Дрейф чёрной бабочки

Массивные драккары облаков стянули небо в одну-единственную серо-чёрную кляксу. Дождь не прекращался уже несколько дней. «Я не верю… Не верю… Я отказываюсь это принимать!» - мальчик сидел у ствола почерневшего дерева и не двигался. Вокруг него был лишь лес, промоченный мёртвой сыростью, где капли воды стекали по растрескавшимся листьям прелых папоротников и медленно впитывались в разбухшую от вод землю. Было холодно. Юный квинси не только замёрз в этом лесу, но и промок до нитки, перестав в какой-то момент чувствовать пальцы рук. Единственным, что оставалось сейчас тёплым, были те участки его лица, что узкими полосками пролегали под глазами, ведь именно они ежеминутно обливались жаркими, как кипяток слезами. Слезами ужаса и неверия. Он умер! Его больше нет! Его… его убили у него на глазах… А он… он просто смотрел… Лишь одно осталось у него после этого жуткого бесчеловечного убийства – серебряный крест Исиды Сокена. Единственное, что оставили от него шинигами… - Урю! Мальчик медленно поднял глаза и увидел перед собой свою подругу. Младшую дочь Колина Бастербайна – Бамбиетту. Девочка тоже промокла, но не так сильно, как он сам: спасал складной чёрный зонтик, который маленькая квинси раскрыла над головой: - Тебя… Тебя ищут, Урю. - дрожащим голосом промолвила Бэмби. – Все очень напуганы после того, что стало с Сокеном-саном… - Я хочу побыть здесь, - отозвался мальчик. – Возвращайся домой и скажи, что никого не нашла… - Но я… - ОНИ УБИЛИ ЕГО! – резко вскричал Урю, делая страшные глаза. – ОНИ СТОЯЛИ И СМОТРЕЛИ, КАК ОН ОТБИВАЕТСЯ ОТ ПУСТЫХ, А ПОТОМ, КОГДА ОН УЖЕ НЕ МОГ СТОЯТЬ ОТ УСТАЛОСТИ!.. ОНИ ВМЕШАЛИСЬ СЛИШКОМ ПОЗДНО! ЭТИ ШИНИГАМИ! - Я знаю, - безжизненно прошептала девочка, - знаю, но… - Уйди, Бэмби, - упрямо твердил Исида. – Просто уйди… Я собираюсь отправиться в Общество Душ и покончить с этим… Только… передохну немного… Уйди, кому говорю? Над кронами деревьев прогремел гром. Молния же осталась по ту сторону густой листвы. Бамбиетта не уходила, а продолжала стоять и жалобно смотреть на него . От этих щенячьих глазок мальчик злился ещё сильнее. - Я тоже его любила, - сказала, наконец, Бамбиетта. Паренёк моргнул. – Мы все любили его… - Ты не понимаешь, как всё серьёзно… - покачал головой Урю. Но голос его стал намного добрее. – Дед всегда твердил о сотрудничестве. О том, что с шинигами можно сосуществовать в мире и согласии. Вместе бороться с пустыми. Говорил, что между ними и квинси больше общего, чем можно представить. А теперь он мёртв… Его убили те, кого он так отчаянно стремился оправдать, - на этом моменте мальчик ненадолго замолчал и горько уронил голову. Бэмби подсела рядом, пачкая платьице в жирной холодной земле, и взяла своего дорого Урю под свой зонт. – Шинигами никогда не будут такими, как мы, - продолжил Исида, - дед был последним, кто верил в мирное разрешение вопроса. Эти шинигами… они как будто специально убили именно его, зная, что никто больше не будет стремится к сотрудничеству. Теперь я совершенно уверен: если ничего не сделать, мы все очень скоро будем уничтожены… Он снова остановился и посмотрел на девочку. Его глаза как будто надеялись увидеть в её лице несогласие, но она, как ни странно, совершенно отчётливо кивнула: - Мой отец очень многое рассказывал о нас, - медленно сказала она. – Когда тебя и меня ещё не было на свете, квинси было гораздо больше, и им, как казалось, ничто не угрожало. Эхьт квинси было немного, но род стабильно продолжался. После окончания войн квинси жили на земле в специально оговоренных местах и были чем-то вроде местной полиции, которая задерживала пустых до прибытия шинигами… Но в один момент всё изменилось, – её голос стал ломким и суровым. - Десять лет назад в нашем округе произошёл один случай с мамой Жижи: её подруги-квинси на очередной тренировке захотели подшутить над ней и случайно активировали слишком сильную Приманку Пустых. Твари хлынули на Полигон, и девушкам пришлось отбиваться от них. Враги не были особенно сильными, но неожиданно в небе открылась Гарганта из Хуэко Мундо, и в город проник настоящий Менос Гранде… По одной из версий, шинигами пришли на помощь квинси и одолели Меноса, но чудовище уже убило всех девушек, кроме одной, которая сошла с ума от страха. Однако отец всегда считал, что шинигами попросту выжидали, пока как можно