Missing scene-2

Тонкая материя Астрала туманной дорожкой проводит магов Тлантоса в любую точку Торна. Сильным магам дано большее. Силы Тьмы, скользя прозрачными вихрями холода по белым камням пирамиды, вливаются в магов высоких рангов колоссальной мощью. И жизнь чужих стран становится слишком легкой добычей, чтобы тратить на нее время. Другое дело, острый и ледяной разум своих же агентов. Влезть в чужую голову куда сложнее, нежели разорвать плетения защитных чар дворцов спесивых правителей. Разум живого существа защищает себя и только себя, а потому сопротивляется с отчаянной злостью загнанного в угол зверя. Впрочем, сломить можно любую волю. Главное, не навредить. Маркус тщательно растер виски мятным бальзамом и откинулся на плотную подушку. «Мост душ» всегда отлично давался разведчику, однако заклинания подобного сорта требовали своей платы. И мигрень была меньшим злом, на которое стоило рассчитывать. Маг прикрыл глаза, концентрируясь на линиях силы, частой вязью опутавших потолок его кабинета. Пожалуй, более сильная концентрация магии Тьмы встречалась разве что в покоях короля. Маркус медленно моргнул, ощущая, как его затягивает невидимый водоворот силы. Потолок качнулся, завертелись перед глазами молочно-белые мраморные плиты, заставляя зажмуриться. Впрочем, это редко помогало. Круговерть холодного камня сменилась пляской красных точек. Замутило. Малодушно хотелось отринуть попытку вклиниться в чужой рассудок и оставить на будущее слияния сознаний. Куда ему, собственно, торопиться? Однако Маркус давно вышел из того возраста, когда собственное нежелание можно было бы списать на головную боль. Разведчик давно понял: с неприятным следует разбираться решительно и сразу. Сознание мага скользнуло сквозь красную удушливую муть заклинания и провалилось в водоворот чужого разума. На удивление, Маркус не встретил ни отчаянного сопротивления, ни даже обычного недоумения. Мысли некроманта полностью поглотили собственные проблемы. Аврасу Чисмару приходилось тяжко. Однако рядом с магом не обнаружилось ничего опасного. Светлые леса Джуги, лишенные внимания древней нежити, охотно скрывали под сенью желто-зеленых крон любых путников. Видимо, судьба решила, что внешних угроз с некроманта предостаточно. Впрочем, Авраса едва ли можно было назвать любимцем капризного рока. Избавившись от многочисленных неприятелей из разряда потенциальных врагов Тлантоса, маг умудрился подхватить весьма неприятное проклятье, которое, к сожалению Маркуса, теперь разделил со своим непосредственным начальством. Маркус, досадливо морщась от тупой головной боли, ступил на одну из зыбких троп Астрала. Несмотря на пляшущие, словно весенняя мошкара, точки перед глазами, маг старался сосредоточить внимание на заклинании, сковавшем сознание Авраса. Благо чародей, решивший за что-то проучить Чисмара, отличался силой, но не тонкостью искусства. Крепкая, грязно-белая удавка прочного плетения была накинута на шею горемыки-колдуна. Сама по себе не слишком опасная, она насылала на свою жертву весьма неприятные кошмары. Находись Аврас Чисмар в Талаке, Маркус и не подумал бы ему помогать. Разведчик не сомневался, некромант поплатился за дело. Однако сейчас чья-то личная неприязнь была неуместна. Маркус, отправив в небытие очередного монстра, порожденного сознанием Чисмара, коснулся чужого плетения и ухмыльнулся. Знакомая магия Тлантоса легко поддалась воле более сильного мага. Да и колдун, решивший поиздеваться над Чисмаром, не отличался особой фантазией. Маг вложил в свое проклятие достаточно силы, чтобы четвертый ранг не только не сумел освободиться, но поначалу и не понял, что с ним происходит. Впрочем, Маркус не сомневался, через несколько дней Аврас сумел бы обнаружить