Классная

В Лондоне пасмурный вечер и скоро начнется дождь, самое время, чтобы забиться в какой-нибудь бар и опрокинуть пинту пива или чего покрепче. Кажется, именно этим руководствуются посетители, думает Ромильда Вейн. Будь это ее бар, можно было бы радоваться и грести деньги если не лопатой, то хотя бы зубочисткой или коктейльной трубочкой, но… фиксированный оклад и слишком мало чаевых от пресного офисного планктона. В радиусе семи кварталов есть четыре бизнес-центра, но ни одного замшелого стадиончика, уж кто-кто, а футбольные фанаты не скупятся, не то что эти франты в дешевых пиджаках и с галстуками наперевес. Ромильда выдает очередную дежурную улыбку и кокетливо поправляет прическу, мастерски наливая в стопку русскую водку. Чем больше выделываешься ― тем больше получишь, главное ничего не разбить и не пролить. А уж то, что это вовсе не коктейль и не нужно никакого мастерства, ― никого не волнует. Молодящийся клерк завороженно наблюдает за ее движениями, нет-нет да бросая взгляд в вырез футболки. Ромильда подмигивает (ничего ему не светит) и уходит, оставляя наедине с водкой: пусть пообщаются. ― Трудный денек, а? ― задорно спрашивает она у очередного посетителя, смотря под стойку, а затем поднимает голову. Он выглядит странно в измятом сером костюме, странно и отчасти глупо. Драко Малфой в маггловском баре ― это почти так же нелепо, как Гарри Поттер, признающийся ей, Ромильде, в любви. Она даже обеспокоенно озирается, чем черт не шутит! Такими взглядами, как у Малфоя, проклинают. Но у Ромильды, видимо, иммунитет, поэтому она только спрашивает, что налить. *** ― Твоя проблема! ― выплевывает Седой Джо, владелец бара, тыча пальцем в уснувшего за стойкой Малфоя. ― Вызови полицию, в конце концов! Куда-куда, а в участок ему точно нельзя, думает Ромильда, закусив губу. Джо ворчит что-то про юнцов, не умеющих пить, барменш, наливающих больше, чем можно, и про бывшую жену, пытающуюся оттяпать квартиру. «Мы работаем до последнего клиента», ― написано на двери готическим шрифтом. Она сама заказывала эту надпись. Джо уже начинает набирать номер, когда Ромильда выдыхает: ― Стой. Нельзя в полицию. ― Почему? ― удивляется он. ― Папенькин сынок. Хлопот не оберемся. Собственно, Ромильда даже не врет. Драко Малфой в маггловской полиции ― это будет бомба. А потом он ее убьет, даже без палочки. То, что палочки у него нет, она знает наверняка: Рита Скитер и прочие гиены всласть наплясались, обсасывая эту новость. Десяток древнейших семей! Конфискации! Азкабан! Лишение магии. Мерзко, хотя и оправдано, думает Ромильда, глядя на спину Малфоя. ― А ты, значит, с ним знакома? ― сощурившись, осведомляется Джо и кладет трубку на место. И она неуверенно, но кивает. *** ― Какого боггарта, Рейн? ― бормочет он куда-то ей в плечо, едва шевеля ногами, и угрожающе наклоняется в сторону, еще чуть-чуть ― и оба полетят на тротуар. ― Вейн, ― поправляет Ромильда и выплевывает попавшие в рот волосы. Палочка лежит дома, потому что зачем колдовство в маггловском баре? Действительно. Впредь будет брать с собой. ― Куда идем? ― Его речь слишком внятная для пьяного, вообще удивительно, что получилось его растолкать. «Твои друзья ― твои проблемы», ― сказал перед уходом Джо, и Ромильда попросту не успела ответить, что Малфой ей ни разу не друг. А теперь остается только ругаться сквозь зубы, пытаясь дотащить худощавое, но чертовски тяжелое тело до квартиры. Не бросать же на улице: Статут о секретности такое