Nothing is eternal

Мы сейчас такие юные. Полные надежд и мечтаний. Каждый из нас смотрит на этот мир наивными глазами, в ожидании чего-то светлого, чего-то теплого. Думаем, что все такие хорошие, белые и пушистые. Эх, быть бы нам чуточку мудрее, чтобы научится не доверять людям. Подул ветер, я зажмурилась, зарываясь в ворот своего красного пальто. Мимо меня проносились сотни лиц. Они такие однообразные, вечно чем-то недовольные. У каждого свои заморочки. О чем это я? Ах, да. Мы верим всем подряд, думая, что этот человек принесет что-то яркое в нашу жизнь. Вдруг он поможет забыть другого человека или станет новым другом? Мы доверяем ему так же, как себе. Чем больше ты узнаешь его, тем больше ты привыкаешь к нему. И тебе нравится проводить с ним время, ведь этот человек такой классный, ты знаком с ним всего неделю и уже смело называешь его своим другом. Смешно? Мне да. Признаю, я сама такая, но я меняюсь. Я взрослею. По крайней мере, пытаюсь. Но не обо мне речь. Если ты – девушка, а твой так называемый «друг» - парень, то все-равно кто-то из вас влюбится и будет страдать, если это не взаимно. Но в каждом правиле всегда есть исключения. Или можно тупо сломать всю систему. А если ты и твой «друг» особи одного пола, то могу поздравить. Вы уже клянетесь друг другу в вечной дружбе, будучи простыми знакомыми. Заранее приглашаете друг друга на свои свадьбы и ваши дети тоже должны обязательно общаться. Ну да, конечно. Как можно говорить о том, что будет через много лет, не зная, что случится завтра? Никто не может дать гарантии, что дружба будет на века. Какая дружба без ссор? Ссорятся все, иногда это даже полезно. Ссоритесь, миритесь и так много раз. Дружба остается, несмотря на все это. Затем в ваших жизнях появляются другие люди, вы немного отдаляетесь. Завтра ты идешь по магазинам с новыми друзьями, забыв про уже старого, настоящего друга. Из-за этого обиды, вы отдаляетесь снова. Ты жалеешь об этом, но как-то лень восстанавливать общение, с новыми веселей. Потом твой друг исчезает из твоей жизни. Его просто нет, как будто и не было вообще. И тебе вроде неплохо. А этот человек верил тебе и сейчас страдает, ему не хватает тебя, вашего общения и всего, что между вами происходило. В скором времени тебя предадут новые друзья, которые наобещали тебе золотые горы. Ты останешься один. С грузом на душе. Такое чувство будто тебя обманули, ты начинаешь задумываться о всей этой неразберихе и понимаешь, что поступил не так уж и хорошо. Начинаешь жалеть, но этого уже не вернуть. Я зашла в свой подъезд и направилась к лифту. Трясущимися от холода руками достала ключи. Уже в своей квартире я сняла с себя пальто и разулась. Переодевшись в шорты и майку, босыми ногами шлепала по холодному кафелю на кухне. Сделав себе горячий шоколад, я села на широкий подоконник. Из окна открывался довольно неплохой вид на остальные небоскребы. Дома я чувствовала себя в безопасности, скрытой от лжи. Внизу проезжали машины, люди шли по своим делам. Все такие занятые. Я сделала небольшой глоток шоколада. Я стала разборчивей в людях после того, что со мной приключилось. Мало кому можно доверять. Воспоминая стали проясняться у меня в голове. Прошлый год. Задний двор школы. - Одри Миллер, я ведь тебя предупреждала, - медленно сказала Келли, высокая, крашенная блондинка, сейчас в её взгляде читалась ненависть. А когда-то мы были лучшими подругами. Все изменил Фил – мой парень. – Я тебе говорила, чтобы ты отстала от него, я тебе говорила, что он мой, но ты все равно отобрала его у меня, - она подошла ближе и взяла меня за горло. Я, словно рыба, выброшенная на поверхность, стала глотать ртом воздух. - Видимо, правильно сделала. Посмотри на себя, посмотри, какая ты сейчас! – я кое-как смогла убрать её руку. В этот момент во мне проснулась смелость, голос звучал увереннее. - Посмотрите-ка, у нашей серой мышки появилась храбрость, - сказала Руби, подойдя к нам ближе. - Нужно её проучить, - добавила Нора и встала рядом с Келли и Руби. К горлу подступил ком, стало страшно и очень обидно. Еще два месяца назад я называла их подругами. А сейчас они без конца унижают меня. Я начала медленно пятиться назад, но через пару шагов я уперлась в бетонную стену. - Тебе не убежать, Миллер, - Келли подошла ко мне вплотную. Я шумно сглотнула, надеюсь она не услышала этого. На её губах появилась усмешка и она резко толкнула меня, буквально вбивая в стену. Я воскликнула из-за боли в спине. Подняв взгляд на Келли я зарядила ей пощечину. - Маленькая стерва, ты пожалеешь о том, что сделала! – крикнула Келли и набросилась на меня. Я пыталась отбиваться, но Руби заломила мои руки за спиной. Я пыталась вырваться, но у меня ничего не получалось. - Отстаньте от меня! Что вам нужно? – кричала я, по щеке текла горячая слеза. - Вот это, - сказала Келли, и я почувствовала сильный удар по лицу, затем еще один. Было больно. Очень. Я уже лежала на грязной земле, смутно понимая, что происходит, удары не прекращались, в глазах помутнело, а последнее, что я видела перед тем, как отключится были три фигуры, которые безжалостно меня избивали.

