Ты обещал

Он тащит меня за руку в сторону общей душевой, а я лишь довольно, он едва заметно ухмыляюсь. Я - проверяющий, управляющий, надзиратель. Называйте как хотите. Суть одна - следить, чтобы все было "по уставу", забирать тех, кто уже полностью поглощен заразой, и тех, кто просто не понравился кому-то из вышестоящих. Или наоборот - понравился. Он - всего лишь один из жителей этого безумия, попавший в зону отчуждения всего лишь по случайности. Просто какой-то придурок что-то там перепутал и вместо очередного зараженного в это место отправили его со всей семьей в лице одной только матери. На себя ему плевать, а вот на мать... Собственно, из-за нее он сейчас и стоит передо мной. Я пытливо смотрю на него, навалившись спиной на местами заплесневевший кафель стены, а он лишь кусает губы и упрямо смотрит в пол. Через пару минут безмолвия мне надоедает игра в молчанку. Пальцы не грубо, но властно берут за подбородок и поднимают лицо, от чего он вздрагивает. Уже подобное не в первый раз, но он все равно в какой-то степени боится меня. Я молчу. И он молчит. Но все же не выдерживает первым и резко дергает головой, чтобы высвободить лицо из тисков тонких, но сильных пальцев и отойти, но всего лишь на шаг. - Ты обещал! - Ты знаешь правила. Спокойно отвечаю, а его как-будто ледяной водой окатили. И так каждый раз, когда я прихожу. Рассерженно выдыхает, но вновь шагает вперед, теперь уже вплотную и цепляясь руками за воротник толстовки, чтобы коснуться моих теплых губ своими искусанными. Коснуться поцелуем, с толикой какой-то детской обиды, рассерженно и сухо. Коснуться, чтобы тут же почувствовать ответный поцелуй: более властный, немного грубый, до безумия собственнический. Нечто похожее на тихий полустон с его стороны, с моей - тихий рык и несдержанность в виде по-хозяйски обхвативших мальчишку рук. Требовательный, глубокий и еще более властный поцелуй, заставляющий тихо заскулить и обмякнуть в моих руках. Нехотя отстраняюсь. Он же утыкается лицом мне грудь. - Теперь ты точно обещал...