Ты не один

Глубокая ночь. Через задернутую штору виден туманный диск луны. Сегодня полнолуние… Рицка так любил смотреть, как луна красиво отражается в синих глазах Соби. Смотреть из-под опущенных ресниц, притворяясь спящим, когда Боец вставал посреди ночи, чтобы покурить. Любил ловить взглядом синеватые тени на изрезанной шрамами шее. Замечать, как Соби легко проводит пальцами по буквам на коже. Любил скользить глазами по тонкой высокой фигуре. Боец. Его Боец. Тот, с кем они составляют непобедимую пару, хоть и разноименную. При этой мысли Рицка прикусил губу. Больное место… Связь между ним и Соби была неполной, слишком искусственной. Это не вредило их способности сражаться, но в последнее время их отношения начали сильно охладевать, и четырнадцатилетний мальчик видел причину именно в этом. Они с Соби вступали в схватки с другими парами уже почти два года, научились идеально чувствовать друг друга во время боя, даже поцелуй, укрепляющий связь, потерял свое значение и стал всего лишь своеобразным ритуалом перед сражением. Но сколько бы побежденных Бойцов и Жертв не уносил от них ветер, вызванный крыльями бабочек, ни у Соби, ни у Рицки на теле не появлялось истинного имени. Во время боев мальчик с горечью смотрел на то, как их соперники из противостоящих пар соединяли свои имена, увеличивая ментальную связь для сражения. Рицку не волновало, что те пары не становились сильнее, и Соби, слушаясь его приказов, без особых усилий побеждал их. Рицка отдал бы даже их с Соби статус непобедимых Бойца и Жертвы, лишь бы увидеть Истинное имя у себя на руке, на шее, да где угодно! У себя – и у Соби. Мальчик потер глаза, которые начинало подозрительно щипать, и взглянул на черные буквы на своей руке. Loveless… Соби не захотел рисовать у себя такие. Когда он три дня назад увидел их на руке своей Жертвы, он лишь слегка усмехнулся, держа в зубах сигарету, и небрежно бросил: «Незачем это». Рицка тогда стал настолько напряженным и молчаливым, что Соби пришлось применить самую тяжелую артиллерию, чтобы его Жертва успокоилась: обнимая Рицку так, чтобы он не смог вырваться, он шептал ему на ушко обжигающее кожу «люблю», пока мальчик не перестал всхлипывать. Рицка помотал головой, выбрасывая из головы воспоминания. Он уже большой, он не будет плакать, никто больше не должен видеть его слез, даже полная луна, безмятежно висящая в небе. Мальчик прерывисто вздохнул и бросил взгляд на едва видные в темноте зеленоватые цифры электронных часов. 2:05. Его Боец еще не вернулся домой. После того, как у него закончились пары в институте, он послал смс, что задержится надолго. Через полчаса он написал, чтобы Рицка ужинал и ложился спать, не дожидаясь его. Мальчик честно пытался заснуть, но, проворочавшись с полчаса и совершенно измяв простыни, он понял, что сегодня ночью он не заснет, пока не дождется Соби. Рицка успел уже рассмотреть все картины Соби и Кио, висящие на стенах, понаблюдать за вечерней жизнью двора, нарисовать себя и своего Бойца, сжечь рисунок на огне свечки, обжечь руку горячим воском и помучить себя воспоминаниями. Обводя пальцами очертания букв на запястье, Рицка услышал тихий скрип входной двери и подскочил с постели. Осторожно вышел из спальни, пошел к свету в прихожей, прикрывая привыкшие к темноте глаза рукой. — Соби… Боец выглядел усталым. Он стоял в своем длинном плаще, расстегнутом наполовину, опустив плечи и протирая шарфом очки. На пепельных волосах застыл иней, на плечах был заметен полурастаявший снег. — Ты опять шел без шапки, Соби, ты же можешь заболеть… — Рицка, щурясь от света, стоял, прислонившись к косяку двери. Боец надел очки и взглянул на мальчика пронзительно-синими глазами. — Я же написал тебе, чтобы ты не ждал меня, — Соби отвернулся, чтобы повесить плащ на крючок. — Я не мог заснуть и решил дождаться тебя… — Зачем? – спросил Боец, все так же отвернувшись. От резкого вопроса глаза Рицки снова защипало. Он поднял взгляд, изучая узор плиток на потолке. — Потому что мне так захотелось. — Ты дождался меня, теперь ложись спать, – Соби прошел мимо мальчика, обдав его запахом мороза и едва заметным ароматом своего одеколона, который Рицка так любил. — Я не хочу спать, — он тихо проследовал за Бойцом. Тот сел в кресло и вытащил из пачки сигарету. — Иди в кровать, Рицка! – нахмурился Соби. – Я устал, я сейчас хочу просто посидеть в тишине. Рицка проглотил комок в горле и присел на пол возле