My Personal Nightmare

... - Адель-сама, можно войти? Я отрываю свои глаза от бумаг, лежащих на столе, и с легким удивлением смотрю в сторону приоткрытой двери своего кабинета. - Да, конечно, проходи. - с улыбкой пытаюсь сфокусировать взгляд и понять, кто же мой гость сегодня. Судя по голосу - ученик, а точнее, ученица. Значит, можно обратиться на "ты", ха-ха. Вообще, я не слишком хорошо ощущаю себя в атмосфере тотального официоза, и поэтому стараюсь сразу же разрядить обстановку. Благо, ученики чаще всего того же мнения, что и я, поэтому нам так легко общаться. Приятно же, когда учитель с тобой на "одной волне", не так ли? Незаметно разминаю изрядно затекшие плечи, и, поправив очки, наконец-то понимаю, кто стоит перед моим столом, нервно теребя подол юбки. - Что-то случилось...Хьёри? - имя само всплывает в памяти, а вместе с ним - ворох воспоминаний. Хьёри, ученица второго класса старшей школы нашей Академии. Кажется, ее имя означает "орхидея" со старого наречия. - Да... то есть, нет! Мне... мне нужно серьезно поговорить с Вами, Адель-сама... - я невольно хмурюсь, и поправляю ее: - Я же просила не обращаться ко мне на "Вы". Я ведь не старая бабка, в конце концов! - хмыкнув, встаю из-за стола, и подхожу к покрасневшей от смущения девочке. - Пр-простите... то есть, прости... - она явно нервничает и боится поднять на меня глаза, а румянец на ее щеках принимает прямо-таки болезненный оттенок. Я обеспокоенно кладу руку на ее лоб, и понимаю, что она вся дрожит. - У тебя жар? Если ты плохо себя чувствуешь, я могу написать тебе освобождение от занятий на сегодня. Несмотря на нашу разницу в росте (а девочка ниже меня практически на голову), я вижу, что она нервно кусает губы. - Нет-нет, все в порядке... почти... - Тогда, в чем же дело? - украдкой поглядываю на часы, висящие на стене. Половина четвертого, занятия кончились около сорока минут назад. Странно, вроде, день совсем недавно начался. Совсем я заработалась, ха! - Я...я хотела сказать...что... - девочка наконец-то поднимает свои глаза, и я вижу их цвет... винно-красный, глубокий и темный. Сердце предательски екнуло. Такой красивый цвет, и очень редкий, особенно в наших широтах. Насколько я помню, она иностранка... Черт, о чем я думаю? - ...люблю Вас, Адель-сама... - я чуть нахмурилась из-за того, что Хьёри снова перешла на ненавистный мне официальный тон, и лишь с опозданием до меня дошел смысл сказанных ею слов. - Что... что ты сказала? - может быть, мне показалось? Адель, тебе определенно нужно меньше работать. Вся эта бумажная волокита плохо сказывается на работе твоего мозга. Вот, уже слуховые галлюцинации пошли. - Я... мне кажется, я люблю... Вас... - у меня случайно вырвался смешок. Нервный. Хьёри же, не давая теперь мне вставить и слова, продолжила: - Дело в том, что я никогда не любила до этого, и не знаю, что это такое... Но когда я вижу Вас, Адель-сама, мое сердце готово выпрыгнуть из груди! Я не могу думать ни о чем другом, мой разум как в тумане... Мне хочется проводить с Вами каждую свободную минуту... Я не знаю, что со мной, но разве это не любовь? Глаза девочки наполнились слезами, и она вцепилась в лацканы моего пиджака, не давая мне таким образом сделать и шагу назад. Она опустила голову: - Я... я понимаю, что мое чувство не взаимно... Что это все неправильно... но... но... - Хьёри всхлипнула, - Я не могу больше молчать...Иногда мне кажется, что я схожу с ума. - она ослабила хватку, и попыталась разгладить помявшиеся лацканы многострадального пиджака, боясь поднять заплаканное лицо. А в моем сердце в эти самые минуты разливалось что-то новое лично для меня: такое мягкое, легкое тепло...