Проводник

Я умер на семнадцатом году жизни. Я не помню, в какой момент моя жизнь повисла над пропастью, подвешенная за призрачные тонкие руки. В какой момент она оборвалась?.. Я слышал лишь глухой удар, тихий, почти беззвучный, но такой громкий в затем повисшей тишине. Впервые - когда мое тело ударилось о ревущую машину, потом - когда оно упало на грязный темный асфальт. Я слышал свое бесполезное замолкающее сердце. В тот момент глупо было думать о чем-то постороннем - ведь я умирал. Картинки прошедшей жизни не мелькали перед глазами - нечему было мелькать. Просто мне казалось, что мое сердце как будто в замедленной съемке: оно пульсировало заторможено, все тише и тише. А затем и вовсе остановилось. Ничего из мертвого тела не вырывалось, не летало над ним, страдальчески заламывая руки. Ничего - это душа. Когда души нет, есть пустота. Именно эта пустота с остатками меня, с жалкими бледными воспоминаниями сидела рядом и равнодушно глядела на знакомое изуродованное лицо, неестественно вывернутые ноги. Наверное, перелом. Хотя какая теперь разница, ведь он никогда не срастется, и шрамы на лбу и щеках тоже. Странные люди - зачем суетитесь, ведь я уже умер. Наши мечты - это не фантазии, это воспоминания из далеких прожитых нами жизней. Запомню ли я этот момент? Никогда я не получал столько внимания, как сейчас. Да и эту бездыханную оболочку сложно назвать мной, ибо меня больше нет. За мной пришли. И опять шаблон разорвался: не ангел, не демон стояли передо мной. Обычный парень со списками в руках. - Этот готов, - в пустоту сказал он. Темно и сыро. Мы вышли к реке. Вода в ней какая-то бурая и бешеная, слишком быстрая. Если лучше присмотреться, то на ее поверхности можно увидеть много разных лиц: мужских, женских, радостных, грустных, красивых, уродливых. Живых. Можно услышать детский звонкий плач рождения, затем смех; нежно звенят колокольчики. В конце жизни каждому последние минуты отсчитывает большой тяжелый колокол Судьбы. Наспех давным-давно сколоченная из уже прогнивших досок пристань. Такая же черная от времени крохотная лодка. Река напомнила Лету, а это корыто - Ладью Харона. Вот только все это резко отличалось от мифов и предрассудков. - Теперь ты будешь проводником, - все с той же интонацией поведали мне, - Ты не нужен в мире живых. Ты им не нужен. И правда - меня все забудут. Ведь я уже умер.