Ни жив, ни мертв

Спал Горыныч плохо. Вышки вокруг стадиона неприятно напоминали ему джиннов в далёкой пустынной стране, куда они летали с Первым Братом. Он тогда был совсем молоденьким, а Брат был ранен, и джинны взяли их в кольцо, накрыв таким же куполом, не дающим взлететь, пока их хозяин, сухой сморщенный старик в грязном полосатом халате, выплетал какое-то сложное заклинание. С тех пор прошло много лет, но Горыныч навсегда запомнил то ужасное чувство, когда вдруг перестал ощущать присутствие Брата. Как будто оказался один на всём белом свете! Никогда, ни до, ни после, ему не было так страшно. Это место слишком ярко напомнило тот случай, но Брат велел здесь остаться, а Горыныч привык ему доверять. Как хорошо, что Брат вернулся к нему! Сестру он тоже любил, но она была слишком напряжена во время полёта. А когда над морем управление взял Брат… Давненько Горыныч не чувствовал такой лёгкости! Так здорово было только в юности, когда Брат был бородатым и носил длинный тяжёлый меч. Потом он много раз менялся, и та лёгкость полёта куда-то исчезла. Но Горыныч всё равно любил его и сразу узнал в новом облике. Уж Брата-то он всегда узнавал, даже когда тот становился Сестрой или его было трое. И всегда чувствовал его близкое присутствие. Вот и сейчас Горыныч знал, что Брат вышел из большого ангара и сейчас находится по ту его сторону, неподалёку от того места, куда они приземлились сначала. И хотя Горынычу очень хочется к нему, но раз Брат считает, что ему надо оставаться здесь, значит, так нужно. Вот только эти джинны ему всё равно не нравятся. Левая голова недовольно рыкнула – она всегда была самой беспокойной и труднее других переносила подозрительное соседство. Центральная повернулась к ней и тихонько заворчала, пытаясь успокоить товарку. Правая же, до сих пор мирно дремавшая, вдруг настороженно поднялась, прислушиваясь. Воркотня соседок мешала ей, и она досадливо рявкнула, заставляя их замолчать. Теперь услышали все три: где-то неподалёку взревел дракон. Левая голова моментально взъярилась – рычал самец, и крупный. Причём где-то совсем рядом – в пяти минутах лёта. Могучие крылья сами подняли тяжёлое тело в воздух. Принять бой на земле – значит, потерять маневренность и проиграть изначально. Два сильных взмаха и… Купол, полыхнув голубым, спружинил, отбрасывая дракона назад. Проклятые джинны! Они снова взялись за своё! Но Горыныч уже не тот молоденький растерянный драконыш, он знает, как с ними справиться! Просто надо сделать так же, как в прошлый раз: убить одного из них. И купол лопнет, как мыльный пузырь! Грозно взревев, Горыныч бросился на «врага». Вышка изначально не была рассчитана на таранный удар такой силы и обрушилась, прерывая контур заклинания. Купол не лопнул, но в нём появилась широкая трещина с рваными краями. Соперник снова подал голос. Странно, он должен был уже быть здесь, а судя по звуку, до сих пор не сдвинулся с места. Он что, ждёт, чтобы Горыныч сам к нему явился? Ну, что ж… Соседняя вышка продержалась ничуть не дольше первой. Теперь пробоина в куполе была достаточно широкой для размаха крыльев и дракона ничего больше не держало. Стрелой взмыв в небо, Горыныч ринулся в ту сторону, откуда слышал чужака. Но тот, оказывается, всё-таки не стал дожидаться боя на месте. Громадный, не намного меньше самого Горыныча, чёрный самец уже был совсем близко. Вот только он отвлёкся на что-то внизу. Горыныч почувствовал себя оскорблённым: его что, уже не принимают всерьёз?! На что там уставился этот урод?! На земле скорчился какой-то белобрысый мальчишка. Чужак уже разинул пасть, собираясь дыхнуть огнём, но не успел: на его пути внезапно развернулся щит, в который чёрный со всего маху и врезался. Горыныч знал упорство хвосторогов – эта зверюга теперь точно не отступится, пока не уничтожит посмевшего бросить ему вызов. Но вот этого-то Горыныч позволять не намерен, потому что человек, бегущий к замершей от ужаса жертве – его Брат. Каждую секунду рискуя переломать себе ноги на скрытых травой кочках и рытвинах, Гарри мчался к обречённо скорчившемуся под небольшим скальным выступом Драко. Какого чёрта он не убегает?! Дракон – не стриж, на кончике хвоста не развернётся, пока сделает круг, можно хоть в