не одобряет. Мало ли, вдруг Малфой с похмелья начнет искрить, или левитировать, или выкрикивать пошлые анекдоты про Поттера. Последнее очень даже вероятно. До дома остается всего квартал, когда Малфой все-таки оседает на асфальт, таща за собой Ромильду, и она плюхается к нему на колени. ― Какой сервис! ― восхищенно произносит он, открыв один глаз, и икает, а затем отклоняется чуть назад, опираясь спиной о стену, и вытягивает ноги. Кажется, ему вполне удобно. ― Вот скотина. ― Ромильда поднимается на ноги и, думая, как бы половчее его подхватить и дотащить-таки до дивана, достает из кармана ключи. ― Что ты вообще забыл в маггловском Лондоне? В этот момент открывается стеклянная дверь, и на улице появляется сурового вида мужчина в униформе. Странно, что раньше не вышел, думает Ромильда, учитывая, что это здание банка. Если Малфои где и падают, так рядом с деньгами. ― Что-то случилось, мисс? ― спрашивает охранник, нахмурившись. ― Нет-нет, все в порядке, мистер… Брикман, ― отвечает она, мазнув взглядом по написанной на бейдже фамилии. ― Простите, мой… парень слегка перебрал. Мы уже уходим. В подтверждение своих слов она тянет Малфоя за рукав. ― Тише, Рейн, ты двоишься. Ромильда начинает понимать, почему Поттер так его ненавидел в школе. *** ― Мерлиновы подштанники! ― раздается у нее прямо над ухом, и Ромильда резко распахивает глаза. Малфой стоит у ее кровати и слегка покачивается. Часы на тумбочке показывают пятнадцать минут седьмого. Жаворонок-Малфой? Серьезно? ― Не ори, ― бормочет Ромильда и накрывается одеялом с головой. ― В этом доме есть зелье? Мне плохо! Я обшарил все, Рейн. Даже то место, где ты маггловские деньги хранишь. Она резко садится на кровати, отбрасывая одеяло в сторону. И вовсе неважно, что она в длинной футболке с медвежонком, Малфою слишком хреново, чтобы ее ноги разглядывать. ― Во-первых, стоило сказать «спасибо» за то, что не сдала тебя полиции, дотащила до дома и бросила не на полу, а на диване, а во-вторых… ― она замолкает, переводя дыхание. ― Что «во-вторых»? ― Я Вейн! Ромильда Вейн! Он только кивает и с важным видом сообщает, что запомнит. Ну да, конечно. *** ― Отвратительно, ― морщится он, ставя пустой бутылек на стол. ― Сама варила, ― едко улыбаясь, отвечает Ромильда, а затем переворачивает скворчащий на сковородке бекон, чтобы не подгорел. Малфой закрывает глаза, видимо наслаждаясь эффектом антипохмельного зелья. И она хмыкает с видом знатока: нет, этот парень явно не умеет пить. Закипевший чайник выключается с легким щелчком; тостер выплевывает ломтики хлеба; и завтрак, считай, готов. ― Почему ты работаешь в маггловском баре? ― спрашивает Малфой, когда она садится напротив. ― Потому что полукровка. Потому что нужно где-то работать. Потому что не хочу быть всю жизнь привязанной к магии. Выбирай любую причину ― не ошибешься, ― пожимает плечами Ромильда и осторожно отпивает из кружки. Горячий чай неприятно обжигает язык. ― А почему ты там пил? ― Потому что у меня нет палочки, считай, почти маггл, так что почему бы и нет? Действительно. Но лучше бы он выбрал другой бар, думает Ромильда. *** Седой Джо спрашивает будто бы невзначай о Малфое, но натыкается на стену молчания и только бурчит, чтобы Ромильда проверила запасы Огденского в подвале. Знал бы Малфой, что маггловский бар на самом деле не совсем маггловский. Она ухмыляется, пересчитывая покрытые пылью бутылки (волшебники все-таки бывают тут нечасто), и невольно задумывается: что же