Утро. Бойцы сидят в кафе у Руно и ждут Шуна.
- Руно, я хочу есть! – Ден уже двадцать минут достаёт подругу.
- Потерпи. Придёт Шун – пообедаем все вместе.
- Где он ходит? Я же так с голоду помру! – Ден скосплеял котика из Шрека. – Ну, Руно…
- Я сказала: нет! – девушка замахнулась подносом, но Элис спасла беднягу Кузо.
- Сегодня такой хороший день, - Маручо с довольно любой смотрел в окно.
На улице послышался шум. Вдруг дверь в кафе слетает с петель и летит в сторону мистера Мисаки, а в помещение влетает девица. Незнакомка, завидев компашку бойцов, несётся к их столику, сметая все столы и стулья на своём пути, за что её сто раз проклял отец Руно.
- Слава суставам моей бабушки! Вы Отчаянные бойцы? – размахивая руками, на ломаном английском спросила бойцов девушка.
Те синхронно закивали, смерив незнакомку взглядом а-ля «Ты такая колбаса, здесь всё на фиг разнесла!»
- Отлично! Где Ванюша? – девица осмотрела компанию офигевших.
- Кто? – бойцы явно не въезжали в происходящее.
- Ванька где? Куда вы его спрятали? – незнакомка достала фотку тыкнула в лицо многострадальному Дену.
- Вот ты и сглазил! А так день хорошо начинался, - прошептала Джули на ухо Маручо, подпиливая ногти лобзиком.
- Так это же Шун! – закричал Ден, после пятиминутного созерцания фотопортрета местного черепашки-ниндзя.
- И правда! – Руно выхватила фотку, предварительно огрев Кузо подносом.
- Но только это никакой не Ванюша, это наш ниндзя Шуняша!
- Я говорю, что это Ванька! Мы с ним ещё в пелёнках познакомились! – девушка уже проверила коморку, все столы и стулья, а теперь взялась проверять кухню в поисках Ивана.
- В Пелёнках? Ты что-то путаешь. Шун всю жизнь прожил в Японии, и ни в каких Пелёнках не бывал! – Ден с умным видом пересказал биографию Казами.
- Идиот – это пожизненно! – страдальчески изрекла Элис.
- Вот именно – пожизненное! Его ждёт пожизненное! – девушка явно на завтрак употребила пару батареек Дюрасел, так как за короткое время перерыла кафе вверх дном, распугала всех клиентов и довела до инфаркта родителей Руно.
- Кого его? – Маручо уже давно потерял суть разговора. – Шуна?
- Да нет! Ванечку! – девица закончила осмотр последнего чайника, в котором, по её словам, мог поместиться Шуняша-Ванюша.
Джули взяла в руки фотку и присмотрелась.
- Это и правда Шун, - вздохнула блондинка. – Ты не волнуйся, присядь. Шун, то есть Ванечка, скоро придёт. Чаю хочешь?
- Нет. А скоро он придёт? – девушка нехотя села, всё ещё дёргаясь от напряжения.
- Скоро, скоро, - Джули включила функцию «Я психолог, моя миссия – спасти носорогов».
- Хорошо сидим! А как тебя зовут? – Элис как всегда дружелюбная Мирвовсемирушка.
- Я Маша. Штырикова Мария Эдуардовна, а он, - Маша ткнула на фотку, - Тятелов Иван Васильевич, живет в России. Ну, жил, пока ему тюрьма приветственный каравай не испекла и ласково так не позвала: «Ванечка, я жду тебя! До гроба вместе будем!»
- Но ты же говорила он из Пелёнок? – Ден с подозрением уставился на Штырикову.
- Придурок, - Руно вырубила Дена одним ударом соседского тапочка. – Пелёнки – это одеяло, в которое детей заворачивают. Понятно?
- Детей заворачивают? – задумчиво протянул Ден. – В лаваш что ли?
Вновь удар и Кузо сполз под стол, покрякивая и ойкая.
И тут в проём, где раньше должна быть дверь, вошел виновник сего скандала. Шун собственной персоной. Как всегда: рожа кирпичом, ручки крестиком, ножки ноликом.
- Ванёк, здорова! – Маша прыгнула на шею Казами, душа в объятьях беднягу.
