Русалочка. Другая история.

      Она уверенно лавирует между течениями, временами подстраиваясь под капризы стихии, но чаще бросая им вызов. Сильные движения русалочьего хвоста – гибкое тело торопливо разрезает толщи морской воды, и жители Подводного Царства едва успевают заметить мелькнувший вдалеке силуэт. Впрочем, брошенных ей вслед взглядов немного, а любопытных – и вовсе нет. О ежевечерних прогулках на сушу Наследной Принцессы – старшей дочери Тритона - больше не шепчут по углам. Как оказалось, любая чудинка правящей особы, превращенная в ритуал, постепенно перестает вызывать недоумение и воспринимается как данность.       Русалка продолжает плыть, в голове ни одной мысли. Только отчаянное желание еще раз увидеть закат, вобрать в память красоту вечернего неба, полной горстью зачерпнуть терпкую горечь чувств, от которых так саднит в душе. Увидеть Его.       Плыть легче, чем думать. Проще, чем вспоминать. Удар хвоста; рывок вперед; напрягшаяся талия кажется еще тоньше, распущенные волосы в воде отливают золотом, а кожа – серебром. Взмах, еще один и последний толчок всем корпусом – она, запрокинув голову, резко выныривает на поверхность и, приоткрыв рот, часто и глубоко дышит. Вечерний воздух все так же приятен и как будто сладок на вкус; в носу немного пощипывает из-за резкого перехода от едва угадываемых морских ароматов к насыщенным земным запахам. Солнце уже наполовину опустилось за горизонт и прочертило на морской глади оранжево-красные лучи, оставив на воде слепящие глаза блики. В таком свете ее длинные светлые волосы отливают рыжим, и она становится особенно схожа со своей сестрой, той, ради возвращения которой ей когда-то пришлось подняться на сушу. Тогда она не успела предотвратить беду: ее сестричка превратилась в морскую пену. Глупая смерть – предсказуемый финал для русалки, полюбившей человека.       На мгновение она внутренне сжимается, как от удара, и, словно одумавшись, замирает, а зачем уверенно двигается в сторону намеченной цели; с каждым ударом хвоста она все ближе к белым башням огромного замка. Одна из его стен примыкает к океану – случайно или намеренно, русалка не задается этим вопросом. Вот и решетка с выломанными на глубине прутьями. Русалка с трудом протискивается в небольшую щель, позволяет течению унести себя и выныривает уже на территории замка, в небольшом водоеме. Тень круглой башни укрывает от посторонних взглядов; место едва ли можно назвать безопасным, но все же оно достаточно укромное. Сердце бьется в горле, пульс отдает в висках, хвост нервно, но бесшумно вздрагивает под водой. Она поднимает глаза и щурится, пытаясь разглядеть на стене хорошо знакомую мужскую фигуру. Взгляд медленно проходит по многочисленным зубцам стен, будто русалка подсчитывает их, скользит по смотровой площадке, где часовые уже должны были получить Его распоряжения. Неожиданно вдох застревает в груди на полпути - она наконец-то замечает Его. Она видит сердцем, потому что рассмотреть с такого расстояния глазами невозможно.       Перед взором появляется изученное до мельчайших чёрточек мужское лицо с морщинками-лучиками в уголках верхних век, с уставшей, едва заметной улыбкой на тонких губах. Она не может услышать, но пытается угадать его интонацию, неосознанно надеясь поймать на себе такой полюбившийся цепкий взгляд прищуренных синих глаз. С их последней встречи минуло три года, но время не властно над памятью русалки: ничто не может приглушить яркость воспоминаний от путешествия на сушу. Навеки утраченный голос в обмен на возможность по собственному желанию менять рыбий хвост на женские ножки - разумная плата за предоставленный шанс образумить младшую сестру. И разве была чья-то вина в том, что сестренка предпочла смерть жизни без любви? Путешествие на сушу, наполненное болью и страхом, до сих пор снилось ей в кошмарах, но и в этой грустной истории нашлось светлое пятно - любовь к человеческому роду оказалась семейной чертой.       «Семейным проклятием», - поправляет она себя.       Самоирония не помогает. Не тратя больше время на глупые мысли, она, не отрываясь, смотрит на городскую стену, среди зубцов которой мелькает фигура ее возлюбленного.       Ради этих нескольких минут, не имея иной возможности соприкоснуться с жизнью мужчины, она и поднимается каждый вечер на поверхность. Именно вечером, хотя он бывает на стене два раза в сутки: рано утром и незадолго до заката. Рассвет дарит надежду, шепчет обещания и рождает сладостное предвкушение – этого она не может себе позволить. Закат – вот что осталось им, вот что осталось ей.       Пока она издали наблюдает за молодым мужчиной, больше полагаясь на интуицию, чем на собственное зрение, в голове у нее проносится множество мыслей. Она вспоминает судьбу своей сестры и понимает, что не позволит себе повторить те же ошибки. Люди так непостоянны, так жестоки… Их словам любви нельзя верить, так же как и обещаниям, которые они так легко дают. Человеческий мир лишен гармонии - ей не нашлось места в царстве страха, боли и постоянной борьбы: борьбы за свою жизнь, за свободу, за право любить и быть любимым… Размышления о проблемах человеческого мира заставляют ее вспомнить и о собственном. Тритон, раздавленный горем из-за смерти любимой дочери, с каждым днем сдает все сильнее. Близок тот час, когда ей, Наследной Принцессе, придется занять место правителя Подводного Царства. Ее мир нуждается в ней. Наследная Принцесса – звучит гордо и лишь иногда слабо отдает горечью на кончике языка. В такие моменты она до боли закусывает губу и плавает до полного онемения хвоста.       Минуты текут слишком быстро, она бросает последний взгляд на стену и неохотно отворачивается. Она удаляется от замка обманчиво спокойно, размеренно двигаясь всем телом. Русалка старается не думать о том, что снова вернется. Мысли о том, что может не увидеть Его завтра, она и вовсе гонит прочь. Есть только сегодня – все, что отмерено этой, так и не начавшейся истории.       Она уплывает от замка все дальше, не зная, что ее провожает задумчивый взгляд таких родных синих глаз. Мужчина устало облокачивается на зубец городской стены и долго смотрит на темную гладь морской воды. Ежедневное разочарование стало привычным, но по-прежнему приносит боль. Впрочем, он не обделен терпением и все еще готов ждать.       Мужчина по-прежнему верит, что однажды его Русалочка вернётся к нему.       Мир людей жесток, как и они сами, но вместе с тем есть кое-что, присущее, пожалуй, исключительно человеческому роду. Имя этому – надежда.