Гордость и уважение

Коннор стоял у таверны и нервно потирал руки друг о друга. Зачем отец позвал его сюда? Чего он хочет? Но главный вопрос — зачем он пришел сюда? Вроде бы и не хотел идти, но в душе было неладно. Как-никак Хэйтем его отец и при том же цель у них одна. Может это и к лучшему, что они объединились. Тамплиер и ассасин. Отец и сын. Сможет ли что-то заставить их не враждовать? Одной цели мало, придя к ней, кто знает, будут ли они на одной стороне и дальше. Глубоко вздохнув, индеец оглянулся. Вот уже целых тридцать минут он стоит на морозе и ждет своего отца. И за все это время метис не раз задавался вопросом: «А стоит ли ждать?». Но ведь Хэйтем сам позвал его, так почему же он не должен не приходить? - О, ты все же пришел, - отозвался позади знакомый голос. Коннор тут же обернулся на звук и увидел своего отца, который уже стоял чуть ли не впритык к нему и держал руки за спиной. - О, ты решил прийти, - усмехнулся индеец, приподнимая голову к верху, чтобы лучше разглядеть Хэйтема. Тамплиер лишь фыркнул и жестом руки, пригласил сына войти в таверну и, не дождавшись каких-либо действий, вошел сам. Радунхагейду проводил его взглядом до двери и только потом пошел сам. И все же это было странно для него. И зачем только Хэйтем позвал его? Обсудить дальнейшие дела? Метис надеется на это, ибо ни о чем другом они говорить не могут. Внутри Кенуэй-старший сел за стол, стоящий вдалеке ото всех, и пригласил присесть сына. Но тот отказался, скрестив руки на груди и молча встав рядом, на что Хэйтем махнул рукой и присел поудобнее. - Тебе, наверно, очень хочется знать, зачем я тебя сюда позвал? - произнес мужчина, положив руки на стол и взглянув в глаза сыну. - Хотелось бы знать, - ответил индеец, пристально смотря на отца. - Ну, во-первых, можешь не волноваться. Жизнь у тебя я отбирать не собираюсь, пока. А, во-вторых... сядь, не маячь. Коннор фыркнул, после чего перевернул стул спинкой вперед и сел на него, опять уставив взгляд на мужчину. - Вот и хорошо. Ты прекрасно знаешь, что мы с тобой из разных миров. Ты — ассасин, я — тамплиер, но это не мешает нам завести хорошие отношения между друг другом, - наконец начал Хэйтем, прожигая сына взглядом. - Чего это ты? - метис усмехнулся и посмотрел на руки отца, но потом вновь поднял свой взор на его лицо, - проснулся инстинкт отца? Чувства заиграли? Вот только поздно ты спохватился. - Я же не знал, что ты есть на свете. До этого времени... - ответил Кенуэй-старший, после чего он на миг прикрыл глаза и вовсе сдвинул руки на край стола. - Это ничего не меняет. - Коннор резко поднялся со стула и поспешил покинуть таверну. На улице он начал быстро искать взглядом свою лошадь. А когда нашел и собрался было подойти к ней, его кто-то схватил за руку, тем самым просто остановив. Обернувшись, могавк увидел отца, который со злобой смотрел на него. Коннор хотел выдернуть руку из хватки мужчины и