Немного об ошибках

Очередная ночь опустилась на виллу независимого робота. Время небольшого отдыха от дневных хлопот и постоянных обязанностей. Время побыть наедине с собой. Маленький Манион был уже давно уложен в постель, и Серена Батлер позволила себе уединиться в уютной комнате, отделенной лишь небольшой дверью от спальни сына. Несмотря на приятную обстановку, женщина не могла успокоить свою истерзанную душу даже здесь. То, что рядом не было Эразма, не могло помочь ей почувствовать себя в безопасности. Этот демон где-то в доме. Он следит за ней, Серена это точно знала. У независимого робота по всему дому были вмонтированы камеры, и все обитатели виллы находились под неусыпным наблюдением. Не нуждающийся в отдыхе хозяин не прекращал своих исследований ни днём, ни ночью. Серена иногда задавала себе вопрос: зачем ему все это нужно? Он все равно не докопается до столь вожделенной истины. Ей это стало понятно ещё в первые месяцы пребывания здесь. Исследования независимого робота продолжаются уже много лет, но за это время он не сделал ни шага вперед, так и продолжая топтаться у операционного стола, словно незадачливый студент, жаждущий освоить трудную дисциплину, но упорно пользующийся неправильным учебником. И действительно: как можно понять человеческую душу, вскрывая и расчленяя исключительно тело? Любой человек давно бы понял, что идет неправильной дорогой. Сделал бы выводы из вскрытий, из наблюдений видеокамер, из чего угодно… А он не поймёт, и вовсе не потому, что глуп, а потому, что машина не умеет чувствовать. А Эразм, как ни крути, машина. Каким бы он ни был независимым. И это значит, что ему никогда не докопаться до содержимого человеческой души, которое он так ищет. В задумчивости Серена подошла к большому цветку, стоявшему в углу комнаты. Подняв руку, женщина коснулась большого зеленого листа с белыми пятнами. Провела пальцем по прожилкам. Она не знала названия этого растения, потому что его никогда не выращивали в оранжереях её матери. Ливия Батлер всегда больше любила цветы с красивыми, яркими, благоухающими бутонами. А это, насколько знала Серена, в принципе не цвело. Впрочем, ему, как и любому другому, нужен был уход и забота. Серена потянулась за специальным опрыскивателем, стоявшим на окне. Взяв его, она принялась за свою привычную работу – начала орошать растение холодными брызгами. Дверь за спиной скрипнула. Шаги вошедшего были настолько тихими, что если бы не этот короткий звук, Серена бы ни за что ничего не услышала. Женщина резко обернулась. - Эразм?! Конечно, всегда стоит готовиться к самому худшему, но она была удивлена. Независимый робот не имел привычки приходить сюда, да ещё и в столь поздний час. Блики лунного света из окна играли на стальной маске его застывшей улыбки, делая столь ненавистное Серене лицо еще более зловещим. Робот отвесил вежливый полупоклон: - Доброй ночи, Серена Батлер, - негромко сказал он. - Что ты здесь делаешь?! – ошеломленно спросила женщина. - Ты забываешься, домашняя рабыня, - мягко напомнил робот. – Пока ещё это моя вилла, и я могу приходить куда угодно в любое понравившееся мне время. «Понравившееся», - Эразм словно пробовал это слово на вкус. – «Является ли столь эмоционально окрашенное слово приемлемым в моем изречении?». Серена поджала губы. - Могу я хотя бы узнать, что привело тебя сюда? - В этом нет никакого секрета. Я всего лишь наблюдал за твоей ночной активностью, и пришел к выводу, что тебя, похоже, мучает бессонница. Женщина отвернулась к цветку и продолжила работу, всеми силами души пытаясь игнорировать назойливого гостя. - Может, мне стоит прописать тебе лекарство? – заботливо спросил Эразм. По коже Серены пробежал холодок. «Знаю я твои лекарства…» Однако воздерживаться от ответа было опасно. В противном случае независимый робот мог сам сделать свои выводы. И Бог знает, что на этот раз придет в голову эксцентричной железке… - Нет, Эразм, спасибо, - холодно ответила Серена. – Я не больна, и мне не нужна медицинская помощь. Робот на несколько шагов приблизился к ней. - Я слышу признаки недовольства в твоем голосе, Серена, - покачал головой Эразм. – Что опять не устраивает тебя? «К чему этот типичный человеческий жест? Она ведь все равно ничего не видит». Женщина вздохнула. В ней уже не было прежней злобы, которая имела место в первые полгода заключения. Она просто устала, словно маленькому непослушному ребенку, изо дня в день втолковывать Эразму одно и то же. - Ты прекрасно знаешь, что меня не устраивает, Эразм. Уже на протяжении двух с половиной лет… - Да, знаю, знаю, - перебил её независимый робот. – Но только никак не могу понять, почему… Вот посмотри на рабов в моих бараках. Одного сытного обеда им вполне достаточно для того, чтобы быть счастливыми. «Счастье… Какое