Интервью

- Хорошо, следующий вопрос. Каких девушек вы предпочитаете? Братья переглядываются, две пары ярких зеленых глаз встречаются, ведя немой диалог, решая, кто же будет отвечать. Приподнятая бровь, дрогнувший уголок губ, легкий кивок головы. - Знаете, - Джон уверено берет микрофон и начинает увлеченно отвечать, бурно жестикулируя, словно говоря: «Расслабься, я тут со всем разберусь». – Нельзя так просто описать девушку мечты. Все девушки особенны, никогда не знаешь, что именно увлечет тебя. Эдвард внимает разглагольствованиям своего близнеца и старательно прячет рвущийся наружу смех за кашлем. Это, наверное, самый тупой вопрос, который им задают вот уже три года. Они уже давно отрепетировали несколько вариантов ответа, и каждый раз слушая этот бред, который они вместе однажды ночью составляли, младшего Граймса душит веселье. - Хотелось бы дать шанс каждой фанатке. «Ну-ну», - хмыкает Эдвард, старательно изображая на лице невинную улыбку. Джон принялся за перечисление всех качеств идеальной жены, начиная с опрятности, заканчивая черным поясом по кулинарии. Эдвард невзначай проводит ладонью по волосам Джона, будто со скуки. Старший Граймс перехватывает его руку, сплетая пальцы, но он упорно продолжает заливать журналиста всеми подробностями. Эдвард расслабленно откидывается на спинку стула – никто не обратит на этот жест никакого внимания, ведь они близнецы. Они ближе, чем просто братья. - Девушка должна знать себе цену. Знаете, такая, чтобы только глянул и верхний мозг работать отказался. Боже, они серьезно? Чем курочки собираются соблазнять их? Что может дать женщина? В принципе, у нее может быть хорошая фигура, которая может завести и импотента. Но это не то. Через месяц обертка надоест. Секс должен пробуждать не просто сильные эмоции, а ураган чувств. Какие эмоции может вызвать аппетитная в фигуре женщина? Сексуальный голод, верно. Но вы даже вообразить себе не можете, что происходит с Джоном, когда Эдвард опускается перед ним на колени, преданно заглядывая в глаза снизу вверх. Никаких мыслей или эмоций, лишь желания! Желание сдохнуть от оргазма, качественно поимев своего бесценного близнеца, и чтоб их обязательно увидели как можно больше людей. Чтобы все знали, кто принадлежит и кому. -У нас все фанатки красивые. И это здорово. Блондинки или брюнетки? Определенно брюнетки, потому что все блондинки – это крашеные брюнетки, - Джон задорно подмигивает в камеру. Граймс-самый-младший закатывает глаза, однако умело делает вид, что увлеченно разглядывает лепнину на потолке. Никакая грудь не вызовет той дрожи, которая пронзает все твое тело, когда ты касаешься губ своего близнеца. Ты чувствуешь себя конченым извращенцем, целуя собственное отражение. Вы когда-нибудь хотели заняться с собой сексом? А вот Джон трахает самого себя вот уже четыре года. И он не контролирует себя уже на том моменте, когда его брат оказывается между ним и любой вертикальной или же горизонтальной поверхностью. - В любом случае, хотелось бы видеть перед собой личность. Индивидуальность. Но она должна быть немного сумасшедшей. Иначе меня сможет вытерпеть только Эдвард, - Джон явно входит во вкус. Сумасшедшей? Ха, может ты хотел сказать «граничить с безумием», а, братец? То, что ты со мной вытворяешь… то, что мы творим друг с другом, вряд ли можно назвать нормальными отношениями. Хотя, разве не в них ли самая вкусная прелесть? - Хах, нет. Я знаю, что многие девушки подвергаются насилию со стороны своих партнеров. Я не могу представить, как можно причинить боль человеку, которого любишь? Эдвард кивает словам брата. О, да, Джон Граймс всегда очень чуток к нему. Особенно вчера показал всю свою нежность, когда, схватив младшего близнеца за волосы, с силой опустил перед собой на колени. Эдвард никогда не забудет зеленых колдовских глаз, которые заворожили его своей похотью. С обманчивой лаской он провел ладонью по его лицу, поглаживая пальцами пересохшие губы, запуская их в теплые, влажные глубины рта. А затем эта ласкающая ладонь угостила Эдварда звонкой пощечиной, отчего светловолосая голова мотнулась в сторону. - Я романтик, наверное. Эдвард прикусывает палец лишь бы не застонать, вспоминая, как в следующий миг пальцы Джона подняли его лицо за подбородок, вынуждая смотреть в глаза. - Какой же ты красивый, - отстраненно шептал Джон, стирая пальцем проступившую слезинку. – Ты позволишь мне… Эдвард покорно приоткрывает рот. - Нет, я хочу сказать, что насилие может быть не только физическим. Принуждение, я считаю ужасным. Ты должен прислушиваться к своей половинке, верно, Эд? Эдвард улыбается. Джон прав, всему свое время. Правда, лично его он никогда не спрашивал и, уж тем более, не ждал. Он брал тогда, когда считал нужным. Даже в самый первый раз. - Точно, танцуем мы часто. Наверное, даже чаще, чем поем. Мы слишком гиперактивные, и нам нужно куда-то девать свою энергию. Это очень хороший вариант. В тот день они тоже танцевали. Точнее Эдвард показывал движения, которые хотел использовать для выступления. И не сразу заметил, что мысли Джона далеко от танцев, он полностью поглощен