кресла, обняв колени руками. — Я буду молчать… Не отталкивай меня, Соби, — последнюю фразу Рицка произнес срывающимся шепотом. — Я не отталкиваю тебя, — Боец выпустил из легких дым. – Ты же моя Жертва. Я не могу оттолкнуть тебя. — Твоя Истинная Жертва – Beloved, Возлюбленный! Мой брат… — Рицка глубоко вздохнул, про себя повторяя как заклинание: «все хорошо, я не заплачу, все отлично». — Рицка. Глупый. Мы уже два года сражаемся вместе, и я люблю тебя, помнишь? – голос Соби слегка потеплел. — Помню… — выдохнул мальчик. — Вот и славно. А твой брат теперь под надзором в Семи Лунах. Мы больше ничем не связаны, — тихо проговорил Соби, снова затягиваясь. Рицка молчал. Глаза уже не щипало, в сердце несмело разливалось тепло. Только Соби мог несколькими словами довести его до истерики или успокоить, заставляя забывать непрошенные сомнения. Мальчик чуть усмехнулся: чему он удивляется? Ведь его Боец – мастер слова. Слова-заклинания – вот его оружие в сражениях. Соби затушил сигарету, встал с кресла и присел на корточки возле своей Жертвы. Провел рукой между кошачьими ушами, нежно взъерошил волосы мальчика. — Рицка… — Да? – мальчик тихонько мурлыкал, поводя пушистым хвостом из стороны в сторону. — Я хотел тебе это сказать утром… Но раз ты не спишь… То сейчас. Мне придется уехать на неделю, — Соби посмотрел в темно-карие, почти бордовые глаза Жертвы, которые испуганно расширились, когда до Рицки дошел смысл фразы. — Н-на неделю? Но зачем? – губы мальчика задрожали. — Нужно по работе… — Боец отвел взгляд. Он знал, как тяжело Рицка переживает одиночество, и знал, что даже друзья не смогут до конца заставить мальчика забыть о том, что он один. — Я ненавижу твою работу, — Рицка стиснул зубы и уткнулся головой в колени. Теперь его голос звучал глухо. – Когда ты уезжаешь? — Завтра… — Соби взглянул на часы, – Точнее, уже сегодня вечером. Я каждый день буду писать тебе смс, Рицка, если хочешь, буду звонить… Мальчик молчал, осмысливая ужасную новость. Неделя без Соби казалась вечностью. Но Рицка понимал, что его Боец – взрослый человек, ему как-то надо зарабатывать на жизнь, чтобы содержать себя и его, Рицку. Поэтому он никогда не приказывал Соби ничего насчет его работы. Он вообще редко пользовался этой своеобразной властью над Бойцом. Хотя стоило ему сказать несколько слов, и все бы прекратилось. Все, что началось год назад, когда Соби нашел работу: Рицкины вечера в одиночестве, Собины отъезды на пару дней, небольшая напряженность в их отношениях из-за вечной усталости Бойца – нелегко учиться в институте и работать одновременно… Но Рицка ничего не приказывал. Соби оставалось учиться полтора года, и мальчик поклялся себе выдержать это время. Соби осторожно гладил свою Жертву по голове, чуть запутывая пальцы в удивительно мягких черных волосах. Вскоре Рицка поднял покрасневшие глаза: — Поезжай. Я дождусь. Неделя – это не так уж много… — Умница, — выдохнул Боец, обнимая мальчика и чувствуя, как вокруг его талии обвились тонкие руки. Сердце Рицки билось чаще обычного, он дышал чуть прерывисто. Хоть мальчик и не удерживал его от поездки, Соби чувствовал себя виноватым. Он оставляет Рицку в одиночестве, когда тому так нужна поддержка… Она ему всегда нужна. Его Жертва слишком хрупкая, чтобы еще и беспокоиться за Соби, который далеко. И он не сможет часто оповещать Рицку, что с ним все хорошо, потому что вряд ли там, куда его посылают рисовать заказ, будет приличная мобильная связь, слишком уж глухое это местечко. Волосы Рицки пахли чем-то сладким, а еще – дымом сигарет Соби. В который раз пообещав себе, что больше не будет курить дома, что это вредно прежде всего для Рицки, Боец коснулся губами щеки мальчика, поглаживая его по спине, успокаивая. — Пойдем в кровать… Уже очень-очень поздно, — сказал Соби, поднимая легкое тело на руки. Рицка немного возмущенно муркнул, но понял, что у него самого бы не хватило сил первому подняться и направиться в спальню своим ходом. Увидев смятую постель, Соби немного улыбнулся: — Теперь верю, что ты заснуть никак не мог… — опустив Рицку на ноги, Боец поправил простыни и стал раздеваться. Луна светила прямо в окна, через полупрозрачную штору заливая комнату голубоватым свечением. Мальчик, расстегивая джинсы, залюбовался на стройную фигуру Соби, отчетливо видную на фоне окна. В животе возникло такое редкое в последнее время, но приятное чувство: «он мой… Весь мой, его душа, его