проклятье, а через неделю – обезвредить. Однако разведчик не видел смысла тратить время зря. Разумеется, он не имел ничего против, когда его подопечный прыгал выше головы, выполняя чересчур сложные для его ранга задания, но нынче слишком многое было поставлено на кон. Маркус потянулся к грубой ворожбе, и нити заклинания рассыпались, не в силах сопротивляться искусству мага девятого ранга. Проклятье истлело, прахом рассыпались терзающие некроманта чудовища, и Аврас Чисмар, склонив в благодарности голову, что-то быстро забормотал. Маркусу не было дела до чужой признательности. Тонкие, прозрачные нити чужой силы коснулись освобожденного сознания Авраса, легким ветром мазнули по амулету на его шее и растворились в бесконечности Астрала, оставляя незаметный след в ауре некроманта. Повинуясь беззвучному приказу, Чисмар очнулся. Тяжелое пробуждение Авраса отразилось в сознании Маркуса, будто в зеркале. Резко придя в себя, разведчик застонал и прикрыл глаза рукой. Мягкий свет предзимья с безжалостностью мизерикорда впивался в виски. Пульсирующая боль в затылке разгоряченными молоточками отсчитывала секунды. - Пей, - Фердинанд протянул Маркусу бокал с ледяной водой. Маркус лишь благодарно кивнул и тут же поморщился от усиливающейся боли. Мигрень, уловив слабое движение разведчика, с изощренным удовольствием палача накинула на разум Маркуса красноватую вуаль. - Убью, - хрипло пробормотал разведчик. Прохладная ладонь короля легла на лоб Маркуса, убирая взмокшие русые пряди. Легкая вязь заклинания коснулась иного пространства, чтобы отразиться в мире тасса и ярдиги целебным заговором. Темные маги умели убивать, но обратной стороной магии Смерти часто являлось глубокое познание человеческого тела. Повинуясь родной стихии, боль утихала, уступая место томительной усталости. Маркус ощущал себя совершенно разбитым, будто бы только что очнулся после продолжительной лихорадки. - Обоих убью. - С Чисмаром тебе придется повременить, - усмехнулся Фердинанд. – Иначе зачем было разрушать проклятье? А с Тротом я сам поговорю. Спешно принятые решения редко бывают верными. - Спешно принятые решения часто спасают жизнь, - Маркус поморщился, приподнимаясь на подушках. – Разумеется, от мертвых идиотов меньше пользы. Однако Аврасу нужно научиться прикусывать свой поганый язык. - А Троту держать себя в руках. Он старше, и ему не стоит забывать об этом. - Он старше, - согласился Маркус. – И имел полное право указать Чисмару на неподобающее поведение. - И проклинать? – Фердинанд мягко улыбнулся и в легком удивлении приподнял брови. - Трот мог бы вызвать Авраса на дуэль, - пожал плечами Маркус. - И сравнять его с ландшафтом? У Чисмара не было ни единого шанса против боевого мага шестого ранга. - А кто просит доводить дело до печального исхода? У Авраса дурной нрав, но светлая голова. Хватило бы нескольких продуманных ударов, чтобы расставить все по местам. - Ты просто злишься. И, как это часто бывает, больше на себя, чем на своего протеже. У Чисмара отвратительный характер, и это следует брать в расчет. Но не тебе и не сейчас. Он научится, пока еще может научиться. Хотя бы от тебя. Однако не сегодня, - пальцы скользнули со лба на виски, свежая прохлада мягко сменила горячечную муть, и Маркус с облегчением погрузился в мир грез. Сегодня его не донимали ни чужие кошмары, ни свои проблемы. *** Фердинанд относился удивительно равнодушно к королевской роскоши. Впрочем, тяги к тому, чтобы повторить подвиг некоторых своих коллег по ремеслу и начать брататься с солдатами или же переодеваться нищим и гулять так по столице, тоже не испытывал. Король Тлантоса придерживался мнения, что все хорошо в меру. Работать он предпочитал в кабинете, оставляя тронный зал разве что для редких