кусты забиться. Впрочем, толку-то… Один огненный плевок сметёт его вместе с кустами. Но щит-то поставить мог бы! Сам Гарри слишком много сил вложил в первый щит, который к тому же пришлось ставить на пределе дальности. Честно говоря, он сам не знал, зачем бежит. Что он может противопоставить монстру? Разве что хлестнуть по глазам, как сделал на Турнире Крамм… А потом погибнуть за компанию с Малфоем. Но стоять в стороне он просто не мог. Гарри был ещё слишком далеко, когда чёрная зверюга развернулась и начала разгон. Драко наконец подал признаки жизни – зачем-то выставив перед собой палочку, попятился, по-прежнему не сводя глаз с дракона. Его тень уже накрыла Драко, когда Горыныч со всего маха врезался в бок противника, сбивая того с курса. Более лёгкий хвосторог, перекувыркнувшись два раза, отлетел к Гремучей Иве, но и Горынычу пришлось поспешно выставить все четыре лапы, смягчая удар о землю. Грозно расправив крылья, он поспешно развернулся навстречу врагу. При этом его хвост взметнул песок вперемешку с вырванной с корнем травой в двух шагах от Гарри. Одним отчаянным прыжком Гарри преодолел это расстояние и успел вцепиться в хвостовые шипы прежде, чем Горыныч оттолкнулся от земли. Каким чудом он не сорвался при взлёте, осталось для него загадкой – шипы были скользкими и слишком толстыми, чтобы как следует ухватиться. Руки сорвались при первом же взмахе хвоста, и Гарри испытал все прелести свободного полёта. Крыло Горыныча слегка прогнулось, принимая драгоценный груз, и Гарри, совершенно невредимый, хотя и несколько дезориентированный в пространстве, кувырком скатился по нему на широкую надёжную спину. Едва поняв, где верх, где низ, он, не теряя времени на попытку встать, прямо на четвереньках добрался до основания шеи. Голова ещё кружилась, мешая сосредоточиться, но нужные слова сами пришли на ум. «Рождённый в крови моей!» - И тут же почувствовал радостный отклик зверя. Так мог бы радоваться огромный щенок, прыгая вокруг хозяина и пытаясь лизнуть его в лицо. «Доверь Силу свою Разуму моему!» - От штырей на центральной голове к пальцам Гарри наметился тонкий пунктир энергетической цепи. «Защити Гордость свою Честью моей!» - Такая же пунктирная линия бегущим огоньком соединила его руки и правую голову. «Подчини Ярость свою Совести моей!» - Левая голова встряхнулась, почувствовав твёрдую руку. «Прими Любовь мою в Сердце своё!» - Цепи налились светом, стали чёткими и яркими. Гарри машинально сжал их покрепче и слегка натянул, заставляя Горыныча подняться повыше. «Будь Братом моим!» Всё-таки обалденное это чувство, когда одновременно сидишь на шее дракона, управляя цепями, и сам являешься этим драконом. Видишь его глазами, машешь его крыльями, ощущаешь его гнев и ярость. Гарри-дракон поспешно огляделся, ища взглядом чужака. На какой-то миг ему показалось, что он видит себя: со стороны школы к месту боя бежал парень в красном мундире Дурмстранга. Точно, Алексей же проснулся, когда он выходил из спальни и пообещал присоединиться к нему на улице – курить в школе явно не стоило. В окнах замелькали испуганные лица. Кое-кто выскочил на крыши башен, самые смелые (или самые глупые) повыскакивали во двор и толпились там, задрав головы. Две женские фигурки спешили следом за Алексеем, который как раз успел добежать до оторопевшего Малфоя и теперь тащил его за руку прочь от опасного места. Но где же враг? Почему он медлит? Им повезло: удар Горыныча был так силён, что отбросил хвосторога прямо к стволу Гремучей Ивы, в пределы досягаемости её ветвей, чем та и не преминула воспользоваться. Её удары заставили чёрного дракона буквально отпрыгнуть назад. Появление нового врага довело его до такого бешенства, что вместо того, чтобы напасть на замешкавшегося Горыныча, он развернулся и кинулся на Иву. При этом удар его хвоста чуть не пришёлся на Драко и Алексея, раздробив небольшой валун, осколки которого взметнулись в воздух. От дикого крика «Лёшенька!!!» у всех заложило уши, зато сам Лёха успел плюхнуться на землю, подмяв под себя Драко и закрыв руками голову. Татьяна Александровна была ещё слишком далеко, чтобы поставить полноценный щит, и большинство разлетающихся камней пробило его, но сила удара была уже не столь