together we'd be deadly

Всё было не так: — Ris de veau, — говорит Ганнибал, улыбаясь Уиллу и Абигейл поверх богато накрытого к обеду стола, и какие-то ассоциации заставляют разум Уилла закружиться, словно лопасти включённого на полную мощность старого мотора, в потоке ощущений и красок. Ответ неожиданно предстаёт перед ним так ясно, что ему приходится закрыть глаза, чтобы не видеть мёртвого лица Бенджамина Распая, — это то, что ты упустил раньше, упустил, упустил, упустил. Он открывает глаза и выталкивает себя из-за стола с такой силой, что его стул падает на пол. Ганнибал промокает уголок рта салфеткой. Рядом с ним Абигейл тянется, чтобы схватить со стола нож, и опрокидывает бокал Ганнибала — Кьянти разливается по скатерти, будто кровь. — Мой дорогой Уильям, — говорит Ганнибал. — Я действительно восхищаюсь твоей храбростью, но у каждой игры должен быть свой конец. Вот что происходит на самом деле: — Ris de veau, — говорит Ганнибал, улыбаясь Уиллу и Абигейл поверх богато накрытого к обеду стола. Ганнибал стоял рядом с ним, когда Уилл воссоздавал убийство Распая, и Уилл до сих пор чувствует прилив эндорфинов в своей крови, а на своей шее — тяжесть чужого взгляда, заставляющего кожу покрываться мурашками, причём вовсе не от страха. — Выглядит восхитительно, — говорит Уилл и смотрит прямо перед собой, чтобы, пробуя превосходно приготовленное блюдо, ни на секунду не упускать из виду выражение лица Ганнибала. *** Ганнибал убирает со стола крошечные чашки для эспрессо, когда Уилл зажимает его в углу на кухне. Уилл берёт в руки лицо Ганнибала и целует его неаккуратно и жадно, будто он голоден. Они отрываются друг от друга, когда слышат приближающиеся к кухне мягкие шаги Абигейл, и Уилл не знает, что возбуждает его сильнее: то ли нервная дрожь из-за тщательно спланированного извращённого соблазнения, то ли вид губ Ганнибала — красных и блестящих от слюны. *** Многое было сказано по поводу долгого любования бездной, но Уилл уже не уверен: он ли тот, кто сражается с монстром, или всё было наоборот с самого начала. *** Абигейл спит. Она примостилась между плечом Уилла и подлокотником кушетки. Её сон так тих, что Уилл протягивает руку, чтобы прощупать трепещущий пульс у неё на горле. Во сне она напрягается, её руки совершают движения, напоминающие Уиллу о выжимании влажного полотенца. — Абигейл? — мягко окликает Уилл. Она вздрагивает, открывает глаза, встречается с Уиллом беспокойным взглядом. — Снова плохие сны, Абигейл? — спрашивает Ганнибал с другого конца комнаты, аккуратно переворачивая страницу. Её волосы примяты с одной стороны и растрёпаны с другой, из-за чего она выглядит как безумный святой. — Я охотилась на кролика, — говорит Абигейл. «Нет, не на кролика», — думает Уилл. — Ты поймала его? — вместо этого спрашивает он. Ганнибал отмечает страницу, на которой остановился, и захлопывает книгу у себя на коленях. — Нет, он вырвался, — говорит Абигейл, прислоняясь к плечу Уилла и не сводя глаз с Ганнибала. — Не переживай. У тебя есть всё время мира, чтобы исправить это, — говорит Ганнибал, и взгляд, которым она его награждает, — открытый, и чувственный, и любящий, и от него у Уилла такое ощущение, будто его лёгкие сдавливает невидимыми руками. *** Уилл недвусмысленно рассказал Ганнибалу о своём видении семьи, но это не значит, что он не готов время от времени пересматривать свои взгляды. Он ищет определение в словаре. семья, существительное 1. Основополагающая социальная группа, обычно состоящая из одного или двоих родителей и их ребёнка; 2. Группа похожих объектов, класс. Он скользит по словам кончиком указательного пальца, пока не находит определение, удовлетворяющее его в наибольшей степени: (Химия) Группа элементов со схожими химическими свойствами. *** Уиллу снятся бледные, похожие на манекены трупы, и переломанные кости, и мягкая, влажная земля, падающая на крышку гроба. Открывая глаза, он чувствует спиной вес тела Ганнибала и его тёплое дыхание у себя на шее. Абигейл стоит у изножья их кровати, алая жидкость течёт по ключицам там, где было перерезано её горло. — Мне хотелось бы съесть его сердце, — говорит