У моего ангела крылья черные.

А за окном уже опускаются сумерки. Словно Ночь окутывает землю своими ласковыми объятьями, растворяясь в сладковатом свежем воздухе. Она во всем: в мерцающем блеклым светом фонарном столбе на повороте, в колышущейся на своих тонких «ножках» ярко-зеленой траве, цвета благородного изумруда, в самих небесах, где зарождаются новые жизни бесконечных далеких звезд, голубоватым сиянием переливающихся на темном атласном небосводе. А ветер холоден, как никогда раньше. Его ледяные путы сковывают, поглаживают по обнаженной коже рук, по розовеющим щекам. Но ему не холодно. Улицы города опустели. Можно слышать даже собственные шаги, будто в замедленной киносъемке. Ни единой почерневшей прогнившей души на сером запачканном асфальте. И ледяной воздух обжигает легкие, словно сжигая их дотла, до последней песчинки, выпавшей в осадок измученного сердца. Сердца, внутри которого лишь бесконечная глубокая пустота. Миг, и ты неминуемо сорвешься в пропасть, у которой нет дна. Миг, и ты потеряешь все, что хранил, во что верил с самого детства. С тех самых пор, как открыл в себе умение любить. Шаг, и ты сорвешься в пропасть с пустынного заброшенного пустыря, небо над которым заволочено серыми густыми свинцовыми облаками. Шаг разделяет тебя от краха. Шаг, который может изменить все, во что ты свято верил все эти годы. Ледяной принц. Бездомный бог. Черные, как смоль, волосы, ниспадающие до плеч резкими прямыми прядями, будто магией собранными воедино. Белая, словно бархатная, чистая кожа, лучащаяся в неестественном сиянии извне. Острые скулы, резкие черты невероятно красивого и величественного лица. Гордая осанка, статная фигура, словно сотканная из самых желанных и несбыточных человеческих мечтаний. Жестокая, издевающаяся ухмылка, детище розовеющих тонких губ. Изящные брови, изгиб которых омерзителен. И глубокие ярко-зеленые глаза. Глаза, видевшие весь ужас всех девяти миров. Глаза, видевшие смерть на расстоянии вытянутой руки с тонкими изящными длинными пальцами, как у пианиста. Глаза, которые жестоки, которые подчиняют, заставляют отдаться во власть. Его лицо невинно, как у ребенка, который только что потерял любимую, самую любимую игрушку. Но лишь глаза, похожие на два не ограненных изумруда, выдают в нем монстра, скрытого в глубине его черного безликого сердца. Он меняет маски одна за другой, теряя себя с каждым мгновением. Забывает о том, кто он, зачем был рожден. Ищет мести, как не ищет ее самый ярый солдат. А зеленые глаза вновь сияют злобой и ненавистью. Тонкие губы изгибаются в оскале, животном, нечеловечном, а потом смягчаются, ухмыляются, издеваются. И один взгляд пронзительных глаз пропускает электрический ток по телу. Целый разряд, способный запустить даже остановившееся сердце. Локи. Он уже ни во что не верит. Не хочет верить. Его взор затуманен, как лес после долгого ночного дождя, когда сизый полупрозрачный туман оседает на кроны елей и сосен, клубясь у их стволов, а потом касается промерзшей влажной земли и будто проходит сквозь нее, отставляя в ней весь этот мирской холод и безразличие. И ты уже не веришь в то, что все обратимо. Точка за точкой. Капля за каплей срывается с чистого ясного неба, словно звезды заливаются слезами, оплакивая своих павших сыновей. Локи лишь усмехается, и смех его настолько холоден, настолько безразличен, что по коже бегают мурашки. Он, сверкая глазами, возводит взгляд к небесам, которые таят в себе все тайны, на которые бог так хочет получить ответы. Бездомный бог. Он скитался по всем девяти мирам, искал покоя, но отныне он потерян для всех. Потерян для времени. У него нет дома, ему некуда идти. Он всюду будет гоним, нигде не найдет пристанища. Темная заблудшая душа, которая клубится, притаившись, в самом потайном краю его сердца. А есть ли сердце? Локи всегда лгал, лгал напропалую, не щадя никого. За что поплатился раз и навсегда. А тучи все сгущаются, заволакивая его сердце чернеющей непроглядной пеленой. И капли все также неистово срываются с атласных темных небес, разбиваясь о серые грубые дороги. Капля за каплей. Локи не ведает будущего, не знает, что случится завтра. И не хочет знать. Он затуманен. И точка за точкой. Нет, хватит. Локи опускает глаза, стараясь прогнать прочь из мыслей бессмысленные идеи, словно не желая их видеть, слышать, чувствовать. Он потерян для всех. Его не вернуть. Бесплодны все попытки Тора вернуть брата, он навеки чужд. А сердце брата будто рвется выбить из юноши всю безликую глупость. Мальчик. Он еще мальчик с душой, которую охватывает нечто странное, пахнущее затхлостью и гнилью. Нет, он справится. Мальчик, который навсегда потерял веру в других. Вечный одиночка, жизнь которого так предсказуема. Невинный ребенок однажды умер, оставив в его душе столько ненависти, столько мук и боли. Локи давно перестал чувствовать что-то, кроме них. Боль. Нестерпимая нескончаемая боль, саднящая в сердце, словно рана от острого холодного лезвия ножа. Локи. И сдаваться нельзя. Нужно бороться. До последнего. До последнего шага. До последнего вздоха, который неминуемо сорвется с тонких губ. До последнего мига, который разорвется ночной мглой, озаряемой огненным мерцанием миллионов звезд всех Вселенных, всех девяти Миров. Безликой мглой, которая давно стала для него укрытием, пристанищем. Только в ней он вновь становится собой. Юным мальчиком, который претерпел предательство. Ребенком, жизнь которого разрушена навсегда. И эта боль не уйдет никогда. Никогда не покинет недавно еще чистое девственное сердце. Не уйдет, громко захлопнув за собой дверь. Боль будет расти, словно злокачественная опухоль. Будет гореть ледяным синим пламенем. Будет разрывать изнутри. Но он cправится. Знаю. Справится. Локи. У моего ангела черные крылья.