убийственной. Хотя некоторые камешки приложили Алексея по рёбрам и ногам весьма чувствительно, на несколько секунд даже перебив дыхание. Гарри воспользовался тем, что враг отвлёкся на Иву и развернулся так, чтобы зайти со стороны солнца. Налететь на противника сбоку, как рассчитывал Гарри, не удалось: очередной удар Ивы крутнул чёрного так, что того развернуло к нему навстречу. Тут же забыв про Иву, хвосторог взревел и раскрыл пасть, готовясь плюнуть огнём. Но из-за того, что видел только силуэт на фоне ещё низко стоящего солнца, не смог точно рассчитать расстояние. Гарри успел раньше. Резкий удар крыла по горлу должен был, как минимум, повредить гортань, но был смягчён широким ошейником с обрывками цепей, защитившим горло чужака. В результате тот только закашлялся, выбрасывая клубы чёрного вонючего дыма, окутавшего Гарри и заставившего Горыныча расчихаться. Прокашлявшись и протерев слезящиеся глаза, Гарри вдруг увидел в одном из окон школы Дамблдора. Вцепившись в створку открытого окна, директор весь подался вперёд, напряжённо наблюдая за боем. Причём у Гарри появилось стойкое ощущение, что профессор чем-то сильно раздосадован. Но разбираться в тонкостях его мимики времени не было – гремя обрывками цепей на шее и лапе, сбоку уже налетал хвосторог. Чтобы увернуться, им пришлось заложить крутой вираж, буквально встав на крыло. Из-под прямого удара удалось уйти, но вот хвостом чёрный их всё-таки достал: шипы вспороли шкуру Горыныча в полуметре от головы отчаянно цепляющегося за неровности чешуи Гарри. Горыныч оскорблённо взревел и попытался ответить тем же, но позиция была неудобной и более лёгкий и маневренный противник без труда отклонился. Гарри успел заметить внизу приёмную мать. Елена Леопольдовна, напряжённо вытянувшись в струнку, так и прикипела взглядом к Горынычу, прижав ладонь к губам. Неподалёку Татьяна Александровна пыталась осмотреть отбивающегося Лёху. Тот досадливо отмахивался и явно пытался переключить внимание матери на Драко, с трудом державшегося на ногах. После удара по горлу хвосторог не пытался дышать огнём, а Гарри не знал, насколько далеко бьёт пламя Горыныча и боялся зацепить людей, наблюдавших за боем внизу. Поэтому оба дракона разлетелись в разные стороны, почти одновременно развернулись и ринулись друг на друга подобно конным рыцарям на турнире. Таранный удар был выгоден более тяжёлому Горынычу, и Гарри насторожился: он не верил, что хвосторог настолько потерял голову, чтобы не понимать этого. И точно – в последний момент чёрный дракон свечкой взмыл вверх, уходя от столкновения, и попытался повторить столь удачный удар хвостом. Но Гарри был начеку. Левая голова стремительно рванулась вперёд и, ухватив за довольно длинный обрывок цепи, болтающийся на лапе хвосторога, резко дёрнула, заставив врага закувыркаться, бестолково хлопая крыльями в попытке выровнять полёт. Самого Горыныча при этом тоже развернуло и, чтобы не свалиться на головы зрителям, цепь пришлось выпустить. От дыма, которым надышался Гарри, до сих пор першило в горле и кружилась голова, а руки дрожали от противной слабости. Тяжело накатывала дурнота, мешая удерживать концентрацию, отчего то, что видели все три головы, начинало путаться. Долго так продолжаться не могло. Если бой затянется, Гарри просто потеряет контроль над драконом. И чем это может кончиться, даже представить страшно: неуправляемый дракон над толпой людей мог натворить много бед. Приказ убегать чуть не довёл левую голову до истерики, да и остальные никак не могли понять, почему они должны сдаться. Но Брат настойчиво повторил приказ, и Горыныч неохотно повернулся к хвосторогу спиной. Брат потребовал увеличить скорость и лететь над самой землёй. Хвосторог торжествующе взревел и кинулся следом, закрепляя победу. Горыныч инстинктивно попытался подняться повыше, чтобы не зацепить деревья Запретного Леса, но Гарри заставил его спуститься ещё ниже и набрать разгон. Хвосторог не отставал. Бешено работая крыльями, он стремился нагнать удирающего врага. И, когда тот неожиданно ушёл вверх, а перед глазами возникли густые заросли, просто не успел затормозить. Чёрное тело с треском проломило солидную просеку. Обе цепи сразу запутались в ветках и сучьях, и