не-мёртвая-Абигейл, и Ганнибал вонзает нож Уиллу в бок, поворачивает рукоять, вызывая сладкую, белоснежную, горячую вспышку боли. Уилл просыпается. Стоя рядом с его стороной кровати, Абигейл прикладывает палец к губам и выскальзывает из своих туфель. Она забирается к Уиллу и Ганнибалу и сворачивается в промежутке между их телами, и её горло белое, белое, белое, больше никаких кошмаров. Уилл освобождает для неё место, подаётся вперед, чтобы поцеловать её в лоб, и из осторожности не поворачивается спиной к двум людям, с которыми делит постель. *** «Они вырвут мне сердце, так или иначе», — думает он, и это означает либо смерть, либо перерождение. *** Смех Абигейл эхом отдаётся в коридоре. Уилл щурится из-за яркого света, когда Ганнибал щелкает выключателем на кухне. — Вас долго не было, — говорит Уилл, допивая свой мартини. — Хорошее обучение требует времени, — отвечает Ганнибал. Его рубашка и жилет выглядят безупречно, но Уилл видит напоминающие синяки пятна засохшей крови у него на руках. — Сколько угодно, лишь бы вы были довольны, — говорит Уилл, чуть обнажая в улыбке зубы. Ганнибал выключает воду в раковине, так и не смыв кровь со своих рук. — Мы довольны, — удовлетворённо говорит он. — Абигейл делает значительные успехи в своём обучении. — Я уверен, она поблагодарит тебя, когда Джек со своими ищейками препарирует её разум. Или они посадят вас в соседние камеры, возможно, вам будет уютно. Уилл ощущает убаюкивающее тепло алкоголя, но его недостаточно, чтобы притупить охватившее все его существо тошнотворное чувство. Ганнибал подходит к Уиллу и забирает пустой бокал из его руки. — Злость — краткое сумасшествие, — мягко говорит Ганнибал, и он раздражающе спокоен, несмотря на то, что они с Абигейл явились домой, как охотники, тащащие за собой мёртвого оленя, и их глаза до сих пор сияют, будто от кайфа, и это… это… — Я не зол, — говорит Уилл, поворачиваясь, с силой припечатывая Ганнибала к стене и крепко обхватывая руками его запястья. Он чувствует слабый рокот смеха у Ганнибала в груди; всю свою жизнь он только и ждёт, когда же этот рокот даст искру. — Так как же ты чувствуешь себя сегодня, Уилл? — спрашивает Ганнибал. Ганнибал в качестве эксперимента проверяет хватку Уилла на прочность, и тот подходит ближе, не давая ему освободиться. — Вымотанным, — говорит Уилл, потому что это действительно так: пронизывающая до самых костей усталость и болезненный страх, которому он не может дать определения. — Измученным, — он сглатывает, несмотря на сухость в горле. — Обеспокоенным. Уилл ослабляет свою хватку на чужих запястьях и делает шаг назад, будто опасаясь, что сказал чересчур много. — Знаешь, в ФБР работают не только одни идиоты. — Пока я видел лишь одно подтверждение этой теории, — говорит Ганнибал. Это особенность таких людей, как он: они не остановятся, пока не будут либо пойманы, либо убиты, либо пока с ними не произойдёт и то, и другое сразу. — Уверяю, я принимаю все необходимые меры, чтобы обеспечить безопасность Абигейл. И свою собственную, — говорит Ганнибал, вкладывая свою перепачканную кровью руку в руку Уилла, словно обещая что-то. — Ты чертовски сложный человек, — бормочет Уилл, улыбаясь лишь уголком рта и резко вздыхая, когда Ганнибал опускается перед ним на колени. *** — Ты выглядишь обеспокоенным, — говорит Абигейл, протягивая Уиллу чашку чая. — Ты в порядке? Уилл закрывает файл, который читал до этого — отчёт, написанный одним из новичков в команде Кроуфорда из поведенческого отдела. Агент Купер — агрессивный, амбициозный, привыкший добиваться своего, и ему вполне может хватить банальной удачи, чтобы действительно продвинуться в деле Потрошителя. — Ничего страшного, — говорит он, и его улыбка больше похожа на гримасу. — Просто небольшая неприятность, вот и всё. — Уверена, ты что-нибудь придумаешь, — говорит Абигейл, наклоняясь, чтобы потрепать Уинстона по холке. *** Каждое утро Уилл просыпается и гадает, сколько ещё времени потребуется, чтобы его мир окончательно рухнул. *** Он покупает Абигейл лак для ногтей цвета венозной крови. Она улыбается, целует его в щеку, забирает маленький пузырёк в ванную и красит