Тёща

      Тёща. Обычное такое слово, и всем известная личность. Все мужчины утверждают, что их тёщи самые настоящие драконы, чуть ли не плюющиеся огнём и кислотой, подобно Разнокрылам. На деле, всё намного прозаичнее и проще, однако тёщи всё равно самый излюбленный предмет обсуждения на различных посиделках. - Ох, помню, у меня тёща жуткой бабой была! - усмехается Слюнявый Йоргенсон после третьей кружки эля. - Всё пилила меня и пилила, пилила и пилила... Житья не давала! И всегда интересовалась так жалостливо, мол, чего это ты женат на моей дочке третий год, а внуков у меня до сих пор нет. А попробуй сделать жене ребёнка, если тёща всю ночь под окошком стоит да в комнату заглядывает! Сморкала у нас с моей благоверной получился только после нападения драконов, при котором тёщенька моя себе ногу сломала и три месяца с постели не поднималась.       Викинги смеются, хлопая друг друга по плечам, а Сморкала, красный, как Кривоклык, быстро сбегает. Не особо-то ему и хочется слушать про обстоятельства собственного зачатия. Да и бабушку он любил. Хотя, да, женщиной она была странной. Это все знают и помнят.       Асфрид усмехается, не особо прислушиваясь к чужим разговорам. Истории и жалобы, в сущности, одни и те же: одного тёща скалкой лупит за загулы, другого чихвостит, если по дому напортачит, и так далее по списку. Скука сплошная, а не посиделки. Да и стыдно им, здоровым викингам, трепаться и сплетничать, будто бабкам базарным. - Одна из причин, почему я не женился: не хотел заводить тёщу в качестве придатка к жене, - в порыве откровенности говорит Плевака. А сам хитренько косится на Икоту, хмуро разглядывающую очередной чертёж. - Но тебя ведь эта проблема не постигнет...       Асфрид старательно отнекивается от любых разговоров о покойной жене Стоика. Во-первых, об умерших плохого не говорят. Во-вторых, всё же это мать Икоты! Как о ней что-то плохое можно сказать? В-третьих, за подобные разговорчики можно легко и в челюсть от вождя получить. Или, что хуже, Стоик может просто не благословить брак Асфрида и Ик, хотя и является их женитьба делом давно решённым.       Однако принципы юного всадника Лохматых Хулиганов не смущают. Поэтому они упорно продолжают поздравлять парня с тем, что тёща в их с Икотой семейную жизнь лезть не будет. - Ой, и странной же бабой была Валка! Жуть одна, - смеётся Шлак, которому драконьи наездники, в числе которых был и Асфрид, помогли пригнать лодку с рыбалки. - Утверждала, что с драконами можно в мире жить.       Хофферсон молча гладит курлычущую Громгильду по морде. А после оглядывается на Ик, о чём-то беседующую со своим отцом. Ну, мать утверждала, что мир возможен, а дочь это доказала. Всё правильно и логично. И почему из-за этого Валку называют странной? И почему его, Асфрида, поздравляют с тем, что его невеста наполовину сиротой выросла? - Потому что дураки, - Ик улыбается как-то вымученно, дотрагиваясь до старого шрама на подбородке – единственного напоминания о ночи гибели её матери. - Дураки, - Асфрид быстро обнимает девушку. - А я бы хотел познакомиться с твоей мамой.       Ик улыбается, зарываясь носом в мех на воротнике его накидки, прижимается плотнее. А юноша крепче обнимает свою суженую.       Икота всегда болезненно воспринимает любые замечания в сторону своей матери. Потому что не знает её. Даже отец почти ничего не говорит о своей супруге, хотя, судя по слухам, любил вождь жену до умопомрачения. - Лучшей женщины я в жизни не встречал, - как-то признаётся Асфриду его будущий тесть. А после грустно улыбается, болтая в кружке медовуху. - Конечно, у Валки были свои причуды и странности... Но она была замечательной женой и матерью. - А какой была ваша тёща? - решается задать столь наглый вопрос молодой всадник. А сам оглядывается на Икоту, о чём-то увлечённо спорящую с Плевакой. - Странной бабой! - Стоик смеётся, чуть не опрокидывая кружку. - Говорила, что драконов можно приручить... - Знакомые слова,- Асфрид улыбается, вновь кося глаза на Ик.       Девушка, давно заметившая его взгляды, краснеет щёками и накручивает на палец одну из кос. Хофферсон, как и всегда, самолично заплёл свою невесту перед пиром, невзирая на её ворчание и недовольство Беззубика. - Да, странная блажь Икоты передалась ей явно от матери и бабки, - Стоик вновь смеётся. - Так что, постарайся одарить мою дочь сыном. Очередной девицы со странными идеями Олух просто не выдержит.       Конечно, чем ближе дата свадьбы, тем сильнее волнение пары. И тем больше поздравлений приходится выслушивать Асфриду. И не только связанных со скорой женитьбой на дочери вождя. Но и с тем, что у парня не будет тёщи.       Хофферсон отмахивается от этих поздравлений, как от назойливых мух, спеша разыскать свою невесту. Готти наконец-то объявила идеальный день для их свадьбы. - Значит, первая пятница после дня осеннего равноденствия? - Ик, волнуясь, мнёт в руках свой шлем.       