торжественных церемоний. Толку то сидеть ровно на троне и слушать, как тебе зачитывают просьбы, жалобы и многочисленные отчеты? Он пока что в силах прочитать донесения самостоятельно. Именно поэтому, в отличие от замков Грольда и дворцов Сууда, в пирамиде Талака было тихо и немноголюдно. Фердинанд, осторожно прикрыв дверь в покои Маркуса, неспешно брел по коридору, наслаждаясь послеполуденной тишиной, напоенной золотистым теплом тасса. Из прохода, ведущего в восточное крыло дворца, вышли два гвардейца. Точно по расписанию, как отметил про себя Фердинанд. Настороженные военные, придерживая рукояти мечей, коротко кивнули королю в знак уважения. К долгим расшаркиваниям в Тлантосе относились так же, как к роскоши, - с равнодушной прохладцей. Фердинанд лишь махнул рукой. Капитана с гвардейцами не обнаружилось, значит, Трот уже ждал в тронном зале. Гвардейцы проводили короля любопытными взглядами. В это время суток Фердинанд обычно проводил время в кабинете, разбирая бумаги и любуясь распустившейся сиренью, цветущей в парках Талака чуть ли не до первых зимних дней. О втором, впрочем, знал лишь Маркус, который, чихая и ругаясь, каждый раз обещал выдрать чересчур пахучие кусты с корнем. Фердинанд, поддразнивая разведчика, приносил в комнату охапки сирени, а потом настежь открывал окна, чтобы не задохнуться в обволакивающем благоухании нежности. Король немного сбавил шаг и задумчиво выглянул в окно. Можно было бы передумать и отправиться во двор, послав за Тротом тех же стражников. Как ни заманчива была эта мысль, Фердинанд решил не отклоняться от намеченного плана. Под сенью деревьев было хорошо, но в середине дня парки Талака скрывали от жаркого тасса достаточно народу. Указывать же подчиненным на их ошибки король предпочитал наедине. Свидетели здесь явно были лишними. Огромный тронный зал утопал в золоте полуденного тасса. Прозрачные ленты нежного тепла плотно охватывали белоснежные строгие колонны, держащие теряющийся в полутенях высоты свод. С наступлением вечера тени потянутся ниже, невесомо коснутся выложенного молочно-белым мрамором пола, прогнутся изящной кошкой и к ночи незаметно сгонят с трона свет, чтобы наутро, игриво извиваясь, снова скользнуть к потолку. Боевому магу, посвященному Тьме, казалось, что тени манят его, приглашают потанцевать среди лучей вступившего в силу тасса. Тени с интересом обманывали день, то ли предлагая тому танец, где заведомо нет ведущего партнера, то ли вызывая его на бой, в котором не могло быть ни победителя, ни проигравшего. Капитан заложил руки за спину и качнулся с пяток на носки. К танцам он был равнодушен, а драться предпочитал до победы. Разумеется, своей, и, конечно же, только над врагами Тлантоса. Трот замер, приподнявшись на носочках. Все было правильно, однако он допустил слабость и позволил себе выступить против соотечественника. Пусть за дело и не до смерти, но стоило сдержаться. Капитан тряхнул головой, стараясь скинуть непрошенную неуверенность. Напрасно! Та повисла на шее хомутом, заставляя то и дело прокручивать в голове вероятные последствия необдуманного поступка. От неприятных мыслей гвардейца отвлекли тихие уверенные шаги. Мягкий шорох, лишенный, впрочем, даже намека на опасливость, выдавал в идущем властную уверенность в себе. Королям и не следовало ходить иначе. Тем более у себя дома. Трот поклонился именно в тот момент, когда Фердинанд пересек порог тронного зала. Король лишь кивнул гвардейцу и неожиданно обнажил меч, который до этого держал в руке на манер палки. Кожаные ножны, изысканные в своей простоте, упали на пол. - Предлагаю Вам, капитан, немного размяться, - Фердинанд мягко скользнул вдоль стены, будто прикидывая, с какой стороны будет проще подобраться к