Нежности к этой девочке? Я, поддавшись душевному порыву, мягко обняла ее, настолько мягко, насколько смогла. Словно боялась сломать эту маленькую девочку-веточку... Хьёри удивленно ойкнула, и я почувствовала, как бешено бьется ее сердце. Настолько бешено, что это легко угадывается даже сквозь несколько слоев одежды. Это так мило! Ох, Адель, не напортачь в этот раз... Прижав девочку одной рукой к себе, второй я аккуратно провела по ее щеке, спустивших к побледневшим губам и очертив их контур. Казалось, что любые слова в этот момент будут лишними, поэтому я просто наклонилась, и легонько коснулась ее губ своими, вложив это движение все то, что успело зародиться в моей душе. Пожалуй, мне бы хотелось, чтобы время остановилось. Именно сейчас. Сделав над собой легкое усилие, я выпустила Хьёри из своих объятий, и с улыбкой сказала: - Уже поздно, возвращайся в общежитие... Сейчас зима, темнеет рано, постарайся добраться туда, пока солнце не село, хорошо? Раскрасневшаяся девочка лишь кивнула мне, прижав ладошку к своим губам и, смущенно улыбаясь, начала пятиться к двери. Все так хорошо...было. Внезапно, я поняла, что не могу двигаться; Краски заката, пробивавшиеся через окно, резко посерели и окрасились багрянцем. В ушах заскрежетали не смазанные шестеренки, и на секунду мне показалось, что мои барабанные перепонки вот-вот лопнут. Лишенная движения, я пытаюсь крикнуть Хьёри, чтобы та уходила отсюда, но она, наоборот, пытается добежать до меня, - и когда расстояние стало таким большим?.. Вдруг, ее ноги подкосились, и она упала на колени, смотря прямо на меня и пытаясь дотянуться рукой... Мои движения замедлены, в ноги словно налили свинца, каждое действие стоит огромных усилий над собой и над пространством вокруг меня. Вокруг стало очень холодно, и вот мы уже не в моем кабинете, а на заснеженной равнине, и вокруг нас бьется метель. А Хьёри исчезает; Из ее приоткрытого рта тянется тонкой струйкой черная, густая кровь, а тело рассыпается черно-фиолетовым песком... Я добегаю до нее, когда уже слишком поздно, Из ее рта облачком пара вырывается "Адель..." И она рассыпается, и вот я сжимаю в руках лишь песок, пыль, а вокруг стало так тихо... Мою душу рвет на части, хочется кричать и плакать, и я сбиваю кулаки в кровь, пытаясь зачем-то пробить толстый слой льда под моими ногами; И вдруг я вижу перед собой насмешливые, зеленые глаза, ощущаю прилив ненависти, и... - НЕТ! ... На часах без четверти пять утра. Небо подернулось предрассветной дымкой, город за окном заволок легкий туман. Я сижу на промокшей от пота кровати и плачу. Меня трясет, как при лихорадке. Опять этот сон. И снова больно настолько, что кажется, будто кто-то режет меня на тысячи маленьких кусочков. - Хьёри... кто ты такая?... Этот сон снится мне далеко не первый раз. Я уже успела проглядеть архивы Академии за последние 20 лет, но мои поиски были тщетны: никакой Хьёри в Академии никогда не обучалось. Более того, ни один из опрошенных мною учеников не помнит никого, кто подходил бы под данное описание: рост около 160 см, бледная кожа, темные, коротко остриженные волосы и винного цвета глаза. Мой воспаленный разум мечется, словно пытаясь вспомнить что-то... Что-то, что стерли из моей памяти очень давно. Слезы льются не переставая, но я и не пытаюсь их остановить. - Я не помню тебя, но почему мне так больно?.. Почему мне кажется, что меня лишили чего-то очень важного?.. Ответом мне служила тишина.