уйти, но у него не получилось, Хэйтем крепко держал его. - Я не прошу любить меня! Я не прошу обожать меня! Я просто прошу уважения, как и многие другие отцы, - рыкнул тамплиер, после чего отпустил руку ассасина. - Какое у меня может быть к тебе уважение? - ответил могавк, ткнув указательным пальцем мужчине в плечо. - Ну, что ж... - Кенуэй-старший глубоко вздохнул и привычно убрал руки за спину, - я предложил тебе дружбу, а ты отказался... Твой выбор. Хэйтем резко развернулся и быстро зашагал прочь. А Коннор все так же неподвижно стоял на месте. Эти слова больно ударили по нему. Каждый ребенок мечтает иметь полноценную семью, вот и он мечтал. Ему всегда хотелось знать, а что бы сказал отец? Как бы он поступил? Чего бы сделал? Но он так и не смог испытать отцовской любви. И прошло уже много лет. Теперь Коннор и сам мужчина. Только вот сердце все равно колет, отчего становилось не по себе. Нервно вздохнув, Кенуэй-младший посмотрел туда, куда ушел тамплиер, но его уже не было. Поэтому метис выбежал на дорогу и вдалеке заметил уходящего отца. Не думая более, Коннор рванулся с места за ним, и вскоре догнал его. - Ты идешь пешком. У тебя нет лошади? Поэтому ты опоздал? - индеец поравнялся с мужчиной и шел таким же быстрым шагом, что и он. - Да, - коротко ответил Хэйтем и, остановившись, повернулся к сыну, - ее подстрелили стражники, когда я пытался проехать между ними. Но это не важно. Зачем ты меня остановил? - Я тебя не останавливал, а просто догнал, - ответил Коннор, тоже повернувшись к нему, - я могу подвезти тебя. - О, как это мило с твоей стороны, - тамплиер усмехнулся, после чего продолжил свой путь, - мне не нужно твоих поблажек. Радунхагейду не медля пошел за ним. Хотелось сказать многое, но он молчал. Возможно, зря метис так грубо ответил ему на дружбу. Может Хэйтем действительно хочет мира, а он только накричал на него. Вот так вот всегда: метис делает поспешные выводы, а только потом жалеет об этом. Но ничто не мешало ему сейчас все изменить. Он шел за отцом, молча, не говоря и не вздыхая в его сторону. Ждал, понимая, что и это может быть напрасно. Но нет. Через некоторое время тамплиер остановился и повернулся к сыну. - Ладно, где твоя лошадь? - спросил мужчина, вопросительно подняв правую бровь. - У таверны, - ответил могавк, радуясь, что отец одумался. - С ума сошел? Ее же могут украсть! Быстро идем туда. - Хэйтем мигом зашагал к таверне, не обращая внимания на Коннора, который, не заметно даже для себя, улыбнулся. Постояв так еще немного, индеец двинулся за отцом. К счастью то, что говорил Кенуэй-старший, не случилось. Лошадь так же стояла на своем месте, привязанная к стойлу. Немного погодя она уже была отвязанная и терпела груз двух мужчин. - Куда везти? - поинтересовался ассасин, оборачиваясь к отцу. - В таверну «Зеленый дракон», - ответил мужчина и после чего пошатнулся из-за того, что лошадь тронулась с места.

