. Потом, правда, приходил извиняться, и они всю ночь могли просидеть на кухне, так и не сомкнув глаз, тихо ужасаясь тому, что с ними происходит. - Я не ожидал такого, - качал головой Дэхён, отхлёбывая остывающий чай, - Думал, будет весело. Но я уже ничего не хочу. Мне не нравится этим заниматься. - Погоди немного, - пытался успокоить его Ёнгук, и сам не ожидавший такого прессинга, - Это только сначала так, потом будет легче, вот увидишь. - Я не доживу, - и оба они истерично смеялись, уже просто не в силах совладать со своим нервами. Время для Дэхёна застыло. Один день был до головокружения похож на другой, и парни жили будто не в этом мире. О Ёндже вспоминать было некогда. И только иногда, уже поздно ночью, в жёсткой и узкой кровати, Дэхёну смутно казалось, что он забыл о чём-то важном. Но он не успевал как следует додумать мысль, проваливаясь в густой тревожный сон. Когда до дебюта оставалось две недели, Дэхён заболел. Температура поднялась выше 39. Его корчило от боли, трясло в ознобе. Целый день он не узнавал даже Ёнгука. Врач, обследовавший парня, пришёл к выводу, что всё это из-за переутомления. - Кажется, такая нагрузка оказалась шоком для организма, вот он и не выдержал. Даже странно, что он столько продержался. - И что теперь делать? – хмуро поинтересовался менеджер. - Дать ребятам отпуск. Причём обоим, - доктор кивнул на Ёнгука, - Может, с этим проблем пока нет, но вы посмотрите на его мешки под глазами. Если не остановитесь, то скоро он сляжет рядом с напарником. Компания пришла в ярость. Доктор запретил Дэхёну любую активную деятельность на протяжении трёх недель. А это значило, что дебют придётся отложить. Выздоравливал Дэ медленно. Заговорил он только на четвёртый день. На пятый смог самостоятельно выпить полчашки куриного бульона, а в конце недели впервые слабо улыбнулся. - Мне очень жаль, что я приношу столько неудобств, - неуверенно пробормотал он, когда менеджер раскладывал фрукты возле его кровати, - Я не собираюсь лежать три недели. Думаю, уже завтра я смогу снова приступить к репетициям! И тогда, возможно… - Не дури, - менеджер покачал головой, - Это, конечно, похвально – такое рвение, но в компании тоже люди работают. Дебют уже перенесли, новую дату пока не назначили. Отдыхай пока. Эти три недели никто не будет вас трогать. А если попытаешься вернуться к работе раньше, будет только хуже. Так что делай, как тебе говорят. В смысле, ничего не делай. К удивлению Дэхёна, Ёнгук пришёл к нему извиняться. - За что это? – Дэ чуть не подавился апельсинкой. - Да и моя вина в этом есть. Это ж я настоял и на актёрском мастерстве, и на хореографии… тиранил тебя постоянно… короче, прости. Я постараюсь сдерживаться и больше не наваливать на тебя то, с чем ты не сможешь справиться. - Да ты что? Ты прав! Танцы, игра – всё это пригодится на сцене! Пусть не сейчас, но в будущем – обязательно! - Нет. Вот когда пригодится, тогда к этому и вернёмся. А сейчас сосредоточимся только на вокале. И на своём здоровье. Оно нам, знаешь ли, на сцене не меньше танцев понадобится. К середине второй неделе своего неожиданного отпуска Дэхён почувствовал себя достаточно бодрым, чтобы отправиться на короткую прогулку в парк. А на выходных они с Ёнгуком так вообще свалили из общаги на целый день – прошвырнулись по магазинам, заглянули в парк развлечений, посидели в кафе, сходили в кино. Домой вернулись ближе к полночи, уставшие, но довольные. - Вот это я понимаю, - Ёнгук вытянулся на кровати, удовлетворённо жмурясь, - Вот это и есть приятная усталость. А в воскресенье вечером Дэхён вспомнил то, о чём и думать забыл последние месяцы. Он вспомнил о Ёндже. - Завтра я пойду в школу, - заявил Дэ ошарашенным Ёнгуку и менеджеру. - Тебе доктор запретил, - тут же остудили его. - Мне доктор перенапрягаться запретил. А посидеть на уроках – тоже мне, нагрузка. Я в школу хочу. - Нет, Дэхён. Сказали отдыхать – значит, надо отдыхать, - менеджер казался непреклонным. - Но я уже достаточно отдохнул! Я обещаю не делать ничего такого, что могло бы снова уложить меня в постель. Ну пожалуйста! – Дэхёну казалось, что сейчас от этого зависела его судьба. - Зачем тебе туда? Так нравилось учиться? - Да… понимаете, мне надо увидеться с одним человеком. Кажется, я сильно его обидел… а всё это время даже не было возможности позвонить ему. Ну пожалуйста! Хотя бы один раз! - Ну ладно, - менеджер тяжело вздохнул, - Иди завтра. А потом посмотрим, как ты себя будешь чувствовать. Только если вдруг станет плохо – сразу сюда, понял? Когда менеджер ушёл, Ёнгук заварил чай, и парни уселись на кухне. - И правда так по нему скучаешь? - Чувствую себя полным дебилом. Даже не знаю, что это было… знаешь, я ведь и не думал о нём всё это время. А теперь понял, что больше без него не могу. Вот такое ощущение, что не увижу его завтра – и всё, точно умру. - Он же твой лучший друг. Это нормально. Знаешь, как я по Химчану скучаю? Раз завтра тебя не будет, пойду к нему… - Вы с ним хотя бы не ссорились… и ты не говорил ему всего того, чего я наговорил Ёндже. Он меня, наверное, не простит. - Простит. Обязательно простит. Дэхён беспомощно опустил голову на сложенные на столе руки. Ему бы сейчас уверенность Ёнгука… потому что сам он очень сильно сомневался, что Ёндже с ним захочет хотя бы поговорить.