***

Открыв глаза, моему взору представился белый потолок. Я хрипло вскрикнула от боли, которая пронзила всё тело. - Тише, тише, не двигайся, родная, - послышался знакомый голос. - Доченька. Боже, она очнулась, - сказала моя мама, всхлипывая. - Я позову врача, - сказал Фил. Перед глазами всё кружилось, тошнило, глаза снова начали закрываться, но я не давала этого допустить. Такое чувство, будто во мне нет ни капли энергии. - Мисс Миллер, как вы себя чувствуете? – спросил незнакомый голос. Я приоткрыла глаза. Передо мной стоял мужчина в белом халате. - Больно, я раздавлена не только физически, но и морально, - проговорила я, смотря в одну точку. Доктор осмотрел меня и сказал что-то маме. - Одри, - я медленно повернула голову, когда почувствовала, что Феликс взял меня за руку. – Я так испугался. Не думал, что они опустятся до такого. Келли поплатится. Несколько дней протянулись, словно укутанные в тумане. Ко мне никого не пускали, рассказывая сказки про мое чересчур плохое состояние. Каждый день я заваливала врачей вопросами, когда же наступит долгожданный день выписки, но ничего определенного они не говорили, оправдываясь тем, что все зависит только от меня и моего организма. Ушибы неимоверно болели каждый раз, когда я пыталась двигаться, благо, кости мне переломать так и не смогли. Это меня пугало больше всего. Оставаться в больнице с ее противным запахом смешанных лекарств мне совсем не улыбалось. Каждый день я, словно запрограммированная, твердила самой себе "Я поправлюсь, я поправлюсь, я поправлюсь". И, что самое интересное, это действовало. Все-таки самовнушение - великая вещь. Примерно через полторы недели мне выдали вещи и сказали, что я полностью выздоровела. Со звенящим восторгом в голосе я обзвонила семью и Феликса, делясь радостной новостью. Мама пообещала устроить семейный ужин по случаю и приготовить мои самые любимые блюда. По домашней еде я неимоверно соскучилась, та дрянь, которую нам ежедневно выдавали в больнице, могла вызвать только рвотный рефлекс, но никак не чувство насыщения. Запах родной квартиры, в которой кто-то недавно прибрался, не мог не радовать. В тщательно проветренном помещении царил приятный аромат сирени, которую кто-то поставил на стол в кухне. Он смешивался с запахом печенья, стоявшего в рядом с цветами. Мое любимое, между прочим. Я не знала, кто следил за квартирой в мое отсутствие, это могла быть даже соседка из квартиры напротив. Из окон, слегка прикрытых невесомыми занавесками нежных тонов, в комнаты врывался свежий ветер, колыхавший цветы в разукрашенных горшках. Я бросила сумки на пол, ступая босиком по пушистому ковру, направилась в гостиную. Здесь по-прежнему стоял телевизор и несколько коробок с дисками были разбросаны на кофейном столике перед диваном. Из окна открывался вид на улицу, по которой маленькими точками сновали люди, заваленные своими заботами и делами. Я присела на широкий подоконник, разглядывая город, словно это был отрывок из кинофильма. Я соскучилась по всему этому, хотя пролежала в больнице не так уж и долго. Могло быть гораздо хуже. Через пару дней я вернулась в школу. Было страшно, наверное, вся школа знала, что я лежала в больнице. Перед первом уроком меня встретили косые взгляды одноклассников. Я прошла на своё место, стараясь не обращать внимания на шепот за спиной. Троицы, которая меня унижала, в классе не наблюдалось, я даже понадеялась вообще не встретиться с ними сегодня, но не тут-то было. Через некоторое время в классе появилась Келли, увидев меня она нагло улыбнулась и направилась в мою сторону, держа что-то в руке. Она села за парту, стоящую перед моей и повернулась ко мне. - Я же говорила тебе, чтобы ты отстала от него, - сказала Келли, протягивая снимок, который был у нее в руках. – Посмотри, тебя не было всего ничего, а он так поступил. Я исподлобья взглянула на девушку и взяла фото. Перевернув его, я увидела чью-то светловолосую шевелюру, скрывавшую лицо незнакомки. Но то, что она целовала Феликса, моего Феликса, было очевидно. Сначала глаза метались по фотографии, тщетно пытаясь отыскать хоть какую-то зацепку, несоответствие, потому что мне надоело волноваться просто так. Но, к моему горькому сожалению, я не заметила ничего, кроме страшной реалистичности. - Что. Это. Такое? - сорвавшимся на шепот голосом прошептала я, нервно покусывая губы. - Это? Фотография твоего Феликса, - обеспокоенно ответила Келли, поправляя светлые волосы. - Да я знаю, чья это фотография! - внезапно рявкнула я, ударив ладонью по парте. Многие оглянулись на меня с испуганными глазами, внимательно изучая каждое мое действие. - Откуда она взялась? - Я...