***

Хэйтем слез с лошади и отряхнулся. Коннор последовал его примеру, но при этом еще привязал кобылу к стойлу. Не дожидаясь сына, тамплиер зашел вовнутрь таверны, и признаться, очень огорчился. Ни Хики, который часто сидит за столиком с кружкой алкоголя, ни Ли, который всегда читает какую-то дребедень, а при виде мастера бежит за любым поручением, только чтобы поговорить с ним. Ни Джонсана. Ни Черча. Ни Питкэрна. Никого. Признаться честно, ему даже жаль, что их здесь не оказалось. Поэтому глубоко вздохнув, он присел за первый попавшийся столик. Чуть позже к нему присоединился Коннор. Почему этот мальчишка плелся тогда за ним? Отказал, а потом сам же предложил помощь. Неразумно с его стороны. Хотя, мужчина даже рад, что сын одумался. Хотелось бы сказать, отругать за то, что метис неумен и неопытен в разговорах, но, как ни странно, Коннор первый завел разговор. - Я знаю, что обидел тебя... - Ничуть, - перебил его тамплиер, кладя руки на стол. - Не перебивай. Я знаю, что обидел тебя. И да, - могавк сделал жест рукой, когда Хэйтем хотел возразить, - это так. Но я сам не понимаю, что на меня нашло. За всю жизнь я пробыл без отца, а тут такое... - Возможно, я тебя понимаю. Я не был с тобой, когда ты рождался, рос, взрослел. Но ведь я не знал о тебе. А когда предложил дружбу, ты отказался. Что же мне делать, сын? Молить о прощении? На колени вставать? Я не обязан, потому что не виновен в этом, - Тамплиер отвел взгляд, дабы не смотреть на сына. - Я поспешил с ответом, - чуть тихо произнес индеец, нервно потирая руки. - Я это понял, когда ты побежал за мной. Смог перешагнуть через свою гордость? Похвально. После этих слов их диалог прекратился. Коннор пристально глядел на отца, не зная, что сказать. Возможно поступил глупо, возможно показал свою гордыню, но ведь можно все изменить. И как ему показалось, Хэйтем тоже не против, только не говорит об этом, а только упрекает. Может и скажет, но немного позже. Когда вовсе заставит Кенуэя-младшего покраснеть от стыда. Но ведь ему это не хотелось, и поэтому метис сразу перешел к делу. - Так значит мир? - чуть робко спросил индеец, вглядываясь в глаза отца. - Ну... - Хэйтем как-то озадаченно вздохнул и огляделся вокруг, лишь немного позже их взгляды встретились, и он смог ответить, - хорошо. Только без глупостей. Коннор ликующе вздохнул и даже немного приулыбнулся, что вызвало у самого тамплиера ту же улыбку. Следующие два часа они обсуждали с отцом будущие планы, и даже не заметили, что за окном бушует сильный ливень, который разгонял людей по своим домам и не давал побывать на улице. Собственно говоря, из-за этого могавк и согласился переночевать в таверне. Мокнуть и замерзать, а после болеть, ему не хотелось. Поэтому он с легкостью смог снять комнату и остаться ночевать здесь, не боясь ничего. Вот только его все еще волновал отец. Как никак, но создавалось впечатление, будто тот нагло врет, стараясь просто выяснить про ассасинов. Но верить в это не хотелось, просто глупые мысли и все.

