Единое целое

Мы. О нас не принято говорить раздельно. Как же это бесит. - Мальчики, просыпайтесь! - Служанка зашла в наши покои и, как всегда, говорит обобщенно, не подходя к нашим постелям, потому что она не знает, кого выбрать первым. И так всю жизнь. Я знаю, что брата это тоже бесит. Это ужасно. Они боятся воспринимать нас по отдельности, потому что тогда может появиться «любимчик», что недопустимо для близнецов. И они нашли выход: делают вид, что мы одно целое. – Просыпайтесь! Этой ночью мы снова спали вместе. Кто пришел к кому в постель? Я к Яну? Или Ян ко мне? А, может, Ян – это я? Если нас не делят, то какая разница? - С добрым утром, Богдан, - хриплый голос брата где-то над ухом. Он снова встал раньше меня. Возможно, тогда, когда мы родились, он-то и был первым? Вот только кто этот первый? Кто он - Ян или Богдан? Почему он решил, что Богдан – это я? Хотя, кажется, так и есть. Но теперь никто уже точно не скажет, ведь даже женщины, которая принимала роды у нашей матери и перепутала нас, нет в живых. - С добрым, - я недовольно морщусь и брат, усмехаясь, щелкает меня по щеке. Наверное, там уже образовалась ямочка от его постоянных щелчков. Может, нас хоть так различать начнут? - Ваш завтрак уже готов, - служанка кланяется и уходит, оставляя нас наедине. Я медленно перевожу взгляд на брата и тот делает тоже самое. Снова наша гонка. Начали! Я вскакиваю с кровати и стараюсь как можно быстрее переодеться. Так каждое утро. Наше соревнование на право стать первым незыблемо, это никогда не прекратиться. Замкнутый круг. Ведь мы одинаковые. - Я первый, - выкрикиваю я, и брат в тот же момент выкрикивает тоже самое. Я смотрю на Яна и ловлю взгляд зеленых глаз, светящиеся лукавым блеском. У него для меня припасена пара ловушек. Вот только я не хуже, еще посмотрим, кто кого. *** - Ян, - кричит мне брат, кидая свой лук. – Твоя очередь. Он назвал меня Яном специально, чтобы запутать окружающих, это я понимаю. Но, неужели он подумал, что я уступлю ему право быть первым? - Какая такая очередь? Я уже выстрелил! – я смеюсь и умудряюсь, ловя лук брата, вертеть в свободной руке еще и свой. Я выстрелил тогда же, когда и Ян, наши стрелы, кажется, летели вперед одновременно, так же, как и мы сами. - Ах ты пройдоха! – брат смеется в ответ, и мы оба уходим, оставляя наших учителей в недоумении разглядывать мишень. Наши стрелы попали точно в цель, рядом друг с другом. Наконечник к наконечнику, словно единое целое. Я не дам ему быть первым. *** - Ян! – раздался чей-то голос за окном. Я оторвал взгляд от книги и с изумлением выглянул, пытаясь понять, кто же это назвал брата по имени. Такое дозволенно только мне! Но… Кто она? Бледнолицая девушка, с яркими веснушками на носу и длинными рыжими волосами, заплетенными в тугую косу. Стройная, нескладная. То, как она одета, говорит, что она из знатного рода. Но я ее не знаю. Так откуда она… - Что такое? – я улыбаюсь, прикидываясь братом. – Тебе что-то нужно? - А ты не мог бы позвать Яна? - Что? – улыбка спадает с моих губ. Как она поняла? Родинка? Да, у меня с братом есть только одно отличие: родинки, соскочившие под разными глазами. Мы часто изображали с братом зеркало. Но она не могла… Не могла же понять только по этому? Даже слуги, стоя перед нами, порой не могут сообразить кто из нас кто. А эта еще и издалека! - Ты, верно, Богдан? – девушка улыбается и застенчиво крутит кончик косы, закинутой на плечо. – Рада познакомиться. - Я…Ян… - Но я уверена, что ты не он, - девушка смеется, как будто для нее все это действительно шутка. Не смешно, знаешь ли. - Как ты поняла? - По глазам, - улыбнувшись, она развернулась и побежала прочь. – Передай, пожалуйста, брату, что я приходила! Конечно, я ничего не передал Яну. Как только он зашел в комнату, я схватил брата за плечи и, прислонившись лбом ко лбу, стал всматриваться Яну в лицо. - Ч-что ты творишь? - Такие же… - Что? - Глаза у тебя точно такие же, как у меня. - Естественно, мы же близнецы, - брат, кажется, не понимал моего поведения. А мне стало так обидно. Его глаза такие же, точно такие же, как мои. Яркие, зеленые, только смотрят чуть испуганно. Как же ей это удалось? Бесит. Как она нас так просто разделила? Ничего не ответив Яну, я обнял его и он, без лишних слов, тоже обнял меня, успокаивающе гладя по спине. Почему-то именно в этот момент, мне хотелось стать