Crazy in Love

... - Так вот, значит, что ты задумала, хм? - О-о-о, а вот и принцесса пожаловала! Не думала, что встречу тебя так скоро…       Адель медленно повернулась, стараясь унять охватившую ее дрожь, и язвительно улыбнулась Либеритэ. Последняя, проигнорировав ее улыбку, выжидающе смотрела на демоницу, держа правую руку на эфесе меча. Адель тихо сглотнула – принцесса была прекрасна. Чуть резковатые черты лица, густые ресницы, кладущие тень на глаза, плотно сомкнутые губы. Идеально-прямая спина, четко очерченная грудь под легким платьем, стройные ноги. Длинные, темные волосы, волнами спускающиеся по спине и плечам. Она стояла, совершенно не двигаясь, словно статуя. Живыми были лишь глаза – и те смотрели на нее, Адель, с немым упреком. Пожалуй, она впервые видела Либеритэ так близко. До этого они всегда пересекались мельком, и балерина исчезала так же быстро, как и появлялась, оставляя за собой лишь невесомых золотых бабочек. И вот сейчас, она пришла сама… - У тебя все равно ничего не выйдет. - О, правда? Демоница плавно сократила расстояние между ними, и кончиками пальцев дотронулась до щеки принцессы. Та никак не отреагировала. «Холодная… как лед» Неожиданно, у Адель появилось желание вмазать своей оппонентке смачную пощечину - возможно, боль стерла бы выражение равнодушия на этом прекрасно-безжизненном лице? Возможно, в глазах промелькнули бы ярость, раздражение, обида… Хоть что-нибудь, черт возьми! - Не забывай, милая, что я – повелительница семи смертных грехов, а не просто рядовой демон. Я всегда делаю, что хочу… И получаю то, что хочу. Ты не сможешь остановить меня. - Ты уверена?       Губы принцессы тронула легкая улыбка. Адель снова вздрогнула – уж больно чужой казалась эта гримаса на непроницаемом лице балерины. Внезапно, перед глазами демоницы все поплыло, а когда она пришла в себя, то уже была прижата к холодной и покрытой инеем стене городской ратуши. Все с той же улыбкой, Либеритэ одной рукой до боли сжала кисти Адель над ее головой, а второй приставила острие меча к ее животу. Зрачки Адель сузились от ужаса. - Ты… ты не сделаешь этого… - Уверена? Принцесса чуть надавила на меч, острием проткнув ткань белого купальника. Демоница сжалась, пытаясь не соприкасаться с холодным металлом. - Впрочем, ты права. Это было бы слишком легко. Раздался легкий звон – меч отлетел в сторону, ударившись о промерзший камень мостовой. Прошло несколько секунд, и он исчез, рассыпавшись уже знакомыми золотыми бабочками. - Слишком… На удивление горячее дыхание коснулось шеи Адель, заставив ту закрыть глаза и отвернуться. До ее ушей донесся тихий смешок: - Хм? Тебе не нравится? Нет, Адель нравилось. Чертовски нравилось. Но признаваться себе самой в этом было очень…трудно. Секунду назад ее хотели убить, а теперь…что? Свободная рука Либеритэ, тем временем, плавно изучала тело демоницы, заставляя последнюю тихо вздрагивать. Дыхание сбилось. Голос раздался прямо над ухом: - Я давно раскусила тебя. Я знаю, чего ты хочешь. Ты выдала себя. Пожалуй, только полный идиот не заметил бы этого. Такие простые слова хлестали, словно мокрая тряпка, заставляя повелительницу семи смертных грехов ощущать себя маленькой девочкой, которую ругают за провинность. - А теперь, посмотри на меня. Адель медленно подняла глаза, и столкнулась со взглядом балерины, а также с тем фактом, что расстояние между ними стремительно сократилось. Она чувствовала, как ее вжимают в холодную стену, чувствовала горячее дыхание на своем лице, чувствовала изучающий, насмешливый взгляд, чувствовала, как кровь приливает к ее лицу, груди и тазу. Она дергано выдохнула, а затем ощутила губы Либеритэ на своих.       Это было неописуемо. Нельзя сказать, что Адель о подобном исходе даже не думала; Нет, вы даже не представляете, какие мысли порой посещают голову демона, способного помутить разум людей. Но она, конечно же, не думала, что все будет происходить так. Зимней ночью, на главной площади этого маленького городишки, куда занесло ее дурное любопытство. После того, как она поставила свой ультиматум повелителю судеб этого города – герру Дроссельмейеру, сказочнику, что умер больше века назад. В конце концов, она и не помышляла о том, что эта каменная глыба в обличии прекрасной девушки способна вытворить такое. Запястья, все еще прижатые рукой балерины к стене (и как она не устала их держать?) предательски заныли. Демоница застонала сквозь поцелуй, и Либеритэ медленно отпустила их, переместив освободившуюся руку между бедер Адель, по-хозяйски раздвигая их и втискивая туда свое колено. Вторая рука замерла на груди демона, лаская сосок сквозь ткань купальника. Адель снова застонала, обвивая руками такое желанное тело своей оппонентки. Сейчас ей хотелось переместиться куда-нибудь в более подходящее для этого место, но затуманенный разум отказывался работать, а тело хотело большего здесь и сейчас. Немедленно. Тем временем, Либеритэ изучала рот Адель. Она то прикусывала губы демона, то посасывала ее язык, то медленно выдыхала прямо в ее рот, заглушая и без того тихие стоны и всхлипы. Рукой, тем временем, она поглаживала бедра демоницы, постепенно поднимаясь все выше. Наконец, ее пальцы добрались до уже неприлично влажного, жаркого места Адель. Неожиданно, балерина разорвала поцелуй. Демон с непониманием и легкой обидой взглянула на нее, а потом вскрикнула: холодные, длинные пальцы Либеритэ проникли в ее нутро резким толчком, а вторая рука, освободив грудь демона от ненужной сейчас ткани, до боли сжала сосок. - Ох, черт… Адель хватала ртом воздух, вцепившись длинными ногтями в плечи балерины, оставляя ими на бледной коже красные продолговатые отметины. За первый толчком последовали второй, третий, пятый… Не сказать, что холод зимней ночи особенно напрягал демоницу до этого, но сейчас ей было откровенно жарко. Мутными от желания глазами она смотрела на свою партнершу, которая лукаво улыбалась, словно все то, что между ними сейчас происходило, было лишь забавной игрой. Впрочем, может быть, так оно и есть? Адель не знала о Либеритэ ничего, кроме того, что та объявляется только самыми темными ночами и, заманивая случайных прохожих своим танцем, выпивает их чувства, - или, может быть, души? – до дна. Что обычно балерина молчит, изредка односложно отвечая, поэтому все попытки разговора с ней терпели крах в самом начале. Что для нее нет ничего святого, кроме некого долга перед Дроссельмейером, суть которого Адель не могла уловить до сих пор.       Полустон-полукрик сорвался с губ Адель, и она задрожала всем телом, прижимаясь к балерине. Приятное, долгожданное тепло разлилось по телу, заставив демоницу позабыть все, о чем она думала до этого. Либеритэ аккуратно придержала девушку, дабы та не сползла по стене на холодную мостовую, а затем освободилась от жарких объятий и усмехнулась. - Что же, это оказалось куда забавнее, чем я думала. Принцесса медленно развернулась на пуантах, и пошла прочь, постепенно рассыпаясь золотыми бабочками. Адель же, пораженно глядя ей вслед, выплюнула: - Безразличная сука! И, рывком поправив купальник, исчезла в тени, тайно надеясь, что они скоро встретятся. Снова.