***

Коннор сидел у себя в комнате и поглядывал в окно. Дождь хоть и утихомирился, но прекращать лить вовсе не переставал. Но это ничего, ведь сейчас он в теплой и уютной комнате, где его никто не тревожил, и можно было полностью погрузиться в свои мысли. Жаль, что их все заполнял Хэйтем. Метис ни на минуту не переставал думать о нем. Ложь или правда? Радость или печаль? Гордость или уважение? Что из всего этого стоило выбирать? Очень много вопросов. Очень... Через какое-то время в дверь кто-то постучался и, крикнув «Да», индеец увидел своего отца. - Не спится? - спросил Хэйтем, закрывая за собой дверь. - Нет, все думаю, - ответил Кенуэй-младший, повернувшись к отцу. - Не обо мне ли? - с ухмылкой на лице произнес тамплиер и подошел поближе к сыну. - О тебе... - чуть тихо пробормотал метис и отвернулся к окну, дабы не видеть насмешливого взгляда мужчины. - Оу, и что же ты там надумал? Или не хочешь, чтобы до меня дошли твои мысли? - Да нет. Думаю о том, как бы ты меня не обманул, - найдя в себе силы, Коннор вновь повернулся к отцу и встретился с ним взглядом. - Значит, не доверяешь мне? - Хэйтем подошел к метису чуть ли не впритык и стал смотреть на него сверху вниз. - Я думал, что мы все-таки сладим... Но в принципе тебя понять можно. Новые чувства и все прочее. Но ты можешь доверять мне. Я не собираюсь убивать тебя. Зачем мне это, когда мы согласились на мир? - Я просто запутался, - сказал ассасин и поднялся, дабы поравняться с мужчиной, теперь их глаза были наравне и он с легкостью мог разглядеть в них правду или ложь. - Сын, - тамплиер положил руки ему на плечи и немного сжал пальцы, - ты можешь довериться мне, уж поверь. Коннор как-то одобряюще посмотрел на него. Ему хотелось в это верить. И он поверил. Отец есть отец, кто бы он ни был. Враг, соперник или же просто сторонник — он отец. Это главное. И сердце поддакивало этому мнению. Вот только все необычно. Многие годы у него не было отца, Ахиллес, который растил его не в счет, а тут на тебе. И Хэйтем сам это признал. Что очень обрадовало метиса. Хэйтем думал почти так же. Не было сына, а теперь он стоит рядом и пытается поверить в него и в чувства. Такое в его жизни впервые и как поступать он не знает. Главное сначала найти с сыном общий язык, а потом уж и гадать дальше. Но что-то больше окутывало его. Не просто чувства отцовские, а любовь, не простая любовь. Тамплиер не знал, что делать с этим, верить ли в это, но как-никак при виде Коннора его сердце билось в бешеном ритме. И когда индеец отказал ему в дружбе, ему стало очень не по себе и обидно. Но когда Кенуэй-младший побежал за ним, то сердце возликовало. Поэтому не хотелось сразу прощать его за отказ, хотелось немного понервировать, заставить пострадать, а лишь потом сказать «Прощаю». От неловкой тишины, Коннор не знал, что делать, поэтому быстро придумал тему для разговора. - А... ты почему не лег спать? - Тот же ответ, - тут же ответил Хэйтем, спрятав руки за спину, - думал о тебе. - Верить мне или нет? - спросил могавк, чуть наклонив голову в бок. - Стоит любить ли тебя... Индеец покраснел до самих ушей и спрятал глаза от отца. Такие слова явно не обрадовали его. Как их понимать, он не знал. Лишь понял, что Кенуэй-старший хочет полюбить его. Но как сына или... Конечно как сына! Что за глупость? - Что-то не так? - Хэйтем громковато усмехнулся и приблизился к сыну еще ближе. - Ты говорил только про уважение. Так почему же сейчас заговорил о любви? - робко произнес ассасин, до сих пор пряча взгляд. - Ну, уважать ты меня должен. А я может и любить... Коннор молчал, теперь он точно оказался в тупике. Сердце бешено билось. Почему? Что так его возбудило? Неизвестно. Как много чувств нахлынуло за один день! И все только из-за одного отца, который захотел дружбы. - Сын, - тамплиер приподнял за подбородок голову метиса и теперь полностью мог насмотреться на эти карие глаза, - как многого ты еще не понимаешь. А в первую очередь — меня. И через какое-то мгновенье его губы накрыли губы сына. Сначала все это казалось бредом, что это невозможно. Отец и сын не могут так поступать. Но когда Коннор не оттолкнул его, а только положил ему руки на плечи, Хэйтему стало легче. Теперь он уже страстно впился в своего сына, как следует прижав к себе руками за талию. И индеец не сопротивлялся, он пытался ответить на жаркий поцелуй отца, но это получалось скорей всего глупо, чем так же страстно. Но на это мужчина не