разглядыванием близнеца. - Подойди ко мне, - Эдвард недоуменно обернулся на хриплый приказ. Не просьба, а именно приказ. – Ты все слышал, подойди. Почему-то в этот раз идти на поводу у старшего не хотелось. Он ослушался и сам не мог определить, что его насторожило. Горящий нетерпеливый взгляд Джона не сулил ничего хорошего. Стоило бы покрутить пальцем у виска и назвать его чокнутым, но парень резко встал со стула и уверенным шагом направился к нему. Эдвард до сих пор помнит, как его ноги вдруг сразу сделались ватными. Джон был… пугающим. - У тебя хорошо получается, мне нравится, как ты двигаешься, - словно змей, он искушал младшего брата этим ненавязчивым, будоражащим шепотом, не отпуская зрительного контакта, а его руки оперлись по обе стороны от головы Эдварда о стену. Как они тут оказались? - Эдвард? Да, у нас с ним особая связь, не так ли? - Джон не сдерживает смешок. Старший сократил расстояние между их телами, Эдвард чувствовал, как в него уперлось что-то твердое, но не сопротивлялся. Не мог заставить себя. Хренов близнец загипнотизировал его! В голове мыслей не было вообще, Эдвард, словно губка впитывал в себя все происходящее, никаких посторонних эмоций, лишь ожидание. Джон осторожно водил кончиком носа по лицу младшего близнеца, вырисовывая лишь одному ему известные узоры. Прошелся им по щеке, по виску, зарываясь в волосы, вдыхая его запах. - Когда-нибудь ты сведешь меня с ума, - как самым сокровенным поделился он. – Ты – мое наваждение. Джон не торопился накрыть губы Эдварда своими. Он старательно оттягивал этот момент, наслаждаясь своей мучительной пыткой. Он тяжело и хрипло дышал, лоб покрылся испариной, а глаза сверкали нездоровым блеском. Словно страждущий, дрожащей рукой он провел по лицу брата, вырвав его тихий стон. Эдвард пораженно воззрился на своего близнеца. - Да, моя маленькая дрянь, не удивляйся, - растянув губы в ухмылке, протянул Джон. – Ты тоже этого хочешь. - Я чувствую все то, что чувствует он. От меня не скрыть всех его мыслей или желаний. В этот же момент, колено Джона грубо протиснулось между его ног, насильно раздвигая их, сильнее наваливаясь на близнеца. Эдвард задушено вскрикнул, когда понял, что сам непроизвольно подался вперед, потираясь возбужденным членом о бедро брата. - Не смотри на меня так, иначе я за себя не отвечаю! – рыкнул Джон, ударив кулаком стену рядом с головой Эдварда. Эдвард задыхался. Черт возьми, вся эта ситуация не просто возбуждала, она срывала все предохранители. Младший откровенно наслаждался горячим телом брата, прижимающим его к холодной стене, его властными руками, нагло облапывающими его тело, грязными словами, которыми Джон осыпал его. - Поцелуешь меня? – это он сам сейчас попросил? Господи, как он умудрился вообще? Чем он думал? Джон судорожно втянул воздух носом, шумно сглатывая. - Не дразни меня, - вкрадчиво произнес близнец, склоняясь к его губам. – Не стоит играть со мной, братик. Сердце бешено билось в груди, качая отравленную похотью кровь. Он не выдержит, нет-нет, он не сможет. Теплые губы осторожно коснулись его, пробуя на вкус. Это…слишком…запретно! Эдвард со стоном прижался к губам близнеца. Джон не менее пылко, атаковал его рот, терзая родные губы, буквально насилуя их и раздирая. Он кусал мягкую плоть, зализывал ранки, проталкивал язык глубже, завоевывая все больше, устанавливая свои права на своего близнеца. - Мы очень близки. Не думаю, что между нами кто-то может встать. Это нереально. Попытка обнять Джона была грубо пресечена – старший Граймс завел его руки над головой, прочно удерживая одной рукой. Вторая рука уже вовсю хозяйничала под футболкой близнеца. - Черт тебя дери! – стонал в опухшие от укусов губы Джон. – Ты даже представить себе не можешь, сколько раз я гладил себя, представляя, что это ты. Сколько раз я дрочил перед зеркалом… - И как? Сильно помогало? - Я продержался всего три месяца. Футболка летит прочь, растекаясь на полу зеленой лужей. Джон прижимается носом в изгибе шеи, вдыхая аромат близнеца. - Я сейчас кончу. Ты охренителен. Эдвард вскрикнул, когда близнец заломив его руки, заставил опуститься на пол. Старший нетерпеливо стягивал с младшего штаны, еле сдерживая себя, чтобы не порвать чертову ткань. - Молись, Эдди, - шипел, Джон, устраиваясь меж разведенных ног близнеца. – Кричи, зови на помощь. Потому что я не остановлюсь. Я возьму свое. И он взял. - Но сейчас нам некогда задумываться об отношениях. Сейчас мы полностью погружены в музыку. Да, мы популярны, но это не предел, мы хотим добиться больше в этой жизни. Что может дать секс с девушкой? Эстетическое наслаждение, удовлетворение, которое всегда приходит, после хорошего жаркого секса. Но оно не дарит тех безумных ощущений нарушения всех укоренившихся устоев и моральных законов. - Эд? Что такое? – Джон лишь повернулся ближе к брату, когда Эдвард принялся поправлять его галстук, заправляя под воротничок, иногда касаясь кончиками пальцев шеи. – О, спасибо. Еще вопрос? Они оба вкусили этот запретный плод. Они пьют его ядовитые соки, упиваясь его отравленной усладой. Но будь он проклят, если откажется!