хвосторог яростно забился, пытаясь вырваться из ловушки и кашляя клубами дыма в попытке прожечь себе дорогу. Он уже почти взлетел, когда в его спину вцепились когти Горыныча. Крайние головы вонзили зубы в плечи врага, а челюсти центральной с хрустом прокусили основание шеи, порвав яремную вену. Горыныч буквально рвал уже мёртвого хвосторога на части, обливаясь бирюзовой кровью и угрожающе сверкая глазами в сторону осторожно приближающихся людей: пусть только кто-нибудь попробует отнять его законную добычу! От происходящего Гарри стало совсем нехорошо, но прерывать контакт он опасался – Горыныч ещё слишком возбуждён. Хорошо бы переключить его внимание на что-нибудь другое. Гарри огляделся в поисках того, что может отвлечь упоённого победой дракона. Гремучая Ива? Только не это! Ещё не хватало, чтобы Горыныч снова ринулся в драку, распалившись ещё сильнее. Толпа у школы… Ни в коем случае. В Запретном Лесу, может, что-то и найдётся, но сейчас все его обитатели наверняка попрятались… Краем глаза Гарри успел заметить, как в школе с треском захлопнулось окно. Удивлённо повернувшись в ту сторону, он успел увидеть резко качнувшуюся за стеклом штору. Несколько секунд Гарри силился сквозь накатывающую головную боль вспомнить, кого же видел в этом окне? Кто смотрел с этой башни, вцепившись в распахнутую раму побелевшими от напряжения пальцами? Почему-то это казалось очень важным. Мысли путались, никак не давая ответа, пока правая голова, заинтересованная, чем так занят Брат, насмешливо фыркнув, не передала чёткий образ: Дамблдор. Гарри недоумённо хлопнул глазами: и что тут необычного? Стоило так мучительно вспоминать – вполне естественно, что директор был озабочен исходом боя. Но раз Гарри справился, то всё в порядке, верно? Зато напряжение, с которым он вспоминал, помогло отвлечь и успокоить Горыныча. Тот терзал тело врага уже не столь яростно и к тому времени, когда подошли Елена Леопольдовна и Орлов, охотно бросил его, чтобы подставить головы Сестре под заслуженную ласку. Пока графиня занимала дракона, Алексей помог Гарри спуститься. Оба они выглядели неважно: Гарри мутило, а Лёха тайком потирал отбитые камнями бока и изо всех сил старался не хромать. Но Татьяна Александровна, хлопотавшая над Драко, всё равно подозрительно косилась в его сторону. Однако, заметив шаткую походку Гарри, сразу переключилась на него, перехватив пациента буквально из-под носа подоспевшей мадам Помфри. Та попыталась отвоевать утерянные позиции, но после продолжительного бега от больничного крыла так запыхалась, что могла изъясняться только жестами, так что «трофей» достался графине Орловой. Татьяна Александровна быстро расстелила на порядком истерзанной траве пёстрый клетчатый плед, явно вызванный заклинанием с чьей-то кровати, и усадила на него Гарри. Прохладные ладони обхватили гудящую голову, и сквозь звон в ушах Гарри с изумлением услышал, как графиня командным тоном, достойным капрала гвардии, отправляет профессора Снейпа за необходимыми зельями, да ещё покрикивает вслед, чтобы поторапливался. Чья-то рука уверенно взяла его запястье, зажав пальцем пульс. Гарри открыл глаза. Елена Леопольдовна сосредоточенно хмурилась, отсчитывая удары его сердца, а через плечо ей с любопытством заглядывала левая голова Горыныча. Остальные попытались потеснить Татьяну Александровну, но обе тут же получили разъярённый взгляд и локтем в нос и сконфуженно отодвинулись. Лёха по носу не получал, но, зная мамочку, на всякий случай тоже отодвинулся подальше. Видимо, пульс был более-менее в норме, потому что Елена Леопольдовна явно успокоилась и с облегчением вздохнула. Растянув всё ещё бледные губы в улыбке, она притворно укоризненно покачала головой: - Зачем же так бурно начинать первый учебный день на новом месте? В Англии так не принято. Мог бы и на после завтрака развлечения отложить. – Графиня поднялась с колен и отряхнула подол платья, не обращая внимания на дико вытаращенные глаза бедной мадам Помфри – как воспитанная дама, Елена Леопольдовна использовала в общественном месте только понятный всем присутствующим английский язык. - Впрочем, кто-то здесь развлекается куда покруче. И я намерена задать по этому поводу пару вопросов дирекции школы.