обращал внимания, главное, что они здесь и сейчас вместе. Что так могло его привлечь к Коннору? Красивое тело? Дерзкий характер? Сила? Или напоминание о Дзио? Возможно даже все сразу. Но плевать. Сейчас его влекло все, что только можно было найти в Конноре. Поэтому, не медля, Хэйтем бросил сына на кровать и сам навис сверху. Но капля рассудка в нем еще осталось, поэтому через силу он задал вопрос: - Ты точно этого хочешь? Но метис лишь смущенно отвел взгляд и коротко кивнул. Где же теперь его дерзость? А гордость куда убежала? Сейчас под ним слабый мальчишка, который не знает, что делать. И слова вякнуть не может, лишь потакает отцу. И правильно. Это нравится Хэйтему. Через какое-то время, тамплиер начал высвобождаться из одежды. Сначала сам, потом и сына. Увиденное его шокировало и немало возбудило. Смуглое, подтянутое тело Коннора почти везде было покрыто шрамами. Сначала ему это не понравилось, но потом он понял, что эти шрамы даже украшают индейца. Сразу захотелось потрогать его, что мужчина и сделал. Он начал гладить сына по плечам, бокам, ногам — просто трогать его везде. И лишь позже вновь впился в его губы требовательным поцелуем. Коннор заметно покраснел, и на ласки отца лишь что-то невнятное шептал. Сердца обоих пели серенаду. Было приятно, что кто-то прикасается к его телу, гладит, сжимает. Это завлекало. Вот только делать это с отцом было непристойно. Хотя, если никто не узнает, то будет очень хорошо. А Хэйтем тем временем продолжал свои ласки. Теперь он целовал шею сына, порой оставляя на ней свои метки-укусы. Спускался ниже, к соскам. Было приятно слышать, как могавк ахнул, когда тамплиер укусил одну из бусинок. Дыхание сына участилось, и теперь грудь часто вздымалась вверх. Эти вздохи очень заводили его. Поэтому, не медля более, он облизнул пальцы и сразу два просунул в сына. Коннор вскрикнул, но даже тогда не стал отталкивать отца, лишь до боли сжал его плечи и постарался расслабиться. - Сейчас, потерпи, - шептал Хэйтем ему на ухо, продолжая двигать пальцами. Чуть погодя за вторым пришел и третий, после чего движения усилились. Индеец теперь не просто вздыхал, а даже громковато стонал. Все бы хорошо. И Хэйтем бы слушал эти стоны вдоволь, но люди за стеной, которые могли все это услышать, не давали такой радости. - Коннор, потише, - так же тихо прошептал мужчина, продолжая двигать пальцами внутри сына. Коннор понимающе кивнул и до боли закусил нижнюю губу, не давая страстным стонам вырваться наружу. Но минуту позже терпение тамплиера кончилось и заместо пальцев в метиса вторгалось уже нечто побольше. Ассасин лишь сильно сжал простынь и закусил посильнее губу. А Хэйтем тем временем устроился поудобнее и начал аккуратно входить в сына. Волна наслаждения окутала его полностью. Сын сжимался, тем самым делал приятнее своему отцу. Вот только закусанной губы ему было маловато. Стоны все равно вырвались, и теперь приходилось закрывать рот рукой. Подождав немного, пока Коннор привыкнет, Хэйтем начал двигаться. Сначала медленно, наслаждаясь каждым толчком и вздохом сына. Потом быстрее, сам уже закусывая губу, чтобы не застонать. А под конец вообще яростно вбивался в сына, не давая тому вздохнуть нормально. Стоны все ж выбрались на свободу. Но тамплиеру было плевать. Пускай слышат все, как ему сейчас хорошо, здесь, с сыном. От этих мыслей даже становилось приятней. Но минуту позже и мужчина изливается в тело ассасина, заставляя при этом кончить того самого, парой движений рукой. Вот так и прошел день врагов. Они насладились друг другом и теперь собираются спать в одной постели.

***

Утром Хэйтем проснулся первый и для начала оделся. Но прежде, чем покинуть комнату, он посмотрел на Коннора и улыбнулся. Сын так мило выглядел, когда спал, что ему захотелось поцеловать его, но сдержав столь сильный порыв, он все же вышел из комнаты и пошел к стойке, чтобы заказать завтрак.

***

Через какие-то десять минут к тамплиеру спустился могавк и неодобрительным взглядом окинул его. - Здравствуй, сын. Как спалось? - Хэйтем было улыбнулся, но когда увидел скорчившеюся гримасу лица сына, вновь нахмурился. - Спина болит, сидеть не могу, - пробурчал индеец, становясь рядом с отцом. - Пройдет, не беспокойся. - Ага, не тебе ж терпеть, - промямлив это, Коннор вовсе покинул таверну, оставив мужчину одного. - И куда делся тот милый мальчик, который готов был подчиниться мне?.. - прошептал Хэйтем и продолжил доедать свой завтрак.