ногти на ногах. Иногда ему интересно, чему же такому Ганнибал учит её, что потом несколько дней кряду все помещения в доме, в которых есть плиточный пол, пахнут хлоркой. *** По ночам Ганнибал целует и кусает его, резко дёргает за волосы, и обеими руками набирает целые пригоршни чужих секретов. И Уилл не может сказать точно — по-прежнему ли это соблазнение, или же первый шаг на пути к тщательно продуманному убийству. Он даже не уверен, есть ли между этими двумя понятиями хоть какая-то разница. *** — Мы уходим! — объявляет Абигейл очередным пятничным вечером, поворачиваясь, чтобы Ганнибал помог ей надеть пальто. — Это может занять достаточно времени, мы прихватим ужин по пути. Уилл машет ей, комфортно расположившись на кушетке с книгой и бокалом великолепного вина из коллекции Ганнибала. Ганнибал суетливо — иначе и не скажешь — перебирает бумаги на столе, а затем садится рядом с Уиллом. Он берет бокал у него из рук и перед тем, как вернуть его обратно, задумчиво делает глоток. — Джек звонил сегодня. Очевидно, было совершено преступление, один из членов его команды был жестоко убит у себя дома. Кажется, его звали агент Купер. Уилл делает очередной глоток вина. Красные ягоды, лёгкий привкус острых специй. Божественно. — Господи, какой кошмар, — говорит Уилл. — Это убийство как-то связано с основным делом? Язык Ганнибала проходится по его губам. — Пока нет никаких очевидных зацепок. Джек отправил мне фотографии с места преступления, он надеется, может, я смогу что-то найти. Уилл оставляет бокал в сторону и кладёт руки на колени. — А ты сможешь? Во взгляде Ганнибала есть что-то, напоминающее возбуждение, или, возможно, нечто более тёмное. — Если честно, выставленная напоказ кровь напомнила мне сцену из второй части «Божественной комедии» Данте, Чистилища — горы, отражающей семь уровней человеческого страдания. На второй террасе — души завистников, веки на их глазах сшиты железной проволокой. Когда Уилл никак это не комментирует, он продолжает: — Зависть — грех, который выглядит как сдерживаемая ненависть к приобретениям и успеху других людей, — пользуется любой возможностью, чтобы измучить их и лишить радостей. — Довольно специфическая задумка, — говорит Уилл, подаваясь вперед так, что расстояние между их лицами сокращается до нескольких сантиметров. — Хоть кто-то помимо тебя сможет заметить все эти отсылки? Ганнибал сглатывает, как будто у него внезапно пересохло во рту. Увидеть его изумление — редкая роскошь, и Уилл наслаждается каждой секундой этого. — Мне говорили, что в ФБР работают не только идиоты, — бесстрастно говорит Ганнибал. — Скорее всего, то, что Купер умер именно так как умер — это не просто совпадение, особенно учитывая, что он расследовал дело, в котором тела на местах преступлений выставлены напоказ множеством… оригинальных способов. — Ты думаешь, это сделал Потрошитель? Потому что Купер подобрался к нему слишком близко? — будничным тоном спрашивает Уильям, откидываясь назад. Позади них, на кухне, Абигейл достаёт из ящика красивый охотничий нож, поворачивая его так, чтобы лезвие отражало свет. — Думаю, он защищал свою семью, — говорит Ганнибал. — Мы готовы идти? — окликает Абигейл с кухни. Ганнибал берет правую руку Уилла и прижимает губы к месту, где под нежной кожей переплетаются голубые вены. Сквозь ласку Уилл чувствует острые края его зубов. — Нужно продолжить этот разговор в более подходящей обстановке, — замечает Ганнибал. «Вместе мы поставим весь мир на колени», — хочет сказать Уилл, но вместо этого говорит: — Не могу дождаться. *** Это особенность таких людей, как он: они не остановятся, пока не будут либо пойманы, либо убиты, либо пока с ними не произойдёт и то, и другое сразу. *** — Мне хотелось бы съесть его сердце, — говорит Абигейл, и Ганнибал поднимает взгляд от лежащего перед ним тела, которое медленно покидает жизнь. — Вообще-то, я думал о сладком мясе, — говорит Уилл. — Ris de veau. — Уверен, мы сможем найти компромисс, — отвечает Ганнибал, вытирая свои руки о накрахмаленный белый платок. Уилл делает шаг вперед и вкладывает рукоять ножа в руку Ганнибала так, словно обещает что-то.