Шун при виде девушки побледнел, потом позеленел, а потом его лицо приняло цвет неспелого баклажана. И где та знаменитая выдержка Казами?
- Привет, - стараясь сохранять спокойствие, выдавил Шун, но стоял с выражением лица мученика, прошедшего и десятый, и весь одиннадцатый круг Ада.
- Ванюша, а ты чего такой пришибленный? Заболел? – Маша с театральным беспокойством пощупала лоб многострадального. Шун с трудом держал себя в руках, лицо его принимало синевато-желтый оттенок.
- Нет, всё в порядке! Зачем ты приехала? – капелька пота стекла по лбу Казами.
- А в тюрьме сейчас кашу с колбасой дают, - таинственно пропела Маша, облокачиваясь на Ванюшу. Эта фраза произвела магический эффект на Шуна. Его лицо словно отбелили новым «Блендаметом 3D Вайтом белее белого», ноги подкосились и Казами отбыл в глубокий обморок.
- Что с ним? Какая колбаса? И объясни, наконец, что тут происходит? - бойцы, ёрзая от нетерпения, уставились на Машу.
- Ну, как вам сказать? Мне нужно срочно доставить его домой, в Россию, - Маша, мило улыбаясь, окатила трупик Ванечки ледяной водой. Тот сразу пришёл в себя и, стуча зубами и опасливо поглядывая на Штырикову, уселся рядом с Деном.
- Шун, может, ты нам всё объяснишь? – бойцы вопросительно уставились на Ивана-Шуна, который поспешил зарыться в плед, предоставленный сердобольным Маручо. Но его быстро откопали где-то на третьем метре клетчатого одеяла.
- Ладно, – Казами а-ля Тятелов тяжко вздохнул, - я действительно из России. А японский я в школе изучал.
Бойцы дружно охнули.
- Потом я решил поехать, мир посмотреть. А в Японии я встретил странного старичка, который начал утверждать, что я его внук. Ну, я решил, что пожить в Японии пару лет будет неплохо. Тем более, дедулка-склеротик меня приёмчикам научил, я спасаю мир от злобных бакуганов. Чего ещё надо?
Бойцы ахнули ещё дружнее и громче. (Прям пионерский лагерь на новогоднем утреннике!)
- Кому ты тут Мивину на уши вешаешь? – Маша вскочила. – Мир посмотреть, в Японии пожить! Ты же аферист!
- Что? – бойцов взял под ручку Великий Ступор и вывел прогуляться.
- Да! А вы не знали? Однажды мы обнаружили, что у всех наших соседей пропали все деньги, драгоценности и хомячки! Иван тоже пропал! Потом по радио сообщили, что по всей Москве произошел ряд чудовищных ограблений. В общем счёте похищено более пяти миллиардов долларов и шести тысяч хомячков! – Машка, задыхаясь от возмущения, трясла многострадального ниндзя. - Один мужик пытался задержать грабителя, но Ванюша кинул ему под ноги ДВЕ банановых кожуры! Мужик упал, сломал руку, покатился по тротуару под колеса новенького горного велика! (Красивый был велик, беленький!) Из-за него велосипедист вывернул руль и свалился прямо в кювет! Мужик со сломанной рукой покатился дальше, упал в открытый люк и пробил череп! Кровь смешалась с водой, а одна женщина решила попить «свежей, не фильтрованной водички» из-под крана! Но когда увидела то, чего только что выглушила литр, кровавая водичка быстро вылезла назад! Через нос! И прямо на мужа! Муж, увидев это зрелище, решил, что его женушка начала мутировать в макаронного зомби. Он выскочил из дома прямо на проезжую часть! Визг тормозов, красное пятно… Короче, отделался мужик «легким» испугом, неделей в психиатрическо-лечебно-профилактическом санатории и штрафом за создание аварийной ситуации на дороге. Вот так! – Маша закончила свой длинный интереснейший рассказ и плюхнулась на стул.
Все с ужасом посмотрели на Казами. Тот лишь побледнел ещё больше и и глубже зарылся в плед.