Асфрид только улыбается и кладёт ладонь девушке на плечо. Он сам волнуется. Уже начали сходить снега, а не то, что к общему быту, но даже к свадьбе почти ничего не готово. Но время ещё есть. Они должны всё успеть. И если бы Икота ещё так часто не сбегала на Беззубике на другие острова, конфликтуя со своим родителем! - Асфрид, ты не знаешь, где йотуны носят Икоту? - спрашивает Стоик после очередной гонки, из которой Хофферсон в который раз вышел победителем. - Не знаю, но найду, - обещает юноша, вновь вскакивая на Громгильду.       Невеста находится быстро. Она открыла новый остров. И, конечно, дала ему очередное идиотское название. - «Зудящая подмышка»? - Асфрид смеётся, помогая девушке зарисовать остров. - Ты серьёзно? - Это его идея, - Ик улыбается, как всегда, солнечно и кивает на Беззубика, весело играющего с Громгильдой. - Ты знаешь, что Стоик тебя ищет? - юноша внимательно смотрит на свою невесту. - Подозреваю, - Хэддок внезапно меняется в лице, поджимает губы, опуская взгляд. - Отец утром пытался со мной серьёзно поговорить, но я сбежала. - И какова на этот раз причина допроса? - Асфрид усмехается. Ик только дай повод для побега, потом не сыщешь, сколько ни летай.       А Икота вдруг хмурится, опуская голову, отчего её лицо закрывают растрепавшиеся волосы. Она явно пытается оттянуть неприятный для неё момент признания. - Отец после нашей с тобой свадьбы хочет передать нам управление деревней.       Асфрид поражённо замирает. Стоик Обширный добровольно хочет отдать трон своей дочери? Он же всегда считал, что Икота рождена не для власти... - Это большая ответственность, - юноша чешет нос, внимательно глядя на свою явно приунывшую невесту. - Я, конечно, прикрою тебя, если что. Но тебе о карте и дальних перелётах придётся забыть. И надолго. - Знаешь, что хуже? - Ик шустро складывает карту и убирает её за пазуху. - Я знаю, что все эти жаркие речи, планы и управление деревней – это не моё. Ты и отец справляетесь с этим лучше, я вам только мешать буду. - А чем бы ты хотела заниматься? - Асфрид продолжает смотреть на Икоту, но та лишь взгляд отводит, зажимаясь и разглядывая горизонт. - Не знаю,- в конце концов, девушка качает головой. - Я ещё не нашла себя. - А после как-то грустно усмехается, начиная вертеть в пальцах карандаш. - На отца я никогда не была похожа, а мама... - Стоик говорил, что ты очень походишь на неё, - Асфрид проводит мозолистой ладонью по волосам своей невесты, начиная заплетать очередную косичку. - Но, что бы ты ни искала, это находится не где-то за горизонтом, а в тебе самой...       Икота улыбается, вновь устремляя взгляд вдаль. И вдруг хмурится сильнее прежнего. - Однако на горизонте действительно что-то есть...       Асфрид только и успевает подивиться тому, как Ик ухитряется находить себе приключения на одно место. А потом всё мешается в одну кучу: покорёженный форд охотников на драконов, побег, Драго Блудвист, крики Стоика и паника на Олухе... От этого наваждения юноша приходит в себя лишь на корабле драконоловцев, пока Икота отчаянно спорит со своим отцом.       Конечно, при упоминании опасности Ик улетает прочь, желая разобраться с врагом своими способами. Конечно, Асфрид летит следом за ней, невзирая на приказ вождя. Невеста дороже любого выговора, особенно такая шустрая и влипающая в истории, как Икота. И, конечно же, пара тут же попадает в неприятность. Если незнакомого потенциально опасного всадника и его дракона можно считать всего лишь неприятностью. - Мой дракон не летает в одиночку! - вопит Ик, пытаясь высвободиться из когтей дикой рептилии. - Он утонет...       Асфрид только вздыхает, понимая, что из хватки чужого Змеевика он высвободиться не сможет. Икота, как всегда, в своём репертуаре: Беззубик для неё дороже, чем она сама. Равно, как и Громгильда для Хофферсона дороже его собственной жизни. Вот только Змеевица может летать без наездника, неохотно, но может. А Беззубик нет. И понятно, что с ним станет, если его вовремя не найти среди льдов.       Странный человек наблюдает за молодыми викингами, затащив их в своё дивное логово. Наблюдает, как Икота приручает его драконов, как Асфрид защищает свою невесту, как они оба радуются возвращению своих верных друзей... Наблюдает, но не нападает. Изучает, будто диковинку какую-то. Асфрида это настораживает. Ещё больше начинает настораживать странный интерес, который незнакомец проявляет к Ик. - Только тронь её! - угрожает юноша, закрывая собой свою невесту, любопытно выглядывающую у него из-за плеча, не давая странному человеку дотронуться до девушки.       Но внимание незнакомца привлекает старый шрам на подбородке Икоты. А голос пленителя оказывается неожиданно женским. Женщина, снявшая свой шлем, настолько походит внешностью на Икоту, что Асфрид осознаёт, кто перед ним стоит, ещё до того, как были произнесены слова. - Мать не забудет своё дитя, - шепчет Валка, обнимая свою дочь.       Хофферсон внимательно наблюдает за двумя любимыми женщинами Стоика Обширного. Наблюдает, как они изучают драконов, как общаются и смеются. Наблюдает и приходит к одной простой истине. Ему сладить с матерью своей будущей жены будет куда труднее. У остальных викингов тёщи, как тёщи: сварливые, вредные, слишком любящие своих дочерей. Но всего лишь женщины, а не драконы, плюющиеся огнём и кислотой. Будущая тёща Асфрида прожила 20 лет среди драконов. В такой среде легко одракониться.