должно случиться, чтобы Драко Малфой так надрался? ― Ты бы, детка, осторожнее, ― говорит Джо вечером, ― эти волшебники вообще странный народ. Ромильда и сама волшебница, что уж. А вот Джо Гиббз ― нет. Сквиб-полукровка, давний друг отца и просто «дядюшка Джо». Она только кивает и подает очередному клиенту стакан с темным пивом. Ромильда всегда осторожна. *** В «Ежедневном пророке» вся первая полоса отдана новости о приближающейся свадьбе Гарри Поттера и Джинни Уизли, а Ромильда Вейн чувствует себя на редкость паршиво. Не то чтобы с Поттером у нее было что-то серьезное, но первая влюбленность ― это та еще мерзкая тварь, царапается изнутри, воет, рвется наружу. Сердце ноет, веки щиплет, в носу щекочет ― полный набор. Самое время захватить в букинистическом магазине дамский роман и запереться в квартире с бутылкой шотландского виски. Но Ромильда только кокетливо улыбается очередному менеджеру и наслаждается шумным весельем бара. По вечерам здесь редко бывает тихо, и это ― ее спасение. Сидеть взаперти в квартире или работать где-то среди волшебников ― не для Ромильды. Если ты полукровка, то всегда можешь сбежать туда, где люди о чем и волнуются, так о биржевых котировках, или падении курса фунта по отношению к доллару, или о кредите за квартиру и машину. В бар входит Драко Малфой, и Ромильда проливает текилу на стойку. *** ― Ты сопьешься такими темпами, ― ухмыляется Ромильда, доставая из-под полы Огденское. Хватит с него маггловского пойла. Малфой удивленно провожает взглядом бутылку. ― А домой я тебя не потащу. ― Конечно, нет, ― отвечает ей в тон. Посетителей в баре осталось лишь пятеро, не считая его: компания за столиком да местный забулдыга у другого края стойки. Завтра понедельник, а потому уже в пол-одиннадцатого многие разбрелись по своим квартирам, нужно выспаться перед новой рабочей неделей. Но Малфою, очевидно, никуда не нужно спешить. ― Читала «Пророк»? ― спрашивает он буднично, выводя пальцем круги на салфетке. ― Конечно, ― пожимает она плечами, протирая стакан, чтобы занять руки. ― Супер-мальчик стал совсем взрослым, да? У вас ведь в школе роман был… ― Малфой смотрит выжидающе, и Ромильде очень хочется его стукнуть. ― Не было у нас в школе романа. Я просто пыталась накормить его конфетами с приворотным. Он присвистывает, видимо оценив размах, с каким действовала Ромильда Вейн в четырнадцать. Компания за столиком наконец поднимается и, расплатившись (даже десять фунтов сверху!), выходит из бара, а следом за ними и забулдыга. И снова Драко Малфой ― последний клиент. ― Это начинает входить в привычку, ― горько усмехается он и залпом выпивает оставшийся в стакане огневиски. ― Тебя проводить? Ромильда вовсе не против, ей хотя бы не придется тащить его на себе. Она включает сигнализацию, запирает дверь и, засунув руки в карманы ветровки, молча идет рядом с Малфоем. На улице давно стемнело, и будь они где-нибудь за городом, то смогли бы полюбоваться звездами, но в городе их все равно не видно. Ну и ладно. В свете фонарей он выглядит слишком бледным и даже отчасти больным, и Ромильде страшно представить, как выглядит она: ненакрашенная, с вьющимися и вечно спутанными волосами, уставшая за слишком длинный день. Неловко попрощавшись с Малфоем и зайдя в квартиру, она наконец снимает кеды и разминает уставшие ступни. Она привычно зажигает во всей квартире свет и включает чайник: перед сном не повредит выпить сладкого чая. Достав из кармана волшебную палочку, Ромильда