гвардейцу. – Я давно не фехтовал, что в наши неспокойные времена недопустимо. Меч Трота вышел из ножен с нежным шелестом. Рукоять, потертая и старая, уверенно легла в сильную ладонь. Бой – это танец? Именно так считал Вис и до сих пор оставался Мечником. Возможно, помощник капитана сумел бы прыгнуть выше головы – они все умели, - и стать Мастером Меча, однако достичь вершины мастерства ему было не дано. Потому что бой не должен быть танцем, даже если ты упиваешься им, захлебываясь от горячечной радости, которую приносит поединок с достойным соперником. Бой должен быть жизнью, воздухом, без которого нельзя существовать. Бой должен разливать по венам металлический жар уверенности в победе. Или бесстрашия перед смертью. Боем надо дышать, боем надо жить, а без танца слишком легко обойтись, чтобы сравнивать его с ощущениями подобного сорта. А вот Фердинанд, пожалуй, был солидарен с Висом. Король двигался плавно, словно крупная кошка, однако меч в его руках вовсе не был когтями. Фердинанд держал оружие уверенно, но именно что держал! Меч не был продолжением его самого, и Трот легко парировал удары, позволяя себе вольность не начинать собственной атаки. У Фердинанда не было шансов выстоять против Мастера Меча без применения магии, как и у гвардейца не получилось бы противостоять королю, реши тот обратиться к некромантии. Впрочем, у Трота не могло возникнуть даже тени мысли навредить Фердинанду. Гвардеец плохо представлял, о чем должны думать люди, нападающие на своих правителей. Фердинанду же было неведомо, что крутится в голове корольков, умудрившихся довести народ до бунта. Веселый звон клинков улетал к вершине пирамиды, где таял, подхваченный теплым ветром – осень выдалась удивительно жаркой даже для Талака. Близость зимы чувствовалось лишь в пряном запахе засыпающей природы и укоротившихся днях. Трот не заметил, как тасс, перебравшись за полуденную черту, покатился к закату, потянув за собой лучистый плащ света. Осеннее время благоволило ночи, впускало в зал длинные тени, лакая, словно кошка, молочные отблески уходящего дня. Трот чуть сощурился, поймав клинком первый рыжий лучик заката. Фердинанд лишь отмахнулся от клинка и, тяжело дыша, уперся ладонями в колени. Король, щурясь, рассматривал капитана, дыхание которого было ровным, словно тот только что вернулся с неспешной прогулки, а не гонял по тронному залу его законного хозяина. - Что скажете? – Фердинанд потянул шею, разминая ноющие мышцы. - При должном желании и толковом наставнике Вы очень быстро достигнете уровня Мечника, - по-военному четко ответил Трот, чуть склонив голову. - Мечника, но не Мастера Меча, - заметил Фердинанд. Король опустился на прохладные мраморные ступени, ведущие к трону, и расслабленно положил руки на колени. Наверное, следовало дать себе зарок тренироваться хотя бы раз в несколько дней, но Фердинанд давно вырос из пустых обещаний кому бы то ни было, тем более себе самому. - Боюсь, что нет, - честно признал капитан. - Следуя Вашей логике, я должен был бы наказать Вас за эти слова. Разумеется, Вы бы проглотили несправедливую обиду, не так ли? Проблема заключается в том, что в следующий раз Вы бы соврали, а я бы поверил Вам, как Мастеру Меча, что в попытке увязнуть в рукопашной обернулось бы для меня риском расстаться не только с радужными иллюзиями относительно моих способностей в фехтовании. - Я не стал бы Вам лгать! - голос Трота был ровным, однако в темно-синих глазах капитана читалось удивление, пока еще лишенное мрачных оттенков страха. - Допускаю, что первый десяток раз не стали бы, - махнул рукой Фердинанд. - Потом даже Вам надоело бы биться лбом в дубовую дверь. Это все-таки больно и, что самое неприятное, безрезультатно. - Ваше Величество, - Трот