неточное, алогичное и эфемерное понятие, и как это по-человечески». - Ты же получаешь блага, превосходящие в тысячи раз, - продолжал он вслух. - Ты живешь в роскоши. Почему ты не можешь быть удовлетворена? - У нас с ними… Несколько разная система ценностей… - Но они такие же мыслящие биологические объекты, как и ты, Серена. - Не такие… Я не имею в виду свое превосходство, нет… Просто... Я росла иначе. И видела другую жизнь. И то, что в ней было, оставило неизгладимый отпечаток в моей душе. «Душа… Опять, опять эта душа, - раздраженно подумал Эразм. – И снова все сводится к ней…» - И что конкретно в твоей жизни там было лучше, чем здесь? Имеешь ли ты в виду наличие любовника, или что-то другое? Серена вспыхнула. Напоминание о по-прежнему страстно любимом Ксавьере больно ужалило её сердце. - Ты никогда этого не поймешь, Эразм. Для тебя мы всего лишь объекты… - ПОЧЕМУ не пойму? – резко прервал ее робот. Его зрительные сенсоры буравили Серену. Несомненно, он был опасен сейчас. Он сильнее, быстрее, выносливее. Да, он может причинить Серене вред. Эразм хотел докопаться до правды любой ценой. Он был… в ярости? Невозможно. Его бы стоило бояться, но женщина никогда не испытывала страха перед ним. Хочет знать правду? Пусть знает. У старшей дочери Батлеров, как и у любого другого человека, всегда будет как минимум одно отличие от бездушной машины: - Ты никогда не поймешь этого, Эразм, - с вызовом сказала она, гордо вскинув голову. – Не поймёшь, потому что ты ничего не чувствуешь. Какой-то щелчок. Невидимый, но чувствительный. Что это? Сбой в программе? Нарушение? Рывок вперед. Стальные пальцы Эразма схватили Серену за бёдра и подняли в воздух так, как если бы она была куклой. От неожиданности женщина лишь громко вздохнула в ту секунду, когда робот усадил её на широкий плазовый подоконник. - Ты говоришь, что я ничего не чувствую? – скрежет из голосовых динамиков стал походить на злобное шипение. – Возможно, ты и права, Серена Батлер. Но я долго изучал вас, и прекрасно знаю одно, - он железной хваткой вцепился женщине в шею. – Как повлиять на ВАШИ чувства… Не говоря больше ни слова, он бесцеремонно раздвинул ей ноги, задрал платье и прикоснулся к ноге. ХОЛОДНЫЙ! Она хотела закричать, но Эразм предостерег её: - Тише, Серена… Ты ведь не хочешь разбудить сына, верно? Женщина сжала зубы. Она попыталась свести ноги вместе, но ничего не вышло: робот отпустил её шею и схватил за ногу. У неё точно останутся синяки после этой ночи… Эразм меж тем не останавливался. Продвинувшись уже совсем высоко, он разорвал тонкую ткань нижнего белья и резко ввел пальцы в лоно Серены. Как бы она ни старалась молчать, сдержать вздох у нее не получилось. Он начал двигаться внутри нее. Сначала медленно. Серена пыталась сжать мышцы, не пустить его глубже, но все было бесполезно. Движения ускорились. По телу побежали мурашки. На ногах проступила гусиная кожа, хотя она уже не чувствовала холод стальных пальцев. Но, что самое страшное… Серена не могла бы сейчас, не солгав, сказать, что не получает удовольствия от назойливых ласк ненавистного хозяина. А этот дьявол все чувствовал. Он на секунду остановился. Женщина, практически против своей воли, придвинулась к роботу чуть ближе, призывая продолжать. Он мог больше не держать её. Убрав руку от ноги, Эразм взял Серену за подбородок и повернул голову, заставив смотреть себе в глаза. Механические. Пустые. ЕЩЁ. Движения стали аритмичными. Это сводило Серену с ума. Все её нутро бунтовало от мерзости происходящего, но физиология, похоже, была сильнее. ЕЩЁ! Снова быстрее. Эразм придвинулся ближе. Женщине казалось, что его гладкое металлическое лицо запотевает от близости её дыхания. Серена чувствовала, что почти достигла пика. Теперь медленнее. Несколько уверенных толчков. Кульминация. Женщина изогнулась. Чтобы не застонать, пришлось сжать зубы до скрипа. Эразм вышел из нее так же быстро, как вошёл. Он убрал руку и от её подбородка, позволив, наконец, отвести взгляд. Сделав шаг назад, он ещё несколько секунд наблюдал за выражением лица Серены, но оно оставалось бесстрастным. Она не заплачет. И ничего не скажет. Она побеждена, но не покажет ему свою слабость. Поняв, что смысла оставаться здесь больше нет, робот сказал: - Спокойной ночи, домашняя рабыня. После этих слов он развернулся и, шурша полами плаща, покинул комнату. Он не оборачивался. Этой ночью он больше не включит камеру. Просто не включит. «Спокойной ночи, Серена Батлер…» А Серена так и осталась сидеть на подоконнике и смотреть в темноту. Оборванная, мокрая, униженная. Впрочем, какая теперь разница? Главное, что Эразм ушёл. Несмотря на различия в характерах, взглядах и физическом строении, мысли их были примерно об одном и том же. В чем-то они оба крупно ошибались…