бережно кладет ее на журнальный столик и садится на диван. Рядом лежит чертов «Ежедневный Пророк», с первой полосы улыбаются чертов Поттер и чертова Уизли. Счастливо так улыбаются, и сука-зависть тут же затягивается петлей на шее так, что и не порвешь ее терновые путы, не сбросишь. Ромильда лениво листает газету, цепляя взглядом слова и фотографии, не запоминая ни новостей, ни историй. На последней странице замечает знакомую фамилию и, нахмурившись, вчитывается в сообщение. Четыре дня назад во Франции скончалась Нарцисса Малфой. *** Малфой не приходит ни на следующий день, ни через неделю, и Ромильда о нем не вспоминает почти. Хотя чуточку, конечно, вспоминает, когда в бар, например, входит блондин, или парень со светлыми глазами, или просто чувак, смотрящий на всех свысока. И ей кажется, что такое случается даже слишком часто. Она берет у Джо выходной, выслушивает пятиминутную лекцию о волшебниках и том, что Ромильде надо бы съездить на курорт и найти себе там парня, чтоб вернуться в Лондон и жить «как надо». А потом она приходит домой, где на подоконнике уже сидит нахохлившаяся из-за долгого ожидания сипуха. Какая высокомерная птица, думает Ромильда. И почему-то кажется, что та от Малфоя. ― Прости, пернатая, печенье сожрали мыши, ― бормочет, отвязывая от лапки конверт. Сипуха, мстительно клюнув ее в палец, расправляет крылья и вылетает в окно. Нет, это явно не Малфой. Серебристо-розовый конверт и почерк с завитушками: Гарри Поттер позвал ее на свою свадьбу. Хотя, зная Поттера, это скорее Уизли. Еще хуже. ― Инсендио. Пламя медленно пожирает приглашение, разнося по комнате приятный аромат жженого пергамента. *** Поздно вечером раздается настойчивый стук в дверь, и вот тут у Ромильды не остается никаких сомнений: Малфой. Кто еще будет так тарабанить, уверенный, что его точно впустят? Она медленно поднимается с дивана, оглядывает следы «пиршества» на столике и, махнув рукой, шлепает босыми ногами по полу. Чуть замешкавшись в коридоре, пытается пригладить растрепавшиеся волосы, но это бесполезно, так что нет смысла и пытаться. Распахнув дверь, Ромильда опирается плечом о косяк и внимательно смотрит на хмурого Драко Малфоя. ― Пожар? ― Кхм, нет, отлично выглядишь. Ромильда кивает: футболка с медвежонком, в ней невозможно выглядеть плохо. И плевать, что он глазеет на ее ноги. ― Зайдешь? ― спрашивает она, отходя в сторону. ― Конечно, ― улыбается Малфой. ― Дверь закрой только, ― бросает Ромильда, возвращаясь на диван. Остановившись на пороге гостиной, он присвистывает: бутылка огневиски, коробка шоколадных лягушек и кучка пепла в тарелке. ― Праздник жизни? ― Почти, ― фыркает Ромильда. ― Говорят, Поттер сегодня рассылал приглашения, ― замечает он, опускаясь в кресло. ― Не по этому ли поводу ты так веселишься? Она пожимает плечами и кивает в сторону сгоревшего конверта. ― Значит, было? ― догадливо ухмыляется Малфой. ― Было, ― отвечает Ромильда. Драко хмыкает, он знал, что Поттер бы не устоял. Никто не устоит в самом деле. ― Почему расстались? ― Я не такая классная, как Уизли, ― пожимает она плечами. ― Нет, ты лучше, ― тихо отвечает Малфой. И Ромильда считает, что ей послышалось. Она медленно поднимается с дивана и подходит к нему, проводит ладонью по щеке, шее, плечу, и Малфой просто наблюдает за ее движениями, наслаждаясь лаской. ― Знаешь, Драко, ― произносит она, ― глупо всё это. ― Что? ― Всё. Абсолютно всё. Ей хорошо рядом с ним, спокойно и хорошо, и плевать, что