тело, его пронзительный взгляд — мой». Рицка оглядел свою худенькую фигурку и завистливо вздохнул, глядя на Соби: — Ты такой красивый… Я тоже хочу быть таким… — Вырастешь и станешь красивым. Ты и сейчас красивый… — Боец улыбнулся, подойдя к смущенно опустившему глаза Рицке, и поднял его личико за подбородок. – Очень, очень красивый, — прошептал он, касаясь губами приоткрытых губ своей Жертвы, проводя по ним горячим языком, заставляя мальчика тянуться к нему и желать большего… Рицка перебрался на кровать, увлекая Соби за собой, позволяя ему нависнуть над ним. Раз это последняя ночь с его Бойцом перед неделей одиночества, то он сделает ее как можно более запоминающейся для них. Рицка тихо вздохнул, вспомнив об одном условии, которое поставил Соби: они будут делать все, что хочет мальчик, но его кошачьи ушки Соби заберет не раньше шестнадцатилетия Рицки. Соби считал, что только к тому времени Рицка будет готов, и не поддавался ни на какие убеждения. Но совсем скоро, дней через десять, его День Рождения, а значит, останется ждать всего год, до того как он сможет полностью принадлежать своему Бойцу. Туманные рассуждения Рицки во время легких поцелуев Соби рассеялись, когда рука Бойца скользнула вниз, заставляя мальчика застонать от нежных прикосновений. Рицка не остался в долгу: притянув Соби к себе, он скользнул губами по самому чувствительному месту Бойца – по шее, провел язычком по бьющейся жилке, заставляя Соби издать глухой стон… И тут же самому стонать от нежных пальцев художника, дразнящих его плоть. — Соби… Может, сегодня… — слова путались в голове, сказать что-то внятное едва получалось. — Нет, Рицка… Не проси… Я говорил тебе, когда заберу твои ушки… — Соби нежно куснул Рицку за пушистое ухо, одновременно сжимая кольцо пальцев, что вызвало у Рицки новый стон. — Тогда не мучай меня так… Быстрее, Соби-и… — мальчик снова коснулся губами шеи Бойца, легко прикусывая тонкую кожу, слыша тихие стоны любовника, которые заводили Рицку еще сильнее. Когда Соби убрал руку и сполз ниже, Рицка недовольно выдохнул, но через мгновение горячий язычок Бойца, ласкающий его плоть, заставил мальчика выгнуться и застонать в полный голос. В голове будто кружился яркий вихрь из бабочек, бабочки были по всему его телу, устраивали хороводы в животе, кружились и мелькали, у них был металлический привкус крови из прокушенной от удовольствия губы, разрядка была совсем близко, когда Соби выпустил плоть разочарованно застонавшего Рицки. Приподняв мальчика за плечи, он заставил его сесть и приник к его губам горячим поцелуем. Рицка жадно ответил, прикусывая губы Бойца, чувствуя плоть Соби непозволительно близко к своей. Стоило чуть податься вперед, и они смогли ощущать друг друга именно там, где оба хотели... Стоны друг другу в искусанные губы стали громче, Рицка плавился под нежными и уверенными пальцами Бойца, оставлял у него на шее засосы, совершенно потеряв голову от удовольствия… И, наконец, взрывом вихря из бабочек во всем теле — долгожданная разрядка. Они сделали это вместе, простонав имена друг друга. Смотря на мальчика, чуть прикрыв глаза, Соби поднес руку ко рту и провел языком по липким пальцам. Рицка, совсем вымотанный, но со счастливой улыбкой, рвано выдохнул: его Боец был прекрасен настолько, что захватывало дух, а в низу живота снова начинало кружиться что-то томяще-приятное. Мальчик не выдержал и прижался к губам Соби своими, чувствуя ни с чем не сравнимый вкус... Соби мягко разорвал поцелуй, отстраняясь: — Пора спать, Рицка... — он лег на подушку, увлекая маленькое любимое существо за собой и накрывая их одеялом. Мальчик крепко обнимал своего Бойца, чувствуя ровное биение его сердца и его глубокое дыхание. Пусть Соби завтра вечером уже исчезнет, но с Рицкой надолго останется ощущение, что все вокруг — реальность, что Соби рядом с ним — навсегда. А Истинное имя еще появится, вся жизнь еще впереди. Рицка вытянул вверх руку с полустертыми черными буквами, нарушив спокойный сон Соби. — Что случилось, Рицка? — Соби... Ты со мной навсегда? — Ты спрашиваешь это в стотысячный раз... — Боец слегка улыбнулся. — Конечно, я с тобой навсегда. Я люблю тебя. Ты не один, даже если я далеко. Спи, малыш... Рицка счастливо вздохнул, загнал неприятную мысль об отъезде Соби подальше и закрыл глаза. Он подумает обо всем завтра, проводив Соби на вокзал, направляясь домой, к семи дням одиночества. А сейчас он просто счастлив.