Привязанности

Килер никогда не был одним из тех людей, что спали чутко. Это совсем не значило, что рядом с ним можно было устраивать концерт для флейты с оркестром, нет – но разбудить его неосторожным скрипом не очень-то новой полки было вполне возможно. Несмотря на это, Энке всегда вел себя тихо, если знал, что напарник заснул, – но вот в этот вечер его все равно пришлось бы будить. Это было слишком накладно – каждый день провожать Килера в медотсек, а потом утаскивать его ослабевшую после приема лекарств тушку обратно в их комнату на двоих. Гораздо проще было научиться самому вводить их – и Энке научился, это было совсем не сложно. Проблема только была в том, что вводить их нужно было каждый день. Второй проблемой было то, что Килер уставал смертельно и часто забывал об обязательных инъекциях, а Энке… Энке приходил спать слишком поздно, когда его навигатор уже видел седьмой сон. Так было и в этот раз. Килер спал лицом в подушку. Это было даже хорошо, но только вот руки у Энке всегда были холодноваты – холоднее, чем бледная кожа его навигатора. Стоило только коснуться его кожи, потянув за бегунок молнии на ночной одежде, Килер вздрогнул и сонно зашевелился. – Энке? – просипел он, приподнимая голову, и тот тихо ответил: – Не ворочайся, я быстро все сделаю – и дрыхни дальше. А Килер, кажется, слабо усмехнулся. Энке и сам знал, что он не заснет. Эти инъекции были довольно болезненными, так что сон прогоняли на раз – но не поддерживать и без того нездоровое тело Килера было куда более опасно. Поэтому приходилось снова и снова вдавливать его в постель, заставляя выпирать тонкие лопатки, и медленно, будто мучая, вводить иглу шприца под кость. Привычно, обычно – да и Килер уже перестал давно вздрагивать, только совсем чуть-чуть дрожали его плечи. Проводить большим пальцем по худым плечам, будто успокаивая, и самым простым броском отправлять шприц с ампулой в мусорный шлюз. Забираться на постель, под одеяло, не допуская возражений, и притягивать к себе ворочающееся тело в слабой надежде хоть так согреть и успокоить. А Килер и не вырывался. – Опять сна ни в одном глазу? – поинтересовался у него боец, и Килер устало кивнул, отводя взгляд. Уперся лбом в широкую грудь, обнял шею – и прикрыл глаза. Благодарно поцеловал в подбородок. Килер был личной головной болью Энке, и забота о нем входила в его обязанности, но… Он делал это не из обязательств. Он просто знал, что должен это делать, ведь так поступил бы любой разумный напарник. Это было правильно. А получать благодарность от Килера было еще и приятно, чего уж греха таить. Любил Энке, когда Килер своими тонкими пальцами зарывался в его ирокез, нежно проводил подушечками по шее… Согревал своим, казалось бы, ледяным дыханием темную кожу бойца. Позволял себя во сне обнимать – пусть и засыпал намного позже своего напарника, Энке умел отключаться… Но не в этот раз. Сообщение по внутренней сети тут же всплыло кристаллической голограммой на столе… А он только вплел свои пальцы в прекрасные, мягкие снежные локоны. Черт. Через двенадцать минут он уже стоял на верхнем уровне, в командорском корпусе, полностью одетый и полностью готовый выполнять свои обязанности перед командиром Берингом. Только вот думать о том, что Килер без него не заснет, не мог. Идя в армию, Энке знал, что может не вернуться даже трупом. Но он и понятия не имел, насколько сильные привязанности даст ему космический флот.