"Ты что, будешь играть с ним?"

- Ну, ты готов? Кейд, сбросив со стола в мастерской мелкий мусор, поставил и открыл большой пластиковый контейнер. Прайм проявил некоторую заинтересованность, повернув голову. - Это японский, надежный. Не китайское дерьмо, а то заглохнет вдруг посреди... И я сточил пику, чтобы тебе не навредить. Кейд замолк: творилась странная ерунда, как и всегда, когда дело касалось Оптимуса. Прайм смотрел на прибор с сомнением. Впрочем, они недавно вернулись с другого конца штата, и опять всю дорогу Оптимус чувствовал, как перегревается: Кейд не мог спокойно сидеть, хватался за руль, за ремни безопасности, постоянно прижимался к нему. Прайм в ответ раздражался и подгонял сам себя. У него были причины перегреваться, но не было повода перезагрузиться. Ни одного автобота в округе, кто мог бы ему помочь. Стимуляция собственными силами спасала, но это была временная, половинчатая мера, чего-то все-таки не хватало. Поэтому когда Кейд пришел со своим странным аппаратом, Оптимус подумал, что готов даже на это. В конце концов, здесь нет никого, кто укорил бы его за сомнительные эксперименты с представителями другой расы. Кейд постоянно ощущал раздражение автобота, даже когда тот молчал, а молчал он часто. Кейд не знал, как ему помочь, в конце концов, его прикосновения были для Прайма больше щекоткой, чем стимулом. Однажды в мастерской он обратил внимание, как Прайм полирует корпус. - А это что? Оптимус перестал гудеть однообразный мотивчик и наклонил голову, рассматривая три аккуратных отверстия в брюшной секции между раскрытых бронепластин. - Это впускные отверстия моих топливопроводов. Топливная система у нас расположена не совсем так, как принято, из-за особенностей здешних альтмодов. Он подцепил пальцем раструб и вытащил на свет фрагмент гибкой металлической трубы, дав полюбоваться Кейду. Потом шланг с тихим жужжанием сам вернулся на место. Входы располагались друг под другом. Последний находился почти в паху. И это было чертовски кстати, учитывая их диаметр. - Для начала уменьшим трение, - Кейд достал с полки белую канистру, на которой большими буквами значилось «Super Diesel». По мере того, как он размазывал масло по раструбам и засовывал руку глубже в патрубки, покрытые плотным изоляционным материалом (Прайм фыркнул), он размышлял о том, что собирается делать – он собирается поиметь лидера автоботов Оптимуса Прайма отбойным молотком в своей грязной мастерской. Пока что это было извращение номер один в его списке крутых инопланетных извращений. От этого вскипал мозг. А сегодня было жарковато и без подобных мыслей. В мастерской еще можно было спастись, но уличный зной постепенно просачивался сквозь стены, а кондиционер Кейд так и не починил. Он стянул майку и отшвырнул: она все равно пошла масляными пятнами. Протер смазкой стальной стержень молота и вытер руки о джинсы. Затем размотал кабель и воткнул вилку. - Ладно. Просто расслабься и получай удовольствие. Шикарно выразился, ничего не попишешь. - 32 удара в секунду и шестигранная насадка, - он в последний раз прикинул, что собирается делать. Но для сомнений было слишком душно и Прайм находился слишком близко. Большой, красивый, истомленный, пахнущий соляркой, но от этого такой возбуждающий. Прайм сел, откинувшись к стене, и послушно расставил ноги, согнув их в коленях. Пластины брони разошлись, обнажая высокотехнологичную начинку. Кейд стоял между его ног и понимал, что день уже прожит не зря. - Прям как на выставке достижений робототехники в Далласе, - сказал он, разглядывая автоботский пах. В целом, там не было ничего такого, что могло бы заинтересовать обычного человека: кабельные скрутки, прикрывающие датчики панели и перемазанные в масле раструбы. Кейд сглотнул. - Поехали уже! – скомандовал Оптимус. Кейд натянул на глаза прозрачные защитные очки, облизал губы и нажал на кнопку. Молот сноровисто