Дрейф чёрной бабочки

Мацумото Рангику едва держалась на ногах. С головы до ног мокрая, грязная, она стояла на просевших обломках, чувствуя, как тянет вниз её массивный живот, который она пыталась спрятать под одеждами. Её тошнило. — ЧТО С ТОБОЙ, ШИНИГАМИ? ТЫ НЕВАЖНО ВЫГЛЯДИШЬ! — её противник вновь уменьшился после своей последней атаки, но голос его продолжал оставаться таким, будто его хозяин был властителем эхо, которое появлялось по поводу и без. «Что?.. Что он говорит? Я не могу разобрать его слов…» — последний рёв Штернриттера не только унёс жизни двоих подростков, которых подослали, чтобы вернуть беременную Рангику в безопасное место, но и серьёзно повлиял на саму женщину, лишая её возможности слышать в этой схватке. Лишь гудение доносилось до неё. — Рычи, Хайнеко! — скомандовала она одними губами и вывела свой меч на уровень груди во второй раз. Во второй раз клинок обратился в пепел. — ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО РАЗ Я СДУЛ ТВОЙ ЖИДКИЙ ДЫМОЧЕК ОДИН РАЗ, ТО УЖЕ НЕ СМОГУ ВО ВТОРОЙ?! КАКАЯ НЕЛЕПОСТЬ! — с этими словами Штернриттер закружился на одном месте, выбрасывая из плаща целый сноп сиреневых искр, который поднял его и снова увеличил до четырёхметрового поросшего мехом гиганта с клыкастой пастью. Огромную человекоподобную гориллу. — Я ЛИЧНО РАЗОРВУ ТЕБЯ В КЛОЧЬЯ! — пригрозил он, опускаясь на четвереньки. Ещё миг, и он уже бежал на неё. — Хайнеко! — женщина отступила на шаг назад и решительно взмахнула мечом. — Яви мне серую дымку! Мацумото собрала весь пепел в одно цельное серое облако и выстрелила им в лицо чудовищу, когда оно подобралось к ней поближе. Оценивать результативность атаки не было времени. Нужно было использовать секунду замешательства оборотня, чтобы перегруппироваться и перевести дух. — Сюмпо… Перемещаясь, она краем глаза увидела алую вспышку недалеко от себя. В ней она узнала Хикоцу Тайхо Забимару Абараи. «Похоже, у Ренджи сейчас всё хорошо… — с горечью подумала она, подавляя очередной рвотный позыв от слишком высокой скорости. — Надеюсь, он придёт и поможет мне здесь после того, как испепелит всех врагов у себя…» *** Алым полыхнуло ещё раз… Ренджи не готов был внять своим глазам и поверить в то, что мощь его собственной техники неожиданно обернулась против него. Обожжённые курсанты носились мимо него в горящих одеждах и вопили от боли. Пламя перекидывалось на кожу, руки и лица защитников Сейрейтея, выжигало глаза и превращало волосы в раскалённые пластмассовые шапки, сплавляющиеся со скальпами мужчин и женщин, причиняя невыносимую боль. — Спорю, он уже не так силён. — Дрискол был единственным человеком, избежавшим повреждений. — Но это едва ли уже важно, — он приблизился к Абараи, расталкивая толпу под ногами. — Как думаешь? Бывший лейтенант Готея-13 стоял у края забора, ухватившись за него рукой, и тяжело дышал. В самом центре его груди, там же, куда пару минут назад попало копьё, сейчас была маленькая тёмная дыра, из которой вытекала светлая бордовая жижа. Во второй руке Ренджи по-прежнему держал свой меч. — Великая честь… — когда Штернриттер остановился у забора, его поверженный враг начал казаться на его фоне совсем ребёнком: низким, тонким, как спица, с детскими гладкими щеками и тишиной вокруг. Только крики «синих» и треск пламени слегка разбавлял эту тишину. — Я говорю — честь! — он легонько хлопнул Ренджи по щеке, словно желая привести первого врага в чувства после такой сильной раны. — Умереть от залпа собственного банкая — честь для такого, как ты! Великая честь! — Заби… мару… — глаза Абараи медленно и тяжело поднялись на витающий у плеча Дрискола медальон квинси. Его металл был всё ещё раскалён от выстрела. Ренджи чувствовал это. — Верно, — кивнул штернриттер великого Ванденрейха, — каждому из нас Его Величество дал одну такую штуку. С её помощью мы похитим банкай у всех способных шинигами в Сейрейтее! *** — Духовное давление Ренджи резко упало… Это не может значить ничего другого… — Что значить, Акон? Мы видели и слышали своими глазами. — Я ЗНАЮ, ЧЁРТ ПОБЕРИ!!! — сорвался директор Бюро, поднимаясь на ноги. — Они способны и на такое! Они могут воровать наши