с ним единым целым, чтобы нас больше никогда не могли различить. *** Теперь, спустя годы, я стал замечать это еле уловимое различие. Различие в наших глазах. В зеркале я больше не вижу брата, потому что его взгляд всегда можно отличить от моего. Слишком яркие, слишком счастливые. Влюбленные. Боги, почему это случилось? Почему случилось только с ним? Мы же всегда шли на ровне! Я не чувствую горячи поражения, а ведь это первый раз, как я проиграл Яну. Я чувствую обиду. Почему нас разделяют? Это несправедливо! Всю жизнь нас боялись разделить, боялись назвать по имени кого-то первым, мы всегда были равны во всем, мы были в самом деле чем-то одним. Теперь все иначе. Да, мы уже взошли на престол вместо отца. Оба. Всегда вдвоем, мы вместе занимаемся делами королевства, вместе ездим на охоту, в походы. Мы всегда, как одно. Вот только почему я больше не чувствую этого? - Богдан, - женский голос за спиной. Ненавистный женский голос. Она различает нас даже со спины, как будто мы совершенно разные. – Ты не видел брата? Ее голос тихий, неуверенный. Она знает, как я ее ненавижу и понимает почему, но ничего не может поделать, она влюблена в моего брата так сильно, что может отличить оригинал от «подделки» с помощью сердца. Так говорил Ян. И я верю. Но это не значит, что от этого я стану меньше ее ненавидеть. - Нет. Я не знаю где он. - Странно, - ей следовало бы заткнуться, молча развернуться и уйти. Но, кажется, она настроена серьезно. – В последнее время вы все меньше времени проводите вместе. Это, правда, странно, что ты не знаешь… - Разве не ты этому причина? – я не хочу поворачиваться к ней лицом, не хочу видеть ее взгляда, каким она никогда не посмотрит на брата. Этот взгляд только для меня. В нем нет любви. - Прости, чт… - Мало того, что ночью он теперь делит ложе с тобой, так теперь и днем предпочитает ошиваться рядом с твоими покоями! - Я беременна. О, вот оно что. Брат, ты обошел меня еще и в этом. Я ничего не ответил. Что мне сказать? Что я рад за них? Это не так. Что завидую? Тоже не то. Мне просто обидно, что теперь Ян отдалится от меня еще больше. Теперь он будет уделять время не только жене, но еще и малышу, и все наши встречи сведутся к заседаниям по вопросам королевства, походам и редким выездам на охоту. Но мне нужно больше. - Богдан, мне жаль, - девушка осекается, не договаривая. Я все-таки решаю обернуться к ней, но в глаза не смотрю. Мой взгляд устремлен на ее тело. А ведь, и правда, она раздобрела и тело ее стало более округлым. Ей жаль. А мне-то как жаль. - Я очень-очень люблю его. Я тоже. *** После того, как у Яна родился наследник, как я и думал, он еще больше отдалился от меня. Мне тоже надо было завести семью, ведь все еще был шанс, что мой ребенок сможет стать следующим королем. Я женился на дочери купца, обеспечивавшего замок лучшими тканями и одеждами. Она была весьма красива, лучше, чем жена брата, но я не любил ее. А она, кажется, не любила меня. Пока Ян был окружен любовью семьи, я оставался один, лишь изредка позволяя жене делить со мной постель. Вскоре и у меня появился наследник. И я даже полюбил малыша, но он никак не мог заменить мне брата. А потом началась война. Это было восстание. Народ не устраивала нынешняя власть, то есть я и мой брат. Они предъявляли требования, на которые мы никак не могли пойти, и пришлось доставать оружие. Нас не было дома более полугода, все то время наша армия подавляла восстание. Но народ, словно обезумев, наступал, желая крови. Нашей крови. - Богдан! – раздался крик Яна и я, не успев ничего понять, почувствовал жгучую боль в боку. Сознание помутнело, и я понял, что падаю. Но брат успел поймать меня. – О, боги, Богдан, что же это… Держись! Пара секунд и глаза Яна расширяются, и что-то теплое капает мне на лицо. Кровь. Голова брата неестественно наклоняется вперед, и мы оба падаем на землю. Все мое тело горит, я чувствую, что еще могу бороться, что есть силы, но тело, кажется, считает иначе. Мне не шевельнуться. Тело брата в тяжелых доспехах лежит на мне сверху и его лоб упирается в мою щеку. Он мертв. Собирая последние силы, я стараюсь обнять Яна и мне это, кажется, удается. Ты и здесь меня обошел, брат. Я закрываю глаза и слышу радостные крики, извещающие о победе народа. Но меня это совершенно не волнует. Наконец-то я с братом, снова, как единое целое. Какое же это счастье!