больше наших женщин погибнет в этой неравной бойне. Они лишили нас почти всех Эхьт Квинси своим промедлением. А с последней, оставшейся в живых они сделали что-то ужасное, что навсегда сломало её и очернило её кровь… Не знаю, знал ли ты, но именно Жевель была обещана твоему отцу поначалу… - Исида удивлённо посмотрел н неё. Нет, он никогда раньше не слышал об этом. Выходит, мама Жизель и её маленького братика могла стать и его мамой тоже? А Бэмби действительно очень много знала. - С тех пор шинигами начали медленно сживать нас со свету. Такие несчастные случаи начали циклично происходить всюду. И скорое исчезновение последней женщины-Эхьт Масаки-сама, как я думаю, тоже козни шинигами. Очень хитрый многоступенчатый ход прервал род чистокровных квинси… Лишь мудрость Сокена-сама и его доброта позволили убедить старейшин старших ветвей продолжать плодить Гемиштов, таких, как ты и я… «Мамочка…» - он с тоской вспомнил о матери, из-за грязной крови которой отец долгое время скрывался от собственного племени. Если бы не Сокен, Урю никогда бы не подружился с Беренике, Жизель и остальными. Старик самолично вызвался стать одновременно и нянькой и защитником для нового поколения детей со смешанной кровью. До того, как… - Мы чужие в это мире… – сказал он черноволосой. – Теперь чужие… - Не говори так, - девочка осторожно обняла его за плечо. – Мы ведь есть друг у друга. Пока нам есть, за кого ухватиться, мы всегда можем создать новый мир, свободный от врагов и негодяев. Мир, в котором дети будут спать спокойно, не боясь за свою жизнь и жизнь своих родных… - Как мы можем создать что-то подобное? - Мы должны заявить о себе, - убеждённо сказала Бамбиетта, - показать миру, что мы уже не те дети, которые будут просто смотреть, как разрушается гордость квинси… Мы больше не подпустим шинигами к нашему дому! Так что мы нужны здесь. Пойдём, - она кивнула головой в сторону выхода из леса, - твоя матушка всё хворает. Она сейчас нуждается в тебе. М? Урю? - Гордость… - он продолжал перебирать в руках цепочку креста Сокена. Когда-то старик в шутку нарёк его будущим преемником Императора, но сейчас, когда его не стало, Урю вдруг почувствовал, что не он должен был занять эту должность. – Возьми! – он неожиданно протянул амулет подруге. -Что? Нет! – она всполошено замотала руками. – Урю, я не могу… - У каждого квинси должен быть свой крест, - твёрдо сказал мальчик, - я, Никки и Жижи уже выковали свои из серебра и духовных частиц в Усыпальнице Квинси в штольнях под Каракурой, лишь у тебя ещё нет своего креста. - Но… - она сконфужено порозовела. - Возьми его, - настойчиво повторил Урю, впервые поворачивая голову в сторону сидящей рядом девочки. До сих пор он разговаривал, глядя куда-то вперёд, - пусть это будет символом того, что мы – одна семья. Мы квинси… - Урю я… - она медленно взяла дорогой подарок из рук мальчика. – Спасибо тебе… Знаешь, я тоже хочу дать тебе символ… Я… Она крепко зажмурила глаза и быстро поцеловала Исиду прямо в губы. Так, что у того сразу захватило дух. Долгим неумелым поцелуем… Первым из всех. *** «Я люблю тебя, глупый маленький квинси. Люблю сильнее всего на свете…» *** - Не ради Императора, не ради квинси, - продолжала шептать она, - я здесь потому, что ты дорог мне, Урю… Она подползла ещё чуть ближе, минуя безмятежно спящую Орихиме и выходя один на один со своим другом, со своим возлюбленным. Со своим глупым маленьким квинси, причинившим ей столько боли. Она взяла его за руку и вытащила из постели. Лишь легонько скрипнули пружины матраса, а Иноуэ сонно заёрзала, по-прежнему ничего не чувствуя. - Бэмби, что ты делаешь? – они шли, нагишом, по узкому коридору отеля, затем выбрались на прокуренную лестницу. Нежная рука «Е» уводила его прочь от мира, который он знал. – После всего, что я сделал… Что мы вместе сделали… Она молчала и лишь упрямо вела его дальше. Её босые ножки гулко шлёпали по ступеням. «Остановись, - науськивал он сам себя. – Остановись!» Но он не останавливался. Вернее, не останавливалась Бамбиетта. И вот, наконец, они вышли в новый коридор, а по нему в комнату, показавшуюся для Урю странно знакомой. В углу у самой двери лежала переломанная надвое засохшая роза, которую сломала Жизель несколькими днями раньше. Выходит, они попали в тот самый номер, где впервые встретились после долгой разлуки. Как же это было давно…