- А я теперь должна вернуть его на историческую родину, - девица скептически осмотрела кокон из клетчатого пледа, из-под которого доносились завывания и ойканья. – Кстати, проверьте, у вас все деньги на месте?
Бойцы начали шарить по кошелькам, сумочкам, карманам и мешкам.
- Ой, у меня стольника не хватает!
- И у меня!
- Где мой стольник?
- Прощай новая косметичка!
- Стольник, вернись, я всё прощу!
- Ну вот! Он и вас успел грабануть! – Штырикова стукнула кулаком по пледу. Оттуда послышалось кряканья и отборный русский мат.
- Шун, как ты мог? Мы верили тебе! Ты был нашим другом! Почему ты так поступил? Это так жестоко! Ну, зачем? Зачем ты украл этих хомячков? – Джули вытащила Ванюшу из его нового клетчатого домика и теперь с завыванием носилась вокруг него. Маручо со слезами на глазах протянул другу платочек с надписью «Свободу хомячкам и петухам!»
- Стопэ, Маручо, петухов я не трогал! Не надо мне ещё одну мокруху шить! – Шуняша-Ванюша замахал руками.
- Он даже петухов не любит! Как мы могли с ним дружить? – Рунов отчаянии попыталась утопиться в чашке с чаем.
- Тебе и так пожизненное грозит! – мрачно изрекла Машка. – Собирайся, Иван! Мы едем домой!
- Нет! – недониндзя вцепился зубами в столешницу.
- Да! К вечеру чтобы был готов, - и подругадетстваспелёнок удалилась.
***
До вечера Ванечку доставали воплями типа: «Как ты мог? Какой кошмар! Не любишь петухов? Ты вор! Спрячьте хомячков! Сатана!» и тд. и тп.
Ближе к закату Маша вновь ввалилась в кафе и снесла только что починенную дверь. Мистер Мисаки проклял её тринадцать раз и поплевал для надежности проклятия.
- Ванюша, радуйся! Мы не едем в Россию вдвоём! – радостно прощебетала Штырикова.
- Правда? – ворюга хомячков с надеждой высунулся из-под пледа, который за этот день стал ему родным домом. – Я остаюсь!
- Мы едем домой втроём! – Маша подлетела к Шуну и вытряхнула его из пледа.
- А кто третий? – Иван удивленно посмотрел на девицу, но тут же замолк, с ужасом уставившись на входную дверь, точнее на то, что от неё осталось.
В кафе зашло, нет, зашёл мужик. Шкаф 2х2, с топором в руках. Он осмотрел помещение и его взгляд остановился на Казами:
- Ванька, паразит, вот ты где!
- Пресвятые суслики в Китае! Я покойник! – Шун-Иван осмотрелся в поисках своего пледа. – Папа, что ты тут делаешь?
- Папа?! – можно сказать, что челюсти бойцов познакомились с новеньким линолеумом, чему отец Руно был несказанно «рад». Образ этого огромного мужика с топором никак не вязался с хрупким телосложением Шуняши, который ещё утром растерял всё своё самообладание и выдержку ниндзя.
- Для вас Акакий Афиногенович! – рявкнул отец похитителя хомячков. – Ванька, мы едим домой! – и не дождавшись ответа, схватил сына за ногу и потащил к выходу. Шун с отчаянием цеплялся за всё, что попадалась на пути.
- Дядя Акакий, этот плед не Ванюшин! – Маша силой отобрала клетчатую радость Шуняши и отдала Маручо. – Всем пока! Увидимся!
- Да не дай Бог! – Элис представила, как к ней в гости приходят Машка и «дядя Акакий» и грохнулась в глубочайший обморок. Только бутылка коньяка, принесённая Джули, привела её в чувство.
***
- Руно, - Ден положил толстенный пыльный атлас мира прямо на стол, который протирала младшая Мисаки. – Я хочу навестить Шуна, то есть, Ивана. Ты географию хорошо учила? Покажи мне, где находится этот странный город? Ну, в котором наш похититель хомячков жил! Ну как его? Что-то с лавашем связанно… О, Пелёнки!
Звук подноса, соударяющегося с твердым черепом, услышали даже на улице.
- Идиот – это пожизненно! – Элис с умилением смотрела на клетку, в которой бегал маленький хомячок.