дернулся, Кейд сжал обе рукоятки покрепче, поднял отбойник и погрузил стальной стержень в самое нижнее отверстие. Прайм отреагировал всем корпусом. Датчики взорвались сигналами перегрузки. Импульс прокатился по ноющим от усталости узлам, рассеивался по механизмам, заставляя вибрировать мелкие детали и сбрасывать напряжение с цепей. Забирало вплоть до камеры Искры. Оптимус с шипением стравил воздух и подался тазовой секцией вперед. Ему не надо было себя разогревать, он и так ходил раздраконенный последнее время. Ноги задрожали, он зарычал, добирая оборотами двигателя. Кейд кинул на него озабоченный взгляд и отметил, что Прайм еще никогда не смотрел на него с такой благодарностью, даже когда Йегер ремонтировал его в самом начале их странной встречи. Молот быстро разогнался до пулеметной скорости, нагреваясь, но прерываясь лишь на секундные паузы, когда Кейд снимал палец с кнопки. Оптимус не проявлял никаких признаков усталости. Кейд выдохнул, сморгнул каплю пота, и подтянул отбойник. Отделать Прайма оказалось тяжелее, чем он предполагал, а он был в хорошей форме. Автобот брыкался, гудел мотором, распаляя себя, мотал головой, из выхлопных труб за плечами потянулся дым. Он впечатывал кулаки в пол, ломая хлипкое деревянное покрытие и поднимая облака пыли. Молоток долбил его с упорством настоящего рейнджера, и вязкие горячие капли масла летели Кейду на лицо и грудь. За ними последовали частички изоляционного материала, так и до металла недалеко. Мышцы рук ныли. Не так уж часто Йегер пользовался отбойником, да еще его надо было успевать удерживать в тазовой секции автобота, которая раскачивалась туда-сюда. Один раз насадка выскользнула. Тогда Прайм начал ругаться. Кейд не знал кибертронского, но был уверен, что это отборный автоботский мат. Он закусил губу, вернув дрожащую насадку в распаленное отверстие. Он не даст Оптимусу спуску, хватит с него этих командирских замашек. Наушники он не взял, хотя продавец настаивал. Звук молота все равно не мог заглушить весь шум, который издавал Оптимус. А Кейд хотел его слышать, даже если придется поплатиться за это ушами. Еще он хотел дотянуться до ширинки и помочь себе хоть немного, потому что Оптимус был невыносимо хорош. Его удовольствие передавалось Кейду, а молот ходил в разгоряченном теле слишком похотливо. Но Кейд не мог выпустить инструмент, он не мог даже пот со лба стереть. Дело надо было довести до конца и не расслабляться: Прайм и так был опасен для жизни, а сейчас тем более. Оставалось только терпеть ради него. В конце концов, он терпел ради Кейда, когда того накрывало то в кабине автобота, то прямо в его ладонях. Но спустя еще несколько минут этой сумасшедшей долбежки он все-таки сдался, руки опускались сами собой. - Всё, я готов, - пробормотал Кейд, не надеясь, что Оптимус его услышит. Прайм схватился за корпус молотка, всаживая его в себя почти до рукоятки, Кейд едва успел убрать руки. - Лучше отойди! – прорычал Оптимус, проворачивая молот внутри. Корпус пошел судорогами, Прайм отбросил перегревшийся аппарат в сторону. Тот пролетел, как снаряд. Кейд не успел. У Оптимуса хлынуло из всех отверстий, и Кейда окатило горячей вязкой смазкой, кожу обожгло. Он не удержался на ногах под напором сразу трех струй, шлепнувшись в быстро натекающую лужу. И тут же принялся оттирать себя от застывающей на воздухе розоватой пленки, от души надеясь, что она не опасна для здоровья. Но о здоровье надо было думать раньше. Прайм со скрежетом сполз на пол, распрямив ноги, и застыл, затушив оптику. Кейд осмотрел мастерскую. Больше бардака – меньше бардака, но испорченный пол все-таки бросался в глаза. Отбойник приземлился аккурат на соседскую газонокосилку, которую Кейд собирался отремонтировать. Кожу жгло, надо было срочно в душ. Вспомнить все, что произошло, и кончить в душе. - Прямиком из забоя, - пробормотал он, поднимаясь с пола.