Я не знаю. Ее кто-то... кто-то подбросил, - испугавшись не менее остальных, промямлила Келли, робко сложив руки на коленях и лишь изредка поднимая на меня глаза. Она не ожидала увидеть эту внезапную вспышку гнева от меня, поэтому даже не знала, как себя вести в таком случае. Во мне смешалось такое количество противоречивых чувств, что их хватило бы на таблицу Менделеева. - Скажи, что это неправда, пожалуйста, - я внезапно успокоилась, виновато поглядывая на белобрысую девушку. Хоть я и недолюбливала ее, порой она была довольно приятна в общении. - Это правда, Одри. Ничего не могу поделать, - Келли плавно развела руками в стороны, искоса поглядывая на фотографию. Я сжала ненавистный листок в руке, почти смяв его. - Уйди. Уйди, прошу, - прошептала я, чувствуя, что еще раз сорвусь. Келли не стала возражать и выпорхнула из-за парты. В ее взгляде читалась даже какая-то доля сочувствия. Хотя, я еще не до конца поняла, чуждо ей это чувство, или нет. Прозвенел звонок. Его противная трель разбежалась по коридору, разгоняя по классам учеников. Весь урок я пыталась сосредоточиться на материале, но внутри как будто разлили бензин и подожгли. Неприятный жар подступал к горлу, казалось, я вот-вот выплюну несколько струй огня на своих одноклассников. Я сжала пальцы так, что побелели костяшки, и тихо всхлипнула. Хотелось зарыдать, здесь, прямо при всех, но слезы почему-то не хотели появляться на глазах. Даже как-то не верилось, что очередное мое доверие было лишь обычной наивностью. Я не привыкла разочаровываться в людях, потому что часто ловила себя на мысли, что все не такие уж и плохие. Нужно просто смотреть с правильной стороны. Фил каждым своим действием, словом внедрял в меня еще больше наивности. В тот момент мне казалось, что меня использовали, а потом выбросили, как ставшую ненужной старую игрушку. Я не могла понять, что заманчивого в этой девице, лицо которой смазано из-за плохого качества, если Фил клялся мне, что даже если мимо него пройдет группа стереотипных красоточек, он даже уголком глаза не посмотрит в их сторону. Я даже не знала, что я чувствую. Пугающее осознание реальности вгоняло меня в панику, я боялась, что сорвусь еще раз, только на этот раз это будет не просто крик, а душераздирающий вопль. Знаю, это слишком наиграно и шаблонно. Но я просто не могла объяснить той химии, которая бурлила внутри. Со злостью скомкав снимок, я отбросила его в угол, чуть не попав по голове учителю. Он обернулся, сурово оглядывая класс в поисках виновника, я едва успела опустить голову и сделать заинтересованный вид. Перед глазами расплывались буквы, написанные скачущим почерком в тетради. Ни одна деталь не выходила из головы. Этот чертов снимок буквально въелся мне в память и занимал все мои мысли, не оставляя места ни для чего другого. Хотела бы я знать, к чему это все было устроено, и кому эта странная игра на моих чувствах стоила свеч. Прозвенел звонок, я вышла из класса и пошла в другое крыло школы. В глазах было мутно из-за слез, которые вот-вот хлынут градом из глаз. Сильные руки легли мне на талию и притянули к себе. - Здравствуй, милая, - сказал Фил, прижимаясь ко мне. - Уйди, - твердо сказала я. - Что? - Не подходи ко мне больше! – сказала я громче и вырвалась из его цепких рук. Меня передергивало от одной мысли, что он обнимал и целовал другую. - Одри, что происходит? – Фил взял меня за руку. - Будто ты не знаешь? – и тут я не вытерпела, из моих глаз хлынули слёзы. - Да что чёрт возьми происходит? – Феликс повысил голос. Все посмотрели на нас, в ожидании продолжения. Любопытные создания, что здесь интересного? Я выдернула руку и быстрым шагом зашагала прочь. Кто-то сзади выкрикивал моё имя, но я только ускорила шаг. Я покинула здание и направилась