Наги

Она не любила свое прежнее имя. Всего два слога; они были несозвучны между собой. Первый – словно просьба; второй – как подавленный смешок. Наги. На-ги. Она знала, что мама не очень-то затрудняла себя выбором имени для внепланового, совсем нежданного ребенка – наверное, она просто назвала первые пришедшие ей в голову несозвучные два слога и отмахнулась – мол, делайте, что хотите, мне все равно. Она смотрела на себя в зеркало, осторожно проводя бледными тонкими пальцами по поверхности. У нее отросли волосы – заметила она, прикасаясь к румяной щеке. Она не любила свое прежнее имя. Наги – слишком много прошлого связано с двумя этими слогами. Казалось бы, четыре буквы – а сколько за ними страхов и слез… Сейчас ее зовут по-другому. В ее имени снова четыре – всего четыре! – буквы, но уже совсем не те, что раньше. Хром. Одним слогом. Таким необычным и незабываемым. Ей нравилось ее новое имя, данное самым близким и родным человеком – ее личной маленькой семьей. Она знала, что иллюзионисты высокого класса не могут – не имеют права – быть сентиментальными, и, наверное, он тоже просто сказал первые четыре буквы, пришедшие ему в голову. Но они нравились ей намного больше. Она никогда не увлекалась и не интересовалась химией, однако сам хром ассоциировался у нее с красивым, глубоким фиолетовым цветом – цветом ее глаз. Глаза, если быть точнее. Девочка боялась снимать повязку перед зеркалом – боялась того, что могло находиться под ней – и надеялась, что там просто точная отраженная копия ее левого глаза. Такая же красивая и фиолетовая. Хром не любила свое прежнее имя, состоявшее из двух несозвучных слогов. На-ги – просто и некрасиво, как будто это имя маленькой собачки с напуганным взглядом, которой место только в дорогой сумочке из крокодиловой кожи в руках у капризной женщины, пахнущей дорогими духами. Хром не любила свое прежнее имя. Но она любила Мукуро-сама, который произносил эти странные два слога так красиво, так сладко, так любя. Они прикрыла свой глаз глубокого фиолетового цвета, улыбнулась своему смущенному отражению в небольшом графитовом зеркале и сложила ладони на груди. — Моя милая Наги…