наконец-то поднял на короля умоляющий взгляд, правда, для этого ему пришлось опустить голову, - зачем Вам вступать в ближний бой? Простите мне мою дерзость, но рукопашная существует для гвардии. - Понятия не имею, - весело ответил Фердинанд, - Вы же зачем-то пытались лезть с советами к некроманту. Вы вдруг изучили ритуальную магию или воспылали к ней таким уж жгучим интересом? - Да нет, - смущенно пробормотал Трот, - нет, конечно. Капитан хоть и редко путешествовал по Торну, однако неплохо знал порядки в чужих армиях - должность обязывала. Трот прекрасно помнил, что в странах Грольда дурь из армейцев выбивают плетьми. В Тлантосе такого обычая не было, о чем капитан сейчас сильно жалел. Уж лучше принять на спину десяток болезненных ударов, которые в худшем случае попортят шкуру, а на маге его уровня рубцы подобного рода и подавно затянутся на следующий день. Зато станет легче, ведь с завершением наказания уйдет и чувство вины. Намного сложнее выдерживать выволочки того рода, что устраивал своим подопечным король Фердинанд. - Разве что можно предположить, что Чисмар решил "помочь" Вам во время немногочисленных стычек. - Нет, это не так. Он же не идиот. "В отличие от тебя, капитан", - печально подумалось Троту. - Он выполнял роль балласта, если приходилось драться, - продолжил гвардеец. - То есть не мешался у вас под ногами. Согласитесь, это весьма разумно, учитывая, что рядом с ним оказались три боевых мага, один из которых Мастер Меча, а двое других - Мечники. - Он в принципе отличается благоразумием, - с ледяным равнодушием ответил Трот. - Перестаньте, - фыркнул король. - Ему до благоразумия, как нам всем до Вартагов. И не врите. Вам это не идет, Вы этого не умеете, да и учиться этому Вам не нужно. У Чисмара отвратительный неуживчивый характер. По молодости это случается со многими, не только с некромантами. Но Вы же старше, капитан. Могли бы и не обращать внимания на наглость щенка. Мог бы. Еще как мог. А еще бы мог не начинать знакомство с того, что показал, кто здесь хозяин. Однако его слишком тяготила необходимость работать бок о бок с тайной стражей. Некроманты седьмого ранга заставляли Трота нервничать, и он не нашел ничего лучше, чем заставить нервничать того, кто заведомо слабее. Теперь же капитану гвардейцев было погано, намного поганее, чем в то время, когда приходилось подчиняться Желору. - Я выместил на нем свое дурное настроение, - честно признался Трот; врать он и вправду не умел, по крайней мере королю. - Когда прокляли его? - Фердинанду ситуация казалось несколько иной. - Нет, скорее когда мы впервые встретились. Проклял я его действительно за наглость, что меня не извиняет. - Да Вы и не извиняетесь, - усмехнулся король. - В любом случае я не желал ему зла. Хотел проучить, это правда, но самое страшное, что ему грозило от моего проклятия, это кошмары. Это ведь не опасно. - Если бы он и дальше оставался в Вашем подчинении и при этом вернулся в Талак, то, разумеется, не опасно. Однако Вы не подумали, что Аврас Чисмар, во-первых, подчинялся Вам лишь временно, во-вторых, никто не собирался заканчивать его миссию вне Тлантоса. Вы не дали себе труда подумать, что Чисмар может понадобиться для чего-то другого, нежели для выполнения поставленной перед Вами задачи, не так ли? Так же Вы не посчитали нужным предположить, чем могут обернуться для полевого агента выматывающие кошмары и кратковременные потери сознания. Его могли захватить в плен или просто зарезать в какой-нибудь подворотне. Разумеется, злоумышленнику бы не поздоровилось, но вряд ли это доставило бы удовольствие как самому некроманту, так и тому, кто рассчитывал на его работу. Троту хватило ума не спросить, жив ли Чисмар. Если бы некромант погиб из-за его глупой