домой, расстроенная, на грани истерики. Наше время. Квартира Одри. Столько боли пришлось пережить за столь короткое время. Меня унижали, избивали, обманывали, разбивали сердце. Я не раз задумывалась о суициде. После того, как мы с Феликсом расстались, я никого к себе не подпускала, окончательно замкнулась в себе. Родители сильно переживали, наблюдать, как они страдают из-за меня было еще больнее. Меня перевели в другую школу, там я никак не могла завести друзей. А, может, просто не хотела. Я полюбила одиночество, сутками сидела дома, читала книги и смотрела фильмы. И меня почему-то это нисколько не напрягало, но мама думала иначе. Вскоре она отправила меня к психологу, чтобы тот покопался у меня в мозгах. Я нехотя ходила на сеансы. Со мной было тяжело, я долго не поддавалась лечению. Мне казалось, что это не нужно, я убеждала родителей и моего психолога, что мне хорошо одной. Но вскоре сломалась. Сеансы терапии начали не много помогать. Вскоре избавилась от одиночества, завела друзей и забыла старую жизнь, Фила, Келли и все что, сними связано. Я изменилась в лучшую сторону, ко мне в кое то века потянулись люди. Мне даже нравится мой новый образ жизни. Я стала проще, научилась радоваться. И могу смело сказать, что счастлива. Но сегодня я встретила частичку прошлой жизни, которую, как я думала уже давно отпустила. Пару часов назад. Торговый центр. - Медисон, прекрати. Ты такая смешная, - говорила я через хохот. - Ну а что? Давно пора привыкнуть, подруга, - сказала Медисон, не высокая девушка с короткой стрижкой. Её мама была моим психологом, через неё мы и познакомились. Медисон была единственной, кто знает всю мою историю. - Я пытаюсь, - улыбнувшись сказала я. – Так как ты донесешь свои покупки до дома? - Все в порядке, - махнула рукой девушка. – Папа заберет меня. А пока… пошли в кафетерий, - Медисон подтолкнула меня в сторону кафетерия. Всегда поражалась её активности, как она только не устала ходить по магазинам? Мы сели за свободный столик в углу и сделали свой заказ. Медисон все говорила и говорила, я даже не успевала переваривать всю информацию. - Я сейчас вернусь, - сказала Медисон и вышла из-за стола. – Не скучай. Я улыбнулась и осмотрела помещение. Всё как обычно: те же столики, посетители, которые не торопясь попивали кофе. - Я присяду? – послышался мужской голос. Я медленно подняла голову и всмотрелась в лицо, человека, который захотел составить мне компанию. - Как хочешь, - ответила я. Парень не раздумывая сел напротив меня. - Что тебе нужно? – спросила я. - Как ты? – спросил парень, глядя на меня. -Отлично. Что-то ещё? - Да. Я хотел поговорить. Ты мне все ещё не безразлична. Пожалуйста, выслушай меня, - сказал Феликс, кладя свою ладонь на мою руку. Я вздохнула и убрала руку. - Говори, - холодно ответила я. - На том фото был не я. Точнее я, но я не изменял тебе, честно, - я только хотела вставить слово, как Феликс сказал: - Не перебивай. Та фотография – фотошоп. Келли попросила… - Значит Келли, - сказала я. - Одри, послушай, мои чувства к тебе остались неизменны. - Серьезно? – усмехнулась я. – Прошел год. Целый год - это не мало. Я не верю, что у тебя остались какие-то чувства. - Я тяжело переживал наш разрыв. Я хотел что-то изменить, но на мои звонки ты не отвечала. Твои родители также не давали мне поговорить с тобой. А потом ты перевелась, - Фил опустил голову. – Одри, прошу прости меня. - Фил, - еле выдавила я. – Я изменилась, понимаешь? Я живу дальше и не хочу, иметь что-то общее с моим прошлым. Пожалуйста, забудь меня, - с этими словами я поднялась со своего места и вышла из кафетерия, так и не дождавшись своего заказа, бросив парня сидеть и размышлять над моими словами. Было больно, но в то же время я гордилась собой, потому что смогла поставить крест на этом. По пути я встретила Медисон, та сообщила мне, что за ней уже приехал папа и в спешке убежала к выходу. Наше время. Поднявшись с подоконника, я подошла к зеркалу и внимательно осмотрела себя. Худая девушка среднего роста, с темно-русыми волосами, заплетенными в неаккуратную косичку, смотрела на меня. Я улыбнулась сама себе. Я смогла, я справилась, теперь я могу жить обычной жизнью и насладиться каждым ее мгновением.