Ромильда вообще не планирует не то что заводить парня, но даже просто спать с кем-то, пусть и на одну ночь. Вот только Малфой ― не просто парень, это Малфой. Драко Малфой. И она убеждается в этом, когда он хватает ее ладонь и целует каждый палец. Когда она садится к нему на колени и тянет на себя, угрожая уронить их обоих на пол. Руки судорожно комкают одежду, срывая ненужную ткань в стремлении добраться до кожи. Такими взглядами, как у Малфоя, сжигают. Но у Ромильды, определенно, иммунитет, поэтому она с силой проводит ногтями по его шее, оставляя багровые полосы. Драко шипит, но не останавливает, только рывком снимает с нее футболку и отбрасывает в сторону, а затем целует в ключицу, шею, губы. В его рубашке слишком много пуговиц, в них обоих ― слишком мало терпения. Но это стоит того, думает Ромильда. И это последнее, о чем она вообще думает. Потому что дальше: руки, губы, горячая кожа и сбитое дыхание. И бегущий по венам огонь, не дающий ни секунды передышки. Надежды на спасение тоже нет. *** Малфой исчезает снова, и теперь Ромильда уверена, что это уже навсегда. Уверена с тех пор, как в «Пророке» появилась заметка о том, что Визенгамот смягчил наказание части Пожирателей Смерти. Попали под амнистию. Новый министр изо всех сил пытается быть либеральным и сплотить волшебное сообщество. У Драко Малфоя теперь есть палочка и разрешение покинуть страну, глупо ждать, что он будет все так же расхаживать по маггловским барам и спать с барменшами, хотя мог бы и попрощаться. Ромильда обижена, страшно обижена в самом деле, потому что чертов Малфой свалил ранним утром тихо-тихо, не оставив даже записки, чего уж говорить о поцелуе в щечку (она не спала, но притворялась). Он давно во Франции, конечно, навестил могилу матери, а теперь развлекается с француженками и даже не думает возвращаться в Лондон. Ромильда на его месте тоже бы не вернулась. Когда она подходит к двери бара, то первое, на что натыкается взгляд, набившая оскомину надпись «Мы работаем до последнего клиента». Она сама заказывала ее. Вздохнув, Ромильда озирается и достает из кармана связку ключей, а затем, выбрав самый подходящий, начинает сдирать букву за буквой. По стеклу разбегается тончайшая паутинка из царапин, а краска трескается и осыпается. *** В Лондоне пасмурный вечер и скоро начнется дождь, хотя метеорологи клянутся, что не прольется ни капли. И все равно: самое время, чтобы завалиться в бар в одиночку или с друзьями и надраться так, чтобы ноги едва держали, а перед глазами плясали канкан чертята. На месте завсегдатаев-клерков Ромильда так бы и сделала, но ее мнения все равно никто не спрашивает. Свободных мест почти нет, и это хорошо: можно нырнуть в гул из голосов, выуживая разрозненные слова и фразы, чтобы не думать самой. Ромильда заливисто смеется над плоской шуткой очередного клиента и ставит на стойку стакан с виски. ― Трудный денек, а? ― раздается рядом, и Ромильда резко оборачивается. Она думает, что ему идут серые костюмы и ухмылка. Драко Малфой в маггловском баре ― это слишком привычно и слишком неправильно. Но когда жизнь была правильной? ― Не знал, что ты увлекаешься вандализмом, ― говорит он, ― или у тебя больше нет «последнего клиента»? Чего молчишь, Вейн? Она не может сдержать нервный смешок. ― Я думала, ты во Франции. ― Скучно, а еще французы не умеют пить. И там нет таких классных барменш. От его слов становится нечем дышать. Хорошо, что он не выбрал другой бар, думает Ромильда.