банкаи! — Свяжись со всеми, — прогудел Хиёсу, качая головой. — пока это единственное, что мы можем… *** — ШИНИГАМИ ОБЩЕСТВА ДУШ, ГОВОРИТ АКОН ИЗ БЮРО ТЕХНИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ. СЧИТАЮ СВОИМ ДОЛГОМ СООБЩИТЬ ТО, С ЧЕМ МЫ СТОЛКНУЛИСЬ В ЭТОЙ ВОЙНЕ! — голос директора, усиленный Тентейкурой во много сотен раз был прекрасно различим даже здесь — в подземных коридорах под Особняком Кучики. Притаившаяся за сталагмитом Рукия удивлённо прислушалась. — ВРАГУ ИЗВЕСТНА ТЕХНИКА, — продолжил вещать Акон, — ПОЗВОЛЯЮЩАЯ ЗАБРАТЬ И УДЕРЖИВАТЬ У СЕБЯ БАНКАЙ ШИНИГАМИ. У КАЖДОГО ИЗ НИХ ЕСТЬ ПО ОДНОМУ МЕДАЛЬОНУ, ПОЗВОЛЯЮЩЕМУ ЗАПЕЧАТАТЬ БАНКАЙ И В ДАЛЬНЕЙШЕМ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ЕГО БЕЗ СОГЛАСИЯ ВЛАДЕЛЬЦА. МАСТЕР АБАРАИ УЖЕ ЛИШИЛСЯ СВОЕГО БАНКАЯ! «Ренджи…» — ЕСЛИ ВЫ ОБЛАДАЕТЕ БАНКАЕМ, ТО НЕ ИСПОЛЬЗУЙТЕ ЕГО, ПОКА МЫ НЕ ПРИДУМАЕМ, ЧТО НАМ ДЕЛАТЬ ДАЛЬШЕ! ПОВТОРЯЮ: НЕ ИСПОЛЬЗУЙТЕ СВОИ БАНКАИ В ЭТОМ СРАЖЕНИИ! — голос исчез, и Рукия вновь почувствовала страх одиночества в своём укрытии. «Воровать банкаи… Что за сила может себе такое позволить?» Она лучше других понимала, что с заточением капитанов эта способность уже не будет иметь для врага такой первостепенной значимости, но на её производительность это окажет непоправимое влияние. Долгое время банкай был её козырной картой против врага, и нужно было просто заманить его поглубже в катакомбы, чтобы разрушающее действие её силы не повредило опоры под особняком и не вызвало разрушений на верхних уровнях туннелей под домом. Но сейчас… Если бы она только знала, как именно напавшие используют эти медальоны, то непременно нашла бы в их технике слабое место и атаковала бы своего оппонента, пока он не успел бы опомниться. Но если её банкай будет похищен… — Славно… — длинные пальцы Эс Нодта обняли шершавую стенку камня над головой девушки. Ногти скрипнули по сталагмиту, оставляя царапины. Он её нашёл! Нашёл, когда она заволновалась! — Твой страх выдаёт тебя передо мной! Рукия вскочила на ноги и без предупреждения попыталась атаковать врага мечом в шикае. Тот ответил на удар одним из своих блестящих шипов. «Так познай же истинный страх!..» *** Когда стеклянная оболочка оружия Нодта растрескалась на холоде, и чёрный страх вырвался из своего резервуара наружу, Рукия неожиданно поняла, что бежит сломя голову в темноте. Но это была не тьма подземных переулков, а Каракура в бездонной красоте своей чёрной, как бок толстой кошки, ночи. Но как? Это всё сон или её правда переместили сюда после стольких месяцев? Глаза ей открыли сине-голубое длинное платье и рюкзак, которые были на ней. Они словно подсказывали, к какому конкретно моменту прошлого её прибило сейчас — та ночь, когда она впервые сбежала из клиники Куросаки, намереваясь вернуться в Общество Душ! Полтора года назад. А может, и ещё дольше… «Это… Прошлое? Нет, невозможно, — она готова была ненавидеть себя за одну только догадку, — скорее всего, какой-то трюк этого парня с шипами. Иллюзия?» Но одно не давало покоя больше остального: её состояние, которое было до запятой таким же, как и то, что было у неё в ту ночь. Девушка не чувствовала в себе ни капли силы шинигами. Совсем ничего… — Эй, я, кажется, снова её вижу! — она услышала за спиной знакомый грубый голос и прибавила ходу. Вот, кажется, и причина того, что она бежит, а не идёт спокойно. — Болтай меньше, и мы очень быстро её скрутим! — прокричал в ответ второй преследователь. Девушка перемахнула через перевёрнутые мусорные баки и исчезла в высокой заросли шиповника, продолжая свой путь через чей-то двор. — Беги, но мы всё равно тебя выловим! — преследователи полезли через забор. — И накажем! Жёстче, чем обычно! — пообещал ей один из них. Второй угодливо хихикнул, вспомнив что-то, вероятно, недавнее. Нет! Она не могла… Не могла больше бежать, всё дольше слушая их голоса и убеждаясь, что это именно те, о ком она думала. Вот, наконец, она подвернула ногу и упала, растянувшись на чьей-то лужайке лицом вниз. — Как по заказу… «К… Каен-доно, — пронеслось у неё в голове. — И… И ты, Ичиго…» Теперь она, кажется, начала понимать, что именно она здесь делает…