выходки, то с капитаном гвардии разговаривал бы не король и не в тронном зале. - Я понимаю, что совершил серьезный проступок, - капитан смотрел в пол, словно побитый скорт, да и стоило ли гордо задирать подбородок, если сам кругом и во всем виноват? Фердинанд плавно поднялся со ступеней и неожиданно ухватил сильными пальцами капитана за подбородок, поворачивая его лицо к свету, будто пытался что-то разглядеть в острых, хищных чертах одного из лучших боевых магов Тлантоса. Серые глаза смотрели внимательно и остро, но в их глубине читалась веселая хитринка. Король знал, что делает, и для кого он это делает. - Вы сейчас пытаетесь начать жалеть себя? - осведомился Фердинанд, легко улыбаясь. - Нет. - Чисмара? - Немного. - Не вздумайте что-то такое сказать, когда встретите его снова, иначе лет через двадцать получите очень серьезного врага. Жалости этот человек не простит никому. Кстати, зря Вы его начали жалеть. Вы абсолютно правильно поступили, только неверно выбрали для этого время и средство. - И все же я ошибся. - Да, в чем же? - рассеянно осведомился король, потерявший, казалось, к разговору былой интерес. - В том, что не подумал. Фердинанд, косо усмехнувшись, поднял с пола ножны и, покрутив в руках меч, так и не ставший ему верным другом, убрал его. Королю никогда не нравилось, как на лезвии клинка призраком пролитой крови играет закат. - Идите, капитан. У Вас был долгий день. Трот, коротко поклонившись, направился к двери, но у самого выхода задержался и полувопросительно произнес через плечо: - В любой стране Грольда с меня бы за такое спустили шкуру. В прямом смысле этого слова. - Я в курсе, - Фердинанд, закинув меч в ножнах на плечо, тоже собирался уходить, но решил ответить гвардейцу на невысказанный вопрос. - Только я считаю, что мои подданные - люди, а не бешеные рыкачи или бойцовские скорты. И Вам советую относиться к подчиненным так же. Боль здорово дрессирует, а еще за нее отлично мстят те, кто не поддается дрессировке. Хотите получить страх и ненависть в глазах тех, кто слабее, бейте, но нам этого добра хватает и извне. Трот снова кивнул, полностью согласный со своим королем, а затем скрылся в коридорах белоснежной пирамиды. Фердинанд недолго смотрел вслед капитану гвардии, а потом, положив меч на широкий подоконник, позволил себе удовольствие полюбоваться вечерним парком. Величественная зелень вековых деревьев впитывала в себя тьму подступающей ночи. Именно сейчас, ближе к ночи, когда золотистые сумерки осеннего заката истончали истинные очертания вещей, парк открывал себя настоящего. В отличие от зелени Грольда и Нолда, лишь кажущейся жуткой в ночи, леса и парки Тлантоса таили в себе страшное даже днем. Впрочем, опасность охотно разбивалась о свет дневного тасса, и всякого рода нечисть, давно привыкшая к людям, предпочитала таиться в темных углах. Так было проще и ей, и тлантосцам с теплой кровью. Фердинанд прищурился, разглядывая, как кто-то с ярко-зелеными глазами выкатился из-под куста и, недружелюбно глянув в сторону мага, удалился к поспевшим каштанам. Жуткая на первый взгляд тварюшка вовсе не питалась душами несчастных припозднившихся путников, предпочитая нематериальному вполне прозаические орехи и сладкие цукаты, которые легко выпрашивала у тех же гвардейцев, потершись о ноги. Страшное на поверку не всегда оказывалось страшным. Тлантос тоже считали обителью зла. В чем-то, разумеется, эти, разбирающиеся, были правы, однако королю год от года все больше казалось, что он стоит не во главе самого жуткого и загадочного государства, а присматривает за детьми, не поделившими песок в песочнице. И, кстати, у него в кабинете завалялся кулек с засахаренными орехами, которые так уважала парковая жутковатая живность.